Смех и осколки

— Чёрт! — Джинн споткнулась. — Ты не мог бы не тащить меня за собой так, будто кто-то умирает? — Извини, — Кэйа остановился и виновато на неё глянул, — я просто очень волнуюсь. — Я тоже. Страшно представить, какой будет скандал. Кэйя ухмыльнулся, и его глаз задорно сверкнул. — Но мы ведь не откажемся? В ответ Джинн оскалилась. — Конечно нет. И они поспешили в уборную. Когда они прибыли на место, Кэйа помог Джинн расшнуровать корсет и сам начал быстро раздеваться. Джинн его наряд определённо шёл. Сам Кэйа, прежде, чем надеть платье, нацепил на себя туфли и тут же об этом пожалел. Когда он наконец-то надел платье, Джинн быстро зашнуровала корсет и позволила другу взглянуть на них в зеркало. Длинное, пышное платье Джинн из чёрного, с синим отливом, шёлка, на юбке было расшито серебряными звёздами. Верхним слоем юбки был чёрный шифон, на котором, всё теми же серебряными нитями, были вышиты тонкие линии, объединяющие вышитые на шёлке звёздочки в созвездия. На корсете звёздочки были жемчужными, а в созвездия их соединяли тонкие дорожки из крошечных лунных камней. Кэйа поражённо провёл рукой по корсету. — Чёрт, Джинн, сколько это стоит? Та лишь пожала плечами. Кэйа покружился. На удивление, шифон не сползал с шёлка в разные стороны, и созвездия оставались целы. Джинн объяснила, что это из-за того, что нити, которыми на шифоне вышиты дорожки, выходят из звёзд на шёлке. Кэйа попросил Джинн закрепить в его волосах серебряные цепочки, которые ему передал Дайнслейф. После он повесил на пояс меч. Теперь от его пучка, лёгкими дугами, к вискам и лбу расходились серебряные цепочки с маленькими четырёхконечными звёздочками. Алмазы, жемчуг, серебро и полуночные нефриты. Изящная и тонкая работа. Камни и металл высшего качества. Джинн даже не хотела думать о том, сколько стоят эти цепочки. Но они определённо очень шли Кэйе. Человек, заказавший их, точно знал, что нужно Кэйе чтобы выглядеть неземным. Перед тем как выйти из уборной, Кэйа надел ей на палец кольцо. На пальце оно смотрелось так, будто множество серебряных семян одуванчика, подхваченные потоком ветра, навсегда застыли в своём танце, чтобы украшать руку Джинн. Она не нашла слов, чтобы отблагодарить его. Кэйа их и не ждал. Ему было достаточно радостного взгляда Джинн. Он подал ей руку. Она вложила в его ладонь свою, и они вышли из уборной. Церемониймейстер подавился воздухом, когда их увидел, но быстро взял себя в руки и объявил об их прибытии. Джинн слышала все недовольные и возмущённые шепотки, видела презрительные и негодующие взгляды, но её вытянутая рука была в ладони Кэйи, и она лишь выше подняла голову, стараясь сохранить на лице спокойную улыбку. Но сейчас самым громким звуком в зале был стук каблуков. Каблуков Кэйи. Она скосила взгляд на друга. Он шёл, гордо подняв голову, и нагло ухмыляясь. Смотрел на всех с лёгким пренебрежением и брезгливостью, острые клыки добавляли его образу дикости. Они уже спустились с лестницы и шли сквозь толпу. Люди расступались перед ними. Ухмылка Кэйи плавно перерастала в самодовольный оскал, стоило ему услышать очередное «Шлюха», брошенное с презрением им в спину кем-то из гостей. В какой-то момент Кэйа обернулся и подмигнул человеку, оскорбившему его. Аристократ испуганно сделал шаг назад и нервно сглотнул. Джинн глянула на него и вспомнила, что именно ему Кэйа переломал ноги, когда этот человек довёл до слёз Аделинду. Вечером того же дня, когда этот человек оскорбил Аделинду, Кэйа, не стесняясь, за ворот вытащил мужчину из-за стола, прервав очередную партию в покер, и утащил за угол ближайшего дома. Когда Джинн нашла их, аристократ уже лежал в луже собственной крови и мочи, а кости торчали у него из ног. От его лица тогда тоже мало что осталось. Джинн опомнилась от хрипа, который издал мужчина, когда Кэйа, голыми руками, продолжил вытаскивать торчащую из его ноги кость. Прежде, чем девушка оттащила его, Альберих успел отломать от кости кусок. Они продолжили идти. Голоса становились всё громче, осуждение всё более явным, оскорбления звучали чаще. Рука Джинн начала слегка дрожать, она начинала сомневаться в своём решении. Всё-таки она должна быть примером, образцовым рыцарем, гордостью семьи и… Она не успела глубже погрузиться в сомнения. Кэйа слегка сжал её руку. Он всё понял. Джинн расправила плечи, и против её воли в её улыбке появилась толика дерзости. Они наконец дошли до Рагнвиндров, Аделинды, Лизы и её телохранителя. Аделинда выглядела поражённой до глубины души. Судя по всему, она до последнего не верила в то, что они правда решатся на это. Крепус отчаянно старался скрыть самодовольную улыбку. Мужчина без зазрения совести признавался сам себе, что у него на такое, при всём желании, не хватило бы смелости. Дилюк стоял отчаянно красный и не мог отвести взгляда от Кэйи. Лиза, криво ухмылялась и с лёгким восхищением, смотрела в глаза Джинн. Её телохранитель смотрел на Кэйю с непонятной, почти отцовской, гордостью, но никто, кроме самого Кэйи, не обратил на это внимание. Джинн и Кэйа были последними гостями. Танцы начались меньше чем через минуту после того, как они подошли к своей семье. Кэйа пригласил её, и Джинн вновь вложила свою ладонь в его. Они вышли в середину зала и, глядя Кэйе в глаз, Джинн больше не волновалась и не сомневалась. Она знала, что он будет прикрывать ей спину и стоять с ней бок о бок, что бы ни случилось. Они начали танец.