Черная лента.

      Леви шел по каменным коридорам корпуса — время отбоя уже наступило, пришла ночь, — в руках нёс те самые папки обратно в архив, думал об отчетах, которые надо сделать, собственно, сегодня, но всё переигралось. А в папках-то имена тех, кто попадает под подозрение. Хрень. Он их знал и помнил, как все вместе били титанов в сраных полях, поэтому быть такого не может, чтобы оказались предателями.       Всего лишь перестраховка.       Тряхнул головой, стиснув зубы, словно отгонял опасения прочь, и опять возвратился к Эрвину. Этот всегда знал, как им быть и что делать. Леви бы отвлекся, выпил чаю, но он закончился. Что теперь, тащиться на кухню и пополнять запасы? Когда теперь выдастся свободное время затариться почти на все деньги, чтобы впрок? Хер его знает.       В общем, день с самого утра дерьмо. Сил нет, глаза слипались.       Еще эта рыжая так и стремилась довести его до белого каления своими выходками. Это же каким местом можно додуматься заявиться к нему в кабинет с ног до головы в саже, натоптать по чистому, натертому воском полу? А на его здравое «Какого хера?» и «Живо подними грязную бадью с пола!», поставить ведро прямо на рабочий стол с документами.       Сильнее сжал папку, брови сдвинул — бешенство к горлу подступило. Блять, как же она вымораживала порой, и вот, сука, нарочно же. А сейчас эта бестолочь шлялась где-то по замку. Дежурила.       «Хуи пинает, как пить дать».       Женский крик — Леви остановился. Из-за поворота вывалилась знакомая туша прямо под ноги. Накаркал. — Вот что за блядство такое, — проныла Рэйла, с кряхтением поднимаясь. — Как больно-о-о…       Совсем не замечала: потирая рукой ушибленный копчик, болезненно морщилась и бросалась грязными словами себе под нос. Ну и зрелище… — Почему я совсем не удивлен твоему фееричному появлению? Какого хрена, Келлер?       Вздрогнула, повернулась и сразу насупилась, как по щелчку. Он наблюдал, как эта неотесанная клуша тяжело и с шиканьем поднялась на ноги. Закатил глаза на вдохе, стараясь совладать с накатившим раздражением: сейчас бы такой подзатыльник ей отвесил, но головой и жопой уже шарахнулась. Рэй звучно сдула пряди с лица, подбоченилась и внаглую встала перед ним. Не понял. Она бухая или обнаглела в край? — С дороги. — Обойдите.       Че?..       Так, это уже что-то новое. Принюхался, всмотрелся: вроде трезвая. Даже в тусклом свете видно, как Рэйла Келлер злобно поджала губы и надула щеки, но с чего бы? Озлобилась из-за дежурств? Так заслужила. — Сильно головой ударилась? Смотрю, осмелела. — Я сегодня совершаю обходы, у меня ночное дежурство. Незаслуженное — прошу заметить. Поэтому отойдите, а то мешаетесь. — Заслуженное. — Нет! — Ты че? — постепенно Леви начал терять терпение. — Спорить со мной будешь?       А она подбородок подняла, глубоко воздух втянула, как бы храбрости набираясь, и гордо выдала: — Я отстаиваю свои права! Вы бесчестный человек и на своих же подчиненных клевещете зря, капитан Леви.       Леви впал в странное состояние, словно выслушал речь на непонятном ему языке. Она оказалась глазастой, или он тоже человек и не такой уж каменюга. Рэйла загорелась, уже рот открыла, чтобы еще что-то пылкое сказануть, но Леви её пресек: — Стоять. Никакой клеветы не было. Само твое поведение неприемлемо. Пока до тебя не допрет, как надо службу нести и разговаривать с начальством, то будет прилетать раз за разом, бестолковщина. — Признаю, не принцесса. Но в остальном было бы не так обидно, если бы было правдой! — тряхнула яростно головой. — Я даже не успела еще ни с кем… — Вот и не спеши.       