9.1
Кабинет городского инспектора оказался куда просторнее, чем предполагал Габриэль. Имея некоторый опыт посещения провинциальных городов, он ожидал увидеть узкую клетушку, всё пространство которой занимали заваленный бумагами письменный стол и кресло для посетителей. Рабочее место инспектора Ледиса выгодно отличалось от всего того, что он видел ранее. Кабинет, расположившийся на первом этаже здания Городского управления, был весьма просторен, имел два вымытых до блеска окна с видом на городскую площадь и вмещал в себя не только письменный стол и три массивных, забитых под завязку книжных шкафа, но и небольшой уютный диванчик, два кресла и поставленный между ними чайный столик. Окинув помещение взглядом, Габриэль довольно улыбнулся — здесь пахло привычной ему чистотой, и в воздухе не витал удушающий запах пыли, из-за которого в доме Майлхайрера ему было трудно дышать. Хозяин кабинета, однако, понравился ему гораздо меньше, чем его рабочее место. Инспектор Ледис был непропорционально высоким, щуплым человеком неопределимого возраста, с явными истерическими повадками. Завидев появившегося у него на пороге Габриэля, он вскочил на ноги, опрокинув стул, на котором сидел, а на просьбу предоставить информацию по делу убитой Марианы кинулся наливать инквизитору чай. Когда Габриэль всё же получил на руки весьма тонкую папку с материалами по делу и сел в одно из кресел, Ледис рухнул на диван и всё время, пока инквизитор читал, смотрел на него выпученными глазами, нервно теребя манжеты рубашки. Когда Габриэль достал из своего портфеля копию дела, отправленную Ледисом в столичное отделение правопорядка, а оттуда переданную в Главный Штаб Инквизиции, инспектор подскочил на ноги и кинулся заменять так и не тронутый Габриэлем остывший чай на горячий. — Мы не ожидали, что к нам пришлют инквизитора, конечно, такое нечасто случается… — вернувшись на место, начал говорить он, но как только Габриэль оторвал взгляд от написанных корявым почерком строчек и посмотрел ему в глаза, запнулся и начал мямлить что-то невразумительное. Габриэль вернулся к сравнению отчётов. В них совпадало практически всё: место и время убийства, личность убитой, главный подозреваемый, кроме… — Мариана Астерли была убита восемь дней назад, примерно в час по полудню. Перед смертью девушка имела половую связь с неустановленной личностью, скорее всего со своим убийцей. Орудием убийства скорее всего было холодное оружие с изогнутым лезвием. Смерть наступила мгновенно, после первого же удара, я правильно излагаю? Ледис закивал, потом, спохватившись, ответил: — Да, инквизитор, всё именно так. Габриэль вопросительно изогнул бровь, и вся уверенность Ледиса мгновенно развеялась, он снова начал теребить манжеты. — Будьте тогда так любезны объяснить, почему в отправленном вами в столицу отчёте о необычном орудии убийства не говорилось ни слова? Ледис сдавлено икнул, взгляд его забегал по комнате, с дикой скоростью перемещаясь с одного предмета на другой, словно что-то ища. — Понимаете ли… ранение выглядело обычным, — запинаясь, сказал он. — Мы подумали, что это обычный нож, и только после вскрытия поняли, что Мариану убили чем-то похожим на серп. — То есть вы подтверждаете, что сначала отправили отчёт в столицу, а потом уже произвели вскрытие? — Да, но мы… — лицо Ледиса стало совершенно несчастным. — В общем, так получилось. Губы Габриэля скривились в едва сдерживаемом негодовании. В горле запершило, ему захотелось что-нибудь ударить или… он сунул руку в карман брюк и крепко сжал лежащую там зажигалку. — Мы? — сухо спросил он. — Прошу прощения? — Ледис выглядел удивлённым. — Вы постоянно говорите «мы», — пояснил Габриэль. — Разве у вас есть помощник? — Нет, что вы! Зачем в нашем захолустье два представителя закона? —он замахал руками, словно отгоняя летающих вокруг его головы мух. — Это просто дурная привычка, не обращайте внимания. Габриэль сделал мысленную пометку