***
Он всегда сидел где-то на крыльце или вообще шел на поляну при ясной погоде и отличном настроении. Сегодня была ясная погода, но ленивое настроение, поэтому Майк устроился на одной из лестниц штаба. В руках — какой-то роман. Достаточно длинный, чтобы растянуть на подольше, и достаточно интересный, чтобы увлечься и не выкинуть книгу куда подальше от накатившей скуки. Это его слабое место — литература. Майк не был бы Майком, если бы не принюхивался к каждому новому человеку и не хранил под подушкой книжку. Волосы падали на лицо, скрывая светлые глаза, но это ему не мешало. Майк сидел слегка сгорбившись, боком прильнув к стене и, по старой привычке, иногда начинал принюхиваться. К примеру, за километр почуял едкий запах пота солдат, почти ползущих к казармам после убийственной тренировки, или сразу унюхал, что сегодня на ужин будет картошка, возможно, печеная с овощами, и, конечно, знакомый запах стремительно приближающейся Ханджи он уловил чуть не из другого корпуса. Майк, поняв, что не дочитает страницу до её прихода, на всякий случай аккуратно заломил кончик сверху. Если сюда идет Ханджи, то от неё можно ожидать чего угодно, но вот номер страницы он точно позабудет. — А! Майк! — за углом каменной стены показалась её фигура. Ханджи, завидев читающего Захариаса, приветственно замахав рукой, ринулась к нему. — Опять читаешь? Книга захлопнулась. — Уже нет. — Слушай, Майк, — Ханджи по-соседски присела на одну из ступенек, — может тогда сходишь со мной в город? Думаю прогуляться да поужинать. — Ты наконец-то закончила с работой? — Майк размял шею, та звучно хрустнула, и стало легче. — Не совсем, — Ханджи слегка сконфузилась, но тут же беззаботно усмехнулась, задрав голову наверх. — Моблит меня почти выкинул из лаборатории. Говорит, что я уже два дня там сижу. — Почти три, — поправил он. — Да? А я даже и не заметила... Ну, в общем, — она развернулась к нему, — пойдешь? Составишь компанию? Давай еще Нанабу возьмем с твоим отрядом? Я бы и своих взяла, только после коротышки они еле ходят, поэтому отлеживаются. Да, Ханджи заходила к своим, но ребята с неловкими улыбками отказались, решив немного бездельно полежать перед ужином, ибо ноги и руки жутко гудели. Конечно, Ханджи внутренне расстроилась, но понимала и уважала решение каждого, и оттого не стала никого уговаривать. Оказавшись в коридоре, она пошла слоняться по штабу, в надежде кого-то выцепить. Нашла Майка. — Она не может, — выдохнул он, — занята. А ребята, вроде, пошли к реке. — Чего не пошел с ними? — Не хочу, — Майк показательно повертел книгу в руке и добавил, — это интереснее. — Понимаю, — вздохнула Ханджи, откидываясь назад. — Пошли в паб? Майор Захариас нахмурился — начал думать. Он не долго взвешивал все «за» и «против» в своей голове: встал, потянулся, убрал книгу за пазуху и с высоты птичьего полета, ведь роста в нем почти два метра, посмотрел на Ханджи. Она с надеждой ждала нужного ответа — это было видно по влажно блестящим глазам. — Пошли, — Ханджи вскочила, будто иголкой укололи, и с радостными возгласами похлопала друга по спине. — Давай еще коротышку возьмем, а то он тоже любит запираться в своем кабинете, — Ханджи уставилась на Майка. — Вот когда он последний раз выходил в город не по делу, а? — Леви это не любит, — покачал головой Майк. — Вряд ли он согласится. — Попытка не пытка, — бросила она. Они вместе поднялись на второй этаж, где и располагался кабинет того самого коротышки. По дороге Майк завернул в уборную, сказав, чтобы Ханджи шла, а он её нагонит чуть погодя. Кивок женской головы — и она пошла дальше по коридорам, громко вышагивая, предвкушая вкус будущих уговоров. Майор ехидно осклабилась, представив, как нелюдимый капитан Леви будет возмущаться.***
