Одна любовь на двоих или обреченные ненавидеть

Трудно обрести понимание, когда за плечами вражда длинною в несколько поколений. Даже, если за теми же плечами сизой дымкой маячит призрак давней дружбы. Она вроде бы и была, но словно сон, пригрезилась им обоим. Они стояли друг напротив друга как древние исполины, скрестив искрящиеся взгляды. А вокруг них и между ними плавилась неподвижная тишина, такая густая и осязаемо плотная, что, казалось, к ней запросто можно прикоснуться руками. Хаширама чувствовал состояние Мадары, его насторожённость и недоверие, тем острее, чем активней он подавлял все протекающие в голове процессы. Лицо — камень. Язык — бритва. Знакомые «симптомы». Он огородил себя броней. Пробиться через неё будет непросто, учитывая, что рядом Изуна. Ведь они как огонь и ветер. Пока последний дремлет, пламя едва пылает. Однако стоит Изуне отреагировать, не приведи Будда, выразить протест, Мадара тот час «вспыхнет» и последует за ними. И наоборот. Иными словами, присутствие Изуны существенно осложняло переговоры. Он был негативно настроен и не скрывал этого. Неудивительно, что уже через минут десять пустых препирательств Хаширамой овладело неистовое желание выставить его за дверь. Впрочем, как и всех остальных. В этом Мадара оказался тысячу раз прав. Чтобы достигнуть взаимопонимания им не нужны свидетели.  — Ты никогда не был трусом, что же сейчас боишься даже выслушать? — Теперь ты меня обвиняешь в трусости? — с каменной миной изрёк Мадара. Зрачки его гнетуще чёрных глаз метнулись под навес век, а затем вернулись на диспозицию. — Не оригинально. — Вырвать бы тебе язык! — вскипятился Изуна, сжимая кулаки и взгляд Мадары молниеносностей застолбился на нем. Вот она — ментальная связь в действии. — Это не обвинение! — пошёл на попятную Хаширама. — Это попытка наладить диалог. — Странный способ! — А что ещё мне остаётся, когда ты не менее странно себя ведёшь? Не стоило приходить, если сразу собирался уйти! Скупая улыбка тревожной вестницей промчалась по устам Мадары, когда он вновь повернулся к нему. — Я же сказал. У тебя один шанс. Откровенно говоря, мне не в досуг разглагольствовать об утопии и предаваться иллюзиям. Это пустая трата времени. Но раз я здесь, готов выслушать. Давай, попробуй перевернуть мои представления о мире, в котором мы живем. — Сколько сарказма, — подивился Хаширама. — Ты стал прожжённым циником. — Я всегда таким был. — Неправда. Когда-то мы верили в одно и тоже светлое будущее для наших кланов … Мадара дернул уголками губ и говоряще отвёл глаза. — Это было давно. Мы были детьми. А детям свойственно верить в глупости. Хашираме отчаянно хотелось возразить. Однако ответ Мадары покоробили его решимость и он с заминкой сказал: — Все это понятно. Только я не совсем то имел ввиду.  — Как подано, так и понято! — фыркнул Изуна, надменно сверкая глазами. Хаширама передернуло. Заносчивость Изуны не знала границы. Благо, он все ещё способен был себя контролировать. Он слегка наклонил голову и выдержанно изрёк: — Тем не менее, Изуна-сан, разными людьми истина может восприниматься по разному. В зависимости от ракурса. Вы — как правая рука главы клана, должны это понимать. Ваш брат всегда позиционировал себя как передовой лидер. Не понимаю, почему теперь он опасается заключить альянс, который облагоденствует Учиха? — Вероятно, тому имеются основания? Мы болтаем достаточно, но за все это время не услышали ничего конкретного! — все так же агрессивно резко подметил Изуна, скрещивая руки на груди. -Это поправимо! Чтобы услышать, нужно, как минимум, послушать. Мадара? Что скажешь? Они одновременно посмотрели на мужчину. Тот же словно очнулся от забытья: подобрался, шире распахнув глаза. — Мы