«Вечная память всем павшим разведчикам»
«Ну да, если бы они каждое имя выцарапывали, то тут бы и одного валуна не хватило». Корпус с самой высокой смертностью из всех представленных в стенах: разведчики гибли и падали штабелями, а порой даже падать было нечему — съедали. Теперь она одна из них, и подобная гибель вмиг стала вероятной. «Нет, — махнула головой, усаживаясь вразвалку на землю, — уж лучше умереть в бою, чем сдохнуть в канаве с бутылкой в зубах». — Ну, привет, — сатирично начала Рэй, разворачивая печенье, — бессмертные предки. Рассказала вкратце последние новости, будто с живыми пообщалась, ехидничала и передразнивала, представляя их реакцию. Джиа бы точно не была в восторге и оттаскала бы Рэй за волосы, а вот отец её бы понял, но вряд ли поддержал. Вот как Джиа могла, будучи в земле, всё равно командовать ее жизнью? — Ты хоть представляешь, как долго я уговаривала деда, а оказывается ты тоже тут руку приложила! Отец бы это не одобрил… Рэйла заерзала, словно родители действительно сидели перед ней: Джиа набычилась, раздула щеки и сложила недовольно руки на груди, а Зигрид запустил пальцы в свои кучерявые волосы — глаза не верящие и рот открыт. Обязательно бы мельком скосил осуждающий взгляд на жену. Стало вдруг так забавно от выдуманных переглядок родителей, и Рэй прыснула в кулак. Отец бы не удержался и сказанул что-нибудь гаденькое, но смешное одновременно, а потом успокоил бы объятиям раскрасневшуюся от закипающей ярости Джию. — Утрись лопухом, мать, я своего добилась! Видишь крылья за спиной?! Усмехнулась с вызовом, смотря в глаза воображаемых родителей, тыкнула большим пальцем себе за спину. — А если честно… Весь наигранный запал вдруг улетучился, и только что елозившая жопой на земле Рэйла затихла. Глотнула из фляги и устало выдохнула. — Я скучаю по вам… Воздух внезапно встал в груди: дышать стало тяжело, словно Рэй напугал звук собственного голоса, оборвавшийся в тишину без ответа. — Злилась бы на вас, но не могу. Нет смысла злиться на покойников. Поэтому остаётся только понять и принять ваш гребанный выбор… Сколько раз она представляла, что случилось бы, уйди родители из разведки… к ней. Тогда жили бы все в одном доме, гуляли, занимались огородом, продажей. Она бы платья носила, а потом вышла замуж, и родители обзавелись бы вскоре внуками… Но, увы, те выбрали стезю разведки, а сама Рэйла пошла овцой за ними, потому… — … что ваша до-о-очь. Потому что вы муштровали меня с детства, мечтая, чтобы я ушла в полицию, но после того, что сделали эти рогатые ублюдки… Когда дедовский сарай со всеми его инженерными приблудами сожгли дотла вместе с домом, сколько же ей было? Вряд ли она тогда ожидала, вернувшись с рынка, что бабушку и дедушку заберет полиция, уничтожив все труды старого ученого. А она, глупая, кинулась их спасать; и что сделал полицейский отряд по устранению неугодных? Правильно, вдарили по голове. Потом та комната, где ютились еще с десяток таких же детей. Потом Пиксис её забрал, и с тех пор Гарнизон стал для неё вынужденным домом. Голос совсем охрип, пальцы сжались на железной фляге, а печенье успело закончиться. Рукавом утерев покрасневший нос, Рэй всхлипнула, возведя глаза к небу, чтобы слезы не пошли. Положила на землю фляжку, принялась хлопать себя по карманам в поисках спичек. — Ой, да где же они? Ща, погодите… А, вот! Взяла исписанные своей рукой листки и стала по одному поджигать, держа в тонких пальцах, а как начинали догорать, так бросала на плиту возле памятника — ветер потом разнесет. Так она сожгла четыре листка. Редко она к родителям захаживала, хоть и погребены они совсем не тут: огрызки их тел похоронили недалеко от деревушки, где она жила. Вся жизнь её детства осталась в полях Марии, где сейчас слонялись титаны. Но появился