Глаза устали, рука уже плохо водила по бумаге и цифры начали слегка крениться, однако остался последний рывок, и... Так, на этом всё. Несколько исписанных папок с хлопком приземлились на край стола. Леви скучающе посмотрел в последний раз на проделанную работу. — Блять, двадцать раз одно и то же. Он взял по-свойски за ободок белую чашку с замысловатыми узорами, откинулся на спинку кресла и закинул ногу на ногу. В кабинете больше не гуляло солнце, но тени играли на стенах, да ветерок слегка развевал плотную штору. Скоро ужин. Леви сидел и о чем-то думал. О вылазке? О проблемах корпуса? О том, что крайне сильно заебался? Плавал в мыслях, неприятно липнущих к телу, но его отвлекли чьи-то громкие шаги по ту сторону двери. Кажется, в штаб забрел бушующий медведь и сейчас несся прямо к двери его кабинета, а старые половицы так громко скрипели, что звук отдавался эхом по длинному коридору. Леви слегка напрягся, впился узкими глазами в дубовую дверь, ожидая когда она к хуям слетит с петель. Распахнулась, как с ноги вдарили. И вправду — медведь. Или точнее — медведица. Ханджи. Влетев бесцеремонно в кабинет Леви, она понеслась — вся такая воодушевленная, с улыбкой на загорелом лице — к нему. — Что надо, очкастая? — Леви отпил жижи из чашки. Вид капитана излучал искренний похуизм. Но внутри... — Леви, как дела? Чаи гоняешь? А друзей не зовешь, — Ханджи с хлопком рухнула на стул. — Как-то это неправильно. Закрылся еще в своем кабинете ото всех. — Кто бы говорил, — усмехнулся под нос Леви, а потом поставил чашку на стол и посмотрел на Ханджи. Ну ведь же не просто так пришла, а всё равно сидит и тянет кота за яйца. — Спрошу еще раз: зачем приперлась? У меня нет лишнего времени, чтобы тратить на пустое чесание языками, — кивнул в сторону бумаг. — Работа работой, но еда по расписанию, — Ханджи положила локти на стол, немного нагнувшись вперед. — Поэтому мы с Майком идем в город, а то давно не заходили, ну, знаешь, в разные кабаки и пабы. — Удачи, — бросил капитан, нарочито взяв какой-то бланк, и одарил бумагу всем своим вниманием. Ханджи не первый год знала Леви, поэтому сразу поняла, что вот именно сейчас он симулирует свою занятость. Глянула на готовые папки, а потом поднырнула головой под бумажку, которую Леви держал. Сначала он удивился, а после натянул гримасу возмущения. — Ханджи, сгинь нахрен, — он ощутимо надавил ладонью на лоб майора. — Пошли с нами, Леви, — проскулила она, стараясь заглянуть в отведенные серые глаза. — Тем более завтра идем за стену. И, Леви... ты же уже всё сделал, так что не придуривайся, коротышка, и пошли. Опять послышался скрип половиц от тяжелых шагов — в проеме двери показался Майк. Майор Захариас с усталым выдохом провел ладонью по лбу, убирая длинную челку наверх, но непослушная всё равно, рассыпавшись, вернулась обратно, немного прикрывая глаза. Леви вопросительно перевел взгляд на него. — Уговорила? — Майк боком оперся о косяк двери. Леви хмыкнул. Непонятно кому Майк задал вопрос: ему или ей; Ханджи слегка дернула плечом. — В процессе, — она улыбнулась, не отрывая азартного взгляда от капитана. — Да, Леви? А что он? Возможно, это не такая и плохая идея, выйти наружу. Только вот вспоминая шум и пьяное распутство в этих самых заведениях, куда его зазывают, желание согласиться, не столь давно зародившееся, начинало сомнительно подрагивать на языке. Здесь, в тихом до прихода Ханджи кабинете, было