Черная лента.

      Она проснулась за час до подъема: просто внезапно распахнула глаза, и оказалось, что так и проспала всю ночь, пуская слюни в подушку.       С кряхтением Рэй зашевелилась, пытаясь подняться на локтях а потом спустить ноги на пол. Тело буквально ломало пополам, как ссохшуюся соломинку. Схватилась за тяжелую голову рукой и, не нащупав ленты, обомлела. Потеряла? Завертела отчаянно головой, игнорируя вдруг появившуюся темную пелену в глазах, и в итоге всё-таки наткнулась на краешек черного атласного язычка, переливающегося серебром на свету утреннего солнца. Облегченно выдохнула, протянула худые пальцы и аккуратно взяла, как самое драгоценное в её мешочке жизни. Лента скользила от влаги. Принюхалась — пахло отголосками чайной розы.       «Роза постирала?» —  благодарно посмотрела в сторону спящей на боку подруги.       Усмехнулась себе под нос, представляя, как та бурчала, копошась в её грязных волосах. Но всё-таки сняла и даже постирала — вот же заморочилась!       Выходить сейчас в коридор — не лучшая затея, но когда подобные правила волновали? Рэй взяла полотенце, сменную форму — совершенно чистую и выглаженную —  свежее белье, мыло с пестрыми вкраплениями сухих цветов, убитый зубной порошок и щетку — сразу засунула в зубы. Тихонько вышла, осторожно закрыв за собой дверь, чтобы не спугнуть царивший в комнате хрупкий сон.       Мысль, что придется тащиться на самый цоколь, вызывала лишь раздражение и скрип зубов: если Рэй сейчас забьёт болт и вернется, быть ей грязной свиньёй до самой смерти.       Рэйле очевидно свезло, звезды сошлись, ведь в душевых она не застала ни-ко-го. Скинула слишком быстро с себя запачканную одежду, обувь стянула и пренебрежительно отбросила под умывальник — а почему бы и не навести временный бардак, когда ты одна тут хозяйка? Сняв последнюю часть туалета, оказалась нагой и даже без ленты — грешно повязывать на вонючую башку. Впереди — зеркало. Да, тоже не новое. Стоит под наклоном в грубой деревянной оправе и… подходить страшно. Мерзко? Больно?       Просверлила зеркало неуверенным взглядом и, раздражённо рыкнув, зашлепала к кабинкам.        Тогда потом. После душа.        Теплая вода одарила приятным ощущением чистоты и свежести, заволокла глубже в сладостную негу и, стекая струйками по острым плечам, мягко разогрела мышцы. Рэйла охнула от удовольствия, ведь когда последний раз мылась? Два дня назад?        Откинула голову, закатив глаза, а струи воды нежно поцеловали длинную шею, потекли  вниз по округлым грудям и ниже, смывая всю грязь, пыль и вонь из тела и души. Руки непроизвольно заскользили, как обычно при купаниях: Рэй обнимала себя, ласково терла, умывалась. Стоять вот так, никуда совершенно не спеша, одной, словно под мягким и совершенно невесомым потоком воды... Грибной дождик, а она — помятый цветок.       Рэй взяла мыло и принялась натираться жестче, с усердием. Ноги, живот, спина, голова, шея и непослушные волосы — уже достаточно вымокли и неприятно слиплись между собой, тянули голову Рэйлы пудовой гирей вниз. Почему не обрежет? Каждый раз задает этот вопрос, но, хмыкнув, лениво отмахивается. Ну правда. Надоели. Столько возни, собирают веником всё подряд. Наверное, Арья права: там вправду поселились мыши.       Махровое полотенце коснулось щек. Сина, как же приятно быть чистой!        Рэйла все же подошла к зеркалу, принимая по дороге реальность. Встала. Покрутилась. Шрам. Еще шрам. Еще один. Тело — карта, тайный дневник, личная история побед и поражений, потерь и... каких нахуй приобретений, вы о чем?        Самый большой и вызывающий был там, в районе лопаток — Шиганшина. Розовый и неровный, рваный, похожий на многоножку. Вроде бы, она упала: неудачно скатилась по гранёному навершию какой-то башенки, разорвав не только форму, но и спину впридачу. Едва дотронулась пальцами. Стоять вот так, спиной к зеркалу, и смотреть на вечный отпечаток конца её не столь бурного юношеского романа, который закончился кровавой трагедией… тяжело.       Вспомнила. Добрая улыбка, сияющие глаза, темные волосы, завязанные в тугой низкий хвост, смуглая кожа и… как же он на неё посмотрел в тот момент... Не окажись Рэй там тогда, остался бы он жив?         Она больно закусила губу и аж не заметила. Слезы и истеричные крики давно кончились, а тоска в груди и потускневшие глаза при малейшем напоминании — остались. Ну и пес с тем, что Роза права про жизнь и бегущее время, но как? Разве она может нормально жить с этой навязанной и выжженной в ее голове виной, словно сигарету о мозги затушили? А он… этот гребанный Леви...         