Эрен, и надежда вернуть стену опять взлетела до небывалых высот — за одно это Рэй была благодарна. Застопорилась и повернула голову: очередной камень-памятник, но уже посвящён погибшим в Шиганшине. Да… она помнила, как его устанавливали и как нечего оказалось хоронить от Рональда. Помнила, как его сестра впилась в её куртку с ненавистью, подняла над землей — откуда у обычной гражданской появилась такая небывалая сила только — и, брызжа слюнями да слезами, яростно обливала проклятиями. Рэй вообще не хотела близко подходить и мялась за деревом, подглядывая за процессией. Но его сестра заметила… — Будь ты проклята, Келлер! А потом они уехали куда-то на север, и больше о семье Рональда она ничего не слышала. Рэй горько усмехнулась, вспомнив эту сцену, сделала глоток и двинулась дальше к воротам: — Мы уже прокляты, родившись в мире титанов.***
— Это должно быть где-то здесь… Устало вздыхая и неукротимо зевая от лютого недосыпа, Рэй в гуще леса мысленно корила себя, что не взяла ничего больше для перекуса. То печенье стало чуть ли не единственным, что она съела за весь день. — Бля-я-ять, — проныла она, — надо было взять хотя бы два! Понятно, что обед уже пропустила, а до ужина еще ого-го, и от этого становилось еще тоскливее. Помимо всех бед ей предстояло встретиться лоб в лоб с капитаном Леви, что радости не добавляло. Рэй недовольно застонала, доставая флягу из внутреннего кармана, открутила крышку и сделала глоток, а потом задумчиво посмотрела на железяку. «Надо экономить, а то чует моя жопа, с этим Эреном будет столько дел, что времени на пополнение запасов вообще не останется» Убрала назад, скрепя сердце. У неё же еще бутылки полицейского вина, и их позже надо будет как-то вернуть. — Пиздец. Хочу есть. Хорошо, что она сохранила бумажный сверток и сейчас высыпала его содержимое прямо в рот. Конечно погоды это не сделало, зато прибило старыми воспоминаниями. Именно это печенье Рэй тогда купила друзьям из кадетки, затарившись целым пакетом и отвалив немало денег. Но позже от всей души раздала по печенюге заезжим разведчикам и гарнизонцам, находившимся в кабинете Пиксиса. Тогда она еще не бегала к деду за переводом, а ходила, лишь бы еще разок встретиться с Рональдом. Да, он постоянно проводил время рядом с Пиксисом, хотя благодаря званию майора эти частые визиты к начальству легко объяснялись. Впрочем, вспомнила Рэй совсем другое… В тот день она шла по ковровой дорожке и случайно столкнулась взглядом с угрюмым незнакомцем. Их первая встреча. Леви стоял у закрытых дверей и рядом, что удивительно, не оказалось постовых. Только он. Тогда еще просто Леви — парнишка, выбравшийся из трущоб. Молчаливый, неохотно представившийся. Сразу вспомнился подслушанный разговор главнокомандующих, а Рэй даже не попыталась притвориться, что не в курсе, кто он. Потом проснулась откровенная щедрость — ей захотелось угостить эту чумазую тройку, поделиться дурацким печеньем. Леви тогда, помнится, удивился, даже смутился не то от добросердечности, не то от бесцеремонности, с которой Рэй всучила ему пакет. — Вот же сердобольной тупицей была, — буркнула под нос. — Знала бы, какой он говнюк, то зарядила бы в харю блядское печенье. «Он тебя спас». — И что? Его просили? Нет. Так что не мои проблемы. «Дура упертая». Рэй понимала собственную неправоту, но признавать отчаянно не хотела: обида еще теплилась в сердце. Вот как увидит, всучит ему письмо от Эрвина и уйдет восвояси, а во время службы или стерпится, или будет стараться не пересекаться. План — огонь! Лес всё не кончался: уже прошло достаточно времени, а военных она пока так и не встретила, и это наводило на нехорошие мысли — заблудилась. Рэй старалась об этом не думать и довериться интуиции: вскоре послышались людские голоса и ржание