готовы выслушать твоё предложение. Но без посторонних. — промолвил он снисходительно, будто милостыню бросая. — Обеспечишь? — Без проблем. — С готовностью ухватился за возможность наладить диалог с другом Хаширама. — Только раз уж без посторонних, так давай с глазу на глаз. Только ты и я. — По рукам. — С моим «кем»? — В недоумении выкатила глаза Мито. На первых парах ей показалось, что она ослышалась. Но его руки на её запястьях и решительное выражение лица говорили об обратном. — Мне повторить? — протянул альбинос, обдав сталью темных глаз. По спине покатились мурашки ужаса. Не за себя. Но за клан. Наверное дед прав. Великая сила влечёт за собой не менее великую ответственность. Ей далеко до величия. Авторитета практически нет. Однако она рождена в семье старосты, а значит — в истоках власти. Взгляд в поисках подпитки ринулся в синее небо и прячась от слепящего солнышка спикировал вниз. — Не стоит. Мне полагается слово? Или в вашей семье принято судить без права оправдаться? — А есть ли смысл, когда я видел все собственными глазами? Треклятый фетишист! Мито мысленно зашипела и лишь осознание собственного отчаянного положения удержало её от крепкого словца в его адрес. Вместо этого она горделиво приосанилась, приподняла подбородок и выгнула брови так, чтобы он понял, насколько возмутительно сказанное им. — Ох, да, конечно, смысла нет. — Затрусила головой Мито. — Ведь итак все очевидно. Женщина с мужчиной в лесу. А вокруг не души. Почти обнимаются и вроде как целуются. Наблюдая за ними со стороны, на ум приходит только одно. А между тем, вариантов может быть масса! — последние слова она практически прокричала. — Как вариант, на вскидку… — хлестко отсек Тобирама, не спуская с неё глаз. — Узумаки в сговоре с Учиха. А внучка старосты, обещанная в жены моему брату, состоит в интимных отношениях с их главарем. У него, видно, специфичная логика! До подобного Мито не за что бы не додумалась. От напряжения у неё задёргался левый глаз. — Большей чуши я в жизни не слышала! — процедила она и попыталась освободиться. А не преуспев в этом, сокрушенно вздохнула. За последние несколько часов с момента своего возвращения, она не раз возвращалась мыслями к незнакомцу. Он определенно произвёл на неё впечатление. Иначе, как объяснить то, что ей никак не удавалось выбросить его из головы? — Я даже как его зовут не знаю! — И имя «Мадара» тебе, разумеется, ничего не говорит? — подозрительно уточнил Тобирама. — А должно? — встречно спросила Мито и тут же ощутила всю крепость удерживающих её рук. Силён. — А если добавить «Учиха» — что-нибудь изменится? — Едва ли. Среди моих знакомых нет Учиха. Здесь она откровенно сдурковала. Тобирама уже даже не намекал. Мадара Учиха и есть тот таинственный незнакомец, которому она обязана жизнью. В этот момент страх опозориться перед всей деревней окончательно покинул Мито и подхватили на гребень мысли. Неожиданный поворот. Но что это меняет? Она официально свободна и имеет право на личную жизнь. Тобирама должен это понимать. Хаширама, с которым их пока ничего не связывает тоже. — Ты никудышная лгунья, Мито Узумаки! — вырвал из прострации её голос Тобирама. Рывок. Он развернулся и потянул её за собой. — Это не моего ума дела. Пускай Хаширама сам решает, как с тобой быть. Пойдём. Надо успеть на переговоры. Ведь ты туда шла? Время в ожидании тянулось адски медленно. Испортилась погода. Серое с редкими просветами сини небо бороздили тяжелые тучи. В воздухе висела фактически осязаемая духота. Приближалась буря. Скорее всего к вечеру разразится гроза — частое явление в здешних краях весной. Гендзи Узумаки последним покинул помещение и примкнул к группе Старейшин, шумно гурбившихся