Отвернулась. Всё. Разозлилась. Как так можно: с одного берега — скорби —  быстро перебежать на другой — неприкрытой ярости?         Оделась, откинув мокрые волосы назад, заметно намочила рубашку, но ладно, не зима же — высохнет. Обувь она почистила, пока была еще в полотенце, и, сгорбившись на табуретке, яростно наяривала тряпкой — вспомнила нещадно колкие слова капитана и ощутила как её, будто нагадившего котенка, словно макнули носом в свою же мочу!    —  Скотина коротконогая! —  беспощадно ругалась под нос Рэй, полируя одно и то же место на сапоге уже минуты две без перерыва. — Его там не было.        Потом собрала грязные вещи в полотенце, свернула и завязала сверху узелком, сделав эдакую сумку, хоть ищи палку и дуй в поход. Прибралась слегка, ну так... для вида. Вышла и...   —  Рико!         На пороге Рэй столкнулась с низкой женщиной, но такой насупленной, словно в говно наступила. Хотя скорее встретила.         Рико —  с коротко остриженными белесыми волосами и извечными очками на резинке — стояла с полотенцем и синей щеткой в руке, уперев недовольный взгляд в Келлер и краем губ осклабившись.    —  Ты че, зубы два раза в день чистишь? Ну даёшь, — протянула Рэй, уступая дорогу. —  Заняться больше нечем?    —  А ты два раза в неделю? — Рико брезгливо прошла мимо Рэйлы в душевую.   —  Три, —  кинула Келлер, язвительно ухмыльнувшись, и двинулась к себе.         Да, такие диалоги для них — обычное дело. Рико вряд ли уважала Рэйлу, взять хотя бы постоянное пьянство и наплевательское отношение к понятию дисциплины. Та, даром что внучка командующего, жила по каким-то своим устоям, тренируясь в основном в одиночку, и иногда даже вылазила к полю по ночам тайком.         Когда Рэй вернулась к себе, девчонки уже встали и активно начали приводить себя в порядок. Роза стояла у сверкающего с недавних пор зеркала, на котором, кстати, еще вчера красовались мутные отпечатки пальцев, и наводила полный марафет. Рядом стояла банка, которую Рэйла раньше не видела, впрочем, как и букет душистых чайных роз, явно преступно сорванных Геральтом в палисаднике родительского дома. А Роза с довольной улыбкой на лице украдкой на них поглядывала, пока красила пухлые губы нежно-розовой помадой почти под цвет роз. Она, наверное, одна из них троих красилась и душилась, будто на свиданку собиралась, а не на службу.   —  Ты где была? — Роза даже не обернулась.   —  В душе.   —  Ты помылась? — вскинула голову Арья, надевая портупею.          Рэйла озадаченно повернулась к Кич, прекратив снимать пропахшее потом, алкоголем и чем-то еще постельное белье.   —  Это какое-то событие?   —  Надеюсь, —  усмехнулась Кич, —  не в бочке на заднем дворе?         Рэйла сощурилась, растянула губы в тоненькую полоску. Подушка упала с глухим хлопком на кровать, наконец-то вывалившись из наволочки, а Келлер откинула грязное белье куда-то на пол и принялась за пододеяльник.   —  Нет.   —  Скоро будет построение, —  буркнула Роза, красуясь куколкой у зеркала.   —  Есть еще время и это отнести в прачечную, —  Рэй пнула ногой образовавшуюся тканевую кучу и повернулась к девчонкам, —  а пока надо проверить УПМ.         Роза взвыла, закатывая глаза, затопала ногами: не любила возиться с приводом и всегда старалась скинуть эту обязанность на Келлер, ведь знала, что та при отсутствии особой любви хорошо разбиралась в технике. Что-что, а у Рэйлы всегда УПМ сверкал лучше всех и работал, как дорогие часы — отдельный повод для гордости.   —  Рэ-э-эй...         Роза певчей синичкой подлетела к борющейся с пододеяльником Рэйле — теперь уже надевала чистое — и приземлила нежные ладони ей на плечи. Ласково, но требовательно потерла. Рэйла обреченно выдохнула:   —  Хорошо, — Роза тут же запищала от радости, а Рэй продолжила: — И спасибо тебе… что постирала ленту.       Рэйла с благодарной улыбкой обернулась, на минуту замерев. —  Как ты её сняла и зачем? Могла б тогда и постель мне вчера сменить, —  усмехнулась Рэй и, наконец, разделалась с одеялом.        Выдохнула.   —  Ха-ха, —  язвительно посмеялась Роза, так же резво упорхнув к себе на кровать. — Честно, было нелегко, но я справилась. А почему?..        Она задумчиво приложила палец к губам, переведя взгляд на потолок.  — Знаешь, ты так помешана на покойниках, что я подумала, пусть хотя бы ночью они тебя не тревожат.         Рэйла замерла. Пальцы крепко сжали ткань, аж нитки затрещали.          Помешана?         Арья слегка напряглась, переводя взгляд с Розы на окаменевшую Рэйлу.    —  Понятно… —  не слово, а тихий выдох.    —  Ты же снимаешь ленту, чтобы кошмары не мучали, но всё равно засовываешь её под подушку, надеясь увидеть... сны?   —  Когда это ты стала такой проницательной?   —  Арья права насчет выпивки, —  с легкой насмешкой ухмыльнулась Роза, стоило Рэй обернуться. — Ты и забыла, что когда-то сама подобное говорила, а я вот запомнила.       Она выразительно постучала пальцем по виску.  —  Я такое говорила? — теперь уже изумленный взгляд был адресован Кич, та отрицательно замотала головой.   —  Не помню.   — Какая разница! — всплеснула руками Роза, грациозно вставая с кровати под тихий скрип пружин. — Мне достаточно и «спасибо». Отнесу твоё белье в стирку, а ты не забудь про УПМ.       Роза подмигнула, схватила в охапку кучу с пола и улетела из комнаты, оставляя за собой пахучий цветочный шлейф.   —  Эй, —  Арья встала с кровати.       В голосе сквозила несвойственная бережность: Арья видела, как Рэйла грустно опустила голову, заметно потускнев, хоть и стояла согнувшись, заправляла кровать.  —  Ты как?   — Как обычно, — Рэй пожала плечами, выпрямившись, и  отошла назад, оценивая трудную для неё работу — уборку.   —  А лента?         Рэйла резко всполошилась, закружив на месте. Точно! Дырявая голова опять забыла! Пропажа нашлась тут же — аккуратно сложенная на краю стола. Быстро взяла, повязала, откинула непрактично длинные волосы назад и взялась за любимую работу — проверку приводов. Расстелила плащ на полу, бережно положила приводы перед собой и достала коробочку с инструментами.   —  Лента как лента, — наконец пробурчала она себе под нос, начав разбирать устройство. — Нет в ней ничего особенного. Ну, не считая памяти об отце. А так — просто черная полоска на голове. Ерунда, Арья. Не берите в голову. Нет тут никакого скрытого смысла в глупом ритуале.         Рэйла подняла глаза на Арью: та тоже села рядом со своим приводом, но вот чистить его и проверять не спешила. Застыла ледяной статуей и пялилась странным взглядом. Рэй выразительно зыркнула, прежде чем уйти с головой в настройку привода. Не надоело?         Кич поникла, уходя в свои мысли. Сказать сейчас, что она не придёт на построение и вообще уже должна выезжать в Митру, или потом? Арья очень хотела остаться тут, в этой комнате, начищая снаряжение, но ей сразу сказали — повышение влечет за собой не только серьезные обязанности, но еще сокращение свободного времени и переезд. Хотя бы пока что в соседнее крыло. Ага, именно. «Пока что».         Рэйла увлеченно занималась чисткой внутренних стенок кейса и проверкой держателя лезвий: УПМ для неё оставался ясен и понятен, как правильная траектория удара по жирной шее титана или же кропотливая заточка ножа. Для человека, знающего что такое «Устройство Пространственного Маневрирования» с самого детства, когда еще пешком под стол ходила, преступно не знать все его тонкости, особенно, когда твой дед был помешанным инженером.          Рэй быстро управилась со своим устройством, проверив рычаги, чтобы ничего не заклинивало и туго не нажималось, крепление лезвий и их остроту, баллоны на целостность и исправность датчиков, вентилятор, двигатель. Все выемки, каждый проем и стенку привела в порядок, вычистив лишь намеки на какую-то пыль. Да, УПМ у Келлер, в отличие от нее самой, находилось в образцовом состоянии. Хоть в учебники заноси.       Арья еще со своим не успела разобраться, как Рэй взялась за привод Розы. Вдруг Кич поймала себя на мысли, что стало как-то тихо. Подняла на Рэйлу глаза и... еле смогла подавить прорвавшийся смех, когда увидела ее прихуевшее выражение лица. Рэй беспардонно вылупилась на какие-то внутренности кейса, зависнув с разведенными руками. Арья сразу поняла в чем дело: походу, не быть Розе женой капитана с таким-то грязным приводом.   —  Как?.. — ошалело пробормотала Рэйла. —  Как можно так засрать?   —  Да она им максимум два раза в день пользуется,  —  отмахнулась Кич, насильно давя смех.   —  Это не оправдание!         Рэйла любовно обняла бедный привод, приголубливая ласковыми словами, и тут же принялась браниться на лживую чистоплотность Розы и наплевательское отношение к оборудованию.        Арья готова была взорваться от хохота. Быть с ней рядом, такой свободной и чуточку фривольной, сидеть и копаться в этих проклятых железках, греясь в лучах солнца. Так… по-домашнему, словно они собравшиеся поиграть дети, а заботливая мама сейчас к ним заглянет, предлагая холодное молоко со сладким печеньем. Арья внимательно оглядела Рэйлу, умиляясь её бурной мимике и тихому бурчанию под нос. Ну как же она будет по ней скучать...         Кич грустно улыбнулась — кольнуло сердце. Она всё с сестринской любовью в глазах наблюдала за пыхтящей Рэйлой и совсем забыла про нелюбимый привод.  