коней, но деревень в округе нет, а значит уже близко. Натянула поводья и повернула Барбоссу в сторону. Пришпорив коня, за считанные минуты Рэй добралась до старого замка, скрытого за холмом. Синие крыши, башни и ров вокруг, укрепленные стены и ни одного постового. — Вообще никакой охраны… Они тут титана держат или домашнюю зверушку? Откуда такая самоуверенность? Рэй слегка смутилась, огляделась, заезжая через ворота во внутренний двор, где вовсю стояла какая-то суматоха. Она аккуратно спешилась без особого шума, взяла узду и повела Барбоссу к стойлам, поглядывая на странную картину: свисая с крыши на УПМ, какой-то солдат намывал окна, а другой как раз набрал воду из старого колодца и нёс в сторону висящего. — Они что, — подумала вслух Рэйла, невольно застопорившись, — убираются? Делать нечего, что ли? Она оставила Барбоссу в деннике, не став снимать седло да сумы, и быстро пошла к главным дверям. Место, конечно, древнее: сразу видно, что давно сюда никто не захаживал. Трава нагло проросла сквозь каменную кладку во дворе, кое-где треснули окна, по углам валялись старые доски, колодец порос травой. Благо, что он вообще есть, а то до ближайшей реки топать и топать, а деревень, как оказалось, поблизости не наблюдалось. Одним словом — глухомань. «Наверное, поэтому постовых и нет». — Эй! Ты кто такая? Рэй остановилась, подняла голову и узнала солдата, занятого круглым окном — розеткой. Опять, блин, роза! Преследует её по пятам… — А? Я… — солнце слепило и мешало разглядеть лицо, но Рэй поставила ладонь козырьком и прищурила глаза, — Гюнтер! Это я! Рэй, Рэйла! Ты меня еще в лазарет принёс, помнишь? Гюнтер помнил: хотел было уже спуститься, но успел устроиться, да и опять взбираться с ведром, искать удобное положение… Поэтому он не нашел ничего лучше, чем слегка нагнуться. — Тебя забудешь, — по-доброму отозвался Гюнтер. — Не подскажешь, а где я могу найти капитана Леви? У меня для него сообщение от командора Эрвина Смита. Рэйла достала из-за пазухи письмо и повертела им в воздухе. Гюнтер нахмурился, бросил взгляд на соседнего солдата. — Он сейчас внутри наводит порядок, — сообщил другой, и Рэйла перевела взгляд на него. — Я видел его в той части. Незнакомый солдат махнул рукой в сторону соседнего корпуса. Рэйла, проследив направление, кивнула, убрав письмо назад. — Спасибо! Я Рэй! — Да, я слышал. Эрд. Рад знакомству! Тряхнув головой, Рэйла двинулась в замок, все еще не в состоянии понять на кой ляд такие хлопоты с уборкой? Хотя эти ребята же из элитного отряда чистоплюя, а она зачислена в отряд Ханджи, и единственное, что может сделать, так это искренне им посочувствовать. — Мыть окна, — сетовала она вслух. — Заняться им прям нечем. Миновав несколько лестниц и пустой коридор, Рэйла остановилась у очередного поворота перед каменным проемом — кажется пришла. Впереди кто-то стоял и разговаривал, точнее сплетничал, и как на подбор о капитане. Жуть как заинтересовавшись, Рэйла решила схитрить и немножечко подслушать. Прижалась к холодной каменной стене, навострив уши: — Капитан Леви на удивление невысокий, нервный, грубый и неприступный… Раздался женский голос, и Рэй кожей почувствовала какое-то благоговение в тоне. «Все ясно, очередная фанатка капитана коротыхи». — Нет, я подумал о другом, — этот голос принадлежал уже Эрену. — Мне казалось, что он из тех, кто идет наперекор приказам. Рэй навсегда запомнила голос Эрена Йегера после случившегося в суде, когда он разорался, посылая всех направо и налево. А разговор всё набирал захватывающие обороты: девушка, скромно возразив Эрену, стала рассказывать про зыбкое темное прошлое Леви. Рэй уже слышала эту историю, но всё ещё не спешила выходить: раз о нём разглагольствуют, то Леви тут явно нет. — Уши греешь? Рэйла подскочила на