***
И зачем ему приперлось ехать в Митру прямо сейчас? Мог же завтра. С самого утра Леви ходил серьезным, до пугающего молчаливым и угрюмым. Даже немного казался дерганым, все тренировки снёс и заметно отстранился. Рэй абсолютно уверилась, что в плохом настроении капитана виновата именно она. Если бы не те навязчивые сны, мысли, всё то бредовое наваждение, то она бы так не поступила. Он всего лишь хотел помочь, стал к ней терпимее, добрее, они стали ближе… Рэйла стыдливо поморщилась: ну зачем она это сделала? Могла и сдержаться. Дежурные на воротах Гермины подошли в первую очередь к Леви, вопросы задали, печать поставили и спокойно пропустили. Рэй повела коня к постовым и сразу не заметила, что руку ей протянул Барт, тот самый с бакенбардами из Троста, дружок психованного в зеленом костюме. — Привет. Этот Барт знал, зачем она обычно приезжала в город — долю имел. Хмыкнул с еле уловимым ехидством и поставил красную печать. — Хорошей вам дороги. Грязь под копытами звонко хлюпнула, а Леви уже поджидал Рэй за поворотом. Он хмуро косился, достойно держался на коне, но то ли чутье, то ли фиг пойми что Рэй подсказывало, что не все так плохо, как может показаться. Он простил ей ту выходку? Шутливый поцелуй… А был ли он шуткой? — Сделаем остановку, — бесцветно сообщил он, когда она вплотную приблизилась. — Лошадям надо отдохнуть. — Да, сэр. Ветер полоснул по щекам, донес запах печеной картошки с травами. К губам подступили слюни, а глаза Рэйлы распахнулись, когда Леви перед тем, как пришпорить коня, задержал на ней разочарованный взгляд. Не простил… Рэй проморгалась, по-серьезному сдвинула брови: почему ей так важно, что Леви о ней подумает? Нет, понятно, что давно никого не было и хочется, и колется, но почему ей не наплевать на его мнение? Ждет одобрения? Раньше не волновало: она в свинью напивалась и спала с тем, кто под руку попадался. Напряжение снималось — горечь затихала. Будь у нее возможность вырваться в город, от души напиться у старины Джека, рискнула бы? Рэйла уткнулась взглядом в капитанскую спину, рассматривая каждую складку на плаще, то и дело мелькавшие черты, пока на фоне мелькали горожане, а гул города и топот копыт удерживал в равновесии. Царапало глотку как при сушняке — слова застревали комком поперек горла. Ехать с ним в столицу оказалось пыткой. И всё же: зачем? Сколько раз она пожалела?.. Таверна «Три осла» замаячила сразу за поворотом: еда за смешную цену, а порции вполне приличные. Вовсе не паб, куда сливались напиться до синевы. Леви спешился быстро, Рэй за ним, вместе повели лошадей под уздцы к коновязи. Леви накинул на голову капюшон, и, обернувшись, со странной строгостью покосился на ее пальцы. У Рэй внезапно вспотели ладони. — Считаешь, так пойдет? Рэй невольно вздрогнула, покрепче замотала ремни на бревне. Пойдет что? Это вопрос или издевка? — Капитан? — погладила Барбоссу по шее. — Вы про что? — Ты же не завязала нормально, а просто намотала от балды. Переделай. — Да бросьте, он же… — Переделай. Приказ. Между ними разверзлась пропасть и повис штиль, которому раньше бы Рэй очень обрадовалась: ура, он отвалил и больше не цепляется по пустякам, потому что она летает вокруг мухой. Но, оказывается, лучше бы он бесился. — Готово. Повернулась: суровый вид капитана рассыпался как по щелчку. Он снова забавно хмурился, говорил с толикой усталости и вот-вот, кажется, что сейчас выдохнет и отмахнется. По коже Рэйлы прошлись мурашками, и тепло разлилось по венам, потому она улыбнулась, шутливо закатив глаза. Вместе они двинулись ко входу, переступая через огромные лужи. Место оказалось пустое и на удивление тихое. Может, к вечеру людей