***

        Со стены Роза открывался потрясающий вид: по одну сторону — бурлящий жизнью город, по другую — зеленые горизонты потерянных земель. Смотреть, опустив голову вниз, на копошащихся людей, заполняющих просыпающийся рынок на одной из площадей, дело, конечно, приятное. Бегают себе таракашками, расставляют товары на прилавки, предвкушая сладость скорой продажи, а они, солдаты, стоят сверху и наблюдают.    —  Долго еще будете пялиться?          Ривер подошел совсем тихо. Уминающая маковую булку за обе щеки Роза даже и не заметила его со спины, оттого вздрогнула, едва не подавившись.    —  Ты чего крадешься?        Роза недовольно обернулась и сразу же вернулась назад к сдобе.  — Пока капитан не пришел, то нечего и делать. Во! — она ткнула пальцем куда-то вниз. — Они вообще на посту дрыхнут! Их и пугай!         Какая она невыносимая! Почему кажется,  если нет капитана, то можно балду гонять? Ривер это откровенно не понимал. Выдохнул, скрипнул зубами и поправил нервно очки. Глянул вниз и влево — почти себе под ноги. Эта еще хуже!   —  А ты какого хрена вообще разлеглась?          Рэйла лежала на спине, свесив ноги со стены и удобно подложив руки под голову. Пялилась на небо, почти не моргая: удивительно, что еще трезвая — для неё это прям подвиг, который можно занести в книжечку достижений.   —  Облака такие красивые…    — Ну-ка, вставай! — Ривер стал легонько пинать носком сапога распластавшуюся тушу Рэй, а ей хоть бы хны.     —  Роза-а-а, —  она закатила глаза, умоляюще застонав, —  засунь ему в рот булку. Прошу!   —  Пусть Геральта спрашивает, — Роза откусила большой кусок и, только хорошо прожевав и пожав плечами, продолжила. — Может, у него еще есть, не знаю. Вы свои уже съели.   —  У тебя уже вторая! Почему ему нравишься ты, а не я? — взвыла Рэйла, нехотя поднимаясь, потому что Ривер — гад такой — стал пинать сильнее.         Девичьи щеки вспыхнули, а тонкие брови поползли к переносице. Роза вздыбилась, как кошка, и, злостно дожевав последний кусок, вперила колючий взгляд в кряхтящую на коленках Рэйлу.   —  А ты не завидуй! И вообще, —  замотала головой. — Где капитан?    —  Ты про короткого или пьяного?         Нет, не оставит она её так, не расшатав нервы. Хоть Роза старше и выше, Рэйла любила её подразнить, как мелкая пакостная сестренка. Когда Роза Брют принимала угрожающий вид, Рэй, почему-то смешило до коликов так, что аж пополам сгибало.   —  Чего разъёрничалась? — Ривер грозовой тучей навис над женскими макушками. — Соскучилась по проблемам? Слышал, командор Пиксис сегодня вечером прибудет в Трост. Думаю, скоро ты опять встретишься с ним.   —  Ну, он же мой дед, —  Рэй пожала плечами. — И начальник. Конечно встречусь.   —  Эй!         Ребята обернулись: стоило вспомнить, как к ним уже направлялись Геральт с Питером. Рэйла поймала себя на мысли, что всё-таки Арьи не хватает. Ривер, почувствовав груз надуманной ответственности после ухода Арьи, взялся быть с ними еще строже чем когда-либо. Секунды не прошло, как он успел раздать указания, хотя, блин, капитан Уиллоу еще не приперся. Рэйла измученно закатила глаза, когда Ривер принялся песочить ее.   —  Чтобы меньше прохлаждаться...   —  Честно слово, Ривер, тебе надо вне очереди капитана присудить.   — Не перебивай! Так вот, чтобы не прохлаждаться, иди проверь сцепление с рельсами, чтобы плавно шло и не дергало.   —  Я тебе кто? Инженер?   —  Не придуривайся, —  Ривер пугающе блеснул глазами, посмотрев поверх очков. — Ты в этом шаришь.   —  Так уж и шарю, —  буркнула она себе под нос и поплелась к злосчастным пушкам.         Там как раз копошился Питер, натирая огромное дуло невероятно грязной, почти черной от сажи тряпкой. Его движения были легкими и осторожными: очень заботливо, рассматривая каждый миллиметр, он водил по пушке туда — сюда, туда — сюда....   —  Ну, как съездил в Митру?         Спросила невзначай. Питер робко улыбнулся краешками губ, наклонился ближе к стволу и издал смущенный смешок.   —  Хорошо... Лоренц обещал приехать в Трост на этой неделе. Не знаю… надеюсь, у него не будет проблем.   —  Ну уж точно не такие, как тогда, —  Рэй вскинула голову, всё вспоминая. — Ты все-таки лежал изувеченный в больнице, пока его батя вычеркивал Лоренца из наследства. Помнишь? Если бы Роза тогда не заявилась к ним на порог со словами… как же она сказала тогда? Вы с ней помолвлены, а полицаевские индюки настолько зажрались, что за монету и не такое выдумают! Во как! А еще тот урод любимчиком ведьмы оказался.        Пауза и скрежет зубов.  — Говна кусок...   —  Забудь, — голос ласковый, словно мамины объятия. — Ты слишком злопамятна.   —  Я всех, кто меня обидел, держу на карандаше.   —  Это правильно, но…        Питер замялся и даже перестал гладить дуло. Посмотрел на неё своим нежным взглядом, хлопнул светлыми ресницами, и прошептал:  — Но только капитана Леви не бери в расчет. Уж очень опасная птица.         Да гусь он — вот что за птица. Ущипнёт пару раз и хватит. Рэйлу и так бесило вечное напоминание от Розы: Леви то, Леви сё, самый красивый, сильный, милый, благодетель во плоти и дышит ванилью. Блять!.. Слуховая экзекуция.   —  Ну и пусть клюёт титанов, — буркнула Рэй, ложась на живот и подползая поближе к рельсам. Да всё тут нормально и пойдёт сейчас как по маслу. — Мне его внимания не надо. Обойдусь.          