Черная лента.

— Знаешь, — протянула Арья, поправив куртку, — я рада, что ты опять облажалась.       Они уже прошли контрольный пункт у ворот: из будки высунулся засыпающий дежурный, проштамповал пропуски черной печатью и отпустил, даже не пожелав доброй ночи, а еще один, который должен караулить снаружи, походу, куда-то ушел — может, убежал отлить. — Ты это о чем?       Рэйла устало волочила ноги за собой и гравий, которым были усыпаны дорожки, знакомо шуршал под подошвой армейских сапог. — Серьезно? — повернулась Кич. — Ты правда думаешь, что после того, как ты попыталась ударить капитана разведки, кстати, два раза, Эрвин Смит станет тебе помогать?       Шорох смолк — Рэйла встала, как вкопанная. Подняла голову, захлопав ресницами, и уставилась на ухмыляющуюся подругу — та тоже никуда не торопилась. — Он меня весь вечер грязью полоскал, — жестко отрезала Рэй, а руки засунула в карманы. — Это не оправдание, — покачала головой Арья. — Ты не должна была идти на провокацию, а, прикусив язык, встать и уйти. Он же правая рука главнокомандующего и точно имеет влияние. — А ты, Арья, думаешь, — пошла в контратаку Рэй, — что главнокомандующий Эрвин Смит может поддаваться чьему-то влиянию? У него нет своих мозгов, и он не поймет, что меня вынудили? Если постоянно будешь бить палкой собаку, то рано или поздно она больно укусит тебя за руку. — И это твоё оправдание? — Кич развернулась и пошла дальше в сторону главного крыльца, Рэйла за ней. — Для солдата — это прямая дорога на ковер командира с повинной и прямой билет на гауптвахту. Пока ты тут, в основных войсках, главнокомандующий Пиксис может прикрывать твою задницу, но там тебя жалеть не станут. — Сдалась мне ваша жалость, — буркнула себе под ноги Рэй, так сильно шаркнув сапогом, что аж мелкие камушки разлетелись. — Мне иногда кажется, ты вообще не понимаешь, что такое разведка, — раздался тяжелый вздох. — Ты вообще способна серьезно относиться к жизни? — Чем серьезней относишься к жизни, тем сложнее она кажется. В этом мире и так хватает проблем, так что не лишай меня возможности воображать, что расслабляться полезно и нужно.       Впереди на крыльце показались двое парней в штатском, что тихо беседовали под тусклым настенным фонарем. — Во всяком случае, — Арья едва понизила голос. — Ты не должна была лезть с кулаками на капитана разведки. — Только не говори, что на Леви!       Откуда не возьмись сзади на плечи девушек опустилась пара тяжелых мужских ладоней, и подруги от неожиданности чуть не подпрыгнули на месте. — Геральт, идиот! — завопила Кич, яростно сбросив его руку с плеча. — Зачем пугать? А если бы врезали? — У неё уже давно нет с собой ножа, — Геральт склонился к побелевшей Рэй, которая выпучилась на него в ответ. — Да, Рэйла?       Ухмыльнулся, показав зубы. Рэйла клацнула челюстью словно собака и, дернув плечом, тоже сбросила с себя чужую ладонь. Геральт вообще вымахал на полторы головы выше Рэй и напоминал больше скалу с гнездом светлых волос на голове — вечно они у него в разные стороны торчали. — Хочешь, — она бесстрашно зыркнула на товарища, — и тебе морду набью? — Ты вначале дотянись хотя бы до ключицы, малявка. И чем это от тебя несет? — принюхался Геральт, нарочито поморщившись, и прошел между девчонок вперед. — Эй, Питер, Ривер, слышали новости?       Парни, которые сидели на крыльце и увлеченно болтали между собой, замолчали и удивленно подняли головы. — Тут Рэйла в дерьмо вляпалась опять! — Геральт встал перед парнями и ткнул большим пальцем назад. — Вот это новость, — сухо заключил темноволосый, у которого еще были аккуратные, тонкие очки в темной оправе, резинкой закрепленные на затылке. Он опустил голову, ведь все равно слышимость отменная, и продолжил, забурчав с сарказмом: — Как неожиданно. Святая Сина, быть не может… Рэйла и вляпалась в дерьмо. Вот это да... — Ой, да хорош, Ривер! — Рэйла огрызнулась, качнув головой.       