7.1
Встретившись с Майлом взглядами, человек в дверном проёме дёрнулся назад, лицо его исказилось гримасой ужаса и боли, словно в него плеснули кипятком. Взгляд его заметался по веранде и, остановившись на Габриэле, всё ещё спокойно сидящем на диване, замер. Майл продолжал неотрывно смотреть на стоящего в дверном проёме человека, не смея двинуться. — Так что вы думаете о?.. — Габриэль оборвал вопрос, увидев, в каком состоянии находится его собеседник. — Что с вами? Человек в проёме продолжал неотрывно смотреть на Габриэля, эмоции на его лице попеременно сменялись с безудержного счастья на безграничную ярость. Майл, не говоря ни слова, поднял руку и указал Габриэлю в сторону двери, но как только инквизитор начал поворачиваться, человек в проёме качнулся назад, словно падая, и секунду спустя исчез из поля зрения. Послышался топот босых ног по тропинке, сменившийся шуршанием травы. Не зная, что делает, Майл выскочил на улицу следом за ним — на глаза ему попалась распахнутая настежь калитка, но звук шуршащей травы не позволил Майлу сбиться с верного курса. Он обернулся и увидел спину человека, убегающего от него сквозь заросший травой огород. Добежав до двухметрового забора, отгораживающего участок от дороги, он с лёгкостью перемахнул через него. Майл, трезво оценивающий свои способности к физкультуре, рванул к калитке, и когда добежал до угла, увидел, как человек сворачивает в переулок за три участка от него. Майл побежал следом. Участки Третьего Городского круга были расположены сеткой, и каждый из жителей старался отгородиться от другого высоким забором. Дорога же между ними являлась выжженным солнцем белым булыжником, покрытым трещинами. Бежать по ней босиком было тем ещё испытанием. Свернув следом за человеком, Майл увидел лишь погружённую в тишину дорогу, где, казалось, никогда не существовало и намёка на жизнь. Майл пробежал до следующего перекрёстка и огляделся по сторонам — ни с одной стороны никого не было. «Тебе показалось, — сказал он сам себе, — быть такого не может, чтобы…» Несмотря на попытки разума, ноги понесли его в одну из сторон, веля проверить, не прячется ли человек за следующим поворотом. Разум понимал, что это бесполезно, но беспокойство не унималось. Майл уже не бежал, и раскалённая солнцем земля больно жгла ему ступни, сверху голову напекало солнце. Находиться здесь с каждой секундой становилось всё невыносимее. Разум, не останавливаясь, твердил, что ему привиделось, и всё-таки Майл упрямо шагал дальше, вглубь города.7.2
Домой Майл вернулся только спустя приблизительно час после своего внезапного побега. Он не успокоился, пока не обошёл все возможные закоулки окраин города, и остановился только перед Средним Кругом, где располагались дома самых богатых жителей города. До дома Майл доползал с зудящей болью в голове и обожжёнными пятками. Зайдя на веранду, он облегчённо выдохнул и рухнул на диван. Пустым взглядом уставился на стол. Отполированная деревянная поверхность, два идеально круглых блика на ней, искажённое лицо покрасневшего молодого мужчины в блестящей вогнутой поверхности чайной ложки. Майл закрыл глаза. Его голова безвольно начала крениться вперёд, утягивая за собой и тело, к горлу подступила дурнота и, если бы в его желудке было хоть что-нибудь, оно бы неизбежно уже вышло наружу. Цепкие длинные пальцы схватили Майла за плечи и вернули в сидячее положение. Его лба коснулась прохладная ладонь. — О Древние боги… — выдохнули совсем рядом с его ухом. Ладонь пропала со лба, и Майла уложили на спину, подложив под голову