Есть ли путь домой?: 6. Покажи, каким может быть мир.

      Сидеть в лазарете было ужасно. Акела почти чувствовала себя виноватой за то, что заставляла своих пациентов это делать. Слишком много времени на раздумья — нет, вообще то Акеле нравилось думать — но сейчас её уже начинало от этого тошнить.       Корабли шли параллельными курсами и Кустаа часто навещал её, проверяя рану и объясняя Урсе, что надо с ней делать — не то, что с ней надо было делать что-то, кроме как держать в чистоте. Акела уже устала слушать о том, как ей повезло, что она не умерла.       — Было бы лучше, если бы мне повезло чуть раньше. Может, тогда бы я сейчас могла пользоваться рукой, — ворчала девушка. — И не застряла бы здесь.       — Ты не так и много потеряла, — Панук передал ей чашку чая с подноса, который принес. — Кругом одна река. Даже лес почти закончился.       — Погода хоть хорошая?       Акела видела, как Панук заколебался между честным ответом и тем, который не расстроит её еще больше:       — … Хорошая погода переоценена. Она станет отличной к тому времени, когда ты выйдешь отсюда.       Акела закатила глаза:       — Вот спасибо!        Панук сел, отпил чая и вздохнул:       — Всё идет своим медленным чередом. Джун говорит, что хочет двигаться дальше… думаю, она может уйти на следующей стоянке.       — Ой, — Акела закрутила чашку, наблюдая, как остывает чай. Она знала, что рано или поздно Джун уйдет, но надеялась, что это произойдет как можно позже. — Кстати о пассажирах… Какие новости с фронта о семье Луана? — спросила она, вспоминая, какой угрюмый вид был у мальчика, когда он вчера принес ей завтрак.       — Два сообщения. И ни в одном о том, где его родители, только намек, что кто-то где-то может что-то знать. Но этот кто-то живет на северном побережье. Сегодня утром Луан отправил письмо.        Акела надеялась, что ребенок сможет найти ответы. Это просто отстой — блуждать в темноте, не зная, увидишь ли ты снова близких и, ради хвоста Туи, она надеялась, что Амарук никогда не окажется в такой ситуации.        Но это было близко, так? Острая боль в плече (и по всей руке и боку, потому что поврежденные мышцы и нервы, это сука, как плохо), напомнили Акеле об этом, и у неё заболело в груди, хотя там никакой раны не было.       — Как все? — спросила она, пытаясь отвлечься. Панук пожал одном плечом:       — Потихоньку полегоньку. По крайней мере, Джет почти оправился от сотрясения мозга.       Акела мысленно задалась вопросом, справился ли он с другими последствиями их маленькой экскурсии. Она — нет, и если ей больше никогда в жизни не придется увидеть ни одного солдата Огня (можно девушке помечтать?), то она не расстроиться, это точно.       … А пока приходилось лежать и бесконечно гонять в голове — что, если бы они сбежали сразу, а она бы не пробовала заговорить солдатам зубы, то, возможно, они вернулись бы на корабль целыми и невредимыми (нет, это уже из области фантастики) … менее пострадавшими… без сотрясения мозга и продырявленного плеча?       «Или привели бы за собой отряд Покорителей Огня в полном составе, а не только тех, кто остался» — возражала другая часть её мозга. Но, сколько бы Акела не спорила сама с собой, факт остается фактом — она подвергла опасности себя и Джета, потому что не отреагировала правильно. Потому что запаниковала.        Хорошо, что, когда они вернутся, Вождем станет Панук, а не она.        Акела допила чай и поставила чашку:       — Спасибо.       — Без проблем, — Панук составил посуду на поднос и, наклонившись, взъерошил девушке волосы, чего он не делал с тех пор, когда они были детьми. — Тебе скоро станет лучше, Кел и ты всем опять будешь надирать задницы.       