Одна любовь на двоих или обреченные ненавидеть

Оглушительно хлопнула дверь. Хаширама почувствовал как мурашки предвкушения с разгоном промчались по рукам и ногам, облизали спину и затухли где-то в районе поясницы. Тотчас во рту образовалась противная сухость, горло перехватило волнение и он облизнул губы. Наконец, они остались одни. Их властно опоясала настороженная тишина, разгоняемая гомоном трещащих в держателях светильников и эхо трепыхающихся под гнётом забвения воспоминаний. Не мешкая, Хаширама приблизился к Мадаре и отважился на то, чего давно себе не позволял, особенно при посторонних– по-дружески взгромоздил ладони на его напряженные плечи и улыбнулся той искренней и непринужденной улыбкой, которой улыбался в те незапамятные дни, когда они оба были бесконечно далеки от нынешних регалий и сопутствующим им обязательств. — Теперь с глазу на глаз только посмей сказать, что разуверился в нашей мечте! — негодующе прогремел он и гнетуще чёрные ресницы Малары распластались на его смуглых щеках. — Не трать мое время понапрасну, Хаширама. Я тащился в такую даль, не для того, чтобы предаваться ностальгии и слушать твои бредни о мире во всем мире. Мы давно не дети. — Согласен, не дети, но ты все тот же! — хохотнул Хаширама. Ворчливый тон Малары взмахом волшебной палочки воротил его в прошлое, в те незабвенные, счастливые времена, когда они, будучи подростками, тайком встречались на берегу Нагано. Уже тогда он держался так же и рассуждал не по годам серьезно. — Только глянь на себя! Мадара сурово насупил брови и Хаширама не удержался от искушения ткнуть его пальцем в лоб, как часто делал это в детстве. — По-прежнему дуешься, как маленький, если что-то не по душе! Голова Мадары рефлекторно дернулась. Он предсказуемо вспылил и едва не выкрутил ему палец. — Сделаешь так ещё раз, лишишься руки! — предостерёг он. Ни чуточки не испугавшись, Хаширама дурашливо скорчился, чиркая коленями об пол. А самого распирало от безудержного смеха. Реальность такова, что все эти годы враждовали их кланы, но не они сами. — Уймись уже. Здесь нет ничего смешного! — процедил Мадара, гневно отшвыривая его руку и задирая нос. — Представь, если бы ты исполнял все свои обещания! Меня давно бы уже не было в живых! — хихикнул Хаширама, вскидывая лучащиеся озорством глаза. Мадара и прежде угрожал ему. Однако, когда дело доходило до реализации, неизменно мешкал. Как и он сам. Чтобы между ними не происходило, как бы люто не враждовали их кланы, этому было не под силу искоренить их дружбу. Покуда они оба живы, ее ростки вновь и вновь будут пробиваться через неблагодатный грунт ненависти. Лицо Мадары исказилось судорогой раздражения. Покатились под прикрытие века зрачки. — С меня довольно, — бросил он, разворачиваясь к выходу. — Я ухожу. — Хорош выкаблучиваться! — воскликнул Хаширама, удержав его за локоть. — То, о чем мы грезили когда-то, вполне реально! Мадара не шибко противился, поэтому ему легко удалось подвести его к огромной карте на стене. Повернувшись к ней, Хаширама со всеобъемлющим вожделением провёл ладонями по потрепанному полотну. — Стоит лишь захотеть, и тогда это все… Эти горы, эти реки, города и люди станут нашими… Ты, наверное, не в курсе. Но к нам многие уже примкнули. Узумаки, Хьюга… Потянуться и другие. Если Учиха вступят в альянс, знаешь, чем это ознаменуется? — оглянувшись, он выжидательно посмотрел на Мадару, в надежде застать на его безучастном лице хоть какие-то признаки заинтересованности. Однако их