подушку. Майл не знал, сколько времени прошло, прежде чем он почувствовал капли воды у себя на лице. Он приоткрыл глаза, Габриэль стоял над ним с ковшом в руках, окунал в него руку и брызгал водой Майлу на лицо. Увидев, что Майл очнулся, Габриэль смочил в ковше какую-то ткань и положил её ему на лоб. По лицу распространилась блаженная прохлада. — Не вздумайте двигаться, — сказал Габриэль. Майл на самом деле и не думал об этом — от одной мысли о том, чтобы хотя бы попробовать пошевелиться, накатывала дурнота. — Что?.. — просипел он, перед глазами заплавали фиолетовые круги. — Солнечный удар, — послышалось дребезжание чашки на блюдце, инквизитор пододвинул его к краю. — Выпейте, когда сможете сесть. Майл кивнул и снова закрыл глаза. В следующий раз сознание вернулось к нему, когда на него сверху снова закапала жидкость. Он открыл глаза и увидел длинные бледные пальцы, выжимающие тряпку над его лицом. Габриэль снял пиджак и, оставшись в одной рубашке, закатал её рукава по локоть, обнажив бледные предплечья и узкие запястья. Майл неотрывно смотрел на них, пытаясь понять, обманывает ли его зрение или на одном из запястий инквизитора и правда находится чёрное клеймо. Вода перестала капать, и вид на руки Майлу перекрыла мокрая тряпка, на этот раз исходящий от неё холод показался куда менее благодатным. — Древние боги? — спросил он, рукой сдвигая тряпку с глаз на лоб. Габриэль хмыкнул. — Взывать к ним куда культурнее, чем ругаться. К тому же, надо же мне во что-то верить. Майл усмехнулся. — Ну да, раз уж в демонов запретили, — последовало долгое молчание, Майл скосил глаза на Габриэля, который стоял, разглядывая чёрное клеймо на руке. Майл подумал о том, что его заявление было на редкость бестактным и жестоким. Габриэль выглядел чуть младше его, а значит, клеймо ему досталось не за собственные деяния, а, что называется, по наследству. — Прошу прощения, если мои слова вас задели, — сказал он. Габриэль оторвал взгляд от клейма и посмотрел на него, поджав губы. — Я понимаю, не каждый день увидишь инквизитора из семьи культистов, — он горько вздохнул. — Но Императрица милостива и дала моей семье второй шанс. Придерживая полотенце рукой, Майл сел и протянул руку к чашке — в ней оказалась слегка подсахаренная холодная вода. — Пейте как можно больше, — кажется, Габриэль был рад сменить тему. Он наполнил опустевшую чашку вновь, как только Майл поставил её обратно на блюдце. — Это именно то, что я делаю последние месяцы. Габриэль посмотрел на него с укором. — Спиртное только усугубит ваше самочувствие, — он вышел на улицу и вернулся, неся с собой наполненный водой таз, поставил его рядом с Майлом. Заметив его удивлённый взгляд, он вздохнул. — Вы обожгли ноги. Майл смотрел на него, удивлённо изогнув бровь, но всё же опустил ступни в предложенную воду — стало легче. — Весьма трогательная забота, — заметил он, осушая вторую чашку. — Вы очень нужны мне живым, — отозвался Габриэль. — М-м. Доказываете, что надёжны? — спросил Майл, принимая у него третью чашку. Габриэль посмотрел вопросительно, и Майл пояснил: — Вас отправили сюда одного, чтобы проверить на преданность Инквизиции, не так ли? Габриэль отвёл глаза и вздохнул. — Я служу Императрице уже почти восемь лет, — Майл невольно присвистнул, обычно в звании младших инквизиторов не задерживались дольше пяти. Габриэль кивнул, — учитывая моё происхождение, неплохо уже то, что Императрица позволила мне появиться на свет. — Фортейны? — спросил Майл. Глаза Габриэля испуганно округлились, он сделал шаг назад, словно его