Разговор окончен.       Но неугомонная Рэйла Келлер крутанулась на месте и почапала за ним. Блять, вот нахрена? Он честно старался её не замечать и уперто шел в сторону архива. Шуршание одежды, звуки шагов, треск огней на стенах, но хотя бы, блять, тишина. — Ладно, капитан, — быстро нагнала его, — я не хотела срываться. Накипело. Считайте за шутку. — С ведром на моем столе тоже одна из твоих идиотских шуток? — Нет, — качнула головой. — Всего лишь справедливость. — А, значит ты мне так отомстила. Понятно.       Остановился, и Рэй тут же врезалась ему в плечо. Повернул к ней голову: вот о чем только что задумался? Решил передумать? С чего вдруг? Потому что толку от неё на дежурстве, как от козла молока. Да и суть заключалась в воспитательном процессе, а ей до фени. Почему вообще он впаял ей дежурства? Понял же, что Гюнтер врать бы не стал, так в чем причина?       Вспомнил, двинул челюстью раздраженно: Карин взбесила, а он, как придурок, на девчонке сорвался. Точно. А она сейчас на него. Леви мысленно усмехнулся, заметив ту самую справедливость, мелькнувшую на периферии. Давно понял, что характер из неё не выбить и ладно, ведь ломать её и не собирался. Так, приструнить, чтобы меньше хлопот доставляла и научилась эмоции под контролем держать, иначе при столкновении с титаном может голову потерять, ведь так? Скорее всего. Бесила? Безусловно, что аж задушить порой хотелось. Но пару раз она открылась ему с другой стороны, а он запомнил и вроде даже… понял?       Ладно, раз так, то поступит иначе, заодно хоть реальную пользу принесет, а вот её скитание по коридорам бессмысленно. Даже оплеуха с уборкой в его кабинете и то вес больший имела. К тому же, отвлечет его на некоторое время от паскудных мыслей о крысах, гигантах и крови. — Келлер, — взглянул на неё, а она с наивным интересом уже ожидала продолжения, — так хуево, как ты, никто дежурства не нёс.       Рэйла в мгновенье ока потеряла всякое веселье и губы в полоску растянула. Отстранилась. — Вы преувеличиваете. Я всего лишь упала, со всеми бывает. — Ноги от алкоголя совсем не держат? — Нет, — усмехнулась вдруг, убрала пряди за уши. — Я пыталась клинки из ножен вытащить, но больно плотно сшила. Придется распарывать. Как-то так…       Улыбнулась невесомо. Сейчас, в свете огней, Рэй казалась Леви даже приятней, теплей, а глаза у неё по-доброму искрились. Стиснул папки, кивнул следовать за ним. — Понятно, — они успели поравняться. — Застал бы тебя вновь за вышивкой… как ты тогда сказала? Крестиком? — Всё верно, — неловкий смешок. — Тогда бы ты сейчас не была такой веселой. — И то верно… — Понравилось дежурить? Лыбишься больше обычного.       Она лениво отмахнулась, не прекращая ухмыляться. — Что? Не, это скучно. Я просто шутку вспомнила… про ведро и стол. — Еще слово, и передумаю.       Рэй явно не поняла, о чем речь, и не удержалась: — Передумаете? — Да. Поможешь мне с бумагами. — А ночные дежурства?! — Мой отряд не несет дежурства — еще один бонус элиты.       Леви услышал, как она резко встала, но виду не подал. С напускной претензией в уставшем взгляде он к ней развернулся и еле смог удержать смешок: Рэйлу аж перекосило от такой новости. Губу, как на нитке, дернула вверх, прищурила один глаз и руки развела. Леви заметил выглядывающие рукояти в сапогах — удобно. — Че встала? Пошли: надо еще в архив зайти и на кухню.