Послышались приближающиеся шаркающие шаги и какие-то натяжные завывания неизвестной песенки. Капитан Уиллоу шел, держа в одной руке открытую флягу, а в другой особо важные бумажки. Рэйла поднялась на локтях, взглянув в сторону командира, и, как и все, сразу поняла, что он совершенно не выспался да еще глазенки еле продрал с бодуна, а теперь вот — идет, похмеляется на ходу.    —  Стройсь! — прогорланил капитан и тут же болезненно поморщился. — Ох,бля...         За секунду выстроилась идеальная линейка из гарнизонных роз...         Ха-ха, если бы!         Один Ривер подлетел, гордо начав строй, и Питер, который сам по себе отличался послушанием. Остальные вяло поплелись: Геральт прошел с раздражающими вздохами, Роза поплыла к строю, как грациозный лебедь, задрав подбородок повыше, а Рэйла, сутулясь, побрела на полусогнутых в конец шеренги.   —  Давайте там по традиции, — капитан неохотно махнул рукой, словно муху отпугнул, —  перекличка, а потом всё расскажу.          Зевнул.          Итак… Ривер Фолкинс, Питер Гастингс, Геральт Хагинс, Роза Брют...   —  Рэйла Келлер, — кисло назвалась она, потерев плечо.         Капитан, конечно, заметил вольность, но ему, честно говоря, насрать. Побыстрее бы расквитаться тут, разбросав задания и передав командование Риверу, и помчаться… поплестись в штаб. Как он мог проворонить документы Арьи — хрен его знает. Ясно одно: без характеристики, которую он точно писал… Да писал же!.. Вот без неё, мягко говоря, у начальства будут вопросы.   —  Сойдет.       Уиллоу кивнул, последний раз глотнув, закрыл флягу и засунул в куртку.  — Слушайте меня, — потрепал себя освободившейся ладонью по коротким темным волосам и продолжил мысль, — где-то через десять минут к воротам приедет разведка...         Роза, не веря, завопила, а капитан на это закатил усталые глаза. Как же его задолбала эта реакция, и сейчас еще Келлер завоет в унисон… подождите. Он удивленно посмотрел на Рэйлу — стоит себе в сторонке понурая, с интересом рассматривает обувь.   —  А ты чего не орешь от счастья?          Келлер резко вскинула голову с полным недоумением в глазах. Геральт тихо усмехнулся под нос, ровно стоя в строю.    —  А должна?    —  Ты ж тоже пришлибленная разведкой, как Брют.   —  Не, —  замотала головой, —  она из разведки любит только Леви.          Уиллоу сузил свои и без того не шибко широкие глаза, оставляя лишь прорези на осунувшемся лице. Внимательно, выжидающе посмотрел на неё, а Рэй, будто отрешенная от этого мира, залюбовалась  облаками. Что-то тут не так… Ой, да хер с ней! Дел и так по горло, а времени ну вообще нет сейчас выяснять что-то.   —  Похуй, —  резюмировал капитан Уиллоу. — Так вот, молодежь, надо очистить дорогу от ростовых уродов, а потом еще...        Зашелестели бумаги в грубых руках, перекочевывая слева направо.  —  Сюда кадеты придут, поэтому, — Уиллоу передал все необходимые бумаги Фолкинсу и закончил речь под ожидающими взглядами отряда, —  Ривер, придумай им тут всякие занятия, чтобы не скучали. Так сказать, введи в курс дела. Если что, там в бумажках всё написано, имена детишек есть, а мне идти надо. Вернусь сразу, как разберусь с документацией.          Развернулся и, со свистом пустив газ, по крепким тросам привода улетел вниз, оставив щебечущую Розу и остальную часть отряда.    —  Я пойду вниз! — Роза подбежала к самому краю и уже готова была улететь к воротам, но вдруг остановилась и оглянулась. —  Кто со мной?          Геральт посмотрел на Ривера с немой просьбой во взгляде, и тот выдохнул и кивнул тяжелой головой. Геральт сразу же воодушевился и кинулся к любимой, которая встретила его хитрой улыбкой, и вместе они полетели вниз, прорезая воздух. Питер остался: стоял рядом, переминаясь с ноги на ногу, боязно поглядывал в сторону оккупированных титанами земель.          Служба на стене прививала равнодушие к грохоту от поступи гигантских ног и к жуткому скрежету огромных пальцев по белым стенам Розы. Теперь просто фоновый шум и только. Больше сердце не клокочет от страха, и дыхание ровное, как в обычный нормальный день.          Ха, нормальный…   —  Ну, я пошла, —  Рэй отвернулась от города.         Стянула ленту вниз и завязала потуже, собрав волосы в низкий пучок. Подошла к краю, обойдя пушки, нагнулась заглянуть в жуткие огромные глазища людоедов, разинувших свои рты с мощными зубами, которые неизвестно скольким людям перегрызли хребты. Стоят внизу, скребутся как проклятые кошки, тянут свои уродливые нескладные руки, будто взяли и оторвали длиннющие худые палки и пришили к какому-то развязному жирдяю. Да и не люди они —  чудовища во плоти.          Рэйла, возможно, и боялась их как все, но взяла себе за правило страх давить злостью, и тогда не только могла с уверенностью броситься на их морды, но и силы откуда-то прибавлялось, позволяя бить по твёрдым шеям громил одним смертоносным ударом.        Страх притупляет, отвлекает, ослабляет. Злость — чистая энергия, убивающая наповал.        Это она давно поняла.   —  Рэйла, —  грозно окликнул Ривер, и она оглянулась, —  может прекратишь? Займись пушками.   —  Это долго и малоэффективно, если они начнут бегать. Вон тот, —  указала пальцем, —  особенный придурок и дернется сразу, как услышит залп. Девианты очень спонтанные и куда опасней...   —  Поэтому не прыгай.       Ривер Фолкинс очень быстро — непонятно как —  оказался рядом с ней и цепкой хваткой схватил за предплечье. Хмурый, серьезный — прям мина начальника, только вот её это не заботило.  Рэй бы всё равно прыгнула, потому что надо. Ей.   —  Все нормально, —  она освободила руку, —  я куда лучше вас в бою.         Ехидная усмешка, распахнутые глаза Ривера, поджатые губы Питера — и вот она, оттолкнувшись, прыгнула вниз, словно нырнула в темную мутную воду. Свист спускаемого из баллонов газа, бивший в лицо ветер развевал огненными язычками волосы — Рэйла летела вниз, огибая громоздкие тела и залетая одному из них за шею. Один удар — воткнула лезвия и слишком быстро вырезала кусок с шиворота. Гиганты большие, но не шибко поворотливые; их движения медленные, громкие, пугающие, неумелые. Словно они близорукие, и только те, особенные, представляли огромную опасность. Девианты могли резко прыгнуть, внезапно шатнуться в сторону, быстро выкинуть челюсть вперед или сцапать руками, вдруг появившимися из ниоткуда. От такого ненормального ей пришлось паучком прыгнуть на стену, чтобы перевести дух, а потом, пролетая под разведенными руками чудовища, что вылупилось на неё в безумной, уродливой улыбке, залететь очень быстро за шею, рубанув смачный кусок вонючей плоти. О да, вонючей! Нос всегда так драло, что любой бы насморк вылечился. Они, поверженные, лежали навзничь и исчезали, зловонно испаряясь, будто бы кто-то поджег весь собранный мусор в мире и сейчас он, пробивая до слез, едко дымился.         Их оказалось немного: два девятиметровых, где-то один мелкий — пять метров, и девиант высотой около пятнадцати.          Вернулась Рэй довольно скоро, вся перепачканная титаньей кровью и, какой каламбур, дымящаяся смрадом их туш. Кровь постепенно испарялась, не оставляя никаких пятен, словно не она резала гигантов, нарочито рискуя жизнью. Клинки обломались, выполнив своё дело. Рэй нажала на курки — остатки лезвий со звоном упали. Не вытаскивая новые на смену, закрепила сразу в ножнах, сцепив металл с рукоятками — так и оставила, освободив наконец-то руки. Восстанавливая дыхание, пошла к Риверу с Питером, которые явно всё это время наблюдали со стены и мысленно грызли ногти от страха. Раньше она постоянно получала выговоры за своё поведение, и промывка мозгов от друзей тоже являлась рутиной — хоть в расписание добавляй. А сейчас все уже привыкли, смотря на её безумства сквозь пальцы, но вот если бы Рэй съели... Наверное, капитан Уиллоу написал бы в рапорте, что Рэйла Келлер погибла вследствие несчастного случая, упав в рот титана, когда в алкогольном опьянении неудачно оступилась на краю стены. Однажды капитан про это пошутил, когда они всем отрядом собрались в пабе Джека. Все знали, что в каждой шутке есть доля правды.         Снизу едва долетал гомон толпы и шум приближающейся конницы разведки... Кто-то восторгался героизмом «Крыльев Свободы», восхваляя бравых вояк, а кто-то откровенно плевал под ноги, заводя старую шарманку про «никакого толка от них» и «все наши налоги уходят на корм титанам». Как бы то ни было, всегда шли пересуды — особенно любили перемыть косточки старшим офицерам. Вокруг знаменитого капитана Леви, прозванного в народе «Сильнейшим воином человечества», всегда образовывалось кольцо восторженных взглядов молодняка и очарованных его подвигами девиц. Рэйла невольно задумалась: «Каково ему быть популярным?». Наверное, льстило и он, скорее всего, это обожал, но всегда отвечал на восторг деланным равнодушием, гордо поднимая подбородок. Проезжал мимо, смотря только вперед, всегда с каким-то надменным лицом. Рэй это как-то раз заметила, когда дежурила внизу на воротах, провожая разведчиков навстречу опасности и настоящей смерти.       Сейчас наверху она не видела лиц разведчиков, но представляла какие они сейчас напряженные. Да, они привыкли к жесткой критике и откровенным оскорблениям, но это всё равно било, особенно, когда Легион возвращался ни с чем кроме больших потерь. Привозили с собой то несчастных новых калек, то куски тел убитых или вовсе лишь нашивку.          Ривер еще раз проверил стены по ту сторону: никаких гигантов, поле чистое. Передал Питеру поручение, и тот, не теряя времени, спустился вниз. Стена глухо содрогнулась — стали поднимать ворота. Эрвин Смит, главнокомандующий разведки, вскинул руку вверх, призывая всех внять речи лидера. Командный голос разрезал воздух, и крик разведчиков взвился ввысь, почти дойдя до самых ушей Келлер, а ведь она стояла на высоте пятидесяти метров. Рэй всегда поражалась невообразимым возможностям Смита и его, несомненно, природному  лидерскому таланту, по ее мнению, поистине гениальному.          По очереди двинулись кони, галопом прорвавшись сквозь стены навстречу свободе. Рэйла перебежала к другому краю, завороженно наблюдая за устремившимся вперед строем. Ривер остался на месте, но иногда тоже оглядывался в сторону полей.          Разведчики мчались, разделялись и уходили на свои позиции, а она, Рэйла, смотрела до самого конца, пока последний отряд не скрылся за горизонтом. Это правда прекрасно, и Келлер чувствовала — её крылья тоже прорываются наружу.               К ним.

