Наша с тобой жизнь

      Юра придержал за собой дверь и, посторонившись от криминалистов с чемоданами, ткнул кнопку вызова лифта.       – В общем, давайте пробивайте звонки, адреса – как обычно, я тебя учить не буду.       Миша вздохнул.       – Как обычно – это да, но, Юр, ты его записную книжку видел? Там же номеров сотни полторы, не меньше.       – Миш, ну чего ты начинаешь? – Брагин шагнул в кабину, легонько ткнув Шибанова промеж лопаток вперед себя. – Стажера своего посади, пусть займется, уж коли ты его до нормальной работы не допускаешь.       – Его допустишь, как же. Не себя угробит, так других…       – Вот не пойму, чего ты его так…       Резкий рывок неожиданно прервал мысли и слова, дернул Юру вперед, носом едва не в стеклянную стенку, и пришлось вцепиться в поручень, удерживая себя на ногах. Верная черная папка шлепнулась на протертый до блеска пол одновременно с тягучим металлическим скрежетом.       – Это что?..       Голос дрогнул на полтона вверх просто так, на всякий случай, потому что Миша рядом остался непробиваемо спокоен.       – Это, Юрий Иваныч, лифт, – с неизменными нотками ехидства объяснил Шибанов. – В котором мы, походу, застряли.       Брагин посмотрел на него, потом за стекло, за которым вниз лежали десять-двенадцать офисных этажей. И, как вежливый образованный человек, нажал на панели кнопку диспетчера.       Она, конечно, не работала.       – И что теперь?       – Ну я мог бы открыть… – Миша примерился к дверям, прилип к ним щекой и в конце концов помотал головой. – Не, не выйдет: мы между этажами. Вон, вверху, видишь?       Юра приник к стеклу рядом. Пол этажа, который они уже миновали, виднелся под самым потолком кабины, зазор был не больше ладони в ширину. Следующий этаж был прилично ниже.       – А если вылезти на крышу?..       Шибанов окатил его взглядом, в котором ясно читалось «дурак», и вытащил телефон.       – Алло, Жека, ты уже уехал?.. О, класс! Тогда будь другом, найди тут местный тех. отдел какой-нибудь, аварийку или что… Да мы с Брагиным в лифте застряли… Хорош ржать, умник! Вот выйду, ты у меня заодно со стажером бумажки перекладывать будешь!.. Да, давай.       Он сбросил звонок и потер переносицу.       – Ну что?       – Ну щас найдет Комаров кого-нибудь… я надеюсь.

