Тот, что седой

Горо осторожно ставит поднос с грязной посудой на стол и, облокотившись на его край, вздыхает. Сегодня не такой загруженный день, но пятница все же дает о себе знать. К нему молча присоединяется Итэр, протягивая кофе, а сам прикрывает глаза. Сейчас у них перерыв, поэтому они лишь наблюдают, как остальные коллеги снуют от одного стола к другому. В этот момент у них даже совести не остается, чтобы помочь им. Когда на горизонте объявляется белобрысый паренек, они резко забывают, что устали и хитро переглядываются. — Хэй, Горо, а сына босса опять сегодня меня отшил, — нарочито грустно говорит Итэр. — Меня тоже, — актер в Горо так себе, но он старается ответить так же тоскливо, одним глазом наблюдая за другим коллегой. Тот приподнимает один уголок губ, но не перестает заниматься своими делами. — А мне так хотелось… — Итэр всхлипывает, — обслужить его. Горо не выдерживает и начинает ржать. — Сказочники, — белобрысый парень все же переводит взгляд на своих коллег. — Он же не специально меня дожидается. Теперь Итэру хочется засмеяться. — Этот маленький злой гном отгоняет всех кроме тебя, если ты не заметил, Казуха, — блондин разминает шею. — А про чаевые я вообще молчу. — Так я же с ним одного роста, — не понимающе смотрит Горо на Итэра. — Тебе можно, ты младше. И речь вообще не об этом. На это тот лишь хмыкает и переводит свой взгляд на Казуху, который исподтишка наблюдает за Скарамуччей. Горо кажется все это немного странным. А не избегает ли Казуха сына босса нарочно? Да, дел у новенького невпроворот, но он же знает, что его особый клиент не будет заказывать у других, и все равно не идет к нему. Горо качает головой, когда понимает, что варианты с обидой или неприязнью отпадают. Каэдэхара Казуха не такой: не трус и не ханжа; он не будет бегать от кого-то — скажет все как есть с такой безмятежной улыбкой, даже не обидишься, а наоборот «спасибо» скажешь. Горо хотел бы поразмышлять над таким странным взглядом, которым Казуха сейчас наблюдает за одним конкретным посетителем, но замечает женщину, чей розовый цвет волос вгоняет парня в ужас. Парень в спешке врезается в Итэра, заставляя его опрокинуть на себя горячий кофе, тот вскрикивает и принимается рефлекторно трясти свою форму. — С тобой на разведку не попрешь! — визжит Итэр, провожая взглядом Горо, который, извиняясь и чертыхаясь, убегает в туалет. Он берет с рук Казухи тряпку и начинает яростно вытирать пятно у себя на одежде и лишь позже понимает, что это бессмысленно. Каэдэхара лишь вздыхает и треплет Итэра по светлой макушке, а после неосознанно опять ищет взглядом среди посетителей того, кто ждет только его. — Гном еще и лыбится тебе так… так, — блондин морщиться, а потом ухмыляется и играет бровями, бессовестно глядя в алые глаза напротив. Казуха опять вздыхает. А ведь только что кто-то корчился от боли. — В таких случаях хочется показать тебе фак, но, к сожалению, я слишком приличный, — уголки губ парня поднимаются, когда он слышит рядом возмущенные слова, а глаза замечают Яэ, что направляется к столу его необычного посетителя.