уютно, спокойно... одиноко. Да чтоб его! — Леви, по стакану и обратно, — до его ушей донесся размеренный голос Майка. По стакану... Вроде бы, звучит быстро. Если он откажется, то опять погрязнет в болоте своих мыслей и опасений насчет предстоящей экспедиции. Всё-таки не на пикник завтра поедут, а резать шеи громоздким тварям, и совершенно неизвестно, смогут ли они все вернуться назад. Решение тяжело повисло между троицей. Ханджи нервно потирала пальцем капитанский стол до скрипа. Ждала. Леви же молчал, а ее карие глаза всё еще в упор смотрели, совсем не отрываясь, будто гляделки когда-либо имели особое влияние на принятие решения. — Значит, ненадолго? — спокойно уточнил он. Получив в ответ кивок головы Майка, Леви выдохнул и без ярого желания поднялся на ноги. Выдохнул. — Ладно. Последнее слово подожгло фитиль, и фейерверк бурных эмоций по имени Ханджи Зоэ в этот же миг взорвался. Она подскочила на стуле как ошпаренная и с визгами затопталась на месте. Порой это утомляло, но ребята не видели Ханджи целых два дня, поэтому чаша их терпения еще не успела переполниться, наоборот, кажется, они даже соскучились… Леви с Майком на секунду улыбнулись: если бы в разведке не было такой ненормальной, то давно бы все загнулись от уныния и скорби. Ханджи привносила хоть какую-то частичку маленького счастья. Леви обогнул стол, прошел мимо радостной Зоэ дальше к двери, ни разу не обернувшись. — Ребята, — Ханджи сзади налетела на мужчин, весело хлопнув их по спине. Леви закатил глаза, а у Майка уголок губ на миг дернулся вверх. — Как давно мы вот так не выбирались. И если бы сегодня кое-кто, — скосила озорной взгляд на хмурого коротышку, запирающего дверь кабинета на ключ, — так сильно не измучил моих ребят, то мы бы с вами так и не вышли. — А, вот в чем дело, — хмыкнул Леви, припоминая как прошла совместная тренировка их отрядов. Элитные бойцы Леви, для которых такие прогоны были уже привычны, тоже чутка устали в конце, но вот ребята Ханджи, с прямой спиной да с улыбками дойдя до штаба, сразу повалились на ближайшую скамейку, стоило завернуть за угол. Думали, что он их не увидит, что спрятались, но это же Леви. Он не мог не проследить украдкой. И как после окончания тренировки они сдерживали одышку — тоже заметил. — Теперь ясно, почему ты приперлась. — Ой, ты будто не рад мне и Майку! — Ему, — Леви указал большим пальцем на ухмыляющегося Майка, — Рад. — Да чтоб тебя, пакостник! Ханджи не обиделась, нет. Она прекрасно понимала, что Леви её просто дразнит: его хлебом не корми, дай только таких подколов повыкидывать. Тем более из-за внезапного затворничества Ханджи на Леви свалилась ноша в виде тренировки её отряда. Пускай бурчит сколько вздумается. Так, шаг за шагом, словом за слово — они ушли.***
— Нет, я всё понимаю, кризис. Скамейка под Ханджи скрипнула от отчаянной невозможности для майора найти на ней приемлемое положение то ли от нетерпения, то ли от деревянного неудобства. — Но котлеты из свеклы? Это какую фантазию надо иметь! Перед носом Ханджи поставили приличную порцию пюре со свекольными котлетами. Милая официантка с двумя завитыми хвостиками кротко улыбнулась, но больше из вежливости, и после расставила перед офицерами добротные пинты с долгожданными напитками. — Если что-то еще понадобится, — нет, это не голос, а соловьиное пение с уст кучерявой прелестницы, — то просто позовите меня или махните во-о-он туда рукой. Тонким указательным пальцем она показала в сторону бара и почти развернулась, но, вспомнив про главное, с наигранным смешком добавила: — Да, меня зовут Сара. Опять