ударили. — Откуда вы…? Семья Фортейн была одной из самых влиятельных в Империи до восшествия на престол Вергилии, они возглавляли культ Кельгира и славились своими кровавыми порядками. — Герб на зажигалке, — ответил Майл. — Змея, обвивающая две камелии. Вам не стоит носить её с собой. Габриэль горько фыркнул. — Сколько раз пытался… — пробормотал он себе под нос. — Хезер — фамилия моей матери до замужества, мне и сёстрам разумнее пользоваться ей. Бывших Архиепископов сейчас не слишком жалуют. — Да уж. Безмерно радуюсь, что мой дед очень вовремя отказался от титула, — не без гордости отозвался Майл. Габриэль посмотрел удивлённо. — В вашем досье не было ни слова о… — Разумеется. Моя семья была одной из первых, кто променял Рагалиса на Вергилию. Нам достались определённые льготы. Уголок рта Габриэля дёрнулся, но было не понятно, улыбка это или нервный тик. — Ох. Наверное, мне не стоило это говорить, — Майл прикрыл рот рукой, — теперь вы точно уверитесь в моей виновности. — Виновные обычно убегают сразу, как меня увидят, а не после того, как им предложат помощь, — хмуро отозвался Габриэль. — Кхм, — Майл неловко кашлянул, — я бы хотел придумать оправдание своему побегу, но неприлично врать человеку, спасшему тебе жизнь. Так что, как насчёт продолжить разговор, который мы начали? Габриэль посмотрел на него насмешливым взглядом и пожал плечами. — Почему бы и нет? Итак, у вас было время подумать над моим предложением? Или вы были слишком заняты? — он демонстративно оглядел Майла, остановившись на ногах в тазу и тряпке на лбу. — Было, на улице мне легче думается, — не смутился Майл. — Для начала скажите, что собираетесь делать. Не ходить же за мной хвостиком? — Как раз наоборот, иначе вы умрёте раньше окончания расследования. Майл не мог винить его в подобных мыслях. — Вы где-то остановились? — Городской глава был столь любезен, что одолжил мне гостевой домик на территории своего особняка. Майл едва не заскулил от досады. — Думаю, нам обоим будет удобнее, если вы поселитесь здесь, — предложил он. — В гостиной есть вторая кровать. Габриэль, от которого не укрылась его реакция, изогнул бровь, но объяснять что-либо было выше сил Майла, и, в конце концов, инквизитор медленно кивнул. — Спасибо за предложение. Ближе к вечеру я схожу за своим багажом.7.3
— Мне кажется, вам всё же стоило остаться дома, — Габриэль с укором посмотрел на идущего рядом с ним Майла. — Я крепче, чем выгляжу, не беспокойтесь, — отозвался Майл. — К тому же, вы, кажется, собирались не выпускать меня из виду. Габриэль, похоже, не нашёл, что ответить, и только покачал головой. Они шли по тем же дорогам, по которым всего пару часов назад бегал Майл, только сейчас над Велесом уже сгущался вечер, жара спала, а на Майле была обувь. Габриэль то и дело оглядывался по сторонам, взглядом натыкаясь на сплошные двухметровые деревянные заборы, отличающиеся друг от друга только цветом. — Здешние жители, кажется, очень чтут своё уединение, — сказал он. Майл, не сдержавшись, фыркнул. — Хороший способ сказать, что это самое негостеприимное место на свете, — одобрил он, — жители Третьего круга не любят чужих глаз. — Третьего круга? Разделение здесь, как в столице? — спросил Габриэль. — Ну да, этот город основали дворяне, по той или иной причине вынужденные покинуть столицу. Разумеется, они постарались создать здесь привычный для себя уклад. Первый круг — это площадь и стоящие на ней здания, Второй — дома самых состоятельных жителей, Третий — обслуживающий их персонал или просто не самые богатые люди. Высокие