скрывала привычная маска. И тогда он не менее одухотворенно продолжил: — Торжеством мудрости над ненавистью! Сам понимаешь, мало кто верит, что подобное возможно даже в теории. В глазах общества мы непримиримые враги и скорее перебьем друг друга, нежели пойдём на мировую. Будет приятно развеять этот дурацкий стереотип. Только представь! Учиха и Сенджу бьются бок о бок уже не друг с другом, а за интересы одной страны?! После стольких лет ненависти и кровопролития…. Это вызовет сильнейший резонанс и заставит общественность иначе взглянуть на ситуацию. И альянс перестанет быть таким уж абсурдом. И наша мечта приблизиться к нам, Мадара. Мы создадим утопию, в которой не будет места смерти, в которой дети не будут умирать от голода и ран, в которой они будут расти и совершенствоваться под присмотром опытных наставников, чтобы однажды превратиться в первоклассных воинов! Утопию, в которой не будет места ненависти, в которой разные кланы будут мирно взаимодействовать ради всеобщего блага. И тогда я смогу с гордостью назвать тебя другом, не опасаясь непонимания со стороны собственного окружения. Если ты готов поверить мне, как верил когда-то, готов дать шанс нашей мечте, то вот моя рука. Хаширама выбросил вперед открытую ладонь. Продолжая упираться, Мито судорожно стиснула зубы, интуитивно приготовившись к очередной стычке с дедом, чей силуэт она мельком заприметила на крыльце. Сейчас ей влетит. Хотя… Превыше всего Староста дорожит своей репутацией. Наверняка он сразу, попытается замять ситуацию. А вот дома, как пить дать, устроит разбор полетов. Мито сглотнула тугой ком, вставший поперёк горла. Дед отделился от сбившихся в кучку Старейшин, рванул мимо дёрнувшегося, но в последний миг притормозившего юноши по ступеням и угрожающе зашипел: — Мито! Это был всего лишь шёпот. Тихий. Надтреснутый. Но ей показалось, будто он заорал ей в ухо что было мочи. Тобирама тотчас остановился и обернулся. Ее одеревеневшие ноги тоже врезались в землю. А под ложечкой неприятно засвербело. Все же грянет? — Это не то, что ты думаешь! — на опережение выпалила Мито, в миллионный раз дёрнув руку. Но из цепкого капкана Тобирамы ей было не выбраться. Зараза, слишком силён. Дед свёл брови так, что между ними вздулась рельефная складка — признак крайнего недовольства. А пока она готовилась к буре, произошло чудо. Тобирама сообразил, что бессмысленно продолжать удерживать ее. Так Мито обрела свободу и тотчас совершила возмездие. Ее стремительный удар с разворота пришёлся мужчине в живот и откинул его на пару шагов. — Тронешь меня ещё раз и ты труп! — прогремела куноити, испепеляя его взглядом. А в следующий миг напрочь забыла о нем. В затылок ударил возмущённый гомон, улюлюканье и смех. Она оцепенело огляделась, запоздало вспомнив, что находится посреди площади. Здесь реют стяги Сенджу и Учиха. А она прилюдно мутузит почетного гостя… — Мито Узумаки, что ты себе позволяешь?! — взревел дед. — Немедленно извинись! Она перевела на него рассеянный взгляд. Его морщинистое лицо пыжило негодованием. Наверное, он ненавидел ее в ту минуту. Горечью сковало небо. Мито посмотрела на Тобираму. Этот, напротив, держался раздражающе надменно и все в ней взорвалось протестом. — И не подумаю! — чеканное слетело с языка. Взмах волосами запустил подвески канасаси трелью. — Меня унизили, а я ещё и извиняйся?! Староста стрелой подлетел к ней, с диким выражением, будто собирался придушить ее голыми руками. Она инстинктивно подкособочилась, втянув шею