Наша с тобой жизнь

      Когда он оказался на матах в шестой раз, желание подниматься, и без того небольшое прежде, упало ниже нуля. Никакого обещанного азарта Брагин не ощущал, осознания важности происходящего тоже. Только саднившие от постоянных падений локти и напрочь отбитую задницу.       – Вы так и будете валяться? Поднимайтесь, – тренер, стоя над ним, махнул бутафорским ножом. – Вставайте, вставайте.       Юра потер нывшее плечо. Он отчего-то все время заваливался на левую сторону.       – Может, хватит? Понятно же, что боец из меня никудышний.       – Я вижу. Постараемся поправить.       Против его раздражения, инструктор – имени его Брагин не запомнил, только полковничье звание – говорил с убийственным спокойствием. Наверно, видал учеников и похуже и был готов тащить к свету своего мастерства даже такого бездаря, как следователь СК.       Однако тратить еще девять вечеров на бесполезную ерунду из благодарности к чужому терпению Юра совершенно не желал. Поэтому, встав с колен, попытался воззвать к голосу разума или сочувствия – смотря что окажется этому человеку ближе.       – Вы сколько этим занимаетесь?       – Всю жизнь.       – Ну вот, а у нас всего десять занятий. Ясно же, что фигня это все. Я только свое и ваше время трачу.       Полковник пожал плечами. Невозмутимо абсолютно.       – Я человек военный. Мне вашим руководством поручено занятия провести, и я их проведу. Это не мне нужно, а вам.       Юра едва сдержался, чтобы не выйти из зала прямо сейчас.       – Слушайте, я же не опер, я следователь! Мое оружие – бумага, карандаш, а не это.       – В жизни разные ситуации бывают…       – Во, это точно, – хлестнули вдруг сзади знакомые саркастичные интонации. – Юрий Иванович у нас сам – одна большая ситуация.       Юра обернулся. Шибанов, в шортах, майке и с боксерскими перчатками под мышкой, стоял в дверях, скаля зубы.       – Здравия желаю, товарищ… – инструктор замешкался, намекая на логичное завершение.       Миша ступил на маты.       – Подполковник Шибанов, уголовный розыск.       – Полковник Соловьев, СОБР.       – О, какие важные люди тут собрались, – он походя хлопнул Юру по спине и пожал СОБРовцу протянутую руку. – А чего это ты тут делаешь, Юрий Иваныч?       – Мучаю товарища полковника, – поморщился Брагин. – Генерал приказал всему нашему отделу пройти курс рукопашного боя.       Он ожидал, что не терпевший участия следаков в замесах Шибанов оценит глупость генерала и встанет с ним против решительно настроенного полковника одним фронтом… Но Миша, если и разочаровывал его раз в десять лет, делал это так же метко, как стрелял по своим.       – А вот это правильно! Я бы вас еще на стрельбы отправил.       – Миш, ну и ты туда же?       – Юр, а тебе напомнить… да хотя бы Волков?       Брагин фыркнул.       – Очень бы мне там помогли навыки самообороны.       – Ну все равно дело хорошее, полезное… Вон, вам целого полковника СОБР в тренера дали! Цени!       Сказать на это вслух, где он видел такие подарки от начальства, совесть все-таки не позволила.       – Я ценю. Но у меня времени нет, совсем!       – По лесу, значит, у него бегать время есть, а тут пары часов ну никак не найти! – закатил глаза Миша, и было не вполне понятно, к кому он обращался: Брагину или Соловьеву.       Если ко второму, то никакого эффекта это не возымело – полковник остался бесстрастен и молчалив, фантастически терпеливо для члена спецотряда ожидая, пока закончат ссориться следак и опер.       У Юры же терпение было на пределе.       – Господи, Миш, ну чего ты от меня хочешь?       – Хочу, чтобы ты исполнил приказ Шайтанова.       – Я тебя щас ударю.       Миша, как всегда не обидевшись, внезапно усмехнулся.       – А давай!       Он моргнул раз, другой, буквально чувствуя, как зависли мозги.       – В смысле?..       – Да в прямом. Вот ты же любишь на месте преступления картину событий восстанавливать? Так вот тебе картина: это – место насилия над следователями, товарищ полковник – насильник, а ты – жертва, которая хочет сбежать. На старт, внимание, марш!       Юра проследил за широким жестом, которым были очерчены «место преступления» и действующие лица. В списке последних был явный недокомплект.       – А ты кто?       – А я так, мимо проходил, решил помочь.       – Мне?       – Насильнику. Юр, – Шибанов бросил перчатки под ноги, – ты сбегать будешь, или я тут зря свою тренировку пропускаю?       Вздохнув и чувствуя, что надежды выкрутиться таяли, как дым, Брагин сделал шаг в сторону двери. И тут же получил тычок в плечо, заставивший вернуться на прежнее место.       – Миш, это несерьезно.       – Можешь кричать «спасите, убивают», – разрешил тот, открыто показывая, что он действительно не был серьезен…       Бить старшего по званию в солнечное сплетение ему это, однако, совершенно не мешало.       – Твою мать…       – Подполковник, не перегибайте, – громыхнуло над головой.       – Да я ж легонечко!       – Еще скажи «любя», – с трудом разогнувшись, прохрипел Юра.       Не откладывая в долгий ящик, он предпринял еще одну попытку добраться до выхода – с точно тем же результатом. Потому что Миша, конечно, не СОБР, но знал его, как облупленного, каждый жест и шаг, все его дурацкие неосмотрительные порывы и легендарную упертость…       – Ладно, ладно! – снова оказавшись на матах, он поднял руки, признавая поражение. – Черт с тобой, Шибанов, отхожу я эти десять занятий! Только оставь меня в покое!       – Во-от, другое дело! – Миша помог ему подняться и подмигнул Соловьеву. – Ну что, принимайте, товарищ полковник! Отдаю в лучшем виде, так сказать – отрываю от сердца.       – Балбес…       – Сам такой. И смотри мне, не халтурь!       Юра вздохнул. Мишка был как всегда невыносим и как часто по-своему прав.       Но это Брагин оценил гораздо позже.