Обычный день

Рисование с натуры вещь просто чудесная. В художественной школе, а после и вузе к нам часто приглашали натурщиков. Некоторые из них были обнажены полностью, некоторые в нижнем белье. Так же, для поднятия своего уровня, я ходила в разные студии, где за дополнительную плату, тебе (в группе) представлялась модель. Ну то есть я это к чему вообще? Я много раз рисовала совершенно разных, голых людей… Говорить о том, что, иногда я писала по «фото» вообще не стоит, там такая камасутра бывала… Но это все воспринималось как-то совершенно нейтрально. Я оттянула ворот своей рабочей толстовки, смотря за тем, как для нашей задумки Дмитрий нарочито медленно расстегивает свою рубашку, оголяя такой идеальный крепкий торс… С кубиками… Я такие кубики только в яойных манхвах и единичных исекаях видела! Я сглотнула как можно незаметнее слюну и, столкнувшись глазами с его пиздецки довольным взглядом тут же почувствовала, как огнём загорелись мои щёки, отворачиваясь. Ничего-ничего, только сяду за работу и это все тут же меня отпустит… — Василиса, — он позвал меня, на что я тут же дернулась и посмотрела в сторону плавно усевшегося на огромный кожаный стул, что стоял на сколоченном буквально за ночь подиуме, — как лучше сделать рубашку? Вот так? — Он распахнул ее сильнее, — поправь ее пожалуйста. Я тяжело вздохнула, мысленно надеясь, что мои щёки не так сильно горят, ловко заскочила на подиум, подходя к этому здоровяку ближе и, стараясь смотреть на все чисто с профессиональной точки зрения, аккуратно расположила одну сторону так, что она отчасти закрывала его крепкую грудь, а вторая при этом соблазнительно спадала в сторону, открывая идеальный рельеф. Это противозаконно быть таким шикарным. Я отошла в сторону, доставая видоискатель и смотря на получающуюся картину, после чего кивнула сама себе. — Вот так будет идеально, — отозвалась я и слегка улыбнулась, — если вдруг нужен будет перерыв — сразу говори. — Хорошо, Василиса Александровна, — ухмыльнулся Димка и я тут же прищурилась. Чертила. Самый настоящий черт обольститель. Я отодвинула стул прочь и встала на вытянутую руку к привезённому с собой мольберту, принимаясь за работу. И правда, в процессе, когда тебе надо думать о том, какой лучше взять цвет, всякие пристрастия отпадают. Я уже не нервничала, уверенно намешивая нужные оттенки и выкладывая подмалёвок самой большой кистью, широкими мазками, подбирая общую форму. Этот этап в работе мне нравился меньше всего, но зато после, когда ты уже это все наметил, оставалось одно наслаждение, по доработке деталей, а после, отшлифовки получившегося. Под своей довольно увлечённой работой, я даже не сразу заметила то, с каким неподдельным интересом наблюдал за мной Дмитрий. Его взгляд был таким приятным… В нем не было не грамма пошлости, только чистая власть. Когда он что-то говорил и смотрел вот так я уже не могла ослушаться. Это было из разряда мемов: «Ой, а где моя одежда?». Стыдно признаться, но при всей своей нелюбви к юбкам, я купила себе парочку после того похода в клуб, ибо заметила, как он мельком цеплялся взглядом за мои ноги. Наверное, они мне все-таки реально идут… Это звучит по-идиотски, да, но даже его чертов взгляд поднимал мне самооценку. А между тем, осознавая это из раза в раз, я все больше понимала, что после вот этого стоит сбежать. Отдалиться, пока я не привязалась к этому шикарному мужчине, ибо ничего хорошего из нашей связи не получится. С детства мечтала встретить мужа, выйти замуж и родить ребёнка. Дмитрий не был похож на человека, у которого могут быть похожие интересы. А между тем он все сидел и