***
— Входи. Рэйла, нервно выдохнув, теснее прижала документы к груди, взялась за дверную ручку. Прозвучал щелчок, и она вошла в комнату. Надо же — не кабинет, а обычная неуютная из-за пустоты и голых каменных стен спальня, как та, в которой она ночевала вместе с Петрой. Эта, правда, оказалась просторней из-за скудного количества мебели: односпальной кровати, массивного шкафа, стола и одного стула — и казалась еще больше. Открытые настежь окна позволяли весеннему воздуху беспрепятственно гулять от стенки до стенки. Леви сидел за столом, конечно же, блять, пил чай: как-то странно держал чашку, будто совсем не боялся обжечь пальцы об ободок. Ждал. Рэйла встала на входе и любопытно оглядела капитанские покои. — Че встала? — Леви нагло одернул Рэйлу. — Давай уже скорее свои бумажки, время отнимаешь. «Да я и кинуть их в тебя могу, — нахмурилась она — так быстрее». Рэйла прошла к столу и с тихим хлопком положила перед Леви папку. Он поставил аккуратно чашку на блюдце и с превеликим скептицизмом открыл дело, не обращая внимания на недовольную Рэй. Хоть она и стояла смирно, но губы всё равно надула: быть в отряде Леви — одно, а быть с Леви один на один — другое. Только открыв папку, Леви вдруг оцепенел, а рука зависла в воздухе: поднял голову, критически и с легкой насмешкой посмотрел на Рэйлу. Она нахохлилась, сразу поняв причину такой необычной реакции капитана. — Рэйла Карнелия Келлер? — съязвил он. — Ты сраная аристократка, что ли? — Я не виновата, — вскинулась она, — что моя мать не смогла определиться с именем!.. Сэр. Называйте меня Рэй или Рэйла, а про второе имя можете забыть. — Ясно. Опять окунулся в бумаги, а она отвернулась с горящими щеками к окну. Леви лениво перебирал бумажку за бумажкой, с неохотой вчитывался, но уходил в дело, сохраняя молчание. Рэйла от скуки стала прислушиваться к звукам улицы, где сейчас во всю убирался отряд вместе с Эреном. В этот момент ей тоже до ужаса захотелось развернуться и пойти подметать внутренний двор, лишь бы не находиться в одном месте с этим угрюмым, грубым, самодовольным, попросту невыносимым чисто… — Что за херня с полицией? Рэйла запнулась и удивленно уставилась на ожидающего ответа Леви. Он держал перед собой некий документ, но что в нем — не видно. Рэйла, честно говоря, слегка напряглась, отодвинув раздражение в сторону, и стала более серьезной, даже настороженной. — Вы про что? — убрала руки за спину, скрестив пальцы. «Ты же всё убрал, дед? Или только последние?» — Тебя хотели посадить, — настойчивее повторил он, не отводя опасного взгляда от Рэйлы. — Из-за драки с военной полицией. Это у тебя такое хобби, в дерьмо вляпываться? Леви буравил её взглядом, но в теперь уже душной комнате Рэйла стойко держалась, невольно расправляя плечи. Нервно сглотнув, сдержанно выдавила: — Нет… сэр. — Тогда проясни ситуацию, — положив листок лицевой стороной на стол, он откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. — Почему такую безобидную овечку хотели упечь за решетку? Случайно толкнула, обозвала козлом, и все на тебя ополчились? Или тебя задели, и ты решила вмазать? Мне это кое-что напоминает, Келлер. Его лицо оставалось непроницаемым, зато слова лились ядовитой рекой. Рэйла убрала скрещенные пальцы, но сжала от подходящего бешенства кулаки. «Ах вот оно что, сучий ты сын! Решил вспомнить случай у Джека? Значит, — наконец-то догадалась она, — это все-таки ты на меня настучал!» Она яростно сверкнула глазами, а зубы крепко стиснула: если бы удалось обставить дело без жутких последствий, то она бы схватила эти бумажки, скомкала, словно снежок, и закидала бы ими эту хмурую морду! — В обоих случаях, — заскрипела зубами, — это было