Акела покачала головой и оттолкнула его руку:        — Ну, если ты так говоришь, — но не смогла сдержать улыбку при столь явной попытке её подбодрить. — Хотя тебе я могу надрать задницу хоть сейчас.       — Да что ты говоришь!       Акела закатила глаза и забралась обратно в койку, откидываясь на подушки у изголовья:       — Давай, давай, отрицай, но помни: отрицание — первый шаг на пути к принятию.       — Вижу, тебе уже намного лучше, — Панук поднял поднос с чашками, отсалютовал кузине и попятился к двери. — Отдохни немного.       Ну, разве он не милый?       Дверь за Пануком захлопнулась, отрезая дневной свет и Акела со вздохом закрыла глаза. ***        Зуко как раз дежурил по сапогам (звучало отстойно, а было еще отстойней), когда по обе стороны от него на ящик плюхнулись Токло и Джин. Кто бы сомневался, что когда он работает, эти два бездельника тут как тут.       — Ага, дежурство по сапогам, — вздохнул Токло, с видом ветерана покачивая головой: — Помню, помню эти денечки.       Зуко, как очень вежливый мальчик, не стал напоминать, что Токло дежурил по сапогам на прошлой неделе, а вместо этого спросил:       — Что вам от меня надо?        — Ничего. Нам просто скучно, — Джин наклонилась и взяла щетку и чей то ботинок.       — Можно подумать, что после того переполоха, что случился на днях… — договаривать Зуко не стал. Все и так всё поняли.       — Это был не переполох, это был кошмар, — возразил Токло.       — И не говори, — Зуко соскреб грязь с края одного из сапог Акела, где та застряла в шве. На коже голенища все еще виднелись красные пятна, а сверху они въелись в мех. Желудок Зуко неприятно сжался, хотя мальчик думал, что уже привык к таким вещам.       — Слышали, что Джун собирается уходить? — спросил он, надеясь увести разговор от… даже если они перестанут говорить об этом, его мозг не перестанет прокручивать это снова и снова.       — Ага. Жалко будет, когда она уйдет, — сказала Джин. — Но, держу пари, Пануку нравится смотреть ей вслед.       Зуко склонил голову, маскируя смех под кашель. Токло нахмурился:       — Кто хочет поставить на то, что он и Акела напоследок устроят драку, чтобы напоследок впечатлить Джун?       — Разве они не все время этим занимаются? — Джин стряхнула пыль — или пепел — с ботинок Джета.       — Точно, — щелкнул пальцами Токло. — Но вот вопрос — кто победит в последнем раунде?       Зуко с Джин переглянулись.        — Акела, — сказали они в унисон.        — А я бы поставил на Панука, — возразил Токло. — Он не промах, если чего то хочет. У меня все еще виден след от его укуса, когда он пытался отобрать у меня последнюю морскую черносливину.       — Не было такого, врун, — Панук прошел мимо них, балансируя подносом с чашками. — И разве ты не должен сейчас чистить загон для птиц?       — Ах, простите, моя обувь в чистке! — Токло стащил один сапог и кинул его в общую кучу. — А я не могу босиком чистить вольер. Не гигиенично, знаете ли, — парень беспомощно пожал плечами.       — Иди к птицам, — Зуко ткнул его локтем под ребра. Он не собирался чистить сапоги Токло (его дурацкие, пижонистые сапоги, излишне изукрашенные вышивкой и шнурками, чистка которых была мукой для шеи) только для того, что бы их хозяин сразу же пошел и испачкал их в птичьем дерьме.        Токло надулся и пробормотал что-то похожее на «предатель», но сапог обратно натянул, а потом встал, взъерошил Зуко волосы и пошел к загону.       — После того, как закончим, не хочешь поспарринговать? — спросила Джин.       Зуко пожал плечами:       — Не знаю. Я устал.       — Мэй тоже хотела потренироваться, — Джин тонко улыбнулась.       