***

      Масляная лампа приглушенно горела: теплый свет растекался по столу, а тени, как молчаливые зрители, изредка трепетали на стенах. Зато Рэйла дышала настолько громко, что не заметил бы только безглазый глухой калека. Как он, блять, мог? Это он шутит так? Ну, хреновый у него юмор, что еще сказать?       Спокойным шагом Леви обошел стол, разложил документы. Рэйла сидела прямо напротив, руки сложила недовольно на груди, насупилась и следила за ним исподлобья. Раздражался ли он от её поведения, Рэй не догадывалась: видно, что капитан порядком устал, но на молодом лице не отражалось совершенно ничего. Ни улыбки, ни злобной морщинки, ни хмурых бровей — ничего. Он взял лист, всмотрелся, отложил, подцепил второй и протянул Рэй. — Перепиши. Нужны две копии, затем заполни форму, — ткнул пальцем на образец. — Второй бланк сейчас дам.       Взяла документы. Леви заварил себе чай, взял чашку и сел в кресло. А ей осталось только перехватить перо и постараться вчитаться в строки, но в голове вертелось одно и тоже: он подлец и негодяй, а ты ему работу решилась упростить? Пусть сам свои закорючки выводит! — Ты так и будешь на меня таращиться?       Их взгляды встретились. Повисло молчание. — Значит, — протянула Рэй, — не дежурит…       Леви не шелохнулся, да даже бровью не повел: взгляд прямой, но уставший, а под глазами при таком освещении тени глубже, заметней. Вот до чего доводят сверхурочные и говнистый характер. — Память у тебя отменная, как я погляжу. Да, для тебя сделал исключение, — уткнулся вновь в бумаги и закончил: — Считай за ночную прогулку по штабу, ты же тут впервые. — Я несла дежурство, а не стенами восхищалась. — Херня, — посмотрел на нее так холодно, что Рэй даже поежилась. — Ты нормально к приказам не относишься и всё делаешь на отъебись. С твоим дежурством давно бы посторонний пролез. А поставь тебя на ворота, то тут же бы слилась к бухающим нарушителям отбоя. Я неправ?       Строгий, требовательный взгляд припечатал, и Рэй почти сдалась: зарделась, губы дрогнули, глаза защипало от нахлынувшей обиды — правда глаза колет? Леви хмыкнул и как ни в чем не бывало продолжил работу, перебирая длинными пальцами листы в картонной папке. Рэй глубоко вдохнула, отвернулась: как же он бесил! Надо было его треснуть тогда в пабе… как только появится возможность, то его лицо проедется по земле, даже если ей это будет стоить жизни. — Я тебя сюда не посидеть позвал. Угомонись и возьмись за работу.       Вот же проклятый! Скосила на него взгляд, полный холодной ненависти, и тут же невозмутимо макнула перо в чернильницу. Всё бы ничего, но длинный язык не смог удержаться за зубами: — Специально клякс наделаю. — Дам по шее.       Усмехнулась, насколько он казался отстраненным, а вроде не пил и не курил, пустырник залпом не опрокидывал, так откуда такая расслабленность? Глянула на чайник: — Можно и мне чаю? — Налей.       Леви кивнул на шкаф, не отвлекаясь от бумаг. Открыла — чашки. Взяла одну, проигнорировав блюдце. Налила, глотнула и скривилась, как ребенок, которому дали впервые попробовать лимон. — Фу, как это вообще пить можно? Ужас… Тут же ни капли спирта! Просто чай?       Отставила чашку в сторону, продолжая бессовестно кривляться. Но Леви, верно теряя железное самообладания, кое-как выжал из себя: — Заткнись, блять, уже и пиши, алкашка херова. Тебе напомнить, что будет, если я найду бухло у тебя? А будешь тянуть время впустую — потяну за волосы до поросячих визгов. — Да пишу я! Пишу! — вспыхнула Рэйла и чуть погодя в шутку сама себе заметила: — Лучше бы до стонов… — Что? — Ничего.       