и прибавлялось, но сейчас за огромными столами сидело по одному или максимум трое человек. Леви быстро прошел к самому отдаленному месту, уселся ко всем спиной, пригласил Рэй напротив устроиться, махнув рукой. Ноги ныли, задница превратилась в сидушку, и хотелось банального — походить. Да хоть постоять. Не хотелось садиться, потому что лицо Леви будет напротив, хоть и прикрытое капюшоном. — Капитан? Леви лениво поднял глаза, руки устроил перед собой, сцепив в замок, и даже не поморщился. — Вы капюшон снимать не будете? — Нет. — Почему? — Не вижу нужды. Рэй подозрительно прищурилась, перевела взгляд за его спину, а там люди уже зашушукались, стали поглядывать в их сторону. Проницательность шарахнула сразу, а на лице расцвела довольная ухмылка. — Значит, — Рэй потрепала волосы и убрала за уши, — не хотите лишнего внимания. — Не усралось оно мне. — Но вам же оно нравится. Леви приосанился, приподнял подбородок и, опасно сузив глаза, с колючим холодом проговорил: — С чего взяла? — Догадываюсь, — побарабанила по столу, приставая. — Потому что вам обычно якобы плевать, а сейчас вы замотанный с дороги и хотите побыть в тишине… но натянутый капюшон и крылья корпуса на спине будут привлекать внимание, и вы об этом знаете. Рэй нависла сверху, пытаясь придать себе по возможности самый убедительный вид. — Еще какую хрень скажешь? — У меня их много. На любой вкус. — Лучше сходи к стойке и закажи поесть. Ты же не просто так встала. Рэйла выпрямилась и вышла из-за стола: подловил. — А мне можно выпить? — Пинту и не более. Не маленькая уже и должна соображать. — А что вам взять? — На твой вкус. Так замученно выдохнул, словно терпение терял. Разминая по пути затекшие руки, Рэй дошла до бара, где большегрудая хозяйка нерасторопно, со страдальческим нежеланием двигалась бочонком и бурчала себе под нос. С таким видом предложила ухи и пива, что Рэй скривилась: вот подошел бы к ней Леви, давно бы уже скакали кабанчиками вокруг его персоны. А так… еще плюнет в суп ненароком. Надо бы проследить. Прождав для приличия две пинты ячменного, Рэйла с довольным видом вернулась за стол. Леви молча отпил из предложенной ему кружки, отставил в сторону, вытащил часы. — Хватает времени? — Вполне. Что взяла? Нараспашку открылась входная дверь, и трое громко переговаривающихся мужчин заняли соседний стол. Загалдели, по-хозяйски свечу на столе подожгли, хотя за окнами стоял ясный день. — Рыбий суп. Леви кивнул и отвернулся к мутному окну. Рэйла почувствовала, как улыбка медленно сползла с лица: он смотрел отрешенно и даже не бузил, что окно настолько грязное, будто стекла выбелили. Они дождались еды в неловкой тишине. Пар нитями поднимался и растворялся в воздухе, пахло очень даже вкусно, и суп оказался густым, как нахваливала хозяйка: то ли муки щедро сыпанули, то ли картошку подавили. Леви ел не спеша, вприкуску. Все его движения были плавными, размеренными, естественными. Глаза Рэй скользили по его черным прядям, которые она с особым усердием пыталась выцепить из-под натянутого чуть не до носа капюшона. Взгляд опустился по его рукам, по выпирающим костяшкам и худым, жилистым пальцам. Как завороженная Рэй наблюдала, как ложка со стекающим через края супом поднимается до его тонких губ… стало так будоражаще, раздирающе сложно просто сидеть и смотреть, как капитан Леви ест дурацкий рыбный суп. — Хватит пялиться. Глаза сломаешь. — Капитан… Выпалила так, словно Леви спустил курок у ружья, просто подняв на нее глаза. — Я должна перед вами извиниться за свою наглость и ту выходку с… ну, вы поняли, потому что с вами… мне кажется, будто я в дерьмо наступила… — Что ты сказала? — Нет, то есть!.. Вы