узнать у Майлхайрера, кто из жителей Велеса может влиять на ход расследования и на Ледиса лично. — Ладно, пойдёмте, — он сложил обе версии отчёта в портфель и встал с кресла. — Куда? — Мне нужно осмотреть труп девушки. Лицо Ледиса стало бледным, впервые с начала их разговора он казался по-настоящему испуганным. — Но! Но… — он начал бубнить что-то неразборчивое себе под нос, глядя под ноги. — Но что? — спросил Габриэль, в душе у него заворочались нехорошие подозрения. — Но девушку похоронили три дня назад! Габриэль сжал зажигалку в руке с такой силой, что на ладони отпечатался рельеф семейного герба. — Как это могло случиться? — чеканя каждое слово, спросил он, глядя на Ледиса убийственным взглядом. Ледис вжался в спинку кресла, с ужасом глядя на него. — Леди Астерли… Лилия. Вы не знаете, что это за женщина! Ей невозможно ничего втолковать. Она влетела в больницу словно вихрь и кричала до тех пор, пока ей не вернули тело внучки. — Что у вас за город, если каждая истеричка может делать, что пожелает?! Лицо Ледиса стало багровым, в голосе у него внезапно появилась твёрдость: — Леди Лилия не истеричка, а очень даже разумная женщина! — Меня не интересует какая она женщина, — сухо ответил Габриэль. — Меня интересует, почему её слово оказалось важнее вашего. Конечно, Габриэль подозревал, почему и как так вышло, что одна из потомков основателей города стоит выше инспектора по значимости, но всё же… — Возможно у вас в столице иначе, но … Здесь всё так. — Не припомню, чтобы законы Империи делали исключение для городов с населением менее трёх тысяч жителей. Выражение лица Ледиса стало страдальческим. — Я понимаю ваше недовольство, но, к сожалению, случилось то, что случилось. Габриель открыл было рот, чтобы возразить, но вовремя отдёрнул себя. Что сделано, то сделано, нет смысла кричать. — Где похоронена девушка? — Не собираетесь же вы… — Ледис захлебнулся, не договорив фразу. — Где она похоронена? — На кладбище за городом. Погодите, вы же не хотите сказать, что… — Хочу. И скажу. Тело нужно достать и провести повторное вскрытие. Если уж вы не способны узнать, чем она была убита, то о возможных следах оккультизма нечего и говорить, — Габриэль прикусил губу, досадуя на свою несдержанность. — Вы подозреваете, что кто-то в городе пытается вызвать демона? — Ледис звучал практически оскорблённо. — У меня есть веский повод это предполагать, — он снова сел в кресло и спокойно продолжил, — участились случаи, когда бывшие культисты пытаются вернуть демонов к жизни, предложив им человеческое тело для вселения. Я здесь, потому что моё начальство заподозрило в смерти Марианы именно такой случай. Ледис принялся грызть ногти, глядя куда-то в сторону. — Леди Лилия не позволит вам… — Не знал, что для выполнения своих обязанностей вынужден спрашивать разрешения. — Вы не знаете, что это за женщина… — затравлено сказал Ледис, и, вздохнув, добавил, — поступайте, как знаете, я вам не помощник.9.2
До Третьего Круга Габриэль шёл с подчёркнуто прямой спиной, одной рукой сжимая ручку портфеля, второй зажигалку в кармане. Только попав под тень трёхметровых заборов, он глубоко вздохнул и вытащил из портфеля портсигар. Минуту покрутив его в руках, он сунул его обратно. Не хватало только снова начать курить из-за минутного раздражения. Он медленно пошёл к дому Майлхайрера, раздумывая, что следует делать и в каком порядке. Визит в дом семьи Астерли был следующим в его списке дел после встречи с Ледисом и осмотра тела, но теперь… За невесёлыми мыслями он сам не заметил, как оказался перед калиткой в дом Майлхайрера. На глаза ему попался почтовый ящик. Точно. Был ещё званый ужин сегодня вечером, приглашение ему передал почтальон. Габриэль открыл калитку и только зайдя во двор, заметил развешенное на протянутой через двор верёвке постельное бельё. От него пахло хвойным мылом. Он перевёл взгляд на дом — все окна на веранде были распахнуты. Хозяин дома нашёлся