в плечи. Но он лишь потряс стиснутыми кулаками, рявкнув: — Замолчи! И властно оттеснил ее за спину, принялся унизительно расшаркиваться перед Тобирамой. — Умоляю, доно, не принимайте на личный счет. Мито — девочка добрая, но горячая. Бывает, ляпнет, не подумав, а потом жалеет… — Ничего подобн… — запротестовала Мито. Но жесткий толчок в бок заставил ее замолчать. Изуна с отвращением наблюдал за развернувшейся на его глазах сценой. То, как местный староста растекался перед Тобирамой, чуть ли не в ноги падал и пятки лобызал, вызывало у него стойкие рвотные позывы. Поэтому он сосредоточился на девушке, лицо и чакра которой показались ему смутно знакомы. На то, чтобы признать в ней загадочную незнакомку из леса потребовалась секунда. Внучка старосты, значит? В голове закружили мысли. Он сам не заметил, как ветерком спорхнул по ступеням вниз. И женщина Нии-сана? Стянулись на переносице брови, а взгляд автоматом метнулся к ненавистному Сенджу. Допустим. В таком случае этому в том какой интерес? С какой целью он рванул за братом? Из-за неё? Изуна вновь сосредоточился на девушке. Старик окончательно оттеснил ее за спину. Там она и застыла. При этом с таким лицом, что и без слов было понятно, какие эмоции раздирают ее В точь-точь его собственные под копирку. Внезапно, девушка будто почувствовала его взгляд и оглянулась. Выглянувшее из-за облаков солнце осветило площадь и ее невозможные рыжие волосы словно огнём полыхнули. «Красивая, — мелькнуло в голове. А следом: — Что ты задумал, Тобирама? Через внучку старосты хочешь повлиять на брата? Или погубить их обоих?» Пока в его сознании роились сумбурные мысли, Мито моргнула, облизала губы и отвернулась, с неприязнью уставившись на заговорившего Тобираму. — Спеси в ней действительно, пожалуй, многовато… Но, вместе с тем, она весьма услужлива и любезно проводила меня на место. Иначе я, наверное, еще долго плутал по закоулкам. — Хорош прибедняться, Тобирама! — не удержался от ремарки Изуна. — Ты не в состоянии самостоятельно найти дорогу? Хоть убей, не поверю. Натянутая улыбка скользнула по губам Тобирамы. — Ну, разумеется в состоянии, Изуна-кун. Однако вмешательство Мито-сан существенно облегчило мне задачу. Да и время сэкономило. — Ну, ну! — поддел подбородком Изуна, не скрывая скепсиса. — Почему ты здесь? –переключился Тобирама. Тёмный прищур глаз стремглав обогнул площадь. — И вы все? Я опоздал? Собрание уже закончилось? — Хаширама-доно и Мадара-сан изъявили желание побеседовать наедине. — Пояснил Староста, покашиваясь на внучку. — В таком случае нам не о чем беспокоиться. — Промолвил Тобирама, опуская белоснежные ресницы. — Мой брат даже к прожженному цинику найдёт подход. Запасемся терпением и подождём. — Если в аргументах Хаширамы найдётся хоть толика здравого смысла и перспективы, поверь, ему не придётся напрягаться. Нии-сан примет верное решение сама. — В свою очередь заметил Изуна. Повисло невыносимо настороженное безмолвие и Мито, случайно оказавшаяся на перекрестье взглядов этих двоих, буквально кожей ощутила всю глубину их неприязни друг к другу. Ее замутило. Желание Хаширамы — блажь чистой воды. Не стать врагам друзьями, как луне не затмить солнце при свете дня. Неведомая сила заставила ее снова посмотреть на темноволосого молодого человека. Он был поразительно красив, словно с картинки. Чёрные, оттенка вороньего крыла, волосы, крупные выразительные глаза под четким разлетом густых бровей, взиравшие с не соответствующей возрасту