хороши, — Рэйла тут же замахала: — Вы очень хороши, да, но я… так, я хочу сказать, что… — Заглохни, пока дальше себя не закопала. — Короче, — она не унималась и решилась выпалить все на одном духу, — я не должна была этого делать. — Да. — Больше такого не повторится. Это было глупо. — Заткни уже чем-нибудь рот. Леви взял булку и протянул к самому носу Рэйлы. Неловкая усмешка скользнула на лице, и Рэй взяла хлеб, откусила, опуская глаза на суп с плавающим в нем рыбьим хвостом… Аппетитно. — Приятного. — Ешь уже. Но не успела Рэйла и ложку супа заглотнуть, как к ним подошел солдат в форме Гарнизона из-за соседнего стола. — Слушай, привет!.. Рэй присмотрелась: вроде лицо знакомое, но вот имя… Леви продолжал есть как ни в чем не бывало, а Рэй в непонятках уставилась на ярко улыбающегося парня с короткими каштановыми волосами. Чего ему надо? — Здравствуй… А в чем дело? — Мы же с тобой виделись, да? Да-а-а… Это точно ты! Только, — он чуть наклонил голову и всмотрелся в ее нашивку. Рэй подозрительно нахмурилась: — ты была из Гарнизона. — Ты кто? Парень замешкался, хлопнул себя по затылку и нервно оглянулся. Рэй решительно ничего не понимала, особенно почему Леви бездействует. — Я… Я тебя увидел… Там с парнями сижу, вот, а ты подошла к миссис Дорит, и я сначала подумал, что обознался, но… да не, это же ты! — Кто, я? — Помнишь? В том месяце… Закрались нехорошие подозрения, отчего Рэй только рот и раскрыла. — Па-а-аб… До нее наконец стало доходить: волосы на затылке зашевелились, пришло, наконец, осознание догнавших последствий. Парнишка напрягся, пока она переводила взгляд с него на Леви. — «Последняя капля», — он выдохнул и скосил взгляд. — Может, выйдем и поговорим? Ты тогда так и не сказала своего имени. Рэй провалилась в пропасть своих пьяных бед: гарнизонец давит лыбу, а она его не помнит… Точнее помнит, как об стенку билась тумба и как они потрахались в кладовке, а потом она выпила за его счет. Но никто и никогда не подходил к ней вот так внаглую и тем более, когда она не одна. Чуть не прямым текстом говоря: «Эй, слушай, помнишь мы с тобой потрясли тумбочку в чулане? Повторим?» Еще и перед Леви! Тот как раз забрал из корзинки последний кусок хлеба и вдруг разродился: — Сейчас тоже вряд ли скажет. — Слушай, — начал гарнизонец неуверенно, — я просто подошел спросить. Разведчики тут редко бывают. Наверное, спешите. — Спешим. Топай отсюда, а то жрать невозможно, пока ты под ухом мямлишь. Парень помялся с ноги на ногу. — Не помнит она тебя. Тебе помочь сдвинуться? Прирос, что ли? — Постойте, вы же капитан Леви, верно? Словно увидев снизошедшую с небес одну из Богинь, настырный гарнизонец просиял. Леви лишь цокнул под нос: теперь полкабака на них таращилось и перешептывалось. Кто с проклятиями, а кто с восторгом. — Мне повторить? Холодное железо, а не голос. Рэй аж успела изойти семью потами и присосаться к кружке. — Да… Извините. Я… Хорошей вам дороги, сэр. Нервно попятившись назад, он наконец их оставил. У Рэйлы отлегло от сердца: кажется, репутация одной ногой еще не в могиле. Подходя к своему столу, парень неверящим голосом забормотал: «Охереть можно! Сильнейший воин человечества…» — Охрененно, — буркнул Леви. — Хоть съебался. — Я его совсем не помню, — она начала оправдываться. — Наверное, один раз встретились за кружкой… — Похрен мне на твоих ебырей. — Что?! Кружка Рэй громко приземлилась на стол. — Мне плевать, как ты распоряжаешься своим личным временем. Рэй поджала губы и стиснула кулаки. Бесит. Он говорит так просто, будто они сидят, бумажки заполняют и чай пьют. Бровью не повел: для Леви это обычный разговор. И это оказалось единственным, что он