месте как ошпаренная. Оглянулась — капитан Леви — легок на помине! В этой своей белой косынке, явно недовольный и пялится, как в землю взглядом вбивает. У Рэй, кажется, загорелись щеки — почувствовала подступивший жар стыда. Вляпалась в какую-то неловкую ситуацию и перепугалась чуть не до седины. — К-капитан! — забормотала под пристальным взглядом. — Вам послание от Эрвина Смита. Спешно достала письмо и протянула дрожащей рукой. Как же задолбала эта дрожь! Стиснула зубы, наблюдая, как капитан забирает письмо, и приняла из его рук веник. Веник? Решив, что он просто отдал его подержать пока читает, Рэйла замерла в ожидании. Но Леви с выдохом убрал послание в карман и хмуро уставился на неё. Почему не забирает веник? — Веник? — неуверенно протянула помело обратно Леви. — Он тебе ещё пригодится, — бросил он и зашел в комнату. «Пригодится?» С омерзением держа дурацкую метёлку на вытянутой руке, Рэй неуверенно последовала за капитаном. Они вошли в голую серую комнату, сложенную из огромных прямоугольных камней, где из мебели оказались только кровать и какая-то тумба — чисто тюремный набор. Вообще весь этот штаб казался каким-то пустым и неуютным. — Эй, Эрен. Пацан испуганно обернулся, а девушка рядом с ним тут же принялась подметать пол. — Д-да, сэр! — Хреново ты убрался, — холодно бросил капитан, мрачнея. — Топай обратно и начинай заново. Эрен пулей вылетел из комнаты, чуть не столкнувшись с Рэйлой. Обернувшись на секунду, он поздоровался и извинился, а Рэйла только рассеянно кивнула в ответ. — Петра, — девушка с метлой остановилась, оглянулась на капитана, — дай этой чушке всё необходимое. Пусть поживее принимается за уборку. Глаза Рэйлы в ужасе распахнулись. Уборка? В смысле уборка? Если бы она знала, что попадет в такую засаду, то поймала бы в лесу голубя и отправила сраное письмо птицей, а к этому, повернутому на мыле и швабрах, даже близко не подошла! Петра покорно кивнула, повернулась с доброй улыбкой к ошарашенной Рэйле, собираясь увести, но та дернулась вперед к капитану, отмахнувшись. — Сэр! — окликнула его Рэй. — Скажите, где майор Ханджи Зоэ? Леви, уже протирающий пыльный подоконник, остановился. Медленно повернулся и сурово взглянул на них, отчего Петра шумно вдохнула и ощутимо напряглась. Рэй же вперилась взглядом в серые глаза капитана, чувствуя непонятное смятение. — В Тросте. Но тебя это не касается. Следуй за Петрой и живо принимайся за уборку, Келлер, — грозно приказал капитан и отвернулся, не дав Рэйле и слова проронить. — Пойдём. Петра ласково дотронулась до плеча Рэйлы, стоящей с открытым ртом в немом возмущении, потихоньку её развернула и увела из комнаты вон, оставив хмурого капитана один на один с тряпкой.***
— Вот. Ей выдали два белых платка, на что Рэй только удрученно хмыкнула. Это позабавило Петру. Наблюдая, как Рэйла бурчит и повязывает платок на шее, она снисходительно продолжила рассказывать, как должна проходить уборка, на что обратить внимание, и какие залы с комнатами еще не прибраны. — Советую завязать волосы, а то неудобно будет полы мыть, — улыбнулась Петра, кивнув на черную ленту на макушке Рэй. — Еще и полы! Петра по-дружески похлопала Рэйлу по плечу и, кинув напоследок, что капитан обязательно потом всё проверит, ушла дальше убираться. Рэй осталась во вполне чистой комнате: да, пахло пылью и старостью, но мусора по углам почти не наблюдалось, как и мебели. Она удрученно обвела взглядом помещение, представляя, как будет убираться и даже мыть каменные стены. Стены, блять! А она про полы ныла… Рэй не считала, сколько прошло времени с тех пор, как она приступила к наведению бессмысленного порядка. Косынка на голове уже задолбала, а рубашка изрядно промокла от её неряшливости и после хрен его знает какого отжима тряпки. Сколько раз