Сложившееся положение безусловно напрягало, и жар к щекам успел подступить от пристального взгляда капитана. Вот сама же ляпнула и теперь краснела раком… Раком. Да блять! Склонилась ниже, закрывшись волосами и, стараясь совсем не обращать на него внимания, начала переписывать из бланка в бланк. Леви тоже вернулся к работе чуть погодя, но изредка посматривал на неё, контролировал процесс. — Что за почерк, Келлер? — вдруг нарушил повисшую тишину.       Рэй недоуменно подняла голову, заметив, что Леви придирчиво всматривается в доверенные ей бумаги. — Пиши нормально. — А что не так? — Как курица лапой. — Серьезно? — охнула Рэй от вдруг нахлынувшего стыда. — Хорошо, постараюсь исправиться!       Ее не особо волновало, какие буквы у нее выходили: косые, кривые, большие или маленькие, узкие или округлые — пофиг. Но тут задумалась, всмотрелась — и вправду почерк какой-то пьяный. Усмехнулась: сама-то трезвая. Как минимум, по ее меркам. Пара глотков с утра вовсе не считалась за пьянство. Подняла взгляд, осенило: срочно нужно перегнуться и посмотреть, что там у капитана за почерк. Для сравнения, конечно. Рэйла привстала, наклонилась, чуть не клюнув носом в его макушку, а Леви замер и напрягся. Рэй тоже, увидев буквы, и губы её растянулись в злую полоску: — Это шутка какая-то? — заговорила с неприкрытым скептицизмом. — Вы вообще печатными пишете, точно в книге! — Все равно лучше твоих неразборчивых каракулей, — буркнул, не отрываясь от работы. — Сядь.       Села — да, но не заткнулась: — Это называется пропись! Научитесь ей писать, а потом других критикуйте! — Нарываешься.       Его взгляд острой сталью вонзился в Рэй. Бесил. — Я защищаюсь. — Пиши, блять, и не отвлекайся.       Надулась курицей, руки под грудью сложила. Теперь в тусклом свете лампы его лицо показалось Рэй мрачным. — Я сказал тебе писать.       Не права. Нельзя так с начальством вести себя: надо и меру знать. Цацкался с ней сейчас, но вот-вот мог сорваться и выкинуть вон, и тогда её жизнь в разведке сломалась бы навсегда, потому что хер он поменял бы свое решение. Отвела взгляд и с выдохом придвинулась ближе к столу, взяла перо и продолжила.       Поражение. — Извините, капитан, моё поведение непростительно. — Забей.       Метнула взгляд: Леви сверял цифры и то и дело сонно моргал. Устал. Возможно, он не первую ночь не спал нормально, а впахивал, как проклятый, и бдел, чтобы Эрена не трогали почем зря. Рэй мягко улыбнулась сама себе, абсолютно точно убедившись в том, что не навык владения мечами оказался способом выживания в Разведкорпусе, а банальное знание правильной траектории намывания окон и дружелюбные отношения с тем, кого обычно она готова прибить лопатой да закопать в лесу под шумок.       Обычно…       Уснула. Прямо за столом свалилась, как по щелчку, впервые с битвы за Трост. Разбудил её наглый голосистый жаворонок за окном. Рэй едва разлепила глаза, схватилась рукой за голову и тихонько поднялась в нормальное положение, а спина с шеей заныли, как у поверженных титанов. Глянула в окно: за ним расплывалась заря. А почему створка раскрыта? Перевела взгляд на Леви… спал. Походу, тоже отрубился: головой облокотился на подставленную руку, накренился, а другая рука безмятежно лежала на столе — в ладони перо.       Никогда она не видела Леви таким умиротворенным: расслабленное лицо, сухие губы приоткрыты, волосы слегка растрепались, наверное, от усталости зачесывал назад. Щекастый, с синяками под глазами, кожа бледная и маленькая капелька чернил над губой. Рэй не удержалась, задорно ухмыльнулась, нашла глазами чернильницу — открыта.       Возможно, инстинкт самосохранения еще дремал: не теряя времени, Рэй тихо убрала все бумаги в сторону, засунула палец в открытую чернильницу и, привстав, через стол потянулась к Леви. Наверняка покойная Роза разразила бы небо громом, обмажь Рэй щеки её любимого капитана черными полосами. Чем ближе палец был к нему, тем шире расплывалась безумная улыбка и ярче горели глаза. Вот она ему покажет! Такие усища ему намалюет!       