сказал, перед тем, как приложился к пинте. Рэй сверлила Леви взглядом: вот бы его шарахнуло молнией! Аж зубы свело от осознания, что такая простая вещь умудрилась так задеть. Глупости же. Ей же плевать. — Я отойду ненадолго, капитан, — Рэйла поднялась на ноги. — Успокоюсь, так сказать, и вернусь. «А то заработаю наряд или клетку». — Не задерживайся. Времени мало. Рэй вышла на улицу, очень глубоко дыша. Пахло сыростью и лошадиным дерьмом, а под сапогами хлюпала жидкая грязь. Обидно, что мощеная улица обошла именно этот ослиный закуток стороной.***
Время тянулось издевательски медленно, а Рэй все не возвращалась. Хрен пойми, зачем он ждал ее как дурак. Минут пятнадцать ее нет — не меньше. Оглянулся. Она что?.. Обиделась? Рыдает? Скорее кого-то в подворотне избивает, больше на нее похоже. И как бы Леви не пытался быть рациональным, надавив себе на совесть, ситуация упорно не давала покоя. Вина засела в глотке, и прощение укрылось под языком. Ведь Рэй и не такое слышала от него, чтобы всерьез затаить обиду. Леви в конце концов не выдержал, достал часы: прошло куда больше пятнадцати минут. Нет, так не пойдет. Леви вышел на задний двор в поисках расстроенной Рэйлы. Руки чесались достать портсигар и затянуться, снять на секунду тяжкий груз этих дурацких переживаний. Огляделся: Рэй поблизости не оказалось. Может, она возле своего буйного коня приложилась? Стоит ли вообще извиняться? Нет, Рэй взрослая девка, выдроченная армией. Сдюжит. Чем ближе Леви проходил к лошадям, тем хуже казалась ситуация. Остановившись возле своего коня, он оглядел коновязь. — Сука… Двинул челюстью и как по щелчку весь собрался: следы от копыт есть, а коня Рэй и ее самой — нет. Дело приняло дерьмовый оборот.***
Почему она уехала?.. Вечер накрыл город, и фонарщики вышли на мостовые. Рэй все еще нигде не было. Лишь закрытые булочные, убранные прилавки и зажженный свет в окнах. Люди расходились по домам. Сбежала… Но не от него же. Нет. Леви сам не заметил, куда он забрел в ее поисках: за углом вырос Полицейский штаб. Знак? Что теперь, заявление писать? Бред. Леви безнадежно выдохнул и тронулся: конь неспешно пошел в никуда, звонко цокая по брусчатке. Мимо штаба дорога привела Леви к тупику между кафе и старым ломбардом, который он бы проехал, но… Барбосса. Показалось? Леви сдал назад и обомлел. И вправду ее конь. Немедля Леви повернул в тупик. Какого хрена она его тут бросила? Где эту конченую носит? Нервы натянулись, затрещали под кожей, стоило заметить, что УПМ с луки тоже исчез. — Эй, где она? Вопрос в пустоту: на удивление присмиревший конь ему вряд ли ответит. Леви заглянул в седельные сумки. Униформа. Он медленно осмотрел тупик, но ни коробок, ни проемов, куда можно было бы заныкать привод, не было. Темно хоть глаз выколи — Леви зажег спичку. Камни, стены, два коня. Рэйла опять ввязалась в неприятности. Минуту… Леви повернулся в сторону Полицейского штаба. Конь недалеко от входа. Буквально напротив. И чутье не подвело: пройдя чуть дальше, он заметил, что в одном месте кусты поредели, листья примяты. Поднял голову: — Идиотка. На каменной стене четко виднелись вмятины от острых крюков УПМ.***