суровостью, небольшой, но довольно фактуристый нос, пухлые презрительно кривящиеся губы и волевой подбородок. Рост выше среднего. Фигура спортивная, в меру поджарая. Они не виделись прежде. Однако нечто в его чертах навевало смутные ассоциации. Она поспешила от них отмахнуться, не имея возможности отфильтровать. Как видно зря. Ибо все ее страхи материализовались уже в следующую секунду. Со скрипом распахнулась входная дверь и на крыльце возникли двое. Площадь тотчас замерла в предвкушении. Подобно прочим, Мито устремила взор на крыльцо и испуганно всхлипнула. Земля заплясала у неё под ногами. Рядом с Хаширамой Сенджу возвышался тот самый незнакомец, которому она была обязана жизнью и который с тех пор не выходил у неё из головы. — Брат, седлай коней! — на всю площадь огласил Хаширама, обнимая угрюмо застывшего рядом Мадару за плечи. — Мы хотим прокатиться! — С чего бы это? — не шелохнувшись, Тобирама скрестил руки на груди. — Вы достигли понимания? — Пока нет. Однако, по-моему, с мертвой точки сдвинулись. Седлай лошадей, говорю. — Куда вы собрались? — всполошился Изуна. Мадара скосил глаза на ладонь на своём плече, затем ловко выпорхнул из-под крыла мужчины и спустился к брату. — Хаширама хочет показать мне нечто, что в перспективе перевернёт мою систему ценностей. — Акцентировано изрёк он, заглядывая ему в глаза. В ответ на это Изуна выгнул бровь. — Я не прочь посмотреть на это. — Я тоже. — Подхватил Тобирама. — Ни в коем разе! — запротестовал Хаширама. Стремглав подорвавшись смета, он прихватил Мадару за рукав, и поочередно оглядел обоих. — Мы еще не закончили, так что лишние соглядатаи нам не к чему. Изуна смерил Хашираму уничижительным взглядом ещё выше задрав брови, затем покосился на Тобираму. Мелкий паршивец не скрывал презрения и даже не пытался быть вежливым. Тобираму возмущало его поведение, однако он держал себя в руках. Хотя претензий у него тоже накопилось немало. Впрочем, это все пустяки. Гораздо больше его волновало абсурдное желание Хаширамы устроить скачки в компании врага. Он, конечно, силён и не нуждается в охране. Однако и Мадара не мальчик из песочницы. Тобирама подавил судорожный вздох, осознавая крамольное. Хаширама сейчас на подъёме. Он в шаге от мечты и едва ли прислушается к его полемике о безопасности. Единственный способ хоть как-то оградить его от опасности, прибегнуть к хитрости. Мадара безмолвствовал и тогда Тобирама промолвил: — Что ж, как знаете. Будут вам лошади. Но прежде, чем вы покинете нас, позвольте кое-кого представить. Хаширама бросил взор на Мадару. Тот же в своём высокомерии на него и не глянул. — Разумеется… — за всех ответил Хаширама. Тобирама дернул уголками губ и повернулся к Мито, вопреки приличиям, продолжавшей стоять к лестнице спиной. Она была мертвецки бледна. Огромные, расширившиеся на пол лица глаза панически сверкали. Девчонка была определенно напугана, ошеломлена. Наблюдение за ней лишь упрочило подозрения Тобирамы. Ее оправдания его нисколько не убедили. Все лгут в большей или меньшей степени. Особенно пойманные с поличным. Особенно женщины, желающие скрыть свои порочные связи и защитить любовника. При условии, что он в этом нуждается. Ему же представился великолепный шанс столкнуть полюбовников, если они действительно являются таковыми, лбами и посмотреть, что из этого выйдет. Медленно переставляя ноги, Тобирама поравнялся с девушкой и протянул ей ладонь. — Готова? — тихо сказал он. — Настал момент истины. Она в ужасе уставилась на его ладонь, будто