Осталось лишь коснуться, один раз размашисто мазнуть…       Застыла.       Почему?       А… зачем? Зачем ей это? Разве это не подло? Рэй стиснула зубы, крепко зажмурилась, ведь, блять, сама возмущалась поздним вечером подлости, а теперь? Она, как мелкая дрянь, хотела испачкать человека, который бредил чистотой, верил своим людям и вообще её начальник? Может, он и в неё поверил, раз посадил на всю ночь рядом с собой? Может, не такой уж безнадегой он её считал и… вовсе не ненавидел?       Рэй покосилась на чашку, в которую он несколько раз подливал ей чай. Да титанова мать, с хера она размякла?! Он же, он же!..       Опустила пораженно голову, с тихим вздохом сдалась. В который раз ему сдалась.       «Не рой другому яму — сама попадешь».       Посмотрела на чернильный палец, скривилась. Достала из внутреннего кармана куртки платок, аккуратно вытерла краешком, чтобы особо ткань не запачкать и украдкой глянула на Леви. Спал…       Словно ребенок.       Рэй невольно умилилась, ведь когда ей еще выпало бы созерцать сильнейшего воина человечества капитана Леви таким тихим, милым и беззащитным? Он мирно дышал, совершенно не сопя, тонкие черные брови не хмурились, длинные ресницы и мелкие морщинки у глаз, прямой нос, губы эти приоткрытые еще… Короткие черные пряди спадали на безмятежное лицо, а эта капля теперь не казалась Рэй маяком и призывом к действию. Нет, теперь она её откровенно раздражала. Не вытерпев, Рэйла натянула на палец платок, облизнула, потянулась тихо, осторожно, не дыша, к мелкому пятнышку. Стоило невесомо коснуться кожи, как крепкая хватка Леви сомкнулась на её кисти. Он резко потянул в сторону, и в этот же миг у открытой шеи Рэй оказалось острое лезвие ножа. Паника накрыла с головой, окатив холодной водой, но ни вскрикнуть, ни дернуться не успела: настолько движения Леви были выверены и молниеносны. Нет, сука, он даже во сне смертоносен! — Какого хера? — прорычал в самое лицо.       Рэйла распахнула глаза. Язык словно онемел, а рот склеился, только ресницы затрепетали, сглотнуть тоже не могла от страха и приставленного ножа. Леви метнул взгляд на схваченную им руку, замер… медленно посмотрел на Рэй. — Ты че, блять, удумала? Удушить? — Дурак? — не подумав, брякнула она и кивнула на смазанную каплю. — Чернила вытереть. — Нахуя? — Ты же чистоплотный до безумия, а я подмазаться хотела, вот и подумала стереть.       Затараторила чушь какую-то, глазами забегала по его лицу, ища поддержки словам, оправдания самой себе. Леви вновь натянул маску спокойствия, лишь мельком проглядывались тревога и недоверие. Он был так близко и так будоражаще опасен; шеи чуть коснулось лезвие, и только сердце успело забиться в груди, как Леви опустил руку. Рэй громко вздохнула, заметно осела, задышала ртом прерывисто. А он всё смотрел безотрывно, настороженно и с ощутимым непониманием. Отпустил кисть, а Рэй ошарашенно отпрянула, прижала руку к горлу, рефлекторно сжимая треклятый платок в кулаке другой, и задышала еще громче от накатывающей истерики. — Конченный псих! Блять! Ты мог меня зарезать! — Мог.       Леви её так перепугал, что, додумайся он спросить про выпивку, Рэй бы не задумываясь выложила ему всю правду. Но вот этот его кивок заткнул её за пояс, и неверящий, боязливый взгляд в ужасе впился в его бессовестно спокойное лицо: Леви убрал нож, поправил волосы, откинулся в кресле и соизволил наконец на неё взглянуть. На сжавшуюся, перепуганную до смерти девчонку. Зачем она вообще расслабилась? В голове своей допустила, что не такой уж он и мерзавец, решила довериться? Стукнуть бы себя кулаком по башке за такую промашку! Леви лишь сбагрил на нее часть своей работы, а не на мирный путь решил встать. Как был подлецом и козлом, так и оста… — Никогда больше так не делай, Рэй. Иначе реально зарежу ненароком.       