Она подошла ближе к крыльцу и тут же приметила бутылку вишневого пива рядом с Питером: застопорилась, облизав губы, попыталась тихонько обойти его сзади и... Этот засранец Ривер с неожиданной прытью украл бутылку прямо из-под ее цепких пальцев! — Эй! — взъерепенилась Рэй, нахмурившись. — Правильно сделал, Ривер, — хмыкнула Арья, положив локоть на край перил. — Сегодня ей точно хватит. — Идите к черту со своей заботой! — кинула Келлер, недовольно усевшись на верхние ступени. — Рэйла, — тихим голосом спросил обворованный Питер, — что случилось?       Она не ответила, а только провыла, закинув голову назад и сложив руки на груди. Послышался ехидный смешок Геральта, и парни обернулись в его сторону в поисках ответа. Кич лишь хмыкнула, устало переведя взгляд на силача. — Она сегодня хотела набить лицо капитану коротышке из разведки, — Геральт гордо выпрямил спину, скосив коварный взгляд на мрачную Рэй, которая, честное слово, мысленно убивала его самым жестоким способом. — Тебя, что ли, опередила? — ухмыльнулся Ривер из-под темной неровной челки.       Пока Геральт захлебывался в возмущении, Питер решил полезть по ступенькам вверх, чтобы усесться рядом с Рэйлой — чтобы обеспокоенно глядеть на нее, не иначе. — Да с чего бы мне ему морду бить, придурок?! — пророкотал Геральт. — Да с того, Геральт, что Роза вот уже...сколько? — Кич глянула на Ривера и их взгляды пересеклись. — Года полтора точно не затыкается про Леви.       Слова Арьи, лениво расположившейся на перилах, сильно задели: даже в слабом свете фонаря видны были пунцовые щеки Геральта — казалось бы такой бугай, а любовь зла. Рэй фыркнула, ну и поделом ему. Пускай со своей неразделенной любовью носится, а не с ней.       Ладонь Питера коснулась спины с неожиданной нежностью, отчего Рэй вздрогнула, вскинув голову — ее изумленный взгляд встретился с ласковыми карими глазами. — Ты сильно отхватила?       Рэй отрицательно мотнула головой. — Он её даже пальцем не тронул...ну, может, пару ласковых сказал, и всё, — добавила Арья.       Рэйла напряглась, когда Питер с брезгливым выражением лица, которое точно пытался скрыть за маской неловкости, глазами вцепился в её голову — куда-то за ухом. Она аж от волнения заерзала на месте, а его рука потянулась к волосам. — Ты чего делаешь? — прошептала.       Питер двумя пальцами вытащил из копны её спутанных кудрей длинную заплесневевшую картофельную очистку, случайно больно дернув пару волосков в придачу. — У тебя в волосах застряло, — показал он трофей и с омерзением выкинул в сторону.       Рэйла вспыхнула, осознав несколько вещей: во-первых, эта мерзость была в её волосах, во-вторых, что еще можно найти в её длинной шевелюре? В-третьих...она уперла злостный взгляд в Арью. — Какого черта ты мне не сказала? Не поверю, что не увидела. — Рэй, в твоих волосах живут мыши, — зевнула Кич. — О чем ты? Я думала, ты уже привыкла. Ты ж каждый раз во что-то вляпываешься из-за пьянства: то в говно, то в проблемы. — Вот послали же богини подругу-зануду, — промычала Рэй в коленки, уткнувшись в них носом. — Да!.. Не говорите Розе про капитана, иначе я и до утра не доживу. — Кстати, — Ривер, указательным пальцем, поправил очки на переносице, — насчет утра. У нас до отбоя двенадцать минут. Так что…       Он красноречиво поднялся, прихватив еще и бутылку, и отряхивая штаны: тут все и без слов понятно. — Пора расходиться, народ.       