заслуженно. — Меня интересует полиция. Говори. Терпение его, походу, заканчивалось, потому что в голосе привычная сталь стала слышна более отчетливо. Подозрительно прищурился, смотря на неё, а Рэйла, дернув подбородком, тяжело выдохнула. — Ладно! Не понимаю только, зачем рассказывать, если вы и так прочли всё в рапорте, — мотнула головой на стол. — Хочу услышать из первых уст. Рэйла устало провела ладонью по лицу под пристальным наблюдением серых глаз. Сесть бы, но единственный стул в комнате занимала капитанская задница — оставалось только упереть кулак в бок, поднять смело голову и неохотно начать: — Мы защищали друга. Пауза. Реакции от Леви оказалось ровно столько, сколько в Рэйле любви к уборке — ноль. Однако черты его чуть смягчились, возможно, из-за того, что стал внимательно вслушиваться и совершенно не торопил. Наверное, у неё на лице написано, что эта история не входит в список любимых. — Один офицер из военной полиции избил и оклеветал моего товарища по отряду, за что я его и толкнула. И козлом обозвала вместе с ребятами. Говорила она с еле сдерживаемым гневом, раздражительно подергивая губами. Рэйле легче смотрелось в сторону, но это же и подстегнуло вытащить запылившиеся воспоминания на свет, отчего становилось тошно и злостно. — Этот самый козел чуть не испортил жизнь моему другу и его!.. — осеклась, чуть не выдав опасную правду. Недоверчиво покосилась на Леви: его лицо стало совершенно спокойным и даже не хмурым, на что Рэйла против своей воли засмотрелась. Сколько она его наблюдала —- вечно чем-то недоволен — а тут абсолютное спокойствие. Штиль. Леви потянулся к чашке, и Рэйла, проморгавшись, опять отвернулась. — Продолжай. — Вы так пальцы не обжигаете? Кажется, он слегка удивился: на миг приподнял брови, встретив ее расслабленную ухмылку. Рука вместе с белой чашкой зависла в воздухе. — К чему такая забота? — Рэй закатила глаза, абсолютно понимая, что слово «забота» он выбрал неспроста. — Нет. «И долго он будет в меня кидаться моими фразочками и припоминать случай в пабе?» — Будешь продолжать? — А? Да, — спохватилась, провела ладонью по волосам, — Так вот… чуть не испортил жизнь моему другу и его другу. Он как раз аристократ, чуть всего не лишился из-за клеветы, а моего же избили так сильно, что он в госпиталь загремел. Капитан, четверо на одного. Это разве честно? — В жизни мало честности. — Согласна, — кивнула и отвернулась. — А позже… Если бы одна… Если бы кое-кто не заинтересовался произошедшим, то ничего бы не случилось. Дело не дошло бы до суда. — Карин Карвен? Рэйла слегка побелела и, опасливо взглянув на капитана, сдержанно кивнула. Если между Карин и Леви что-то есть, то Рэйле лучше особо не распыляться, как она всей душой и сердцем желает этой суке всего самого плохого. Звякнула чашка, приземлившись на блюдце, и заскрипел стул. — Рэйла, — он помедлил, дождавшись пока не появится зрительный контакт, — скажу тебе только одно. Леви закинул одну руку за спинку стула. Стальной взгляд впился в Рэй, удержал её на одном месте и заставил опять напрячься. Он опять посуровел, сдвинув брови к переносице, и потянулся рукой к папке. Когда уже он её отпустит и дышать станет легче? — Я с тебя глаз не спущу. У тебя в деле, — Леви лениво кивнул на папку, — рапорт на рапорте, и дай мне только повод, я обязательно за него ухвачусь. Никакого бухла. Никаких драк. Никаких прогулов. За каждый косяк будешь отвечать головой по полной. Я не стану тебя жалеть. Твой блат больше не поможет: тут не Гарнизон с командором Пиксисом. Лучше поскорее зазубри три простых табу. Замолчал, но глаза не отвел. Рэйла стояла с не менее серьезным лицом, но не потому что считала его слова столь