14. «Клыки в причудливых стихах», Куифен Вэнь/Син Цю
10 ноября 2022 г. в 15:28
Примечания:
tw: любовь/ненависть.
приятного прочтения!
Куифен наигранно сладко улыбается, щурит глаза так плотно, будто боится, что её шальные черти в карих глазах заметит кто-то кроме Син Цю. Почтительно склоняет голову и сжимает зубы так, что резкие черты лица от нехватки крови белеют. Казалось, присутствие клана Гухуа вызвал у Вэнь анемию.
Вэнь думает, что анемия не худшее наказания за все её грехи — худшее сейчас перед ней — клан Гухуа.
Син узнаёт морщинки и багровые синяки у глаз. Даже слой пудры не скрывает болезненные покраснения, и, кажется, это теперь своеобразная изюминка Куифен: бесконечные попытки придать лицу более живой вид. Син Цю усмехается колючему взгляду в свою сторону, и краем глаза видит старшего брата Куи. Тот строго оглядывает расстрепанные молочные пряди сестры и замечает на руках расчесанные длинные полосы от ногтей.
Куифен вытягивает рёбра в приличную осанку, шипя под нос от боли в костях. Куи вся соткана из красных чернил и реккетсий, что когда нибудь обязательно сожгут её до тла. А пока Син Цю лишь узнаёт черты её стихов в ней самой, такой параноически спокойной и наигранно сладко улыбающейся.
Все строки Куифен сотканы из своих же черт, своих благих реккетсий и страшных прионов в разодранных до крови руках.
Стихи Куи написаны красными чернилами. Выведены из кровавых легенд эпидемиологии, собраны из миллионных переглядок родственников и паранойи в рёбрах. В строках Вэнь цветёт голод, смешанный с её молочными волосами; тревога с карими глазами и раздражение с красивым именем Син Цю.
Раздражение почти в открытую цитирует строчку её стиха за разговором двух кланов.
Стихотворные черты ломаются в оскале улыбки. Совсем скоро сломается и перо об пергамент, пальцы об луну, чернила об кожу.
Куифен раздражённо сквозь зубы думает, как же скоро можно наконец сгинуть из под внимательного взгляда.
Срывается, скалит клыки в причудливых стихах. Син Цю узнаёт в ней Хаски. Ту, что искренне ненавидит его на бумаге, та, что бежит от своих проблем в зеркалах. Бежит и неизбежно ломает зеркала вместе с собой. Боится проиграть, сибирской стужью лает на его.
Куифен живёт своими стихами-страхами, и пока она не признает Син Цю на бумаге, глупо даже думать о не натянутых улыбках. Куи пишет лишь о сибирских, совсем как она, язвах — её реккетсии съедят Син Цю лишь за покушение на право держать перо в руках. Хаски раздирает горло постепенно, так, чтобы молочные волосы не окрасились в красный. Спокойным характером взрывается на страницах яростными слезами.
Хаски передразнивает слова, чтобы отвести от себя подозрение. Жаль, что Син Цю передразнить нельзя.
Лишь скалится кровавым оборотом в стихах, злиться спокойной мордой на клан Гухуа и растворяется в молочных волосах анемией.