заборы внезапно оборвались, и они вышли на куда более просторную дорогу между двумя особняками. В отличии от Третьего круга, дома Второго отгораживались друг от друга только невысокими металлическими изгородями, служащими скорее декорацией, чем реальной защитой от проникновения. В садах обоих домов хлопотали слуги, ухаживая за растениями. Габриэль остановился, глядя вперёд, на возвышающуюся над городом колокольню. Она была самым высоким зданием города, колокол на её вершине бил каждый полдень, говоря жителям, что стоит уйти в дом, чтобы не стать жертвой беспощадного солнца. — Колокольня, стоящее рядом с ней здание Городского Управления, а также вся площадь — это подарок городу от трёх семей основателей — Рейн, Пастерли и Астерли, — Майл решил до конца отыгрывать роль экскурсовода, Габриэль кивнул, не отводя пристального взгляда от колокольни. — Ваши предки основали Велес? Почему же тогда… — Габриэль запнулся и прикрыл рот рукой, взгляд стал извиняющимся. Майл рассмеялся. — Почему я живу в разваливающейся лачуге на самой окраине? Этот дом принадлежал моему деду, он жил в нём до встречи с бабушкой и после её смерти. Каждое лето мы с родителями приезжали в Велес, родители жили в семейном поместье, а я с ним. Габриэль сдвинул брови к переносице и медленно кивнул, словно не мог до конца переварить услышанное. Майл мог его понять, обычно женщина после вступления в брак становилась частью семьи жениха, а не наоборот. — Пойдёмте, — Майл зашагал вдоль двухметровых заборов, увлекая за собой Габриэля. — Вход на территорию с другой стороны, — заметил Габриэль. Майл только улыбнулся в ответ. -Вы с убитой родственники? — спросил Габриэль. — Пастерли и Астерли очень похожие фамилии. Майл кивнул. — Когда-то ими были. Моя двоюродная много раз пра-бабушка, вышла замуж за человека без фамилии и титула, но не пожелала отказываться от своего наследства. Её отец очень её любил и пошёл на уступки. Астерли стали побочной ветвью семьи Пастерли. — Не часто такое встретишь среди дворян, — заметил Габриэль. — И всё же, мне кажется, леди Лилия Астерли вас недолюбливает. Майл фыркнул. — Вы очень сильно преуменьшаете. Бабушка Лилия, она… — он поморщился, —скажем так, в каждой семье есть человек любящий репутацию семьи больше, чем её членов. — Она плохо к вам относилась? — Я был тем ещё разгильдяем. Им и остался, как видите. После того, как я увёл невесту у её драгоценного сына пару лет назад, она со мной ни разу не заговорила. Габриэль закашлялся и удивлённо уставился на Майла. Тот весело ему подмигнул, довольный вызванной реакцией. — Мы пришли, — объявил он. Габриэль остановился следом за ним и огляделся — по правую руку от них тянулся двухметровый забор, по левую — резная железная изгородь, овитая сочной виноградной лозой. Он открыл было рот, чтобы возразить, но Майл уверенно подошёл к изгороди и, отодвинув листья винограда, явил на свет три перекладины, приваренные явно позже, чем был построен забор. Майл поставил ногу на нижнюю, потом на среднюю и уже через несколько секунд спрыгнул на землю по ту сторону забора. — Что вы делаете? — бестолково спросил Габриэль. — Сокращаю путь, — легко ответил Майл, приводя в порядок растрепавшиеся волосы. — Вы со мной? Габриэль возмущённо открыл рот, затем закрыл и обречённо потёр переносицу. — Зачем? — спросил он. Ему отчаянно хотелось добавить, что им обоим уже далеко не десять лет, чтобы лазать по чужим заборам. — Просто так, — пожал плечами Майл. Габриэль вздохнул и, оглядевшись по сторонам, последовал за Майлом. — Вы