неподалёку от входа. Изуна демонстративно отошёл в сторону. Плечом подперев колонну крыши, он мрачно наблюдал за суетным ходом облаков. Равнодушный, отстранённый, безучастный ко всему. Маска. Не трудно предположить, какие в действительности эмоции таятся за этим его нарочитым спокойствием. Гендзи автоматически ответил на вопрос коллеги и снова мыслями вернулся к юноше. Изуна внешне сильно напоминал брата. У него были те же глаза, та же выправка. Сходные манеры и жесты. Но отличия в темпераменте прослеживались довольно контрастные. Если Мадара — это кремень. Он сдержан, последователен, запредельно серьёзен. В высказываниях избирателен, словами не разбрасывается, а если что-то не по нем, сначала предупреждает, а затем бьет наотмашь. В данном контексте Изуна не далеко ушёл от брата. Однако юношеская эксцентричность буквально клокочет в нем. Для него не существует авторитетов. Он может быть одинаково резок и дерзок хоть с дайме, хоть с простолюдином, отважившимся перейти ему дорогу. Невзирая на это, братья удивительным образом понимают друг друга. На уровне рефлексов. Немудрёно, что Хаширама решил разбить их тандем. Гендзи неслышно приблизился к юноше и тот моментально перевёл на него взгляд. — Не принимайте на личный счёт, юный господин. Это вынужденная мера. Исключительно в интересах дела. Изуна прожег его глазами, дернул бровями и отвернулся. — Не сомневаюсь. Двое крепких парней из отряда сопровождения тут же шагнули из строя, но юноша остановил их едва заметным движением головы. Впечатляюще. Судя по всему, он пользуется авторитетом среди солдат. А ведь совсем ещё мальчишка! — Как вы добрались? Дорога была удачной? — продолжил издалека Гендзи, не оставляя попыток наладить контакт. Парнишка пробудил в нем любопытство и он решил продолжить разговор. Изуна снова повернулся к нему, не скрывая раздражения. — Вам действительно интересно? Если это попытка проявить учтивость — не утруждайтесь. Меня развлекать не надо. От скуки не умру. — Зачем вы так, Изуна-сан? — деланно возмутился Гендзи. Изуне как Мадаре- палец в рот не клади. — Вы и ваш брат — почетные гости в общине. — Ну, разумеется… Снова тень скептицизма скользнула по его лицу, прежде чем он вновь отвернулся. Гендзи к подобному обращению не привык и с трудом проглотил недовольство. Он собирался оставить парнишку в покое, когда внезапно по округе прокатился крик: — Пусти, говорю! Голос Мито Гендзи услышал прежде чем увидел ее саму: разъярённую, с пылающими щеками и растрепанными волосами. Ее тащил за руку здоровенный мужчина, в силуэте которого издали он признал Тобираму Сенджу. Девушка вырывалась, крыла его, на чем свет стоит. А он с невозмутимостью слона шёл вперёд. — Плохо со слухом? Я кому говорю? — Тише. На нас смотрят. — Отвечал он холодно и ровно, увлекая её к площади. — Не позорь себя и брата… — Да катись ты! Это ты тут всех позоришь! Отпусти, сказала! Препираясь на всю округу, они приблизились к зданию Совета. И здесь произошло неожиданное. Староста в изумлении бросился к ступеням. Ровно как и статичный Изуна сбросил маску невозмутимости и отпрянул от колонны. — Мито! — крикнул Гендзи и брань замерла на её губах. Похолодев, она медленно повернула голову. — Дед… Я все объясню… — пискнула Мито, широко распахнув сметённые глаза. Из глубины души вырвались страхи, закружили, завертели. Она забыла о Тобираме, о том, где и зачем находится, осознавая только одно. Конец! Она погубила надежды клана на светлое будущее и теперь Гендзи проклянет её, как проклял когда-то отца. А пока Мито горела в пекле паники, Изуна не спускал с неё глаз. Именно с этой девушкой брата в лесу видел его особый клон, которого не в состоянии засечь даже самый выдающийся сенсор.