Все встали. По очереди зашли внутрь казармы, оставив за спиной ночную прохладу и грохот массивных дверей. После теплых прощаний и пожеланий доброй ночи разошлись: мальчики — налево, а девочки — направо. Рэй не прельщала идея тащиться на третий этаж, но сейчас она шла под конвоем Арьи, поэтому свалиться где-нибудь за углом просто не представлялось возможности.       Добравшись до двери, Арья нажала на медную ручку, открыв проход в их комнату, и Рэйла, которая пролезла вперед, вдруг застопорилась, захлопав ресницами, как бабочка крыльями.       «Ничего не понимаю».       Комната блестела идеальной чистотой, будто её весь день вылизывали от и до. Даже запах хозяйственного мыла еще витал в спальне, хоть окно и раскрыли нараспашку. — Кажется, — Рэй развернулась, — мы ошиблись комнатой. Нам в следующую.       Рука Арьи остановила её, преградив проход. Внутри комнаты, у стенки, послышалось какое-то шебуршание: на полу, елозя на коленках и согнувшись в гармошку, копошилась Роза, засунув голову под кровать. Рядом с ней, чуть касаясь оголенной щиколотки, стоял проржавевший по краям тазик, наполненный водой. — Роза...Что ты делаешь?       Арья стояла в полном недоумении. Зачем она решила сейчас убраться, когда с минуты на минуту прозвучит отбой и дежурные заходят по коридорам, словно выдрессированные псы, и тем более, если сегодня дежурит Рико Брженская, которой лучше не попадаться на глаза. — Вытираю пыль под кроватью, — мучительно простонала Роза куда-то в темноту, скользя тряпкой по старым половым доскам. — Зачем? — сморщилась Рэйла. — Ее же не видно.       Тряпка больше не собирала пыль, а утонула в мокрой воде — Роза пренебрежительно бросила потрепанную тряпку в таз. Выпрямила спину, измученно выдыхая в потолок, и перевела твердый взгляд на Арью и Рэйлу, всё еще выглядывающих из-за угла. — Если я хочу быть хорошей женой капитану Леви, то я должна соответствовать его требованиям. — Чего блять?.. — синхронно выпалили Кич и Келлер, услышав, по их мнению, полную глупость. — Причём тут пыль? — непонимающе сгримасничала Арья, выплюнув слова как шкурку от семечек. — Он дикий чистоплюй.       Рэйла перестала стоять по струнке и пошла вальяжно к своей кровати, которую Роза, походу, идеально постелила и, возможно, даже поменяла бельё на что Келлер, без сомнения, очень надеялась.       Кич взглянула на Рэйлу, а та, почувствовав спиной взгляд подруги, обернулась и добавила: — Так сказала Ханджи. — Что плохого в том, — взбеленилась Роза, всплеснув руками, — чтобы быть чистоплотным, ты, смердящая помойка на ножках?! И не смей окно закрывать, а то мы от вони задохнемся! — Роза, это болезнь, — покачала головой Рэй. — Сходи к доктору. Вы даже не знакомы. — Знакомы! — Роза вскочила на ноги и поперла на изумленную Рэйлу. — Когда меня послали передать документы в разведку, главнокомандующего Смита не было на месте и пришлось передать Леви. Мы даже с ним поговорили! — И о чем же был разговор? — Арья лениво отпрянула от дверного косяка чтобы понаблюдать за перепалкой соседок, которая больше со стороны напоминала начала петушиного боя.       Роза осеклась, поджав пухлую губу. Запустила тонкие пальцы с не очень длинными ноготками в каштановые локоны, слегка растрепав прическу: — её волнистые волосы были распущены, но извилистая косичка, заплетенная милым венком, немного приподнялась, образуя взъерошенные петухи по бокам. — О погоде…       Конечно, Роза лгала. Ну разве расскажешь, что их разговор — в основном укоризненный монолог со стороны капитана? Она навсегда запомнила тот стыд и восторг от пребывания с ним наедине. Вошла к нему, конечно, прежде постучавшись, а он не обратил на неё особого внимания, продолжая заниматься разбором документации. В его чистом кабинете, как приметила Роза, где порядок касался даже корешков книг, выстроенных в идеальный ряд по алфавиту, дышалось свежо, свободно, ненавязчиво пахло лимоном. С сияющими глазами и робкой улыбкой Роза положила конверт и тоненькую папочку ему на стол, а Леви, устало подняв глаза, вдруг сморщился с омерзением и, цыкнув, холодно сказал: — Вас в гарнизоне не учат сапоги чистить, или это ты такая особенная? Весь пол изгадила.       