несносны, — прошептал он. — Вы очаровательны, — не остался в долгу Майл. — А вы бесстыдны, Майлхайрер, — Габриэль вздрогнул от внезапного женского голоса, донёсшегося сбоку. Он обернулся и замер перед открывшимся зрелищем. В тени виноградной лозы на качели сидела потрясающей красоты молодая женщина с раскрытой книгой в руках. — И всё такой же мальчишка, — добавила она, подняв на них свои удивительные зелёные глаза. Её кудрявые рыжие волосы, обрамляющие прекрасное лицо, покрытое веснушками, качнулись, словно пламя костра. Майл при виде неё склонился в поклоне и улыбнулся. — Марго, я надеялся тебя здесь встретить. — Лжец, — ответила женщина, губы её не дрогнули, но в глазах промелькнула улыбка. — Снова прячетесь от папы? — Как и полагается жениху, пробравшемуся в дом невесты до свадьбы. Маргарита фыркнула. — Мой отец поселит вас в моей комнате по первому же пожеланию. Габриэль кашлянул, не от бестактности, но от внезапно обострившегося чувства неловкости. Значит, это и есть невеста Майлхайрера? Тогда ему можно только позавидовать. Маргарита перевела взгляд на него и холодно кивнула. — А вы гость отца, — под взглядом строгих зелёных глаз Габриэль только и мог, что кивнуть. Эта женщина… завораживала. Внезапно, Майл рядом с ним напрягся и, глядя на ведущую от качели тропинку, сделал пару шагов назад, обратно к перекладинам. Габриэль и Маргарита тоже посмотрели в ту сторону, но оба ничего не услышали. — Марго, дорогая, у тебя гости? — разнёсся по саду звучный мужской голос. Майл уставился на Маргариту умоляющим взглядом, та, улыбаясь, покачала головой, и её волосы затряслись вместе с ней. — Мистер Пастерли соблаговолил нас навестить, папа. На тропинке показался уже немолодой, но крепко сложенный мужчина в белом летнем костюме. Увидев Майла, он улыбнулся из-под своих пышных усов и, распахнув руки, сжал его в крепких объятьях. — А вот и мой будущий зять, — объявил он, похлопывая Майла по спине, — давненько ты к нам не заглядывал. Майл, лицо которого при виде мужчины приняло страдальческое выражение, вымученно улыбнулся. — Мистер Рейн, сильны, как обычно, — пробормотал он, пытаясь высвободиться из медвежьей хватки. Габриэль наблюдал за этим с недоумением — обычно у дворян было не принято столь явно демонстрировать чувства. Освободив Майла, мужчина переключился на Габриэля, обнимать его он, по счастью, не стал — протянул руку для пожатия. — Инквизитор! Очень рад, очень рад! — возглашал он, тряся руку Габриэля. — К сожалению, не имел чести представиться лично. Велел служанке пригласить вас с нами пообедать, но вы уже ушли. Габриэль открыл было рот, чтобы что-то сказать, но мужчина дружески похлопал его по плечу. — Ничего. Я понимаю. Работа важнее всего, — Габриэль кивнул. — Я Роджер Рейн, глава нашего замечательного города. Это моя дочь Маргарита, а это… Роджер отпустил руку Габриэля и хлопнул Майла по спине. Жест, наверное, должен был быть дружеским, но со стороны Майла послышался болезненный стон. — Майлхайрер Пастерли, будущий муж моей дочери, мой зять и отец моих семерых внуков! От такой подробности Габриэль замер, не зная, было ли это шуткой, понятной только для семьи или чем-то ещё. Роджер, очевидно, подумал, что Габриэль просто гулял по саду и здесь наткнулся на Майла с Маргаритой. Он открыл рот, чтобы сказать, что они уже знакомы, но Роберт снова его перебил. — Не удивляйтесь! Их будет ровно семь! Кирриан, Кассандра, Стефани, Анита, Тимоти… — Папа, — тихо, но твёрдо произнесла Маргарита, поднимаясь с качели. Она подошла к отцу и взяла его под локоть. Габриэль