***

Скарамучча откидывает голову, наслаждаясь тем, что она стала явно легче после пары бокалов спиртного. Вокруг действительно много людей, что извиваются под громкую музыку с крышесносным басом, но это вовсе не раздражает и не вызывает желание уйти, скрыться. Перед глазами просто весь спектр цветов, которые мельтешат повсюду яркими огнями из прожекторов. Неоновые краски красуются на лицах и на других участках кожи студентов и, кажется, на нем самом такая есть. Дом, в котором сейчас проходит вечеринка огромен и негласно разделен веселящимися: рядом с колонками танцуют, пьют и занимаются тем, для чего не нужны разговоры, а, по мере удаления, можно найти тех, кому это не так интересно. Они просто болтают в небольших компаниях совместно с алкоголем. Скарамучча же в гуще событий. Он чувствует, как бокал в руке медленно тяжелеет и подносит его к губам. Но жидкость в рот так и не попала. — Эй, просто напиваться — скучно, — Тарталья хмурится и залпом допивает все из чужого стакана, даже не поморщившись. «Чертов русский» — думает Скарамучча, теряя былое настроение. — Да что с тобой, старичок? — Рыжий непозволительно близко наклоняется к нему. — На тебя кто-то наехал? Давай надерем ему филейное место, — весело говорит Тарталья, но, конечно, в его словах нет ни грамма шутки. У этого Чайльда все проблемы решаются только так. — Отвянь. Скара отсаживается от него на другой конец длинного дивана и боком натыкается на сосущуюся парочку, что так отчаянно ласкают друг друга, и пулей возвращается к своему другу обратно. Он замечает, как тот встречается взглядом с какой-то блондинкой и с улыбкой на лице показывает ей фак, та безразлично отвечает тем же. — Кто такая? — нехотя спрашивает Скарамучча лишь потому, что она кажется очень знакомой. — Люмин — сеструха Итэра, — рыжик оглядывается. — Значит, он сам тоже должен быть здесь. В голову брюнета закрадывается какая-то мысль, что раздражает мозг, требуя немного напрячься, но парень слишком не в себе, чтобы додуматься до чего-то. Почему-то он не может вспомнить, кому принадлежит имя Итэр. — Тут похоже все наши собрались, — присвистнул Тарталья, — о, смотри, Моночка! — Нахуй Моночку, — брюнет ловит ее взглядом и чуть не давится слюной. — И вправду Моночка. Тикаем отсюда. Он берет Чайльда за запястье и тащит подальше от шума, грубо толкая разгоряченные тела по пути. Когда они доходят до какого-то стола с напитками, Скарамучча облокачивается на него и вздыхает. Только потом отпускает чужую руку, вообще не вдупляя, зачем потащил этого ржущего идиота с собой. Здесь намного меньше людей, даже дышится свободнее, а яркие огни не раздражают зрачки, вместо них тут теплый свет люстры, отчего эта часть квартиры кажется другим местом. Брюнет прикрывает глаза, наслаждаясь прохладой и игнорируя голос друга. — Хэй, там же Итэр! — Чайльд трясет парня слишком интенсивно. — Я же говорил. — Да, блять, мне вообще похуй, — толкается Скара. — И хули ты так по нему течешь? — Хочу подраться с ним, конечно, — рыжий пожимает плечами, мол, это очевидно. Брюнет переводит изумленный взгляд на Итэра и вспоминает, наконец, что этот мелкий подрабатывает в их ресторане. — Так он же с пальчик. Тарталья фыркает и получает смачный пинок под зад. Даже под градусом Скара знает, что этому долговязому черту смешно слышать слова о росте от него. — Не суди журнал по обложке там. Но Скарамучча его уже не слушает: его взгляд обходит всю компанию Итэра и застывает на одном конкретном человеке. Брюнет таращит взгляд на него так долго, что глаза начинают слезиться. Тот самый белобрысый официант сейчас стоит в окружении своих друзей и весело смеется — все это заставляет Скарамуччу задержать дыхание. В этот момент у него все сводится только к конкретному человеку: лица рядом с ним будто замазаны, а в фокусе милые морщинки под алыми глазами, что появились из-за улыбки. Брюнет смаргивает, будто отгоняет наваждение, однако все это реально. Официант, который не в той привычной форме, а в светлых порванных джинсах и белой рубашке, что сливается с его кожей и открывает вид на шею, действительно реален. «Блять, он чертов ангел» — думает Скарамучча. — Кто? — Чайльд следит за взглядом друга. — Этот? Брюнет медленно поворачивает