она ходила к колодцу за водой? Рэй никогда в своей жизни не участвовала в подобных генеральных уборках: её максимум — застелить постель и постирать одежду. Всё. — Легче нахер весь этот замок снести, чем вылизать. Устав от трудоемкой работы и изойдя седьмым потом, она бессильно шмякнулась задом на старую табуретку. Спина жуть как ныла, а запах влажной пыли щекотал нос. Провыв устало в потолок, Рэйла закрыла глаза и осознала, что закончила с очередной комнатой. Позади и залы, и коридоры, и разного размера комнатки и вера в свои силы. Выдохнула. Достала флягу из внутреннего кармана, после пары глотков смахнула рукавом влагу с губ и убрала фляжку назад. Уставилась на бадью с мутной водой: грязная тряпка валялась в ногах вместе с дурацким веником, а комната стала абсолютно чистой. За окном смеркалось. Вдруг послышались тихие твердые шаги за аркой: кто-то шёл по коридору. Рэйла выпрямилась, натянув на лицо уверенность, и повернулась ко входу в ожидании. В проеме показался чистенький капитан с белой косынкой на голове. Встав со сложенными на груди руками, он без слов критично оглядел работу Рэйлы, пока та затаила дыхание и в мыслях молилась, чтобы он не заставил её переделывать всё заново. — Лучше, — сухо выдал свой вердикт, а Рэйла аж выдохнула. — Но всё равно недостаточно. — Да я выдраила даже щели в старых рамах! Она ожидаемо вспылила, оскорбившись, а табуретка под ней опасно качнулась. Леви зловеще сузил глаза, просверлил её взглядом и холодно подытожил: — Если для тебя это подвиг, то тут даже нечего обсуждать. Рэй прикусила язык, стараясь не ляпнуть чего язвительного, а то потом точно будет расплачиваться. Леви же заглянул внутрь, внимательно всё обошел, что-то буркнул про себя и с выдохом двинулся к выходу. — Приведи себя в порядок и спускайся вниз ко всем, — бросил напоследок. Рэйла, неуклюже вскочив с табурета и чуть не толкнув ведро ногой, окликнула его: — Сэр! Леви резко остановился, но повернулся к ней лениво и с явным недовольством. Рэйла, не совсем привыкшая обращаться к нему подобным уставным образом, нервно облизнула губы: в её голову все ж таки въелась здоровая, но раздражающая мысль — поблагодарить. У этой мысли имелся нравоучительный голос Арьи, отчего еще больше разливалось раздражение: Рэйла терпеть не могла признавать собственную неправоту, но и в долгу оставаться не пристало. «Поблагодари его при случае…» — Спасибо, что спасли меня тогда в Тросте, — сказала на одном выдохе. Леви в лице не изменился, но Рэй показалось, что его черты стали чуть мягче, или же это лишь игра света? Капитан не спешил отвечать, но как только отвел взгляд в сторону, Рэйла как по волшебству расхрабрилась и с фальшивой уверенностью задала невероятно важный вопрос: — Скажите, а когда майор Ханджи Зоэ прибудет в штаб? По скромным подсчетам Рэйлы, даже если отряд сейчас в Тросте, то к вечеру обязан приехать сюда, ведь Эрвин прямо сказал, что отряд Леви и Ханджи будет здесь. Так, где тогда её отряд? — Зачем она тебе? — подозрительно нахмурился Леви. — Так я же в её отряде. Леви молчал, только смерил взглядом с головы до ног. Рэй аж поежилась от такого пристального осмотра, но виду старалась не подавать. Время растянулось, но тут Леви твердо спросил: — Кто тебе это сказал? Рэйла оробела, замешкавшись: в голову закралось щекотливое подозрение, опасно гранича с пониманием. Ну как же? Эрвин же сам сказал, что… — Ты в моём отряде, Келлер. Весь мир в миг закрутился и тут же рухнул, припечатав Рэйлу тяжелой плитой. — В твоём?! Леви еще сильнее нахмурил брови, раздраженно дернув уголки губ в оскале. Он и сам вряд ли в восторге от такого распоряжения: дернул плечом и развернулся, напомнив, чтобы она побыстрее заканчивала и двигала ляхами вниз. А Рэйла? Что Рэйла… Рэйла Келлер впала в