Роза могла поклясться, что в тот момент желала провалиться под землю. Щеки защипало, руки предательски задрожали, и она бесстыдно вспотела. Позор. Позор. Позор! — П-п-простите, капитан! — дрожь пробилась и в голосе. — Тц...свободна.       Леви опять уткнулся в документы, а она на негнущихся ногах вышла из кабинета вон, молясь не оставить грязевую дорожку, ведь теперь её ботфорты, которые она до его слов считала вполне чистыми, казались ей до ужаса грязными. — Ну все, Роза, — насмешливо ухмыльнулась Рэйла, — жди кольца на следующей встрече! — Как не посмотрю, а каждая третья млеет от одного имени Леви, — Арья уселась на край кровати, принявшись снимать высокие сапоги. — А каждая вторая от имени Эрвина.       Рэйла подошла ближе к своей аккуратно заправленной кровати, и, скосив взгляд вниз, охнула, обнаружив, что бутылок-то нет. Резко обернулась к Розе. — Где бутылки?! Ты их выкинула?! — Там, — та показала пальцем куда-то в сторону некогда пыльного угла с ажурной паутинкой, но теперь он буквально блестел от чистоты. Рэйла, перепугавшись секунду назад, с удивлением подняла брови и заглянула за кровать. Край пола в углу, как и обычно, остался прикрыт потрепанным половичком, но никакого следа потерянной тары. Вопрос повис в воздухе. — Да в тайнике твоем, — Роза закатила глаза. — Всё с ними в порядке. — Какой же это тайник, если ты про него знаешь? — Я тоже в курсе, — отозвалась Арья. — Знаем давно, но, как видишь, еще не проболтались, — Роза с обидой сложила руки на груди и отвернулась.       После этих слов Рэйла, успокоившись, ничком упала на свою кровать, которая оказалась влажной — значит прекрасная Роза не стала возиться с её постельным бельем. Келлер носом приземлилась в подушку и запыхтела. — Ой, — взмахнула руками Роза, возвращаясь к разговору, — Эрвин душка! Но в моем вкусе больше тёмненькие. А в твоём, Рэй? — Мертвые, — промычала в подушку. — Если ты так и будешь страдать всю жизнь, то она пройдёт мимо тебя. — Всего ей хорошего тогда, — Рэй сильнее утыкнулась носом в подушку, задышав запахом мокрых гусей, а потом и вовсе засопела, глубже уходя в сон. — Арья? — Роза выжидающе посмотрела на Кич, которая уже почти разделась и взяла в руки ночнушку. — Что? — подняла усталый, затуманенный взгляд. — А тебе кто нравится? — Никто.       Так погас свет в последней женской комнате на третьем этаже штаба Гарнизона в Тросте.       А в штабе Разведки мало кто мог похвастаться здоровым и крепким сном. Нервное напряжение от завтрашней экспедиции, просачивающиеся в воздух, можно было ощутить кожей — словно холодок нахально забирался даже под теплую куртку, заставляя покрываться гусиной кожей.       Капитан Леви не спал — в его голове крутились события сегодняшнего дня, завтрашняя операция и недавний разговор с Эрвином. Леви взял кружку и, немного отпив крепкого чая, поставил на место. Откинул голову назад. Блять.       