голову к рыжему, не понимая, когда тот, блин, научился читать мысли, но потом вспоминает, что сказал вслух. Из-за алкоголя он даже не парился о конспирации и о том, что Чайльд — последний, кто должен знать о его слабости, без задней мысли кивая другу. Скорее всего, завтра кого-то придушат. — Знаешь его? — теперь Скарамучча трясет друга, оживая. — Ха-ха-ха, не-а, — Тарталья смеется с такого пьяного в зюзю друга. — А он че, альбинос? — Сам ты альбинос, — брюнет пытается пнуть его, но промахивается и чуть ли не падает. — Он, сука, ангел. Рыжий закатывает глаза, даже не пытаясь объяснить невменяемому другу значение этого слова. Он замечает, как к ним подходит какой-то незнакомец, что рядом наливал себе напитки. — Этот ангел, как ты сказал, занят. Не смейте даже подходить к нему. Скарамучча давится воздухом, услышав такое, и ошарашенно — на самом деле, лицо его все такое же каменное, — смотрит, как этот наглец подходит к его, блять, официанту и они начинают мило болтать. — Ого, бойфренд, наверное, — Тарталья пожимает плечами и, улыбаясь, смотрит на брюнета. — Мудила. — Эй, эй, эй, стоять! Чайльд крепко хватает за плечи Скара, который уже собирается перепрыгнуть стол и направиться за незнакомцем. Для него вообще не привычно видеть такого Скарамуччу. Хоть он и заводится быстро от его шуток, но с другими до жути холоднокровен; любой конфликт решает исключительно своим охеренным словарным запасом, и только в крайнем случае применяет силу. На самом деле, рыжий только сейчас понимает, что доселе такого в хлам друга он еще не видел. Скарамучча его не слышит, он довольно легко вырывается и идет прямо в эту компанию. Чайльд сглатывает и с изумлением наблюдает за этим, в глубине души ему до усрачки любопытно, что же будет. Он, в конце концов, пытался его остановить. Сделал все, что мог, как говорится, поэтому рыжий берет какой-то коктейль со стола рядом и смотрит хмельным взглядом за происходящим. Горо первым замечает Скарамуччу и хочет уже поздороваться, но его крайне зловещее лицо заставляет парня резко напрячься и сосредоточиться. Брюнет останавливается перед компашкой, привлекая все их внимание, и несколько секунд тупо сверлит взглядом Казуху, любуясь им, а потом словно просыпается. — Какого хуя… Вся компания резко замирает, не в силах что-то сказать. Даже тот незнакомец, что до этого дерзко говорил с ним, молчит, с недоверием оглядывая бухого парня. — Что такое? — Казуха все же решает прервать тишину с привычным спокойствием. Люди вокруг резко переключают внимание на Скарамуччу, предчувствуя интересное. Кто-то даже достал свой мобильник. Однако это никак парня не колышет, он продолжает упрямо смотреть только на одного. — Ты не подошел ко мне сегодня. Казуха на это лишь слегка приподнимает бровь. — Не понимаю, о чем ты. Итэр отмирает и прикрывает рот рукой, чтобы сдержать смех. Скарамучча же начинает наступление. — Ты должен был обслужить меня сегодня, мать твою, — запинается он, подходя ближе. Горо и остальные ребята из компании напрягаются, чтобы если что, остановить его. — С чего бы? — белобрысый наклоняет голову с легкой улыбкой, ни на шаг не отступая. Кажется, он откровенно веселится. Взгляд Скарамуччи бегает по его лицу, зачарованный такой близостью. — Потому что ты, сука, мой… — брюнет сказал это громко и хотел продолжить предложение, но красивое ошарашенное лицо напротив заставило его осечься и переключиться на любование. Все в ахуе, а Итэр уже лежит на полу и лопается от смеха. Чайльд в ужасе выплевывает свой коктейль, немедленно оказываясь позади друга и хватая его. — Мой, ясно? — приходит в себя он. — Мой официант! Скара начинается вырываться из захвата рыжего, но тот упрямо тащит друга на выход. Он видит, как седой дергается к нему и что-то хочет сказать, однако его останавливает тот самый незнакомец со словами: — Не надо. Он же неадекватный. Итэр, опираясь о стол, поднимается, он судорожно дышит, смотрит на охуевшие лица друзей, и сдерживает порыв снова заржать. Блондин проводит рукой по взмокшим волосам. Скарамучча всегда привлекал к себе внимание, хотя и не хотел этого, а тут сам наложил на это руки. Наверное, его главная проблема в том, что все знают о нем, а он отказывается в это верить.