Торба свисала с одного плеча, но Рэй ее так крепко держала, что даже если бы кто захотел сдернуть, то она скорее бы ею зашибла. Притаившись в тени, она осторожно выглянула за угол, и медленно, размеренно задышала. Сквозь вязаную маску было сложно нормально дышать и голова так чесалась — до жути хотелось снять, — но ярко-рыжие кудри факелом бы горели в темных коридорах Полицейского штаба. Дежурный переходил в дальний коридор. Еще немного, и она дернется к восточной лестнице прямо в кухонное крыло. Спина постового скрылась, и только Рэй шагнула к свету… Ее быстро и грубо прижали к стенке и приставили нож к горлу. — Свинтила в Полицейский штаб, незаконно в него проникнув, — с ледяной яростью зашептал Леви. — Прямо у меня перед носом. — Капитан, — захрипела Рэйла, — опустите нож. Но вместо этого он надавил. — Пожалуйста. — Что ты тут забыла? Крысишь? Убивать пришла? — Что? Нет! Я возвращаю то, что взяла. Маска душила, время поджимало — скоро вернется постовой, — а Леви ей не верил. Да она бы сама себе не поверила. — Прекрати, — зашипел он, вдавив ее плечо в стену, — мне ссать в уши и нести хуйню. — Я… Я возвращаю вино… Заскулила всё-таки: как собака побитая, но та от жизни собачьей, а она от ненормальности происходящего и паники. Рэй отпустила торбу, и та с тихим звоном упала под ноги. Стоило рукам освободиться, как она сдернула маску с лица и громко вздохнула, опустив голову. Леви убрал нож, но в этот же момент, совсем не жалея сил, грубо схватил ее за подбородок: — Какое, блять, вино? — Которое я занимала. — Воровала полицейское пойло? — Занимала! — Ты все это время бухала? — Нет! — Лжешь. — Нет! Двое сцепились взглядами, как на поле битвы: она — предатель, он — преданный. Все так, а высокие стены — их свидетели. — Уходим. Рэй заупрямилась, но и слов не понадобилось — глаза все сказали за неё. Леви сердился, старался не шуметь, наверное, поэтому и сдерживался, все еще не взяв ее за волосы, как когда-то… В далеком когда-то, где они ненавидели друг друга от всего сердца. — Поднимай манатки. Поживее. Сердце — тоже предатель. Рука исчезла с ее плеча, но подаренная свобода не казалась желанной. Больше походила на поводок. Бесило. Бесило, что она хотела отделаться от этой грязи, оставить всё позади. Смыть воровскую пыль с рук — так неприятно. Она не такая, но если уйдет, то станет. Леви ждал, она шагнула ему навстречу. Раз, два… Сорвалась. Тут Рэйла дала деру. Смертельный страх поцеловал в затылок: она помнила каждый закуток, все углы и лестницы. А Леви — нет. Потом пускай ее убьет, но сначала она вернет. По главному коридору с зеленой ковровой дорожкой, кажется, шла компания полицейских. Переговаривались так громко, что заглушали и треск факелов, и барабанящее в груди сердце. Рэй успела проскочить, спиной чувствуя испепеляющий взгляд капитана. Ей бы только успеть… Дверь на кухню оказалась закрыта. Как и всегда. Правильно, что она отмычки вытащила заранее, и если бы не преследующий ее Леви, то она бы куда быстрее справилась с дверью. Но он… — Давай, давай, блять, — умоляюще пробормотала Рэй и толкнула дверь.***
— Что в бутылках? — Вино. Леви расставил руки по сторонам кухонного островка, отрезал путь к побегу. Но куда бежать, если она там, где надо? — Ты воровала вино, чтобы ночью с бутылками пообниматься? — Нет, капитан. Вино выпили. — Тогда что в бутылках? Ты научилась превращать воду в вино? — Ну… типа того. Леви разочарованно выдохнул и отошел, поднял торбу, брошенную у входа, грубо положил на стол. Развязал, достал бутыль, и, держа ее за горло, принялся что-то искать по шкафам. — Капитан, что вы делаете? — не ответил. — Что вы ищете? Капитан? — Заткнись. Нашел медный штопор, и Рэй поняла: он хочет проверить. Заставит ее выпить? Глаза распахнулись, она вся вжалась в тумбу. — Капитан… — Я сказал, заткнись. Леви подошел к ней и всучил открытое вино. Рэйла с безысходностью посмотрела на зеленое горлышко. — Зачем? — Боишься? Решила отравить единорогов? Не верит ей — оно и понятно. Что уж тут… Привычки закладываются с детства. В свете свечи, которую Рэй успела зажечь, Леви на глазах превращался в того, кем его видели титаны. Убийцы. Рэйла схватила