удивился тому, насколько высокой она на самом деле была — выше отца и их с Майлхайрером как минимум на полголовы — и как это её нисколько не портило. — Сэр Хезер и Майлхайрер уже знакомы, сегодня вечером они нанесли нам совместный визит. Роджер оборвал фразу и посмотрел сначала на них, потом на перекладины на заборе и расхохотался. Габриэль стыдливо отвёл взгляд. — Не надо смущаться, друг мой! — ободрил его хозяин дома. — Через три дня после знакомства с этим молодым человеком я нашёл свою дочь, лазающей по деревьям. Габриэль отстранённо подумал, что, возможно, у мистера Рейна было две дочери, поскольку представить Маргариту сидящей на дереве ему не позволяла фантазия. — Итак, чем обязан вашим визитом? — перевёл тему Роджер. — Я чем-то могу помочь в вашем расследовании? — Можете, — хмыкнул Майл. — Если отпустите нашего дорогого инквизитора ко мне жить. Кончики усов Роджера приподнялись. — О чём речь! Можете ещё и Марго с собой взять, она не займёт много места, — Габриэль наблюдал, как на лицах Маргариты и Майла появились одинаковые страдальческие выражения. — Всё во благо расследования! Но тогда вы просто обязаны остаться на ужин! Он вопросительно посмотрел на Габриэля, тот поймал на себе умоляющий взгляд Майла. — Простите, но не сегодня. У меня… дела, — под взглядом Роджера он стушевался и добавил уже тише, — связанные с расследованием. — Ну что ж… — произнёс Роджер, — но на завтрашний ужин вы прийти обязаны, я пришлю вам приглашение. Там будут все наши соседи… кроме Лилии, разумеется. Я вас всем представлю. Габриэль кивнул. — Для меня будет честью присутствовать. — Отлично! Пойдёмте, я провожу вас до вашего домика, — и он, передав руку дочери Майлу, зашагал обратно по дорожке. Маргарита взяла Майла под руку и с тревогой заметила: — Вы бледны, Майлхайрер. Вам не здоровится? — О. Всего пару часов назад мистер Хезер героически вытащил меня с того света, — ответил Майл. Маргарита вопросительно посмотрела на Габриэля. Тот поспешил объяснить: — Солнечный удар. Опасно, но не смертельно, леди. Маргарита кивнула. — Мне приятно знать, что теперь за Майлхайрером есть кому присматривать, — она приподняла уголки губ, и Габриэль кивнул, принимая к сведению. — Где вы там, молодёжь?! — прокричал из-за зарослей Роджер, и они втроём спешно пошли следом за ним.7.4
Перед тем, как отпустить их домой, Роджер ещё долго тряс руку Габриэля, многократно желая успехов в расследовании. Маргарита и Майл о чём-то едва слышно беседовали неподалёку. — Не забудьте напомнить Майлхайреру о том, чтобы он написал ответ на приглашение, — сказала Маргарита Габриэлю перед самым их уходом. После новости о «героическом спасении» она, кажется, начала считать Габриэля личной нянькой Майла. Габриэль заверил её, что непременно напомнит Майлу написать ответ, и поспешил отклонятся. — Вы заметили приближение мистера Рейна задолго до его фразы, — заметил Габриэль, когда они были уже на половине пути к дому Майла. — У меня хороший слух, — отозвался тот. — В таком случае могу позавидовать вашему слуху — сквозь кусты с такого расстояния понять, кто именно к вам приближается. Майл улыбнулся. — Вы мне льстите. Габриэль посмотрел на чистые запястья Майла. — Вам перешли силы архиепископов, — он утверждал. Майл пожал плечами. — Кровь не водица. — И вам не поставили метку. — Поблажки за своевременное принятие нужной стороны. Рагалис мёртв, а мой дар достаточно слаб, чтобы не беспокоить Императрицу. Скорее всего, мои дети родятся уже без него. Габриэль кивнул, принимая его слова к сведению. Минуту