Зуко не покраснел и лицо не спрятал. Он просто… о, вот тут на ботинке такое странное пятно! Да! Поэтому кудахтанье Джин было совершенно неуместным и грубым!       — Хорошо, — проворчал он, пытаясь предотвратить то, что она еще могла сказать. — Заткнись, — добавил он, бросая на девочку предупреждающий взгляд, но она только рассмеялась и хлопнула его по плечу.       «Засранка» — подумал Зуко, качая головой. ***       Мэй ушла на тренировку с Покорительницей Земли и этот факт вызывал у Азулы смутное сожаление. Было бы неплохо использовать её, как буфер между собой и безудержным энтузиазмом Тай Ли, подкрепленным довольно напористым поведением Смеллерби.       Но, увы, Мэй ушла — предательница! — и Азула против своей воли оказалась втянута в очередную попытку Тай Ли — помоги нам, Агни — сблизиться.       — Если ты ткнешь меня в глаз, я тебя зарежу, — предупредила крестьянка, пока Тай Ли окунала кисточку в баночку с краской для век.       — Не глупи, — Тай Ли шлепнула кончиком кисточки Смеллерби по носу. — Ты сейчас говоришь совсем как Азула!       Азула хмыкнула. Лицо Смеллерби сморщилось, она оттолкнула кисточку и нахмурилась:       — Может, тут Азула и права!       — Конечно, я права! — сказала Азула, как ни неприятно ей было соглашаться с крестьянкой хоть в чём нибудь.       — Шикарненько, — усмехнулась Тай Ли и подтолкнула подбородок Смеллерби вверх. — А теперь закрой глаза.       — Ты умеешь рисовать полосы? — спросила Смеллерби, даже не пытаясь сделать то, что её попросили. Тай Ли, не смутившись, все равно начала подводить ей нижние веки. — Красные, — уточнила крестьянка, не дождавшись ответа.       — Зачем тебе полосы?       — А зачем тебе блестки? — парировала Смеллерби, с вполне разумным (по мнению Азулы) сомнением глядя на горшочек с золотой слюдой, сделанной Тай Ли собственноручно.        — Это красиво! —       Но они выдадут тебя с потрохами на любой тайной миссии!       — Если только ты не планируешь провести её на торжественном приёме во Дворце, — заметила Азула. «Чего ты не сделаешь» осталось не сказанным, потому что Тай Ли круглой дурой не была, да и у крестьянки, судя по всему, кое-какие мозги имелись. — И мы сейчас слегка не в лесу.       — А мне всё равно.       Тай Ли, секунду помолчав, кивнула:       — Справедливо. Но можно мне сделать их красивенькими?       Смеллерби вздохнула совсем как Мэй:       — Валяй. ***       Прошла целая вечность с тех пор, когда Смеллерби видела своё лицо с раскраской. У Тай Ли был… другой взгляд на полосы. Гораздо более изящный, вычурный и трудоемкий. Но полосы есть полосы. Они скрывали шрам на щеке и делали лицо чуть менее похожим на лицо, что так или иначе сработало бы, будь они в лесу.        И да, Смеллерби проигнорировала укол боли, который причинила ей эта мысль, и да, сделать это было намного сложней, чем раньше — Джет, который вернулся, покрытый пеплом их дома, словно сорвал струп со старой раны.       — Спасибо, — все же сказала она, возвращая зеркало бодро улыбающейся Тай Ли.       — Всегда пожалуйста! — прощебетала та.       — Ты выглядишь нелепо, — заметила Её Королевская Вспыльчивость, устроившаяся у переборки. Тай Ли позволила себе лишь почти незаметное закатывание глаз, прежде чем снова нацепила улыбку.       — Пошли! — воскликнула она, вскакивая и хватая Смеллерби за руку. — Посмотрим, как они спаррингуют!        Другой рукой она схватила Азулу и — с большей силой, чем ожидала от неё Смеллерби — вытащила их наружу.       «По крайней мере, это лучше, чем делать кому-нибудь макияж» — подумала Смеллерби. Она не была уверена, что у неё хватило бы выдержки не ткнуть Тай Ли или Азулу кисточкой в глаз. Хоть слегка.