Есть ли путь домой?: 6. Покажи, каким может быть мир.

      Азула надеялась, что ей никогда в жизни больше не придется прикасаться к кухонной тряпке. Её руки не предназначались для того, чтобы грубеть от мутной мыльной воды, полной объедков.       «А я еще думала, что вода для мытья полов грязная» — подумала она, брезгливо отряхиваясь.        И это были лишь две отвратительные вещи из целого списка отвратительных вещей, с которыми она была вынуждена соприкоснуться за прошедшие месяцы — неужели прошло уже так много времени? — проведенные с этой… командой.       Честно говоря, иногда казалось, что прошли годы.       Азула бросила полотенце на край лохани и вышла на палубу. Зузу проводил вечерний урок Покорения, в основном состоящий из того, что его подопечный метр-с-кепкой-в-прыжке сидел, дышал и — о, пылающие ногти Созина — они, что, делали тепловые упражнения? Зуко действительно заставлял своего ученика откатиться к такому примитиву?!       Но Ари, казалось, этим наслаждался. По глубокому убеждению Азулы, уроками Покорения нельзя было наслаждаться, если, конечно, в их процессе вы не размазали своего противника по всему учебному полю. Чего в данном случае явно не наблюдалось.       — Привет, Азула! — закричал Ари, заставив Зуко испуганно подпрыгнуть. (Признаться, Азула едва не сделала тоже самое). — Зуко учит меня управлять теплом!       Странно. В Ари не было того наигранного энтузиазма, ожидаемого от человека, вынужденного заниматься ерундой вместо настоящей тренировки.       — Сейчас? — спросила Азула.       — Ага! Я и не знал, что можно Покорять огонь без… ну, без огня!       — Ну, смысл Покорения огня в том, чтобы Покорять огонь, — указала Азула. — Зузу, разве ты не должен учить его более… практичным вещам?       — Это практично, — Зуко посмотрел на Азулу с вызовом. — Ему скорей пригодится контроль над теплом, чем боевой приём. И он уже знает ката. Над чем ему надо работать, так это над контролем.       Азула закатила глаза:       — О, я не собираюсь указывать, что тебе делать с твоим учеником!       — Ты буквально наорала на Джонг Джонга, указывая, что ему делать с моим учеником.       — Я не орала, — поправила брата Азула, — а Джонг Джонг был некомпетентен. Ты, надо отдать тебе должное, по крайней мере не запугиваешь ребенка до самовоспламенения.       — … Спасибо? — лицо у Зуко сделалось такое, словно ему в рот залетел жук, и он теперь не знает, что с ним делать. По мнению Азулы, это было значительное улучшение по сравнению с его обычной кислой миной.       — Не за что, — сказала она. — А теперь, если вы позволите… — она забрала неиспользуемую учебную свечу и ушла в более уединенную часть корабля, найти которую становилось всё сложней, по мере того, как экипаж разрастался.        Пламя пульсировало с такт её дыханию, но все попытки сделать его больше или горячей не приводили к успеху. И разве это не то, с чем её очень не хотелось себя ассоциировать?       «Тем не менее» — напомнила она себе, — «это все же шаг вперед после недель даже без подобия Покорения»       Но это было слабым утешением. ***       — Хорошо заживает, — Кустаа поднес лампу ближе, чтобы осмотреть рану Акелы. Та поморщилась — жар лампы раздражал нежную кожу — и отодвинулась подальше. — Ты отдыхаешь?       — Да, — вздохнула Акела, закатывая глаза. Как будто у меня есть шанс заняться чем-нибудь еще! — Когда меня отсюда выпустят?       — Я мог бы сказать «скоро», если бы не знал, что стоит тебя выпустить, и ты начнешь напрягаться, — Кустаа отставил лампу и начал сворачивать бинт. — Знаешь, я почти скучаю по тем дням, когда ты была моей ученицей и ленилась. В те времена ты была хотя бы целой.       — Тебе и без меня хватало работы благодаря Зуко.       — Это точно.       Акела наблюдала, как целитель упаковывает припасы и поправляет её перевязь, готовая смириться с еще одним длинным, скучным днем в лазарете. Всё было как всегда, поэтому, когда Кустаа остановился в дверях, Акела была озадачена.       — Акела, если ты дашь мне слово, что будешь отдыхать и не будешь нервничать…       Сердце Акелы подпрыгнуло:       — Плавники Туи, да! Конечно!       — Тогда ты освобождаешься от постельного режима. Но! Рука на перевязи, никаких подъемов тяжестей и прочей беготни, — Кустаа строго посмотрел на пациентку: — Понятно?       — Могу начать отдыхать прямо сейчас, — Акела дернула здоровым плечом.       — Вот и хорошо. Продолжайте с Урсой следить за раной, и если что-то пойдет не так, я тут же хочу об этом знать. Ты меня слышишь?       — Ага-ага, — Акела выкарабкалась из койки и встала. Даже учитывая, что она самостоятельно добиралась до гальюна и камбуза, она все равно пошатнулась, но, сделав несколько шагов, восстановила равновесие. Кустаа терпеливо ждал, придерживая для неё дверь, пока она не выбралась на палубу.       Духи, как же приятно оказаться на свежем воздухе без мысли, что снова окажешься запертой! Акела присела на перила, наслаждаясь вечерним ветерком и наблюдая, как Зуко дает Ари урок Покорения.       «Всё могло закончиться и хуже», — размышляла она. Конечно, рука ощущалась, как подушечка для иголок, она все еще была при Акеле. И лазарет остался позади. Так что здесь и сейчас Акела чувствовала себя вполне довольной тем, как идут дела.