бутылку за горлышко, зажмурилась крепко и начала пить. Поперхнулась и уткнулась в рукав водолазки. Ну и дермище… — Вода, — откашлялась. — разведенная с вишневыми вареньем… и свеклой. Какая же… дрянь. Бурда сплошная, но не отрава. Леви перехватил бутылку, принюхался и глотнул. Не скривился: никаких эмоций, кроме задумчивости не было на его лице. Глянул на этикетку. — Хорошее вино испоганила. — Зато… — неуверенно улыбнулась она, — зато отряд попробовал. Вино собственного приготовления приземлилось на стол. Вытирая губы, Леви подошел к буфету в другом конце кухни. — Я уже год вино таскаю, а они все пьют и пьют. Видно, мой сорт нравится. Выдала чистосердечное, поднимая торбу с бутылками. — Еще я печенье таскала… Потирая шею, Рэй расставляла бутылки на кухонный островок. Леви тем временем нашел коробочку с чаем и громко лязгнул железной крышкой. Королевский чай. — Это ты их споила? — Нет, я только закрыла потребность, — отчеканила как на духу. — Им нужен был алкоголь, а мне — компания. — Говоришь, как торгашка. Рэй пересчитала тару и стала потихоньку относить в кладовую. Леви остался крутиться возле печи и стеллажей, забитых чем только можно: соленья, мясо, закваски, банки с печеньем и конфетами. Всего понемногу, но им, не видавшим и нормальной еды, сворачивало кишки в узлы, во рту копилась слюна, а пальцы тянулись к банкам. — Я всё, — наконец откликнулась она. — А эту куда денешь? Указал на откупоренную бутыль, одиноко оставленную в начале кухни. Рэй пожала плечами. Скрипнула дверь. Леви схватил Рэй за руку и с силой дернул вниз, закрывая ей рот ладонью. Он ее совсем за дуру принимает? Она столько раз проникала в штаб и ни разу не попадалась. Случались похожие ситуации множество раз, но всегда обходилось. Рэйла возмущенно нахмурилась — Леви заметил, приложил палец к губам, а ладонь с ее рта тихо опустил. — Ребят, а если нас заметят? — Да не заметят, не бойся, ссыкунчик. — Бери бутылку и валим. Молодняк — сразу понятно. Рэйла расслабилась: сопляки их скорее испугаются, чем настучат. — Да бери эту и пошли. — Она открытая! И… отпитая! — Тем более, придурок, не заметят. Пошли! Голоса умолкли, дверь тихо закрылась. Когда они покинули штаб, Леви все же прописал ей очень болезненный подзатыльник. Рэйла буквально пролетела вперед шагов на пять и грохнулась коленями о брусчатку. Ладно. Заслужила. — Поднимайся. Леви схватил ее за шиворот, хорошенько так встряхнув. Переодеваясь в темном углу, Рэй чувствовала, что чего-то не хватает. Обувь, штаны, водолазка, но маски нет… Ужас окатил с головы до ног — Рэй дернула голову в сторону штаба Полицейских. — Почему я не слышал свиста тросов? Леви поудобнее уселся в седле и накинул капюшон. Рэй на негнущихся ногах и с вертящимся в голове «проклятье» подошла к Барбоссе. — Это всё заглушки. Они урезают скорость, но не настолько критично в этом случае. — Откуда они у тебя? — Сама сделала. Накрепко привязав к задней луке пожитки, Рэй залезла на Барбоссу. — Поэтому ты рвалась в отряд Ханджи? — Так точно, сэр! Мне казалось, что там мое место. — Казалось? — Теперь я не уверена. Леви подъехал чуть ближе. Во мраке сложно было разглядеть его лицо, но голос…слышно было отлично. — Ты потеряла моё доверие. — Капитан, — взмолилась она, — прошу вас… Последний шанс, и… Пожалуйста, пусть это останется между нами. Умоляю. Леви бесчувственно промолчал и дал по бокам лошади.***