сидел, целых четыре часа без продыху, совершенно не отвлекая меня от работы. Я решила, что на сегодня уже достаточно, ибо глаза начинали замыливаться, да и нужный нам свет уже понемногу уходил прочь. — На сегодня — все. Продолжим завтра, — улыбнулась я, на что он тут же поднялся, слегка разминаясь. Хорошо, что хотя бы стул был мягким, а то на жестком можно было себе смело отсидеть жопу. Я отчетливо слышала, как хрустит его шея, когда он принялся ее разминать. Мужчина, между тем, плавно обогнул меня и, оказавшись точно за моей спиной, посмотрел на работу. — Ты довольно много успела. Это уже выглядит как почти готовая работа, — приподняв брови, произнёс он, — это очень круто, — Димка заглянул мне в глаза и слегка улыбнулся, подхватив меня за подбородок, после чего его большой палец с нажимом прошёлся по моей большой губе, вгоняя меня в краску неожиданностью произошедшего, — ты слегка испачкалась тут, — он улыбнулся, показывая красный цвет, оставшийся на руке, на что я тут же поймала его ладонь. — Ох, нужно было просто сказать, — выудила влажную салфетку из большой пачки и принялась оттирать его большой палец так, словно напротив стоял не огромный Дмитрий Алексеевич, а маленький Димочка, что вымазался в гуаши, — просто, эта краска, она очень плохо оттирается, если ей испачкать одежду, — поздно спохватившись, принялась оправдываться я, невольно подмечая то, какие же большие у него пальцы. Длинные, аккуратные и с крупными костяшками. Даже руки красивые. У тебя есть хоть один недостаток? — Ох, хорошо, что ты сказала, — улыбнулся, совершенно не разозлившись, судя по голосу мужчина и слегка меня обогнул, когда я закончила, ловким движением вытаскивая ещё одну салфетку и вновь лёгким касанием заставляя меня приподнять подбородок, принялся оттирать краску, — вот так. Я думаю, что все это можно оставить тут и уже завтра, когда вернёмся доработаем. Если нужно что-то отмыть для дальнейшей работы — можешь спокойно воспользоваться раковиной в своей ванной комнате. — Мне жалко твою белоснежную раковину, — тут же сказала я и слегка улыбнулась. — Да ладно, — он отмахнулся, — если что я ее просто заменю. Я слегка улыбнулась в ответ, но стойко решила, что отмывать своё добро буду исключительно в ведре с пемолюксом от греха подальше. Сборы были быстрыми, ибо Дмитрий Алексеевич ждал меня, чтобы проводить до комнаты. Я ещё плохо ориентировалась в его громадном особняке и ходить по нему одной было жутковато. Нужно было заранее затащить в свою комнату бутылку с водой, чтобы потом не лохануться, спускаясь за ней ночью на первый этаж. Рубашку этот негодяй, кстати, так и не застегнул, продолжая расхаживать с оголенным торсом так, словно это было совершенно нормально. Дело, конечно, не мое, но он так не заболеет? Это был чисто профессиональный интерес, если Димка простынет, тогда на картину уйдёт больше времени, чем планировалось. Но и указывать взрослому человеку на то, что ему стоит одеться было как-то некрасиво… Да и кого мы обманываем, вид все-таки потрясающий. — Ты не голодная? Может вначале пообедаем, а после уже будешь отмывать кисточки? — Спросил и слегка улыбнулся, открывая дверь в мою временную комнату, оперся о дверной косяк, от чего все мышцы сексуально перекатились под кожей. Выпендрежник. — Если честно, голодная, — отозвалась я и слегка вздохнула, проскальзывая мимо него в комнату и все аккуратно раскладывая на газетку, дабы ничего не испачкать. — Сегодня на ужин будут хинкали. Выяснилось, что наш повар умеет их готовить. А ещё салат. Ну, и если что-то ещё захочешь, он сможет приготовить или закажем на крайний случай, — сказал