спустя он обернулся к Майлу и сказал: — Я прогуляюсь по окрестностям, если вы не возражаете. Майл не возражал. Он махнул рукой Габриэлю на прощание и пошёл в сторону дома в одиночестве. Подойдя к калитке, он остановился у почтового ящика. Несколько секунд Майл пытался припомнить, где оставил ключ от него, потом с силой, как когда-то учил его дедушка, ударил у основания дверцы, и та распахнулась. Внутри было несколько писем. Без особого интереса он просмотрел несколько конвертов — приглашение от Роджера было предпоследним. Пергаментная бумага насыщенного синего цвета с жёлтыми чернилами и фамильной печатью. Майл фыркнул. Он хотел было сунуть все остальные обратно в ящик, но взгляд зацепился за последний конверт. Прямо на нём красным росчерком сияла надпись: «Прочти немедленно» Он повертел его в руках и сунул в карман, прекрасно зная, что забудет о нём максимум через час, а если даже и нет, читать всё равно не будет.7.5
Майла разбудил плеск воды где-то поблизости. Спал он всегда чутко, за исключением разве что тех дней, когда перед тем, как лечь в постель, выпивал больше трёх бутылок спиртного. Он сел в кровати, в полусне соображая, откуда могло раздаваться журчание. Холодный утренний воздух, задувающий из разбитого окна, обжёг его кожу, и мужчина, поёжившись, закутался в одеяло. Несмотря на то, что в Велесе целыми днями напролёт стояла невыносимая жара, ночи были холодными, и спать приходилось под зимним одеялом. Плеск продолжался, но теперь к нему прибавился ещё и металлический скрежет. Наученный горьким опытом, Майл решил сразу пойти проверить, что происходит. Закутавшись в одеяло, он встал с кровати и пошёл к двери, ведущей на веранду. Представшее ему зрелище мигом дало ответ на все вопросы. — Знаете, я могу себе позволить служанку, — разглядывая Габриэля, на коленях ползающего на полу с половой тряпкой в руках, сказал он. Инквизитор, услышав его голос, замер, потом бросил тряпку в ведро с почерневшей от грязи водой и поднялся с пола. — Доброе утро, — строго сказал он, становясь похожим на гувернантку, желающую своим примером научить воспитанника манерам. Майл на это только улыбнулся — вбить ему послушание не получилось даже у самых прожжённых поборниц хорошего поведения. — Я серьёзно. Как бы мне не нравилось видеть вас на коленях, вы не обязаны это делать. — Считайте это платой за проживание, — ответил Габриэль, не обратив на его двусмысленное замечание никакого внимания. — К тому же, не люблю, когда ноги прилипают к полу. Майл окинул взглядом диван — на лежащей с одной его стороны подушке был чётко виден силуэт головы. — Вы спали здесь? — спросил он. Вчера Майл лёг спать, не дождавшись возвращения Габриэля, но он ведь раньше упоминал, что в гостиной есть вторая кровать? — Не хотел вас будить, — ответил Габриэль, он выжал тряпку и вышел на улицу за чистой водой. Майл душераздирающе зевнул, прикрыв рот рукой. Внезапно нос его уловил одурманивающе вкусный запах где-то поблизости. — Что это пахнет? — спросил он вернувшегося с чистой водой Габриэля. — Завтрак, — ответил тот. — Домою полы и сядем есть. — Это… Впечатляет. То же самое сказал Майл, когда через полчаса перед ним поставили тарелку с исходящим жаром картошкой и поджаренным мясом, блюдо с порезанными овощами, а посредине стола водрузили большую тарелку с блинами и плошку с джемом. В том, что это всё приготовил Габриэль, сомнений не возникало, и не то чтобы это само по себе не было удивительным, но Майл точно был уверен, что у него в доме не было ничего, кроме пустых бутылок. — Ваши соседи