улыбка окрасила миловидное лицо, но Сара, хоть и обращалась ко всем троим, улыбалась именно Майку и Леви. Леви один раз взглянул на неё, переведя с Ханджи на Сару ленивый косой взгляд, и больше не смотрел. Сказал «спасибо», когда принесла темное пиво с пышной пенкой. Достаточно? Вполне. Майк оказался чуть более любезным: он еще пару раз кивнул. Взмах синей юбки, разочарованно надутые губы: пожелав хорошего отдыха, прекрасная Сара упорхнула в глубь человеческого леса. Да, люди всё прибывали и прибывали. Леви недовольно цокал где-то у себя в мыслях, правда иногда цок проскальзывал наружу. Если бы не низкие цены и вполне хороший алкоголь, если брать пиво и мёд, то они бы сюда даже не заглянули — Леви бы на проходе заупрямился. Пьяные пляски, какие-то к черту хороводы, громогласные песни вокруг, задорная музыка — всё только распаляло жар собравшейся толпы. Они специально сели подальше, чтобы оказаться дальше от шума и найти стол почище, хотя по взгляду Леви просматривалось, что Майк с Ханджи предлагали ему усесться в какую-то лужу. Однако… Через два стола гогочет девка на коленках пьяного в дрова бугая из гарнизона, дальше такие же офицеры что-то не поделили, у бара шныряют редкие разведчики, глотая вперемешку то эль, то что покрепче. Постоянно кто-то проходил мимо: то слегка спину заденут, то над ухом раздастся пьяный хохот, то эта Сара закружится возле их стола, словно юла. Напрягает. — Не, ну вообще, — вот Ханджи себя вполне хорошо чувствовала, раз лопала за обе щеки и весело покачивала головой под музыку. — Кофлета из швехлы ничехо. — Прожуй, а потом болтай, — укорил Леви. — Ханджи, пей спокойно, — добавил свои копейки Майк, когда Ханджи, не проглотив кусок, схватилась за кружку и стала жадно пить. — Никто не отберет. Напившись, Ханджи смачно ахнула, вытерла мокрые губы рукавом и звучно поставила деревянную кружку на стол. Там еще половина осталась, как и порции пюре, но вот с котлетами покончено. Она опять взяла ложку и начала наваливать картофель в рот, пока Майк тихо пил пиво, растягивая удовольствие. Леви тоже пил, но и с каким-то презрительным взглядом наблюдал за Ханджи: она ела быстро, порой сразу заглатывала и совсем не замечала, как маленький комочек пюре упал ей на рубашку или что пара капель эля осталась на рукаве куртки. — Я же, оказывается, два дня не ела, — она засунула в рот пюре и, не прожевав вообще, шумно сглотнула. — Голодная, как собака дворовая. Майк хотел что-то сказать — раскрыл уже рот, — но вдруг осекся, боковым зрением зацепив летящий на них человеческий клубок. Ханджи, в отличие от мужчин, среагировала в самый последний момент, когда кто-то бесцеремонно рухнул на их стол и чужая рука шмякнулась в её тарелку, разбрызгивая пюре с подливой во все стороны. Майк, оскалившись, сразу отдернул руки, когда чужие волосы коснулись стола. Леви, кожей почуяв неладное, сразу весь напрягся, а потом на стол рухнуло тело — женское. Брови взмыли вверх, корпус отпрянул назад, и Леви уставился на развернувшуюся драку: рука неизвестной нагло схватила его полупустую кружку и через секунду какой-то парень, потерявший бдительность и схваченный в капкан ног, уже сгибался пополам. Какого хуя? Леви тут же уничижающе стрельнул глазами в лицо обнаглевшей стерве — эта сука победно ухмылялась, восседая на столе — и тут же узнал эту замызганную дуру. Та ничего не замечала и не слышала, пьяная вдрызг, но одно оставалось неизменно в любой ипостаси — гребаная наглость. «Пьяная вдрызг», — брезгливо заключил Леви. Музыка остановилась, всё внимание на них. За спинами офицеров