Дмитрий, а я уже представила, как под понятием «выяснилось», бедолага повар стоял и плакал ночью, пытаясь понять как их сворачивать с пушкой у виска. Нужно будет очень громко нахваливать получившийся шедевр, даже если он будет несъедобным. — Это очень круто, я люблю хинкали, — протянула я задумчиво, стягивая с себя толстовку и оставаясь в топе, подхватила длинный вязанный кардиган из сумки, привезённый с собой, замечая, как взгляд мужчины несколько замер на моем декольте и тут же поправила его. Мою честную тройку обычно не было видно через объемную одежду так сильно, а в топе она выглядела в самый раз. Будь моя грудь хотя бы на размер меньше, я бы даже не подумала надевать лифчик, но с таким объемом это было сложно. Дмитрий же, кстати, даже не подумал никак прикрыться, все ещё отсвечивая своей загорелой крепкой грудью и слегка улыбаясь, очевидно, довольно подмечая, как я краснею, каждый раз натыкаясь на неё взглядом. Хотелось дотронуться, провести ладонями по этому шикарному рельефу, очерчивая каждую небольшую впадинку пальцами, но это было бы уже каким-то домогательством. Вот ещё чего не хватало, конечно. — Слушай, если вдруг ты не успеешь разобраться с работой за эти выходные, то можешь остаться у меня и на будни. Я буду эти дни работать из дома, так что это не будет проблематично. — Раздался его голос совсем близко и я едва не отшатнулась от неожиданности. — Да нет, я думаю, что уже за завтра допишу все и все будет отлично, — неловко отозвалась я, почувствовав, как загорелись кончики ушей. — Ох, — как-то слишком разочарованно вздохнул этот чертила и вальяжно закинул руку на мое плечо, — ну, в таком случае, как насчёт того, чтобы сегодня сходить в бассейн? Там даже горка есть, — он убрал мой локон волос за ухо и приподнял брови. — Ну, от такого я отказаться не смогу, — вздохнула и слегка улыбнулась, ощущая себя мужчиной, к которому прижалась девушка с очень большой грудью. Хорошо, что у меня не было члена, потому что он бы в таких условиях встал. А что? Первые дни овуляции — они такие, — особенно от горки. — Ну вот и отлично, — слегка улыбнулся Дима и я услышала эти победные нотки в его голосе, — в таком случае вначале идём поесть, а после уже культурная программа.

***

Я перешагнула с ноги на ногу, будучи в не самых удобных тапочках. Терпеть не могу шлепки, вообще любые, но в особенности те, у которых не было крепления у большого пальца. В таких у меня всегда проваливалась нога. Всегда. Особенно, когда они были влажными. А те, что были с креплением, натирали мне ногу и жутко бесили, но, тем не менее, для меня убиться в них вероятность была несколько ниже. Нежно-голубой купальник на декоративных завязках, что функционала как такового не несли, сейчас показался мне слишком открытым, однако отступать было поздно. Что интересно, кроме нас с Дмитрием и какой-то иногда мелькающей прислуги, я не увидела никакого персонала. Даже дяди-спецназа Ярослава не было. Выходило так, словно мы вообще одни-одинешеньки на все огромное помещение, но мой натурщик заверил меня, что это не так. Просто охрана старалась лишний раз не отсвечивать. А так, судя по тому скоплению людей, что нас встретило по приезде в тот раз, народу тут было немало. Я остановилась у воды, вылезая из шлёпок и краешком пальца касаясь ее, дабы понять, насколько сейчас будет холодно, однако, внезапно, земля начала уходить у меня из-под ног и боком я ощутила уже известный нам загорелый крепкий торс, пока его большие руки прижимали меня к себе крепче. Я завизжать не успела, как мы двинулись вперёд и уже через мгновение оказались в воде. Дно было