***

— И-и-и та-а-ак, — изможденно протянула Рэй, внимательно вглядываясь в имена, прописанные на листке.         Как он мог свалить это на неё? Чертов Фолкинс… Ей это нужно? Нет.               Хорошо она справится с задачей? Тоже нет.       Положит болт, быстро введя детей в курс дела? О, ну тут однозначно — да.         Рэйла недовольно скорчилась и опустила бумаги вниз, открыв скучающее лицо юным кадетам, сияющим от предвкушения настоящей службы. Вот стоят они идеально в линию и пялятся на неё с восторженными улыбками на лице, аж передергивает от необходимости быть серьезной, строгой, ратующей за дело — вот черты настоящего командира.    —  Ну, —  она лениво махнула рукой, —  перекличка. Конни Спрингер?       Парень гордо отозвался и отсалютовал.  — Ага. Мина Каролина?        Келлер подняла глаза, и Мина выполнила такой же жест, что и Конни, впрочем, как и все следующие ребята, на что Рэйла лишь закатывала глаза.  — Томас Вагнер? Ясно... Эрен Йегер? Эй, да не ори ты так — я не глухая, пацан. Дальше… Саша Браус? Саша? Так, а где она?   —  Саша немного задерживается, —  нервно защебетала Мина. — У неё живот прихватило.         Рэйла вперила взгляд в Мину, которая стала слегка опешила, но это продлилось недолго, потому что Келлер, хмыкнув, отмахнулась:   —  Похуй. Так… дальше Самуэль Линк-Джексон? Ну и имечко, —  прошептала себе под нос, а потом опять продолжила в нормальном тоне, —  Тоже тут… А вот Саши нет… Ладно.       Рэй убрала проклятые бумаги, чертыхнувшись, больно они много просят. Надо правильно поприветствовать, рассказать что почем, показать важность службы, и всё это, блять, чуть не речью прописано на бумаге красивым почерком Фолкинса. Ой, да пошел он!   —  Рада вас приветствовать, видеть и бла-бла-бла. Это зона Авангарда, —  обвела рукой, —  но вы и так в курсе. Что еще? Короче.       Рэйла не выдержала, подошла к Конни и всучила ему в руки бумаги, словно букет роз.  — Сегодня вы обслуживаете пушки и подготавливаете боеприпасы. Дело легкое, но скучное. Так что… берите тряпки и вперёд натирать малышей! А я потом подойду и всё проверю. Ах да, —  выдержала паузу и продолжила, —  по титанам не палить. Увижу — сброшу за стену, и копошитесь там как хотите, мне проблемы не нужны.   —  Так если вы нас скинете, то они у вас появятся, — с сомнением отозвался Конни, пялясь в бумаги непонимающим взглядом, и суетливо забегал глазами от бумаг к лицу Рэй.   —  А вы собрались ослушаться приказа? — вскинула бровь. — Хотите расстрелять громил?    —  Н-никак н-нет!   —  Ну тогда всё будет в порядке, —  она, хмыкнув, засунула руки в карманы и пошла вдоль по стене.         Ребята явно слегка ошалели: впервые встретили такого пофигистичного командира. Вот был бы тут инструктор Шадис, то на всех бы наорал да по лбу дал, а эта тупо свалила, махнув на прощанье рукой.       Конни хлопал глазами, пытаясь понять: что делать? Перебирал листы, махал ими перед Миной и остальными, умоляя помочь разобраться и, конечно, ему помогли, разобрав по одному листочку. Только один ничего не взял, впившись злобным взглядом в спину уходящей Рэйлы.   —  Постойте! — кажется, это голос Йегера.         Рэйла лениво обернулась, а мальчишка, оказывается, зачем-то побежал за ней.    —  Вы просто так уйдете, ничего нормально не объяснив? Не останетесь с нами? Вас же поставили...   —  Йегер, у меня куча дел. Я всё вам объяснила в самом начале, к тому же еще дала протокол, где всё разжёвано донельзя. С вами в кадетке сюсюкались что ли? Вы задание получили? Да. Я всё объяснила? Да. Предостерегла, что будет за невыполнения приказа? Да. Что еще надо? Вернусь, как разберусь, —  с чем там разбираются командиры? А, точно! —  с документацией. Свободен.         Рэйла раздраженно отвернулась и поплыла к Риверу, жаловаться на слишком уж докучливых кадетов. Она тоже такой была в своё время? Вряд ли… Тогда она упала в депрессию и, как сегодня помнила, очень хотела вступить в Разведку.   —  Они все здесь такие? — проскрежетал ей в спину Эрен, думая, что его не слышно. — Гарнизон совсем наплевал на свои обязанности. Пьют и отлынивают, пока разведка рискует жизнью во благо человечества. Вот куда нужно идти.         Рэйла замедлилась. Серьезно? Мысли её читает? Разведка? Пацан тоже хочет вступить? Хм, ну флаг ему в руки!       Но внутри...       Внутри она почти им загордилась, и это чувство просочилось в улыбку, однако Эрен Йегер этого не увидел: стоял позади, сжав кулаки, думал она ничем не лучше других пьянчуг-гарнизонцев, отлынивающих от службы. В чем-то он был прав.          Позже Ривер прибежал к ребятам вместе с пышущей от радости Розой, совсем не скрывавшей своё умиление от вида красивых юных парней. Рэйла не проболталась Фолкинсу, что некая Саша Браус где-то задержалась и, кстати говоря, так еще и не пришла. Проверив, что дела у кадетов идут сносно, он ушел как только вернулся Питер, а Роза сменила его на посту у ворот, спустившись назад, где её с нетерпением дожидался влюбленный Геральт.         Рэйла сидела на краю стены подальше ото всех и пялилась в сторону потерянной Марии. Всё думала: «Когда-нибудь стену смогут вернуть? Как вообще можно залатать пробоину, если всё кругом кишит титанами?» Жевала задумчиво губу и жалела, что с собой нет фляги с чем-то крепким, но только не с чаем.        Ветерок приятно ласкал щеки, сдувая аккуратно рыжие пряди, а внизу, что было удивительно, совершенно не было титанов. Наверное, все ускакали за разведчиками в поля и сейчас, где-то там за горизонтом, идет страшная битва не на жизнь, а на смерть. Рэй прикрыла глаза, шумно выдохнув, и осунулась еще сильнее, почти сворачиваясь в комок.    —  Думал, ты на них забьешь, —  она слышала, как Ривер с Питером подошли, но вставать не спешила. — Молодец.   —  Ага, —  хмыкнула, всё ещё смотря вдаль.         А потом в голове добавила: «Я и забила, а ты, очкастик, будто и не заметил...»   —  Они хорошо справляются для первого дня. Вроде бы, — задумался Питер, потормошив пятерней свои кудрявые волосы, —  их же раньше не присылали? В Авангард.         Рэйла встала, недовольно простонав. Отряхнула зад, проверила насколько крепко держит лента её тяжелый пучок и поплелась вместе с парнями в сторону кадетов.   —  Да, —  Ривер поправил очки. — Раньше сюда не отправляли.       Бум!       Грохот, словно поблизости рухнул дом. Воздушная волна прошлась по стене, и солнце вдруг странно ослепило глаза. Ребята прикрыли веки и закрылись рукой от яркого света, но как только он прошел, и они смогли видеть...       Нет... Нет.        Нет!       НЕТ!         Сердца сжались в груди, рты открылись в немом ужасе, а глаза распахнулись. Тела на миг окоченели, стало холодно, а воздуха мало — они не дышали. То, что они увидели, хуже ночного кошмара, потому что невозможно проснуться ни от холодной воды, заботливо вылитой на спящего, ни от яркого утреннего солнца, продирающегося через сонные веки.        Это сраная реальность.         Огромный, выше стены, дымящийся и жуткий, покрытый мышцами с головы до ног, будто освежеванный, титан. Колоссальный.          Ривер не двигался, побледнев до предела, а у Питера задрожали ноги и дыхание участилось, ведь он, будучи еще пацаном, пал жертвой этого огромного урода, что уничтожил его город и семью. Из-за него Питер остался сиротой.       Он схватился за сердце, едва попятившись назад на ватных ногах. А Рэйла… Её тело околело от напряжения, а пальцы уже лежали на ручках привода. И… Она вроде бы смотрела на титана, а перед глазами та бойня, тот ад, который прошла. В голове крики агонии, что мучали её в кошмарах, взрывали уши, а перед глазами ничего, кроме трагедии в Шиганшине. Она так отчаянно рвалась в разведку, а сейчас встала столбом и, парализованная древним ужасом, совсем ничего не делала — только руки и губы дрожали.        А разведчики… ушли. Их нет. Никого нет. Авангард не справится, если всё повторится. Это… пиздец.   —  Сука, —  пролепетала Рэй онемевшим языком, —  ебанная…