важными. Нет, придумывала пути обхода этих трех глупых табу. Больше всего волновало первое и третье, потому что с алкашкой она не разлей вода, а прогулы лишь уклонение от каких-то задач. А с этим повернутым на вениках и швабрах обычная уборка превращалась в настоящую экзекуцию. — Отвечать будешь? — Да, сэр. Я всё поняла. — Надеюсь. А теперь, — Леви посмотрел в окно, сделав паузу, и продолжил через силу, — иди ко всем во двор и принимайся за уборку. Как закончишь, приступай к чердаку. — Чердак?! — выпалила от неожиданности. Леви цыкнул. Перевел недовольный взгляд на ошалевшую Рэй, словно она своим поведением дала еще один повод отправить её разгребать завалы и дышать многолетней пылью. — Хочешь приказ оспорить? — Да там же не ступала нога человека! — в ужасе запричитала Рэйла, подойдя ближе к столу. — Со времен основания Стен! — Видишь, какие почести тебе уготованы? Будешь первой, так что не тяни время и шуруй убираться, патлатая. Щеки неестественно надулись от распирающего возмущения, и, прожигая блядского капитана яростным взглядом, Рэйла взвыла в потолок и бросила «есть, сэр», громко затопала в сторону двери. Рэй заметила, как раздраженно двинулась его челюсть: скорее всего еле себя сдерживал, чтобы не оттаскать за такое возмутительное поведение. Она вышла, не забыв яростно хлопнуть дверью. Встала, пыхтя от возмущения, что аж в ушах зазвенело, но звуки хлопка, словно что-то шмякнулось на пол, и шелест разлетевшейся бумаги заставили Рэйлу оглянуться на дверь. «Он что, психанул? Раскидал мои документы?» Крепко сжала кулаки и двинулась по каменному холлу вперед. «Чердак! Чердак, мать твою! Лучше б на кухню поставил, а ему, сука, лишь бы поиздеваться надо мной… Сраный капитан мыльница!» Рэй вылетела во двор, словно оса ужалила: Оруо, о чем-то беседовавший с Петрой, остановился и окликнул. — Ты чё дверями хлопаешь?! Они же пиздец громкие! — Оруо! — шикнула на него Петра. Рэй бросила на Оруо уничижающий взгляд, а потом схватила метлу и потопала к ребятам. Гюнтер, проходивший мимо с какими-то досками да палками, остановился: — Эй! Что случилось? Она не ответила. Дошла почти до самой конюшни и, что-то бурча себе под нос, стала рьяно подметать дорогу. — Походу получила взбучку от капитана, — предположил Эрд, отдавая бадью с водой рядом стоящему Эрену. — Ничего тебе не сказала? Гюнтер отрицательно мотнул головой, тяжко вздохнув. Впервые в их отряде появилась такая своевольная девица. Тем более окна капитана выходят на внутренний двор, и сейчас ему ничего не стоит понаблюдать за процессом, если не присоединиться. Рэйла, нашептывая различные гадости, вдруг вообще бросила помело на землю и плюхнулась жопой на каменную кладку. Устало запрокинула голову, закрыв глаза и проведя ладонью по лицу, глухо промычала: — Как же ты меня задолбал… — Извините… Всё нормально? Открыла глаза и опустила голову — перед ней стоял Эрен с ведром в руке и обеспокоенной миной. Рэй смущенно заерзала: бурчать перед новобранцем про начальника точно не стоит, но вряд ли он понял суть бубнежа. Хотя какое ей дело, если она права? Леви правда задолбал. — Допустим, — хрипло отозвалась, а глаза Эрена расширились. — Точно? У вас вид такой себе, — прищурился подозрительно. — А… Вы же из Гарнизона, верно? — Мальчик, — закатила глаза Рэй, вновь закипая, — ты белены объелся? Не видишь прибабашенные крылья на нашивке? — Вот грубить-то зачем? — нахмурился Эрен, крепче перехватив ведро. — Вы же поняли, про что я. Вы были тогда в Тросте, и когда камень… — Да-да, Эрен! Перевелась. И что? — Не думал, что перейдете. — Это еще почему, и какая тебе вообще разница? — Я вспомнил, как вы скинули свои обязанности на Конни и слиняли ворон