далековато и хоть плавать я умела — получалось у меня это не очень хорошо, отчего всплыть было сложновато, особенно, вдали от бортиков. Особенно, блять, так неожиданно, кто так вообще делает?! Видимо заметив, что я не выныриваю, Дмитрий, мать его, Алексеевич, опустил руки в воду, очевидно, желая меня вытащить и тут же, вероятно, целя в ребра, надавил на мою грудь, вытягивая и прижимая к себе, пока я пыталась отплеваться от хлорки, попутно задыхаясь от возмущения, пока смотрела на то, как он улыбается. Облапать всю, ещё и с таким «я тут не причём» лицом, что желание стукнуть его выросло с огромной силой и пробило мою крышу. А он, кстати, спокойно стоял на этой глубине, ему было по подбородок. Как же ты, чертила, задницей то не ударился на такой-то глубине? — Дмитрий Алексеевич! — Возмущённо сказала я, наконец-то откашлявшись, — вы решили меня притопить?! — Я свела брови к переносице, постаравшись сделать самое грозное лицо, пока его гримаса уже была «я еле сдерживаю смех». Ах так?! Моя рука тут же шлепнула по воде и окатила нас обоих брызгами, но ему, очевидно, досталось больше. — Ты объявляешь мне войну? — Давая ухватиться покрепче за бортик, спросил он, приподнимая брови, — вот значит как, Василиса Александровна? — Да, вот так! — Отплывая подальше, я вновь «атаковала», пока лицо само собой начало улыбаться, — и ты проиграешь! — И тут же в мою сторону прилетела волна, накрывшая с головой. Стараясь держаться недалеко от бортика и отходя назад, туда, где я бы доставала ногами до дна, я отбивалась от его остервенелых атак и иногда атаковала в ответ. Меня притесняли, загоняли в угол, но я не сдаваясь, начиная действовать двумя руками там, где я уже смогла встать, однако мой враг наступал. Ближе и ближе, и в какой-то момент я ощутила спиной стенку бассейна. Тут глубина касалась моих плеч, а ему же была где-то по солнечное сплетение. Он слегка помедлил, возможно, давая мне шанс уйти, но мое сердце так громко кричало на меня сейчас, что уходить совершенно не хотелось. Я оказалась зажата между двух стен. Дмитрий медленно обвёл мою талию своей рукой и слегка приподнял меня, наклоняясь вперёд и скользя кончиками пальцев второй по линии челюсти, провёл большим по нижней губе, слегка завёл его в рот и надавил на зубы, наклоняясь и целуя. Он вёл в этой игре, сплетаясь своим языком с моим, властно сминая мои губы, пока я ладошками уцепилась за его плечи, пытаясь найти хоть какую-то опору и сохранить немного дистанции. Это было странно, странно и ужасно возбуждающе. Низ живота потянуло от подобного напора. Я тихо простонала, когда его зубы зацепили нижнюю губу, тут же отпуская и мигом оказываясь ниже, прямо напротив шеи, коснулся уже ее. Я вздрогнула, осознавая, что все это заходит уже слишком далеко, а сердце стучало так, словно вот-вот пробьёт грудную клетку к чертовой матери и убежит. Не знаю, как я нашла в себе силы, но я слегка оттолкнула его, пересекаясь взглядом с его потемневшими. — Прости, — выдавил из себя Дмитрий, наконец-то меня отпуская, — мне не стоило, — отошёл на пару шагов назад, пытаясь отдышаться. — Я… Да, — запутавшись в своих мыслях и сгорая от стыда, произнесла я, — уже пойду, наверное… Там… Кисти отмыть надо. Что я только что делала с Димкой? Что? Я только что что? Бля-я-я-ять. А тут иначе и не назовёшь. Как это вообще могло случиться? Я встала под тёплый душ, пытаясь прийти в себя, а щеки все ещё горели. Как же стыдно и неловко, как мне теперь ему в глаза смотреть? Черт! Нужно за завтра обязательно закончить работу и сваливать от греха подальше, иначе ничем хорошим это все дело не кончится точно.