в небольшой прямоугольной комнате, попасть в которую можно было через основную спальню. В комнатке было два распахнутых настежь окна, книжный шкаф и одноместная деревянная кровать. Из-под неё как раз и выглядывали ноги Майла. Рядом с кроватью стояло ведро с мутной от грязи водой. Несмотря на клубящуюся в воздухе пыль, дышать в доме стало легче. — Вам бы стоило начать закрывать двери, — сказал Габриэль, чтобы обозначить своё присутствие. — Вам бы стоило перестать подкрадываться к людям, — без тени испуга отозвались из-под кровати. Секунду спустя Майл вылез на свет, держа в руках пыльную тряпку. — К вечеру бельё высохнет, постелите, — сказал он, бросая тряпку в ведро. — Никогда бы не подумал, что снова займусь уборкой. Эти слова он подтвердил душераздирающим чихом, взметнувшим в воздух комки пыли. Габриэль пожал плечами, улыбаясь уголками губ. С собранными в пучок на затылке волосами Майл выглядел совсем иначе, чем с распущенными. Это придавало ему какого-то делового шарма. Габриэль мотнул головой, отгоняя непрошенные мысли. — Я сделаю вам чай, это будет достойной наградой за труды? — предложил он. — Более чем. Если к чаю приложатся ещё и блины, то я влюблюсь в вас заново, — Майл прополоскал тряпку и снова полез под кровать.9.3
Он зачем-то пришёл. Пытается угодить, стелется перед Ней, заглядывает в глаза и трясётся, словно кролик перед удавом. Глаза его так и бегают, рыщут по комнате. На секунду замирают на двери, за которой я стою, и мне кажется, что он меня видит. Но взгляд скользит дальше, и я понимаю, что нет. Она кричит, ругается, колотит руками по креслу, в котором сидит. Как часто мы все видели эти вспышки гнева. Как мы все от них устали. Ей следует умереть. Нет, не так. Всем в этом городе следует умереть. Кроме этого рыжего, он не причём. Он меня спас, спас от ошибки. Я отхожу от двери и иду по коридору. Половицы скрипят под ногами, но мне всё равно. Её гнев мне не страшен… Я снова оказываюсь перед Его домом. Как? Не знаю. В последнее время всё случается само собой. Окна распахнуты, дверь тоже. Снова. Они сидят на веранде — Рыжий спаситель и Он. На секунду мне кажется, что время повернулось вспять, и я снова во вчерашнем дне. Возможно, это и так. Тогда скоро Он меня заметит и погонится. Мне удастся убежать, ведь Оно дало мне новые силы. Скоро их станет больше. Я шагаю к распахнутой двери и замираю. Нет. Если это второй шанс, нужно действовать иначе.9.4
Накрывая на стол, Габриэль заметил нераспечатанный конверт с красной надписью, который принёс утром почтальон. — Не собираетесь читать? — как бы невзначай спросил он. Майл выглянул из спальни, чтобы посмотреть, о чём он говорит, и заметив конверт, поморщился. — Нет. — От кого оно, если не секрет? — Утром, после того как Майл выгнал почтальона, он не решился спросить, видя мрачное настроение хозяина дома. Майл сморщил нос и снова скрылся в спальне. Габриэль понял, что затронул не самую приятную тему, и не стал настаивать. Тем не менее, когда Майл закончил с мойкой полов и сел пить чай, всё же ответил: — От матери. — Плохие отношения? — догадался Габриэль, для него это не было чем-то необычным. — И неоправданные ожидания? Майл хихикнул, тут же прикрыв рот рукой, словно смутившись. Габриэль посмотрел удивлённо. — Простите. Нет… — секунду он медлил, но потом продолжил, — я родился, когда матери было уже за сорок, отцу и вовсе почти пятьдесят. Живой и здоровый ребёнок после пяти выкидышей — я был настоящим чудом. От меня ничего не ожидали, мне всегда достаточно было просто существовать, чтобы быть идеальным сыном. Габриэль против своей воли почувствовал укол досады, и несмотря на попытки её подавить, всё же сказал: — А так и не скажешь, Майлхайрер[1], — он прикусил губу. Майл, вопреки его ожиданиям, расхохотался. — Имя мне дал дедушка, — всё ещё посмеиваясь, сказал он — У него всегда было странное чувство юмора. — Определение «жуткое» подошло бы куда