послышалось перешептывание, а она уже вскочила, топчась грязными сапогами по дощатому столу. Ханджи, быстро смахнув картошку с лица, задрала голову и с открытым ртом уставилась, слегка щурясь, на икающую возмутительницу спокойствия. Майк насупился, напрягся, но не полез останавливать, хотя кулаки сжал. Маялся от принятия верного решения: вроде и выкинуть хочется, а вроде стоит и шатается, будто из последних сил держится. Леви же пялился исподлобья, но лицо было камнем, — просек, что драка явно была туфтой. Ну что за свинота из неё выросла, а? Терпение быстро и верно подходило к концу. Не выдержал. Схватил её за рукав и сдернул на пол что есть мочи. Шмякнулась она звучно в какую-то грязную бурду на полу. — За столом едят, свинья, а не пляски устраивают, — с холодной брезгливостью бросил Леви, не обращая внимания на пыжащийся от возмущения комок на полу. — Пошла вон отсюда. Леви выдохнул и сел обратно, а Майк уже успел подозвать назойливую Сару. Девушка тут же принялась остервенело вытирать стол, но Леви её остановил. — Оставь салфетки и иди. Эта Сара не протирала, а только забивала в мелкие трещины всякую грязь. Видеть это жалкое подобие уборки для Леви было невыносимо, поэтому, лучше ничего не придумав, решил прогнать и сам всё сделать. Криворукая девица кивнула и ускользнула, но прежде спросила: не повторить ли напитки? Майк отрицательно покачал головой. — Не стоит, — сказал он так, словно ничего из ряда вон выходящего только что не произошло, — Спасибо. Мы скоро уйдем. — Мерзость, — процедил Леви, вытирая салфеткой разлитое пиво. Насквозь пропитанную алкоголем вперемешку с мятой картошкой ткань он брезгливо откинул в сторону. — И ради этого вы выдернули меня? — Ты меня напугал, Леви, — пролепетала Ханджи. — Я думала, что ты её прям тут и прибьешь. — Много чести руки марать, — сказал он, стараясь не вслушиваться в пьяное бормотание, доносившееся неподалеку, а точнее снизу. — Тут и не поспоришь, — пробурчал Майк в кулак. — Совсем уже распоясались. — Да брось, Леви! Всякое случается в таких местах, но от этого даже веселее, согласись, — с задором начала Ханджи и с громким стуком поставила деревянную пинту на стол, вытерла тыльной стороной ладони влажные губы. — Лучше смотри, как молодые развлекаются. А ты, как всегда, набычишься и сидишь хмурый, скажи же Майк? Развлекаются? Наверное, от безделья. Уж она-то точно. Несносная… И вот это Эрвин хочет затащить в разведку? Возможно, он прав и разглядел в этой… в этой баламошке хорошего бойца? Леви помнил тот день, когда они возвращались с очередной экспедиции, а к стене Гарнизона успели подойти два дохуя метровых утырка. Зачем им эти пушки понаставляли, если можно слететь со стены вниз и порезать шеи меньше, чем за минуту, послав в жопу устав. Эрвин сразу приметил, как она крутилась и вертелась, отскакивала от стены, цеплялась тросами за плечи гигантов и вырезала из шей внушительные куски. Тогда Смит и загорелся этой гребанной звездой, ведь в разведке всегда нужны умельцы. Начал плести свою вербовочную паутину, заводя невзначай разговоры то с Пиксисом, то, вроде даже пару раз с самой девицей переговорил. Вот же… Она такой мороки явно не стоит. Тем более Пиксис вцепился в неё мертвой хваткой и не отпустит — уперся. А ему пришлось выслушивать всё это за вечерним чаем. Задолбала. Леви всё молчал, пока Ханджи что-то болтала, а Майк, походу, задыхался. Созрев, Майк вдруг решил заговорить. Отпил из кружки, поставил обратно на стол и, набрав побольше воздуха в легкие, сурово начал. — Ханджи, я бы с тобой согласился, но... Женские ладони со