считать. — Ничего себе! — усмехнулась Рэйла, явно раззадориваясь. — Какое слово подобрал! Но да, было дело… была той еще раздолбайкой. Посерьезнела, а Эрен притих; поглядели друг на друга, Рэй махнула рукой, расплываясь в улыбке. Неловкость и простота умиляли. Ей пришлось подавить подступающий смех от совершенно очевидных вещей: как минимум она оставалась ярой противницей уборки, но вот ответственность к самому процессу возросла. Не из-за собственного желания, а откровенной безвыходности, потому что придет злобный коротышка и не только тумаков отвесит, так еще и мозг вынесет да грязью словесной так обольет, что хрен потом отмоешься — прилипнет на всю жизнь. — Не подумайте, что я о вас плохого мнения, — всполошился Эрен, не понимая её реакции. — Совсем наоборот: после такого мало кто бы пошел сюда. Просто неожиданно вышло, что вы ушли в разведку, только ходите с лицом, словно разочаровались. — Да, брось! Всё нормально. Просто задолбалась с уборкой и он, — махнула в сторону капитанских окон, — оказалось, тот еще любитель сверкающей чистоты. А тебе каково полы драить? Помню, вчера втык получил. Эрен скривился на миг: — Да… Я тоже устал уже убираться, но если это необходимо, то буду продолжать и стараться. Не знаю, что он вам сказал, но капитан Леви точно может нагнать страху, и очень требователен. «Ты ж сам себя убеждаешь, дурачок». Не произнесла, а так хотелось… но лишь цокнула и глаза отвела. Повеял ветерок, и в нос ударил запах душистой мяты. Рэй повернула голову и, оказывается, рядом с ней рос небольшой кустик. Не удержалась и сорвала веточки. — Вы это есть собрались? — поморщился Йегер. — Она же грязная. Вон даже земля на листьях! «Святая Сина, чистоплюйство заразно!» — Эрен, — парень посмотрел на Рэй, — у тебя вода чистая? Он кивнул и Рэйла, привстав, без спроса засунула веточки в бадью и потрясла, немного промыв. Эрен чуть дернулся в сторону с изумленным лицом, но, осклабившись, с большим нежеланием позволил ей промыть листья, бросив: — Знал бы, что так сделаете, не стал бы подходить. — Эрен, — засунула их в рот, принявшись жевать. — Ко мне можно и на «ты». Да и всё равно воду ты взял для мытья, так что разницы никакой. Эрен оробел, а бровь удивленно изогнулась — Рэй это позабавило. Он быстро собрался, шикнул себе под нос, стянул косынку и плюхнулся рядом с Рэйлой. С довольным вздохом Эрен облокотился спиной о холодную каменную стену и потянулся, разминая затекшую шею. — Если честно, — устало заметил, отодвигая в сторону бадью, — я и сам задолбался выдраивать этот замок, тем более переделывать одно и то же по несколько раз. В жизни столько не убирался… — Согласна.***
Как Рэйла и предполагала, чердак и вправду оказался захламлен. Тут и старая разбитая мебель, и всякие бечевки, пыльные деревянные коробки, забытые книги и даже части списанных УПМ. Больше всего пыли и разросшейся паутины по углам. Увидев, в какое плачевное положение попала, и осознав, что тут и за несколько дней не управиться, Рэйла обреченно повесила голову и мерзко ругнулась. — Издевается надо мной, — пробормотала, доставая косынку из кармана. Подвязав длинные волосы лентой, накинула косынку на голову, намудрив тугой узел, а второй платок завязала на лице, чтобы меньше дышать пылью. Подошла к чердачному окну, распахнула ставни, и сразу откуда-то из-за спины вылетели два голубя. — Чтоб вас! — прокричала им вслед от испуга. — Крысы крылатые! «Поймаю и запеку в пирог, а потом скормлю его Леви! Даже общипывать не стану!» Развернулась, закатала рукава и, еще раз мысленно прокляв капитана, принялась за уборку. Подметала, таскала, переставляла, выкидывала, вытирала, мыла, бурчала, пинала, злилась и через несколько