больше, — Габриэль приподнял уголки губ. — Да, было и такое… — голос Майла внезапно стал грустным. — Так или иначе, мама и папа любили меня, несмотря на мои даже самые дикие выходки. Он взял письмо в руки и задумчиво провёл пальцами по красной надписи на конверте. — Мама и сейчас любит… Помедлив, он вернул письмо на место. — Ей сейчас плохо, а я слишком эгоистичен, чтобы замечать чьи-то проблемы. Наступила тишина, несколько минут на веранде был слышен только звон чашек о блюдца. — Как продвигается расследование? — наконец спросил Майл, кажется только для того, чтобы быть вежливым. Настала очередь Габриэля хмуриться и кривить губы. — Как и ожидалось, местный инспектор совершенно не ознакомлен с протоколом ведения дела. Майл широко улыбнулся и откинулся на спинку стула, явно оказавшись на своём поле. — И под «как и следовало ожидать» вы имеете ввиду «всё куда хуже, чем предполагалось»? Габриэль прикрыл глаза. Ему не стоило злиться. — Это какой-то кошмар! Кто сделал этого идиота инспектором? Да он пилу от молотка отличить не сумеет! Глаза Майла удивлённо округлились. Габриэль покраснел и только сейчас заметил, что в порыве злости вскочил на ноги. Стыдливо отведя глаза, он сел обратно. Глядя на это, Майл заливисто расхохотался. — Прошу прощения, терпеть не могу некомпетентных людей, — пробормотал Габриэль. Майл в последний раз хихикнул и улыбнулся. — И что же так разозлило нашего холоднокровного инквизитора? — Тело погибшей уже отдали родне и даже успели похоронить. Майл выглядел удивлённым. — Да? Но я ничего не слышал о похоронах. Хотя должен признать, что я не самый социально-активный житель города. Габриэль продолжал, потирая виски. — В письме чётко было сказано не показывать кому-либо тело до моего прибытия. Что сложного в том, чтобы выполнять рекомендации? Зачем усложнять мне работу? — И что вы собираетесь делать? — Попрошу родственников убитой о извлечении тела. — Лилия вам не разрешит. Стоит вам только заикнуться об этом, и она поднимет вой на весь город об осквернении памяти умершей. И у могилы будут круглые сутки дежурить охранники. Габриэль раздражённо фыркнул. — Тогда пойду другим путём. Майл замер, вслед за замешательством на его лице появилась ухмылка. — Собираетесь осквернять могилы? — Хотите со мной? — вообще-то, Габриэль шутил, ирония в его словах была практически физически осязаема, но Майл ответил излишне серьёзно: — Почему нет? Надо же оправдывать свою репутацию. Габриэль удивлённо изогнул бровь. — Вам не стоит этого делать. — А вы один сможете перекопать два метра земли? Боюсь, после такого подвига мне придётся возводить вам памятник на том же кладбище. Габриэль поморщился — об этом он ещё не думал. — Хорошо, — наконец согласился он. — Помощь мне и правда не помешает, но… Раздавшийся из дома грохот заставил его оборвать фразу. Мужчины подскочили на ноги и уставились в дверной проём, ведущий в спальню. После резкого грохота на минуту в доме воцарилась абсолютная тишина, потом раздался громкий лязг, и всё окончательно умолкло. Габриэль вытащил из портфеля кинжал и сжал его в руках. — Идите за мной и не шумите, — бросил он замершему за ним Майлу, вытаскивая кинжал из ножен. В спальне никого не оказалось. Зато во второй комнате царил беспорядок. Кровать валялась на боку, отброшенная в другую часть комнаты, под ней обнаружился ведущий вниз люк. Крышка, очевидно когда-то его закрывающая, была сорвана с петель и валялась рядом, на ней лежали потёртого вида книга в кожаной обложке. Габриэль медленно подошёл ближе к люку — снизу не доносилось ни звука. Либо вор уже покинул место преступления, либо услышал шаги и затаился, чего-то выжидая. Габриэль присел на корточки около люка — внизу царила кромешная темнота, ни единого отблеска света. — Что там? — спросил он. — Подвал, — растерянно ответил Майл. — А это что? — Габриэль указал на лежащую на крышке книгу. Майл подошёл ближе, чтобы рассмотреть. — Дедушкин дневник.