*

      – Нда-а, а день как-то сразу не задался…       Брагин опустился на пол, прислоняясь виском к прохладному стеклу. В кабине было душно. Не настолько, чтобы паниковать, но по спине все равно поползли струйки пота.       Ситуация вообще к панике не располагала, им действительно просто не повезло. В том, что застрял лифт. В том, что в воскресенье в здании не было аварийной службы. В том, что в Колпино горел склад и туда стянули все свободные пожарные расчеты. «Минут сорок-час, ждите», – был ответ дежурного.       – Знаешь, а это даже хорошо, что мы тут встряли, – протянул Миша, двигаясь, чтобы хватило места обоим. – Может, наш полкан хоть успокоится, а то с утра опять до пенсии выпнуть обещал.       Юра улыбнулся их отражению.       – Ты снова пэпсов умудрился пострелять?       Шибанов усмехнулся, качая головой.       – Да не, там другое… Того отравителя, дело которого Игнатьев ведет, – его ж областные задержали. А дело-то громкое, наш начальству обещал, что мы этого шизика им на блюдечке вынем да положим… А тут, выходит, облажались, не успели. Ну и… они – его, он – нас… Да ладно, разберусь, не в первый раз. Просто не люблю это все. Чем дальше, тем больше не люблю… Старею, наверно.       – Боишься.       Миша смотрел на Брагина несколько секунд задумчиво, без ухмылки. Потом откинул голову назад и закрыл глаза.       – Давай о другом.       – Давай.       Он улыбнулся. За что, помимо прочего, нельзя было не любить Юру, так это за то, что следаку никогда и ни в чем не надо было признаваться. Тот и так все знал.       Знал, что Мишка и правда… опасался. Ведь все эти разговоры про пенсию были совсем не хохмы или адреналина ради. Нет, там все было по серьезному, причем давно, еще с тех пор, как Исакова позвали наверх. Потому что подполковник Шибанов был одной сплошной проблемой, а его залеты с ксивой и «мальчиками по вызову» уже давно стали притчей по языцех всего главка. И полковник рад был бы избавиться от такой занозы в своей заднице, да вот беда – не мог.       Потому что подполковник Шибанов был хоть и проблемным, но лучшим. Пока еще.       – Миш, а давай поиграем?       Он все-таки открыл глаза.       – Чего?..       – Ну а что? – Юра пожал плечами. – Делать все равно нечего.       – А во что ты тут играть собрался, ты мне скажи? В казаков-разбойников?       – В города.       Шибанов фыркнул, но говорить вслух все, что подумал, не стал. Потому что тоже знал, как старший следователь СК не терпел простоев в работе и тупой тишины.       – Ну начинай.       – Почему я?       – Ты же Первый.       – Ладно… Санкт-Петербург.       – О, сразу с козырей зашел? – Миша уважительно хмыкнул. – Ладно… Горький.       – Нет такого.       – Есть.       – Миш, это Новгород. Нижний.       – Ну вот видишь, есть же!       – Но он не так называется.       – Ой, да какая разница? Город есть? Есть. А название – дело десятое, согласен?       Юра вздохнул. Вот же балбес упертый…       – Ну согласен. «И»…       – Это почему «и»? «И краткое»!       – Да я на краткое только Йошкар-Олу знаю. Но я там не был.       Шибанов потер вспотевшие виски.       – А мы чего, только те, в которых были, называем?       – А давай так?       – На фига?       – Для интереса, – Брагин оттянул воротник водолазки. Пиджак он снял давно и сейчас отчаянно завидовал Мишке, который под курткой носил футболку. – Вот ты почему про Нижний вспомнил?       – А то ты не знаешь…       Юра поморщился. Да уж, сморозил… Никак от духоты мозги поплыли, что про такое забыл.       – Ладно, давай ты на «и», – свернул Миша не начатую тему.       Название пришло в голову сразу.       – Иркутск.       – Калуга.       – Это когда твоя очередная дама сердца твою ксиву с собой прихватила?       – Ну вот вообще не смешно, Юрий Иваныч.       – А чего тогда смеешься?.. Астрахань.       Светлые брови взлетели вверх.       – Чего я пропустил?!       – С отцом в детстве на рыбалку ездили.       – А… Новгород.       – Был.       – Это другой.       – А там ты что делал?       К удивлению, вместо быстрого ответа Миша отвернулся. И произнес только спустя минуту неохотно, все так же глядя в сторону:       – Антоха Кречетов оттуда был. Его там хоронили, мы с Женькой ездили…       Юра запрокинул голову к потолку.       Несмотря на то, что погибший больше года назад опер прослужил в отделе Шибанова несколько лет, он парня практически не знал. Слышал только с чужих слов, что Кречетов был толковым и смелым, не боявшимся ни бумажной, ни полевой работы… И знал еще, что вспоминать о нем друг не любил ни пьяным, ни трезвым.       – Царство Небесное… Дмитров.       – Это где?       – От Москвы недалеко. Был у нас там один киллер, сознался в убийстве, проводили проверку показаний на месте… Тебе на «в».       Миша подумал буквально один вздох.       – Волков.       Брагина передернуло. Стылый темный городок, полный продажных ментов и стрельбы, навсегда остался в его списке одним из самых поганых мест необъятной Родины.       – Господи, Миш, нашел что вспомнить…       – А чего тебе там не понравилось? – Шибанов усмехнулся. – Воздух лесной не по нраву пришелся?       – Да пошел ты… – задетые нервы звякнули порвавшейся струной, и он выпалил: – Вологда! Что там было, помнишь, я надеюсь? Или ты и этот город по-другому называешь? Минеральные Воды, например?!       – Господи, Юра, какой ты злопамятный!       – Я не злопамятный, я…       – И обидчивый!       – Да пошел ты еще раз!       – Да я бы с радостью! Но некуда, сам видишь!       Миша раскинул руки в стороны, задев его по плечу. Юра поморщился. В замкнутом, два на два метра, стеклянном кубе их рассерженные голоса били по ушам резко, громко, как выстрелы…       Они помолчали какое-то время.       – Юр?       – Ммм?       – Ну ты… извини, – Миша снова коснулся его плеча, на этот раз нарочно, сжал. – Я не хотел.       – Волков или Вологду?.. Ты тоже извини. Сорвалось.       – Да… ладно. Проехали. Главное, чтобы мы тут с тобой не сорвались… вместе.       Брагин еще раз оценил высоту, на которой застрял лифт.       – Сплюнь… Но вообще сколько можно-то? Нас вытаскивать собираются?       Словно в ответ ожил Мишин телефон. С Комаровым он перекинулся буквально парой фраз.       – Приехала машина, щас все сделают.       «Щас» растянулось еще на полчаса, но в конце концов они стояли в коридоре, разминая затекшие спины.       – Господи, как хорошо-то на воле! – потянулся Шибанов. – И как хорошо, что Ухватов раньше уехал. Вот если бы я с ним в лифте застрял, я бы его точно пристрелил.       Женя протянул им воду:       – А говоришь, он твой любимый следователь, командир.       Юра не донес бутылку до рта.       – То есть «любимый»?.. Ми-иш?       Вторая бутылка полетела в голову майора прицельно, но запоздало.       – Жека, твою мать, кто тебя за язык тянул… Юра, ты все не так понял!       – Да ну? – его разбирал смех, но он просто обязан был довести это до конца. – Знаешь что, Шибанов? Ты хотел идти – вот и иди!.. Или нет, лучше я пойду!       И он действительно пошел под хохот Комарова, отлично зная, что не сделает и пары шагов, как Мишка нагонит и закинет руку на его плечо, пригибая к себе…       – Юрий Иваныч, вранье это все! Ты у меня самый любимый следователь! Честное шибановское!       – Ну если только «честное шибановское»… Но надеюсь, ты с Ухватовым и правда в лифте никогда не застрянешь.       Миша ухмыльнулся.       – Не хочешь расследовать?       – Расследовать ладно, – Юра улыбнулся. – Соучастником быть не хочу.