были столь любезны, что угостили меня своими продуктами, когда я зашёл к ним вчера, — пояснил, садясь напротив него Габриэль. — Конечно, не самая подходящая еда для завтрака, но всё же… — Это потрясающе, — сказал Майл, отправляя в рот ломтик жареной картошки, хрустящей снаружи и мягкой внутри. — Во сколько вы встали? — Не раньше, чем обычно, — последовал уклончивый ответ от краснеющего Габриэля. — А я и забыл, что на ней были рисунки, — заметил Майл, разглядывая отмытую Габриэлем кружку, в которой исходил паром чай. Габриэль неожиданно смутился. — Извините, мне стоило спросить разрешения на уборку… — сказал он. — Просто… Майл посмотрел на него удивлённо. — Жить в чистоте и порядке — это ваше право, — сказал он. — Не стоит извиняться. Это мне стоило убраться, прежде чем приглашать в дом гостя. — Мне казалось, я вас обидел. — Нет, что вы, мне просто нравится смотреть, как вы краснеете, — Майл поднёс чашку к губам, пряча улыбку. Щёки Габриэля едва заметно заалели, но он почти сразу нахмурился. — Пожалуйста, не делайте так больше. Есть много других способов вызвать такую реакцию. — О? И каких же? — Майл изогнул бровь. — Прошу простить за прямоту, в других обстоятельствах я бы непременно спросил это у ваших друзей, знакомых и бывших любовников, но, увы, такого шанса мне скорее всего не предоставится. Габриэль неожиданно усмехнулся. — А вы, как я погляжу, любитель лёгких путей? Вернее, коротких. Майл улыбнулся, не ведясь на подколку. — Смотря какова цель, но согласитесь: зачем плутать в темноте, когда можно узнать хотя бы примерные ориентиры нужной тропы. Габриэль прикрыл глаза и покачал головой, улыбаясь. — Эту тропу вам не найти даже с подсказками, — он сузил глаза. — Тем более, что… Он не закончил. Майлу не нужно было думать дважды, чтобы понять, о чём он хотел сказать. — Вас беспокоит Марго? Не буду отрицать, что был не равнодушен к ней пару лет назад, но сейчас… Габриэль покачал головой. — Я видел достаточно людей, помолвленных по воле родителей, вы не похожи на них, — сказал он. Видя, что Майл желает возразить, он поднял руку в останавливающем жесте. — Простите, но у меня нет желания заводить мимолётные связи, портящие всем вокруг жизнь. Ваша внешность меня привлекает, спорить не буду, возможно, мне могла бы понравиться и ваша душа, но, повторюсь, я на работе. Прошу, не пытайтесь проверить, насколько крепки мои убеждения. Майл почувствовал укол досады. Он искренне презирал людей, неспособных слышать чужое «нет» и продолжающих настаивать на своём. Похоже, в этой ситуации у него не было другого выхода, кроме как уважать чужие границы. — Ну, решение за вами. Если передумаете, не стесняйтесь сказать. — Будьте уверены, вы узнаете первым, — мрачная решимость в глазах Габриэля сменилась весёлым огоньком. — Что планируете делать сегодня? — Майл перевёл тему разговора. — Пройдусь по городку, поговорю с местным инспектором. Возможно, встречусь с леди Астерли и… Его прервал стук в дверь. — Кто там? — настороженно спросил Майл. Габриэль тоже напрягся, повернув голову к двери, но краем глаза все равно смотрел на Майла, словно боялся, что он как вчера сорвётся с места и убежит в неизвестном направлении. — Почта! — отозвались за дверью, и, не спрашивая разрешения войти, на веранду зашёл почтальон. — Вы забыли, где почтовый ящик? — Отправитель доплатил за доставку письма адресату в руки, — он протянул конверт Майлу. На белом пергаменте, закрывая собой стандартные поля для заполнения, красовались ярко-красные чернила истеричного росчерка: «ПРОЧТИ НЕМЕДЛЕННО»