глухое бешенство. Обманули! Она всеми фибрами души чувствовала, как внутри бушует огонь ярости. Сжав злостно кулаки и яростно осклабившись, она пнула со всей дури бадью, и та упала, разлив по всему полу грязную холодную воду. Пизда уборке. — Сука! — завопила, хватаясь за тряпку, чтобы швырнуть её куда подальше. — Дрянь мухоморная! Бляди коман… Замолкла, остановившись в замахе. Только сейчас она вспомнила все те странные слова и сраные дедовы намеки: «…Там с тобой церемонятся не станут, Рэй, а сразу по шее дадут, не пожалев сил…» Кулаки Рэйлы так сильно сжались, что стало слышно, как старая тряпка мученически заскрипела нитками в такой хватке. Дыхание стало учащаться, а глаза гневно распахнулись. — Он знал… «…может, как один раз получишь, то больше и буянить не станешь…» — Он, старый хрен, всё, сука, знал! — тряпка улетела вперед и с хлопком шмякнулась о стену. — И нихуя мне нормально не сказал! Рэйла бессильно упала на скрипучую табуретку, опустив голову. Перед ней расползлась мутная лужа со всякой пылью, листьями и щепками. Кончики сапог уже коснулись влаги, а в глазах встали злостные слезы. «Подстава».***
— Эрвин, где тут логика? Я её не вижу. Пока Ханджи считала зубы Эрену, Леви, стоя за дверью со сложенными на груди руками, охреневал от еще одной новости — он, блять, теперь нянька-воспитатель. — Мне нужно контролировать Эрена, а ты мне безалаберную алкоголичку втюхиваешь, — тихо роптал Леви, буравя Эрвина стальным взглядом. — Она может стать обузой, если не будет все беспрекословно выполнять. «Я, блять, уверен, что не будет. Эта сучка не упустит возможности показать характер». Да, он промолчал по доброте душевной про ее вопиющее поведение в дрянном кабаке. Но Эрвин всё равно узнал подробности в мельчайших деталях. Похуй. Однако терпеть её в своём отряде, который составлял лично, в котором его слово — закон, и где все работают как слаженный механизм… нет, это какое-то наказание. — Поэтому я и направил ее к тебе, — деликатно пояснил Эрвин. — Хотя Ханджи за мной два дня ходила. — Вот и отдал бы. Скорее всего Эрвина не удивляла такая реакция Леви, ведь она ожидаема: он бы не смог удержаться, узнай о зачисление Рэйлы Келлер в его отряд. Самое паскудное то, что обжалованию приказ Эрвина не подлежал. Оставалось стиснуть зубы и представить насколько «довольной» будет эта Рэйла, когда узнает, к кому её переводят. Точно обоссытся от счастья. — Не с таким характером, — Эрвин устало качнул головой, на что Леви фыркнул. — Ей нужен строгий командир, не боящийся жестких мер. «Жестких мер…» Да, возможно, Эрвин в чем-то и прав. Нет, Эрвин абсолютно прав, но носиться с ней он точно не будет: раз гаркнет, кинет в зубы тряпку и пошлет конюшни драить от зари до зари — эффективная мера по вправке мозгов. Устало прильнув боком к стене, Леви выдохнул, опустил взгляд и безнадёжно спросил: — Майк? Эрвин отрицательно покачал головой. Леви недовольно цокнул, отведя взгляд. Ну вот, последняя надежда лопнула на глазах, как мелкий мыльный пузырь. Он уже предчувствовал всю предстоящую головную боль. Ладно Эрен — этот говнюк еще мелкий, да и видно, что на рожон лезть не хочет, и ведет себя, в принципе, прилично. Но вот эта… никакого алкоголя. Всё, что найдёт у неё, к херам выкинет в окно на её же глазах. Да, так и сделает. Эрвин после недолгой паузы опять заговорил, пристально смотря на потемневшего в лице Леви. — На нем и так слишком много людей, а у вас вполне комфортно. Издевается. Леви же не слепой: видел недобрые искры в голубых глазах, и это только сильнее нервировало. Пришлось сдержать себя, чтобы не вмазать Эрвину — такого желания у него лет пять не возникало. Сжимая крепко кулаки и устрашающе сдвигая брови к переносице, Леви холодно подвел черту: — Все сказал? — Да, Леви. Свободен.