Размеренный голос, но что за странные нотки? Тревога? Рэй осеклась, споткнувшись о неизведанную сторону капитана. Леви посмотрел на неё прямо и вовсе не сонно, хотя вряд ли бы они порадовались еще раз подобному пробуждению.       Выдохнула. Сомкнула губы, и эта связывающая их нить взглядов, затрепетавшая паутинкой на ветру, подкинула храбрости: она сдвинула брови, замахнулась и со всей злобой кинула ему в лицо платок. Поймал в полете. — Пересралась до помутнения рассудка? Кидаться нахрена? — Утри лицо от чернил.       Леви сморщился, дотронулся пальцем до места, куда показывала Рэй. Поднес к глазам — черная мазня. — Пожалуйста! Не благодари! И с добрым утром, капитан. Я больше ни в жизни не сяду с вами за один стол на ночь глядя: не уперлось мне поутру чувствовать холод лезвия на шее. — Да угомонись уже, — почти проныл, словно от головной боли.       Но все же стер брошенным в него платком чернила с лица и неожиданно скривился. Осмотрел ткань и забурчал, пока Рэй на глазах краснела от жгучего и совершенно необъяснимого стыда. — Почему мокрый? Ты же платок не слюнями смочила? — поднял на неё взгляд и сразу всё понял. — Ты, блять, смеешься? Это омерзительно.       Откинул пренебрежительно на стол, к ней поближе. Рэй столько раз попадала в разные казусы, провокационные ситуации, а были и настоящие клоаки, вот, взять хоть задний двор старика Джека! А тут… просто платок. Покривившаяся капитанья морда вмиг заставила ощутить собственную ущербность. Но ведь она легонько лизнула, ну, чтобы стерлось, она же как лучше хотела, а он, он… — Мудак! — Мудак?       Его брови на секунду поднялись, и в голосе проскользнуло удивление, но вот Рэй покраснела, отшатнулась, рот раскрыла, словно Леви всё не так понял. Коленки задрожали, и шаткими шажками она потихоньку попятилась к выходу. Ей вдруг стало не только стыдно, но и страшно. — П-п-простите! Я…я… Я не то… Я…       То или не то — всё равно. Как он на неё смотрел! Без злобы, но с брезгливостью и откровенным недоумением, будто наблюдал за глупым чужим ребенком, который только учился ходить, но то и дело шмякался на задницу. Вот и Рэй шмякнулась: опять создала проблемы. Ну конечно, блять, так огорошить человека! Особенно, если этот человек чуть ли не самый опасный во всей Разведке, если отодвинуть потенциал юного Эрена. Леви замер, положив руку на стол, и просто следил, провожал взглядом мямлющую, спотыкающуюся об слова и ноги Рэйлу. Только у самого порога она развернулась, распахнула дверь и вылетела вон из кабинета. Только вот далеко она не убежала…       Со всей дури врезалась в крепкую спину высокого мужчины. Схватилась отчаянно за пульсирующий нос, попутно матерясь. Вот че, сука, за утро такое?       Причина её размазанного носа развернулась и глянула вниз. Майк. — Извините! — промычала она в кулак. — Я вас не заметила! П-простите, блять…       Обошла его кое-как, размахивая свободной рукой в попытках извиниться, и моментально заткнулась, встретившись глазами с обескураженной Нанабой. Рэй остолбенела, прошлась беглым взглядам по обоим и догадалась, что время совсем раннее. А значит, лейтенант Нанаба точно не сейчас к нему пришла. — В-вы? — многозначительно обвела их взглядом, но вовремя себя одернула и заявила: — Я ничего не видела! Меня тут нет! Я… Проклятье! Я ничего не знаю!       Подумать только! Майк и Нанаба! Сколько Рэй их видела, а и помыслить не могла, хотя Нанабу частенько можно было встретить с майором, она же его зам! Вот, значит, как в разведке все молча да по-тихому происходит.       