Прощение не всесильно. Леви увалился на стул, стянув с шеи платок, и закинул руку на спинку. Случившееся никак не выходило у него из головы. Какое же дерьмо свалилось на его голову с этой Рэйлой. Дети и те адекватнее будут, чем эта взрослая кобыла. Леви не мог себе окончательно признаться, что, дыши он ровно в сторону этой кобылы, давно бы выпер ее из штаба. Дело совсем не в их схожести с Изабель. Так было раньше. Но не после того поцелуя. Раздался стук в дверь. — Какого хера так поздно? Эрвин? Узнал, что Леви приехал наконец в треклятую Митру, и решил его навестить. Сказки на ночь прочитать про Корпус и все их беды. Сказки от богачей. Или Рэй мнется за дверью? Леви притормозил, чуть не взявшись за ручку. Зачем она пришла? Опять давить слезу? Правда оказалась куда прозаичнее. — Чего надо? — Незаконное проникновение… Схватил резко за запястье и дернул в комнату. Захлопнул за ней дверь. Карин Карвен не блефовала. — Незаконное проникновение в штаб Полицейского участка Гермины, совершенное сегодня тобой и твоей подчиненной, которая когда-то была задержана за массовое избиение отряда полиции. Леви сложил руки на груди. Ну, хуже могло бы быть, если бы титан с неба свалился прямо в столицу. — Откуда информация? — За вами следили с самого заезда в город. Карин цокнула, улыбнувшись уголком губ. Её хищный взгляд скользнул по его лицу к шее и остановились на первых расстегнутых пуговицах воротника. — Ты не просто так сюда пришла. Что ты тут забыла? — Многое… Тебя, к примеру. — Не говори ерунды. — Вдруг я хочу тебя вернуть, как влюбленная девица, которая уже два года убивается по бывшему? — Повторять не буду. Он понизил голос, приблизился вплотную: терпеть не мог эти ее кошки-мышки. Заебался. Заебала. Не успела Карин распустить руки, потянувшись к рубашке, Леви перехватил ее запястье и до хруста сжал. — Сильный мальчик, — томно выдохнула она ему в шею, и, поцеловав у уха, прошептала: — Ты мне так и не дал поглядеть на Эрена. — Зачем он тебе? Карин отпрянула. Маска соблазнительницы тут же слетела с ее лица. — Мне нужна его кровь. — Исключено. — Одна пробирка. — Нет. — Тогда ты и твоя девчонка лишитесь места под солнцем. — Его и нет. — Ну, в тюрьме точно не будет. Она замолчала, а в комнате повисла напряженная тишина. Нет, это уже край. — Эрвин тебя послал, и ты решила прийти ко мне. Пытаешься угрожать. Ладонь Леви легла ей на шею и сдавила. Карин вцепилась одной рукой в его рубашку, а другой полезла к припрятанному под юбкой револьверу, но Леви перехватил ее запястья и ловко увел за голову. Дернул на себя, словно собирался вцепиться зубами ей в глотку. Рэй даже близко не бесила его так. — Я его еще… не спрашивала. — Потому что пошлет. — Леви, — прохрипела Карин, не теряя остатков самообладания, — я пришла помочь, но помощь не всегда бесплатна. Мне не стоит труда раскопать, сколько раз в штаб Корпуса проникали. — Уже узнала, кто убил пойманных титанов? — Скоро и вы узнаете. Леви ослабил хватку, и Карин с трудом отошла от стены. Под его пристальным взглядом уселась на стул, закинув ногу на ногу, разгладила плащ и откашлялась. — Переспи с ответом для начала. Буду ждать его завтра. Карин склонила голову набок: — Могу остаться? — Поднимай свою костлявую задницу и выметайся из моей спальни, кровососка. — Жаль, — вздохнула она с наигранной грустью. — Сняли бы накопленное за день напряжение. Когда в последний раз трахался? Карин говорила как и всегда с придыханием, вызывающе. Будь проклята ее змеиная натура, но в штанах как назло стало теснее. Лучше бы тут вместо этой бляди оказалась… Леви помассировал подушечками пальцев усталые веки. Нет. Пусть валит. С него на сегодня хватит. — Жизнь трахает меня каждый день. А от тебя только голова затрещит. Карин встала и промурлыкала: — Снова дружишь с рукой, как я погляжу. Мерзкая. Отвратительная. Хитрая сука. — Карин, — позвал, он не оборачиваясь — зачем тебе его кровь? — На благо общества.