вместо пальцев у него копошились змеи и рефлекторно качнулась назад. Громко звякнули подвески в ее горящих на солнце огнём волосах. — Ты совершаешь ошибку… — шепнула Мито практически беззвучно. — Смелей, я не кусаюсь! — в ответ поторопил ее Тобирама. Она сощурила глаза и с вызовом всучила ему руку — будто одолжение сделала. Он мысленно усмехнулся, обхватив нежные тёплые пальцы, и они вместе заскользили к ступеням. — Позвольте представить, — начал почти официально Тобирама, выпуская руку Мито. Она оцепенела подле него с понуро опущенной головой, скрываясь за пеленой упавшей на лицо челки. Ощущение ее напряжения пронизывало его рецепторы калеными иглами. Но тем острее становилось его желание разоблачить козни этой сладкой парочки. — Мито Узумаки — внучка достопочтенного старосты Гендзи Узумаки, твоя дорогая невеста, брат. Мито… — ему пришлось слегка поддеть ее плечом, чтобы привлечь внимание, так как она слишком оторопела. — Это Хаширама — твой жених. Сработало. Мито очнулась, вздрогнула. Чрезвычайно медленно потянулась вверх ее голова, затрепетали густые ресницы. Вот ее сметённый взгляд застолбился на Хашираме, на губах которого растеклась умиленная улыбка. Она скромно сложила руки на животе и выдавила топорный поклон. — А рядом Мадара Учиха, — прервав приличествующую паузу, продолжил Тобирама, не позволяя ей юркнуть обратно в кокон. — Надеюсь, наш союзник. И тут Мито выдала целый спектр состояний. Сначала вспыхнула, потом побледнела, качнулась так, будто собиралась лишиться чувств. На миг Тобирама подумал, что переборщил. В нем взыграла совесть. Однако потом он смекнул, что девчонка не спроста так отреагировала. Ведь нерв не поднимется без причины. — Мито-сан? — промолвил Хаширама, шагнув ей на встречу. Она перевела на него смятенный взгляд и он отвесил ей низкий поклон. — Именно такой я вас и представлял… А затем вдруг рванулся вперёд, схватил за руку и совсем не «по-японски» приложился губами к кисти. — Я такой счастливчик! Моя невеста — красавица! Правда, Мадара-кун? — Рыжая… — выдал на это Мадара. Его статичные чёрные глаза лениво промчались по ней сверху вниз и обратно. — Но весьма недурна. Не думал, что подобные в твоём вкусе. Хаширама усмехнулся. Тобирама же пользуясь случаем забросил наживца. — Может возьмете ее с собой?  — Нет! — с перепугу крикнула девушка, пронзив его убийственным взглядом. Но тут же сникла и принялась кланяться, ощутив себя в эпицентре всеобщего внимания. — Простите, я просто хотела сказать, что не хочу мешать… -Глупости! — возразил деловито Тобирама. Теперь уже он повёл себя без лишних церемоний. Приблизился, водрузил ладонь на ее спину, отчего Мито ещё сильнее приосанилась. Краем глаза заметив, как сжались в кулачки ее изящные пальчики, он бессознательно приготовился к удару, вспомнив, как оглушительно она бьет на поражение. Живот до сих пор жгутом скручивало. — Ты без году Сенджу и должна быть в курсе происходящего. Мито попыталась трепыхнуться, отодвинулась от его ладони. — Все же, я… — Разумеется, если никто не против? — опередил ее возражения Тобирама и выразительно посмотрел на Мадару. Тот помешкал не больше минуты и безразлично пожал плечами. — Мне все-равно. Решай сам, Хаширама. Тронувшись с места, он прошёл мимо них с неизменным достоинством. А вскоре за ним последовал и Изуна. — Нии-сан? — едва разобрал его вкрадчивый шёпот Тобирама. И такой же тихий ответ: — Не слова… Просто последи здесь за всем в мое отсутствие. И будь осторожен с Тобирамой.