***

Скарамучча приходит в себя в машине. Он удивляется и готов поклясться, что секунду назад был явно не в нем. С губ вырываются хриплые звуки, когда парень принимает сидячее положение. В голове совершенно пусто и легко, поэтому его взгляд направляется к окну и парень безмятежно смотрит на ночной пейзаж города. Яркие источники света от машин, зданий и просто отовсюду резкими движениями исчезают по мере передвижения автомобиля, заменяясь другими. Очень светло и так непривычно красиво, что Скарамучча прислоняется лбом об стекло и начинает считать проезжающие мимо транспорты. — Один, два, пять… Парень устало прикрывает глаза и вздыхает. — Считаешь свои седые волосы? Вполне знакомый голос заставляет Скарамуччу выпрямиться и посмотреть на кресло водителя. Он еще пару секунд взирает на ту, что сидит там и просто валиться вдоль задних сидений. — Какого хрена… Только, блин, не ты. Яэ Мико ничего не отвечает, легко поворачивая руль. — Это и есть твой протест? — Мико смотрит на зеркало заднего вида. — Я бы придумала что-нибудь изощреннее. — Заткнись, черт, даже слышать тебя не хочу, — Скара стонет, прикрывая глаза руками. Женщина ухмыляется и просто хмыкает на это капризное существо. Она начинает напевать какую-то песню, заменяя звуками тишину салона. На улице довольно поздно, машин все меньше, но назвать город погрузившимся в сон совершенно нельзя. Начинается новая, другая жизнь, которая продлится до самого рассвета. — Ненавижу тебя, — бормочет как в бреду брюнет. — Тебя, мать, того рыжего, универ, ресторан и весь его идиотский персонал, у которых даже нет дурацких бейджиков с именами. — Эх, как же нам теперь жить-то, — Яэ останавливается на светофоре. — Зачем посетителям напрягаться и читать их. Можно просто «официант». Резкая остановка заставляет мозг Скарамуччи подать идею, парень вскакивает и придвигается к Мико ближе, та от неожиданности слегка вздрагивает. — Скажи мне его имя. Официанта. — Которого? — Тот, что седой. Яэ ухмыляется и трогается с места, когда загорается зеленый. — Это конфиденциальная информация нашего работника, хочешь узнать — спроси лично. Скара с трудом может удержать голову, чуть ли не падая вперед, между передними сидениями, но сдерживается. — Тогда я не дам своего благословения. — Нам не нужно твое благословение, глупыш, — в ответ Мико слышит, как парень обиженно заваливается обратно на спину. Он так лежит почти до дома, Яэ уже думает, что тот дрыхнет. Она краем глаза замечает уведомление от Эи, которая отреагировала на селфи с ее пьяным сыном, сделанное перед поездкой. Это ее веселит, прямо как причина частого появления Скарамуччи в ресторане. — Быстро ты сдался, малыш, — хихикает женщина, а после смотрит на спину парня в зеркале заднего вида. — Казуха. Тишина. — Казу…ха… — повторяет парень, а потом еще и еще, почти как умалишённый. — Казуха… Казуха… — …Яэ Мико.