Someone Like Us

После окончания фейерверка все погрузилось во тьму, они были далеко от большинства зданий кампуса, так что искусственная иллюминация не нарушала дикой темноты ночи. Хёнджину нравилось ночное время суток, особенно когда он мог видеть небо, полное звезд. Но в последнее время ночи для него были наполнены тревогой. Он чувствовал себя намного лучше после возвращения с зимних каникул, гораздо спокойнее. Ему почти удалось забыть обо всем плохом, что произошло за время его отсутствия, но в этот момент, когда он стоял в темноте с друзьями на вершине холма, это жуткое чувство вновь начало зарождаться в его желудке. Хёнджин протянул руку, чтобы вцепиться в того, кто был ближе всего к нему в попытке успокоить свои нервы. — Ты в порядке, Хёнджин? − голос Сынмина сразу принес облегчение. Хёнджин посмотрел на своего соседа по комнате, щурясь в попытке разглядеть черты его лица в темноте. Хван улыбнулся, когда его взгляд остановился на цветочной короне на голове Сынмина. Красиво. Хёнджин кивнул. — Ага. Там группа разделилась, и все направились обратно в свои общежития, используя фонарики мобильных телефонов в качестве источника света. Хёнджин держался рядом с Сынмином, пока они возвращались домой. Это раздражало, но они знали, что им придется идти окольными путями, чтобы, если что, предотвратить преследование. Они были уже на полпути, когда оба остановились. Тут им предстояло разделиться. Хёнджин ненавидел эту часть пути. Это была мера предосторожности, чтобы сбить с толку любого, кто мог преследовать их, и после небольшого участка дороги они вновь должны были встретиться, но Хёнджин все равно нервничал. Сынмин сжал руку парня, прежде чем отпустить его. — Все будет в порядке, ты справишься. Просто представь, что еще светло, все пройдет гладко, как и в предыдущие разы, − Сынмин одарил его последней ободряющей улыбкой, прежде чем уйти. Хван нахмурился. — Но ведь сейчас не светло… − надулся он, расстроенный тем, что его бросили. Хёнджин глубоко вздохнул. Он будет в порядке. На улице все еще были немногочисленные студенты, тоже возвращавшиеся с фестиваля. Чувство, что он не в полном одиночестве, помогало ему продвигаться по своему маршруту. Чем ближе Хёнджин подходил к общежитию, тем меньше людей вокруг него становилось, пока он снова не остался совершенно один. Тишина ночи была омерзительно пугающей. Разумеется, это была не кромешная тишина − сверчки стрекотали из кустов, и он слышал одинокий крик совы вдалеке. Все звуки, которые раньше успокаивали его, теперь только распаляли его тревогу, поскольку были предвестниками ночи − того, чего он теперь боялся. Хёнджин подходил к парковке, когда вдруг услышал, как в относительной ночной тишине завыла автомобильная сигнализация. Хёнджин подпрыгнул, схватившись за сердце и звонко выдохнув. — Ну почему я-я-я, − заскулил он, сердце сжалось от страха. Он попытался успокоиться, когда заметил, что перед ним вспыхивают огни в такт пронзительному визгу сигнализации. Его сердечный ритм тут же снова ускорился. Трясущимися ногами, Хёнджин медленно двинулся вперед. Он заторопился мимо парковки, не глядя по сторонам. Ему не нужно было знать, почему сработала автомобильная сигнализация. Он был уверен, что это пустяк. Он знал, что это не его дело. Он просто продолжал идти. Как только Хван шагнул прямо в конус мигающих фар, он услышал громкий треск. Он снова подпрыгнул, сильно дрожа. Его сердце, казалось, выпрыгнуло из груди, и он почувствовал, что замер. Еще один громкий звук. Чувствуя, как слезы подступают к горлу горьким комом, Хёнджин медленно повернул голову, чтобы посмотреть на тускло освещенную парковку. Время застыло, когда взгляд Хёнджина остановился на фигуре, замахивающейся бейсбольной битой на машину. Парень вздрогнул, задыхаясь, когда бита разбила одну из фар. Судя по тому, что он мог видеть, машина была хороша, если не обращать внимания на разбитое лобовое стекло и стремительно растущее количество вмятин. У Хёнджина перехватило дыхание, когда фигура внезапно повернула голову, чтобы посмотреть прямо на него, вероятно, среагировав на звук его вздоха. Хёнджин судорожно всхлипнул, когда увидел знакомую белую маску, целиком закрывающую лицо человека. Дрожь пробежала по спине Хёнджина, его мозг вопил, что нужно бежать, но животный страх полностью парализовал его тело. Фигура какое-то время просто смотрела на него, прежде чем медленно склонить голову набок, будто о чем-то спрашивая, как в тот первый раз, когда Хёнджин увидел его. Парень не мог понять, был ли это немой вопрос или удивление встрече. Фигура сделала пару шагов в сторону Хёнджина, чтобы они могли лучше видеть друг друга, прежде чем снять капюшон. Хёнджин увидел лохматые, чернильно-черные волосы почти доходящие до плеч. Незнакомец болтал бейсбольной битой в одной руке, позволяя ей время от времени царапать землю, издавая звук, который каждый раз заставлял Хёнджина вздрагивать. Хван чувствовал, насколько поверхностным становится его дыхание, страх острой спицей пронзил его тело. Незнакомец медленно поднял свободную руку, стискивая края своей маски. Хёнджин почувствовал подступающую тошноту. Медленно фигура начала опускать маску. Сердце Хёнджина упало куда-то в желудок. Он не знал, что это за чувство, но оно было ужасным, тошнотворным. Хёнджин всхлипнул и содрогнулся всем телом, глядя в лицо незнакомца. Это невозможно. Не может такого быть. Он, должно быть, спятил. Мигающие огни автомобиля периодически освещали незнакомца сзади, а его губы медленно искривлялись в злобной улыбке. Но это человек не был незнакомцем. Нет. Хёнджин видел его лицо каждый день, глядя в зеркало. Хёнджин не мог оторвать глаз от слишком знакомого лица перед собой, дрожа от страха. Хёнджин смотрел на самого себя.