Из носа кровь ручьем, вздохнуть нормально не осталось сил, а пульсирующая боль давила на черепную коробку, к тому же лютый недосып любую нормальную мысль превращал в настоящую кашу, причем горелую.       Пора валить.       Рэй как сдуло с места столкновения. Поспешила по своим делам и Нанаба, шепнув сонному Майку: — Встретимся за завтраком, — и легко поцеловала в щеку.       Всё так быстро произошло, что он остался стоять в майке и растянутых штанах посреди пустого коридора, а его Нанаба решила сбежать. Но нюх подсказывал, что явно порвалась сопроводить странно пахнущую девчонку Леви.       Леви!       Майк повернулся: зашуршали мягкие тапки, а он направился в сторону распахнутой двери в кабинет коротышки. Тот сидел и пялился в пустоту холла, но перевел взгляд на Майка. Тот шмыгнул: — Добро утро. — И тебе утро… — отозвался Леви. — Дверь закроешь?       Майк ничего не ответил, сразу сонно взялся за ручку. Странный запах, конечно: намешанный, пылкий, обжигающий слизистую, заставляющий сильней шмыгать носом. — Всё в порядке? — Вполне.       Леви кивнул — Майк ответил взаимностью и, удовлетворенный, по крайней мере, емким ответом, закрыл дверь. Леви слышал шуршание его тапок, как он потянул прикрытую дверь, зашел к себе, и хлоп — опять пустота с тишиной в коридоре.       Леви оттаял, обмяк, запустил пальцы в волосы, растрепал. Сколько времени? Глянул на карманные часы, затесавшиеся между бумаг на столе: скоро завтрак. Ему не привыкать спать в кресле, да и вообще редко он посещал кровать — нет времени. Заваливал себя работой почем зря, а как бумажки кончались, то прогуливался ночью по штабу. Но чтобы вот так засыпать, вырубаться в кресле, пока в его кабинете есть кто-то еще? Редкость.       Да, испугал девчонку. Но кто просил лезть? Вот нахуя? Поднялся, помассировал подушечками пальцев усталые глаза, и случайно в поле зрения оказался её платок. Словно не решаясь, он долго на него смотрел, но все-таки взял. Развернул. Белый, некогда совершенно чистый, пока она не извозила в чернилах и у него с лица стереть хотела, добрая, блять, душа. Заботливая нашлась…       Провел пальцами по кромке и наткнулся на витиеватые буквы. Усмехнулся: Р.К. Мелкая, но значимая деталь. Почему даже в инициалах Рэйла избегала своего второго имени? Он не раз про неё слышал, но никогда — полное имя внучки Пиксиса. Любопытно.       Взял за чистый конец, наклонился поближе и с непоколебимой серьезностью окончательно стёр чернила с пальцев…       Запах.       Когда проснулся, он почувствовал этот ненавязчивый запах лимона и скошенной травы. Свалил всё на открытое ночью окно. Но нет. Так пах платок. Не хватало лишь мыла, и сложился бы аромат не только свежести, но и любимой чистоты. Однако, этот запах немного иной: яркий, кислый и освежающий. Задорный, как и сама Рэй…       Сокрушаться о выверенных годами рефлексах он не стал. Нет, это его спасение и безопасность. Но знал бы, что это она, дурочка, полезла к его лицу, чтобы сраные чернила стереть, ведь он «чистоплотный до безумия»… Не полез бы за ножом. Забыл. Проснулся и увидел: перепуганные глаза, непослушные рыжие кудри, розовые щеки и… Блять, Леви, теперь и этот человек от тебя в испуге шарахаться будет.       В этот самый момент пришло озарение — будет шарахаться. Звучало как спасение. Значит ли это, что теперь от неё будет меньше проблем? Значит ли, что Рэйла, мать ее, Келлер наконец-то уймется и будет осторожнее, не станет будто специально его на гнев провоцировать? Нахмурился, обдумывая суть перспективы: а надо ли ему, чтобы она шарахалась? Леви с глухой безнадегой стукнул кулаком по столу.       Блять, конечно нет!       Устало выдохнул, окончательно приходя в себя, откинулся назад. Задрал голову и упер взгляд в потолок. В кулаке Леви сжимал платок.       Отвлекла.