звучным мокрым шлепком приземлились на стол, почти задев локоть Леви. Нависшая фигура заставила Майка осечься и все трое обратили на неё внимание. — А вот тебе и «но». Ты еще не сгинула? Глазами Леви заметил несильную дрожь, пробивающее тело Келлер, заставляя плечи слегка подергиваться. Заговорила. Елейный голос, широкая улыбка с оголенными зубами, глаза в прищуре, имитируя настоящую радость, и даже тоненькие морщинки проступили по краям, словно продолжение пышных ресниц. Откинула волосы, окропив Леви влагой, и он брезгливо поморщился, понимая, что это вовсе не вода. — Ты по-людски не понимаешь или у тебя вместо мозгов бухло сплошное? — Я приношу свои глубочайшие извинения, — прижала ладонь к груди, — за свои слова. Мерзавка. Он же видел всю эту напускную искренность. Выдала себя с потрохами: уголок губ еле заметно дрогнул. — Проваливай. — Меня зовут Рэйла Келлер. Леви отметил, как дрожат у наглой девицы руки, с хмурым видом разглядывая каждое движение и каждую морщинку Келлер. Он не прекратил её изучать, подмечая очередной взмах кисти и заметную привычку выпрямлять спину, как только она ловила себя на сутулости, а сутулилась она постоянно, словно трясина тянула за плечи вниз. Рэйла села за их стол.***
Прошло время и сейчас, всё еще сидя за офицерским столом, после долгих рассказов Ханджи про титанов, пререканий с капитаном и редких слов Майка, Рэйла с довольной ухмылкой чутка откинулась назад и хорошенько потянулась. Затем вернулась и взяла желанную пинту, облизнув губы. — Хорошо с вами, разведчиками, — Рэй с довольным хлюпаньем отпила из кружки, — Думаю, что скоро вступлю в ваши ряды. — О, это же как раз!.. — Ханджи с восторгом встрепенулась, но голос Леви, отрешенно смотревшего куда-то в сторону, её перебил. — Хуевая идея. — А? — брякнула Келлер, бегло взглянув на Майка. Тот даже не шелохнулся, продолжая пить с прикрытыми глазами, потому Рэйла вернулась к Леви с полным недоумением. Впала в ступор. Как это понимать? Внутри что-то раскололось, выпуская смертоносную желчь наружу, медленно подступающую к горлу. Рэй посмотрела на капитана. Он сидел напротив неё совершенно расслабленный, но с недовольным лицом, словно смотрел на надоедливого дебила, и сейчас его, Леви, еще заставят распинаться что да почему. Ага, хрен он что нормального скажет — по лицу видно. — Это еще почему? — Рэй, мягко улыбаясь, подалась немного вперед. — Ты или сопьешься, не дождавшись первой экспедиции, или напьешься перед ней где-нибудь в кустах, а потом по частям, в лучшем случае, вернешься за стену. — Может, — хмыкнула она, — я и алкашка, но боец хороший. — Там нет стен и не всегда есть лес, — холод сочился из голоса капитана, пронизывая до костей. — Только гребанное поле и куча выродков. Здесь твои навыки прыжков сильно не помогут, так что продолжай и дальше скакать по стенам — цела будешь. С каждым словом капитана, желчь в Рэйле бурлила всё сильнее, разливаясь всё дальше: она сжала кулаки и зубы до скрипа. Да как он смеет? Обесценивает? Позаботиться решил? Заебали! Рэйла резко встала, не отрывая взгляда от серых глаз капитана. Он видел, как она бесилась, как яростно поджала губы и как проигнорировала вопрос Ханджи. — Рэй, ты чего? — та хотела было ухватить за руку, но Келлер уже обошла стол и стояла прямо напротив Леви, который, источая всем своим видом скуку и усталость, лениво соизволил повернуться к ней. — Куча выродков? — процедила она. — Бывала. Знаю. Меня это не пугает. Поэтому я скачу по стенам, считая, что это единственный надежный способ побыстрее их отправить на тот свет. Знаете, капитан, пушки