Как они вернулись в штаб, Ханджи сразу унеслась в свою захламленную лабораторию, оставив за собой лишь поднявшуюся пыль, а Майк не спеша пошел к себе, надеясь случайно пересечься с лейтенантом Нанабой, которая обещала встретиться с ним после ужина. А Леви... Что Леви? Он намеревался пойти к себе и наконец-то замочить в мыльной воде испорченную рубашку, пока пятна не успели въесться, но его план затрещал по швам, когда караульный сообщил ему, что Эрвин, не так давно прибывший в корпус, с нетерпением его ожидает в своем кабинете. Недовольно выдохнув, Леви быстро пошел к себе, скинул куртку, развязал платок, снял грязную рубашку — некогда белую — и, быстро переодевшись в такую же серую, опять завязал платок, взял куртку и вышел вон.       Эрвин сидел задумавшись: его локти лежали на столе, а пальцы переплелись между собой домиком. На столе перед ним разложены всякие документы, сверху — карта стен, а рядом бокал, наполненный виски. Послышался стук в дверь и, не дождавшись приглашения, она отворилась, и на пороге появился Леви. — Звал?       Капитан прошел до самого стола, по дороге ухватив стул, и, поставив его со скрипом, вальяжно уселся напротив. — Да, — выдохнул Эрвин. — Слышал, ты и Майк сегодня решили поужинать вне корпуса. — Ханджи утащила, — Леви устало потер переносицу. — Я так и понял.       Эрвин усмехнулся, и откинулся назад, расслабляя широкие плечи. Свечи в настольном канделябре медленно догорали, верно превращаясь в растёкшиеся огарки, а язычки пламени трепетали, словно листья на ветру, от каждого шороха или вздоха. Эрвин достал еще один стакан, поставил перед Леви и гостеприимно налил добротную порцию, прекрасно зная, что того алкоголь совершенно не берет. Капитан кивнул в благодарность, взял стакан и отпил, прикрыв усталые глаза. — Ты меня побухать позвал? — вернул он стакан на место, слизнув горькие капли виски. — Что не так, Леви? — Эрвин едва нахмурился.       Этим вечером Леви казался каким-то более нервным и недовольно мрачным, чем обычно. Для этого имелось великое множество причин: логичнее всего предположить, что дело в завтрашней вылазке, но нет — тут другое. Эрвин давно знал Леви, более чем достаточно, чтобы досконально изучить его мимику, понять его устройство, читать его настроение без лишних вопросов — оттого и понять то, что капитан на взводе не составляло никакого труда. Леви превосходно владел собой, чтобы одурачить товарищей или своих подчиненных, умел сохранять невозмутимость, но провести Эрвина у него не получилось. По крайней мере, в этот раз.       Леви молчал — думал. Стоило ли ему говорить о цирке, что устроила его желанная Келлер, которую он уже давно видит в рядах разведки, или же засунуть язык в жопу и промолчать, сменив тему? Леви не знал, что будет правильно и, вроде бы, такая чепуха, но как же, сука, бесила! Больше всего раздражало, что в этой взбалмошной алкоголичке он сам видел отблеск дорогого прошлого... — Леви? — в тоне Эрвина прорезалась сталь, а глаза строго блеснули. — Ты во мне дыру прожжешь, — отмахнулся он в ответ. — Я сегодня словил удачу и встретился с твоей Келлер. — Вот как...       Эрвин напрягся, подавшись вперед, а на губах расплылась улыбка, словно он напал на какой-то след или в очередной раз поставил на что-то и оказался прав, от которой Леви лишь устало закатил глаза. Вот же загорелся звездой-пиздой и ведь не отцепится, пока в разведку не затащит, а девка тоже хороша — сама рвется. — Вот тебе нужна вся эта драма? — устало заметил Леви, отпив терпкого виски. — Веселухи и так хватает с головой, а ты мечтаешь еще на ножи с гарнизоном встать. Пиксис ведь просто так вряд ли ей вольную даст.       Эрвин усмехнулся, потянувшись за стаканом. — Он и не пускает. Поэтому Рэйла, наконец, решилась попросить меня, так скажем, о помощи... Леви, не смотри так на меня.       Леви, удостоивший Эрвина взглядом «Я же говорил», удрученно выдохнул, помассировав закрытые веки подушечками пальцев.       