часов беспрерывной работы упала задницей, жутко намаявшись, на старую коробку из-под УПМ. Удрученно выдохнула, сгорбившись в три погибели, принялась причитать: — Я же не совсем говно человек. Так почему удача ко мне задом повернулась? Обвела чердак глазами: такое ощущение, что работы вообще не убавилось, а она ведь столько барахла передвинула и вынесла вон, а сколько ходила раз за водой, чтобы вылизать весь засранный пол! Даже пауков прогнала, собрав всю паутину с потолка длинным веником, а по углам — своими волосами. И для чего? Какой в этом смысл? Не сказать, что все блестело чистотой, да и работы осталось прилично: взять хотя бы тот забаррикадированный угол, до которого Рэй попросту не смогла добраться. Вспомнился их последний вечер… Штаб, лестница, комната — Трост. Рэй судорожно вздохнула, словно кошки поцарапали сердце. Роза со своей фанатичной любовью к… к кому? К нему-у-у, к черствому сухарю и садисту, питала наивные нежные чувства и оттого решила убраться, привести, как оказалось, в последний раз порядок. А сейчас… она одна сидит на сраном чердаке и этот запах мокрой пыли и мыла по-скотски напомнили тот гребаный вечер, когда все они, блять, были живы. Живы. Жи-вы. Запрокинула голову, зажмурилась и сразу часто заморгала, не решаясь дать волю слезам. Нос шмыгнул, дыханье сбилось и больно, сука, невыносимо от одной мысли: сводит суставы, перехватывает горло и хочется орать, упасть, но… Рэй настойчиво выдохнула, содрогнулась всем телом, заставила глаза ясно смотреть, стиснула зубы. Нет, вдруг кто-нибудь увидит, зайдет, а она тут в слезах вся. Нет… Не для мытья полов и протирания пыли Рэй стремилась в разведку, рвя жопу из последних сил, нет же! Она сюда шла бить титанов, рубить их жирные шеи, мстит за всю боль. Злость и вина окатила холодной водой, ведь если бы… сука, если бы, то!.. Осклабилась, яростно зажмурившись, и стукнула со всей дури кулаком по деревянной крышке коробки: тот пропал в образовавшейся дырке, лишь рукав белой рубашки виднелся. «Надо же, как дерево рассохлось…», — сквозь слезы, наконец, сообразила она и тут же потянула на себя руку. Не шла. Застряла. Осклабившись, Рэй еще раз попыталась вытащить конечность, раздраженно шмыгнув и заелозив на коробке, но не вышло. Тогда, приложив всю силу, сдуру дернула руку на себя, и та выскользнула, еще больше раскурочив крышку. Мелкие щепки полетели вместе с пылью в разные стороны. От такого рывка Рэй пошатнулась, чуть не упав на спину. По руке что-то потекло — поцарапалась. — Да что же, блять, за день такой! Рэй повернула голову: зияющая дыра в коробке выглядела заманчиво. Тем более, ей всё равно рано или поздно придётся осмотреть тут все на предмет пригодности. Выпрямилась и аккуратно засунула руку, пытаясь что-то нащупать. Нащупала. Стекло. Лицо вытянулось, а коленки быстро оказались на полу: вот Рэй уже пыталась открыть коробку с маленьким замком. Задумчиво нахмурившись, она огляделась по сторонам в поисках своей куртки — оставила её на трехногом стуле. Подскочила, залезла во внутренний карман и вытащила спасательные отмычки, которые носила с собой после случая в суде. Кинулась к коробке, вставила тонкие железные прутики и начала потихоньку открывать, закусив губу от усердия. Звяк. Замок поддался. — Да ладно! — ахнула Рэй, доставая солидную бутылку, наполненную чем-то темным почти до самого горлышка. Пыльная до ужаса. Наверное, когда-то её спрятали, но то ли позабыли, то ли не успели забрать. Невероятная улыбка растянулась на лице Рэйлы Келлер, стоило взять бутыль в руки. Откупорила, вдохнула терпкий аромат спиртного и сразу закрыла, крепко прижав к сердцу. — Всё-таки, удача мне улыбается. Да ещё, мать вашу, как!