не всегда срабатывают так, как надо, особенно, если попадаются ненормальные, которые бегают вдоль стены, как угорелые, то туда, то сюда. Рэй шагнула ближе и немного нагнулась, не прерывая зрительного контакта. Леви, возможно, напрягся внутри, но внешне он выглядел слишком расслабленно: руку положил на стол, ногу одну закинул на другую, а взгляд, как и движения, небрежный. Майк смотрел на Рэйлу выжидающе, Ханджи просто наблюдала: привыкла, что к Леви другие солдаты относятся очень осторожно, боясь отхватить знатных люлей. А она или сильно пьяна, что наверняка, или же по-настоящему отважна, как и говорил Эрвин. — И, между прочим, я участвовала в той бойне в Шиганшине пять лет назад. Мне не было и шестнадцати, и я тогда даже учебу не закончила, когда всё это... — она осеклась, прикусив губу. Боль, что разъедает вот уже пять лет опять о себе напомнила, как только Рэйла заговорила про падение Марии. Перед глазами замелькали ужасающие картины того дня: паника, жуткие вопли, по улицам бродят титаны, грохот, а самое ужасное — его крик... Если бы ей только достало бдительности, если бы она нашла его первее... Он бы никогда не оказался в пасти титана вместо неё. Титан вообще никого бы не сожрал — они бы вместе его убили. Всегда вместе... — Это случилось. Так что не обесценивайте меня, а забота ваша мне не уперлась, ка-пи-тан. — Забота? — вскинул бровь Леви. — Ты можешь стать обузой, Келлер. Как тогда люди пожертвовали собой, чтобы вытащить тебя из пекла, так и сейчас люди могут погибнуть по твоей дурости. Я ненавижу напрасные жертвы. С такой истерией тебе не место в разведке. Больно. В глазах вспыхнули искры и стало печь. В сердце вонзили острый нож и прокрутили им на триста шестьдесят градусов, разрывая плоть, оставив после себя кровоточащую дыру. Дыхание стало сбиваться, а кулаки так сильно сжались, что ногти болезненно впились в ладони, но она этого не замечала. Не чувствовала. Боль душевная же отдавалась искрами по всему телу, заставляя голову звенеть, а кровь отчаянно бить по вискам. Желчь застыла комком в горле, превращаясь в рвотный позыв, но, насильно сглотнув слюну, Рэй остановила накатившую дрожь и смогла чудом совладать с собой. Ханджи открыла рот. В её взгляде плескалась смесь эмоций: начиная от шока и заканчивая сожалением. — Р-ребят, к чему ссоры? Лучше давайте еще выпьем, — она с неуверенным смешком попыталась разрядить обстановку. Хотела что-то еще сказать, но вдруг осеклась. Поджала губы, стараясь случайно не вымолвить что-то лишнее. Леви, возможно, был прав. Ему виднее. Но зачем так жестоко? Он же видит её чувства. Майк тоже затих и носом больше не шмыгал. Вспоминал. Да, это был кошмар, за который разведка расплачивалась и по сей день, с надеждой прорываясь всё дальше и дальше. Каждый проклятый раз они что-то оставляли: начиная от провианта в разгромленных селах заканчивая людьми в титаньих животах. Дорогу к победе выстраивают на чужих костях, на ежедневных жертвах — такова ее цена. У Майка еле заметно заходили желваки, а голова немного склонилась вниз. Леви был непреклонен. Холодный, жестокий урод — таким его видела Келлер. Да, он это понимал и знал, что задел за живое. Леви видел тогда, как человека сожрал титан, потому что он её оттолкнул. Пожертвовал собой. А другие двое её забрали, но далеко не ушли — сожрали заживо. Леви видел, как она испугалась, как чуть не натворила глупостей. Почему после той бойни она хочет в разведку? Месть. Именно. Поэтому ей и нельзя. Она её ослепит, и Келлер погибнет. Или погибнут другие, спасая её задницу. А если она