Опять ебучая дилемма: стоит ли всё-таки рассказать об инциденте, который произошел в кабаке на виду у десятков глаз или пропустить и пусть разбираются сами?       Леви маялся и не понимал толком причины такой озабоченности: то ли ему все равно, то ли он намеренно препятствует хотя бы возможности Рэйле оказаться здесь, среди них. Такой жадной до жизни — так считал Леви — нет места в пропитанном кровью корпусе разведки. Инфантильная мелкая пьянь с явными проблемами, агрессивная — а это так, небольшая ремарка самому себе. — Ты же знаешь, что она бухает как не в себя?       Эрвин молча кивнул этой блядской своей улыбкой, отчего Леви еще больше разозлился. — И что она и дисциплина — это параллельные вещи?       Опять кивок.       Леви, честное слово, удивился: не говоря ни слова проследил как ладони Эрвина легли на стол, как зашуршала бумага под ними. Он явно всё это предусмотрел и знает пути решения проблемы или же примирения с пороками Келлер, но почему он готов взять такую проблемную, неуправляемую девку? Даже если разведка не кичится добровольцами, то это всё равно не значит, что надо вот так извиваться. Тем более из-за одного человека. — Почему она? — не дождавшись ответа, он повторил с нажимом. — Эрвин? — Леви, Рэйла Келлер очень хочет в Разведкорпус, мне хорошо известно, что это давнее желание. К тому же, эта девочка с детства воспитывалась борцом, а я в свою очередь заинтересован пополнять ряды корпуса способными людьми. Она была в десятке лучших в своё время. — Таких дохуя, — тон Леви был спокойным, но не убежденным. — Дальше?       Эрвин отвел взгляд и вместо продолжения доводов о необходимости Келлер в разведке, встал из-за стола, прошел к высокому массивному шкафу и, словно заранее зная, вытащил две папки из крепкого ящика. Вернулся и вежливо положил прямо перед Леви. Пальцы скользнули к краешку и открыли старое дело: «Джиа Келлер». — Тут её мать, — Эрвин уселся обратно в кресло главнокомандующего. — Рядом дело майора Зигрида Келлера. Её отца.       Леви кивнул и быстро пробежался глазами по данным в обоих папках, а потом поднял скучающий взгляд на Смита, сидящего вполоборота со стаканом виски в руках. — И что? — отложил листы в сторону. — Думаешь, что она так же хороша, как родители? — Знаю, — уверенно заявил Эрвин. — Скажем, наследство. Ты и сам видел её технику, когда мы возвращались из экспедиции. Или возьмем Шиганшину, где она, судя по рапортам, будучи зеленым кадетом, проявила себя, безусловно, бесстрашно, бросившись в самое пекло. — И чуть не сдохла, — процедил Леви. — Тебе виднее, — хмыкнул Эрвин, и, довольный контратакой, взглянул на едва заметно помрачневшего капитана. — Я возьму? — уточнил Леви, после недолгого молчания.       Он аккуратно сложил листки обратно в папки, ничего не обронив, и, взяв стакан, окончательно осушил его. Эрвин кивнул. — Бери.       После они еще раз обсудили стратегию завтрашнего выхода за стены, подняв некоторые ключевые моменты, прошлись по карте, но по итогу, можно сказать, просто проговорили весь план действий с поправками на любые возможные неприятности. Леви собирался уже встать, думая, что разговор окончен и все вопросы закрыты, но Смит его остановил. — Могу только догадываться о причине твоего ярого скептицизма, но, Леви, тебе ли не знать, на какие изменения способны люди, — нравоучительно заговорил он, а после короткой паузы добавил: — Хоть и в постоянстве нет ничего зазорного.       Заметно расслабившись то ли от виски, то ли от разговора с другом, Леви кивнул, уступив его доводам. Встал, на ходу поправляя куртку, и вскоре тихо покинул кабинет с папками под мышкой, оставив Эрвина наедине с тремя горящими свечами и пустой бутылкой виски.