сдохнет, то дружба с Гарнизоном может и пошатнуться, ведь разная же бывает реакция у людей на смерть родного человека… Почему Эрвин об этом не думает? Или думает? Одни проблемы от неё. — Как. Ты. Смеешь. Процедила Рэйла Келлер, скрежеща зубами. Рэй была готова наброситься на этого сухого и подлого ублюдка. Капитан хмыкнул и лениво повернулся к столу. Рэйла будто этого и ждала: курок в её голове нажали, поэтому рука поднялась в замахе бокового удара в нос. Ханджи глубоко вдохнула, распахнув глаза, а Майк зыркнул в сторону. Перед самым лицом Леви перехватил цепкой сильной хваткой кулак, летящий в него. Повернулся. Рэйла учащенно дышала, в глазах стояли слезы, а брови сместились к переносице. Она в ярости. Леви сильнее сжал перехваченный кулак — послышался хруст костяшек. Она не шелохнулась, испепеляя его взглядом. Леви нахмурился и ледяным голосом произнес. — Тебе жить надоело или моча в голову ударила? — Да пошел ты. Не пойми откуда появились чьи-то сильные руки и обвили Рэйлу снизу, уходя за плечи. Потащили насильно назад, а Леви разжал хватку, пытаясь взглядом осадить бушевавший внутри Рэйлы огонь негодования... Но без толку... — Простите, пожалуйста! Над ухом Келлер громко раздался нервно подрагивающий голос Арьи, которая вот прямо сейчас утаскивала Рэйлу подальше от капитана, а та, злостно осклабившись, пыталась воспротивиться. Кич оказалась сильнее. — Моя подруга, когда напьётся, совсем голову теряет. Пожалуйста, простите её. Она не хотела... — О нет! — прорычала Келлер, — я очень как хотела! Кич больно надавила локтями на ребра Рэйлы, и та зашипела. Леви не отрывал взгляда от неё — как же они всё-таки похожи. Злится точно так же как... А волосы... Да блять. Взгляд Леви потускнел, а уголки губ с грустью дрогнули. Он тут же отвернулся. — Уводи свою пьяницу куда подальше, пока та опять херни не вытворила. — Пожалуйста, — всё причитала Кич, с усилиями уводя брыкающуюся шипящую змею, — простите её. Будет плохо, если командующие узнают об этом вопиющем инциденте... Да заткнись ты, идиотка!.. Пожалуйста, простите её, и могли бы вы... — Это останется между нами, — устало сказала Ханджи. — Но это первый и последний раз, договорились? Леви цыкнул, зная, что «дружеская» сцена может еще раз повториться, если они пересекутся вновь — уж больно истерична эта Келлер, а память у неё, наверное, хорошая. — Да всё! Всё! — Рэйла вырвалась из хватки Кич. — Да успокоилась я!.. Признаюсь, погорячилась. Не надо было кулаками махаться... Кич стояла ошарашенная, прерывисто дыша — пыталась внимательно рассмотреть Рэйлу, но в висках стучало. Уму непостижимо как она могла замахнуться на этого Леви! Он же капитан! Разведчик! Безрассудность когда-нибудь сведет Келлер в могилу. Рука Арьи потянулась к напряженному плечу подруги — Рэйла сильно сжимала кулаки. Не успела коснуться, как малявка резко развернулась, выкидывая ногу вперед в ударе. Целилась она в бледное лицо Леви. Если бы Леви не прислушивался к своим инстинктам, то ботфорт Келлер сейчас бы сломал ему челюсть. Тут уже перехватить не удалось бы, поэтому Леви круто откинулся назад, разъяренно наблюдая, как над его лицом пролетает грязный сапог. Тут уже не выдержал Майк — встал, прожигая взглядом беснующуюся Келлер. Ханджи тоже вскочила со скамейки, а Арья посерела от очередной выходки подруги, и сама не заметила, как начала оседать на дрожащих коленках вниз, но вовремя опомнилась и одернула себя. Арья вновь кинулась к Рэйле, но машинально шарахнулась назад. Прозвучал громкий выстрел, и деревянная перекладина над головой посыпалась мелкими опилками.