Прекрасны в осколках / Perfectly in Pieces

      Сказать, что Драко разбивается на осколки, было бы преуменьшением. Когда, чёрт возьми, Тео стал единственным, кто в критической ситуации рассуждает здраво?              Друг сидит напротив него и смотрит на Грейнджер так, словно видит привидение, словно это лишь сон — кошмар, — от которого он вот-вот проснётся. Последний час и правда трудно назвать чем-то иным, кроме как кошмаром. Но Гермиона жива, и Тео уверен, что благодаря ему она останется такой надолго.              Смерть: 1              Тео: 3              Везучий ублюдок.              — Расскажи мне.              Драко всё ещё не сводит глаз с девушки, ради которой живёт и дышит последние несколько лет. А она все эти годы только до ужаса боится его. Должно быть, это чертовски больно.              Тео опускает взгляд на наложенные на левую ногу Гермионы диагностические чары. Вывих бедра, несколько рваных ран. Судя по красновато-оранжевым показателям, он предполагает, что повреждения новые. Нужно вправить на место.              — Полную версию или сокращённую?              Откинув в сторону одеяло, чтобы залечить верхнюю часть ноги, Тео делает всё возможное, чтобы ткань закрывала как можно больше тела Гермионы.              — Тео... — Предупреждение.              — Пришёл домой, спустился в кладовку с зельями, чтобы пополнить запасы, услышал чьи-то крики. Подойди, мне нужна твоя помощь.              Рукой он приподнимает ногу Грейнджер и отводит её в сторону, чтобы внимательнее рассмотреть внутреннюю часть бедра. Драко садится напротив и не сводит глаз с обнажённой кожи.              Полностью красная, как и остальное тело. Сквозь алые пятна видны глубокие, тёмные, фиолетовые синяки, колени сбиты в кровь. Неужели ступня обожжена?              — Тео.              — Да, верно, извини. Клянусь, я не пялюсь на твою девочку. Просто так много ран нужно залечить. Ты в порядке?              Тео смотрит на друга, который вцепился взглядом в пятку Гермионы. Да, определённо ожог.              — Нет.              — Прости, приятель, мне правда жаль. Но я уверен, она выживет. Всё остальное... чёрт, да, многовато работы, но всё излечимо. Её жизни ничего не угрожает. Всё будет хорошо, Грейнджер поправится.              — Тео, выкладывай.              — Хорошо, но пока я буду рассказывать, нужно будет вправить её сустав. Возьми Гермиону за ногу, прямо над коленом, и держи крепко. Я надавлю на внутреннюю часть бедра — попробую вернуть его на место, понятно? Помнишь, ты упал с метлы, и мы делали что-то подобное с твоим плечом...              — Тео.              — Чёрт, да, я просто нервничаю. Извини.              Они кладут ладони на указанные точки.              Мерлин, её кожа горит. Не забудь к списку зелий добавить ещё и от лихорадки.              — Хорошо, считаю до трёх. Один, два, три.              Быстро нажав на ногу, Тео слышит глухой звук: сустав возвращается на прежнее место.              — Что ж, как я уже сказал, в коридоре за одной из закрытых дверей я услышал крик девушки. За ним последовал звук удара: отец бил её, пинал и просто уничтожал. Я едва не сошёл с ума. Никогда не слышал и не видел, что он поступал с кем-то так же, как со мной.              Диагностические чары перед ним утверждают, что бедро удалось вправить. Чтобы убедиться, что не упустил иных внутренних повреждений, он проводит осмотр всего остального тела.              — Отец пошёл к двери, я убежал и притворился, что только вернулся. В гостиной у нас состоялся разговор по душам. — Тео возвращает внимание к сумке и достаёт зелье от озноба. — Драко, он был наполовину в крови, и я уверен, что почти вся она принадлежала ему самому. По правде сказать, не сомневаюсь: если бы мы сейчас просканировали брюшную полость Гермионы, то увидели бы в её животе кусок уха моего отца. Думаю, она его откусила по-настоящему, вцепилась зубами и оторвала этому ублюдку часть ушной раковины.              Изо рта Тео вырывается свист, когда он представляет себе эту сцену.              — Невероятно агрессивно.              Драко снова смотрит на неё, но начинает накладывать бадьян, а затем и растопырник на глубокие раны и порезы на талии и плечах. Одной рукой он распределяет зелья, другой — убирает с щёк и шеи окровавленные, слипшиеся пряди. Ладони невольно дрожат. Он по-прежнему избегает лица Гермионы.              — Я спросил отца, откуда кровь, и он ответил, что приобрёл нового питомца. Радости в этих словах я не услышал. Отец сказал, что я могу использовать его и делать с ним всё, что захочу. Главное — не убивать. Этот ублюдок понятия не имел, что в это время она лежала на полу и захлёбывалась собственной кровью из-за пробитого ребром лёгкого. Если бы после ухода отца я не поднялся и не принёс Гермиону сюда, она была бы уже мертва. Интересно, что в этом случае сделал бы с ним Тёмный Лорд?              — Получается, все эти повреждения на ней — вина твоего отца?              С бадьяном и растопырником в руке Драко опускается к её ногам. Лучше сначала очистить их от крови, но у Тео не хватает духа, чтобы сказать об этом.              Одна ладонь втирает в тело целебные зелья, а другая без видимых причин поглаживает кожу рядом с раной.              Драко просто нужно прикоснуться к ней — убедить себя в том, что Гермиона жива.              Открыв Грейнджер рот, Тео замечает, что у неё выбит зуб. Придётся найти зелье, способное справиться с этой проблемой. Он вливает Гермионе в горло зелье от озноба и рукой зажимает губы, чтобы она смогла проглотить.              — Думаю, не все. Точно пробитое лёгкое. Но много и старых травм, например, вывих бедра. Старое повреждение. Некоторые ожоги и рваные раны тоже давно нанесены. У моего отца много пороков, но курение не входит в их число. Видишь эти круглые шрамы? Скорее всего, они от сигарет. Часть красных пятен — это буквально въевшаяся в кожу кровь. И посмотри на её шею. — Тео очерчивает пальцами тёмную линию, напоминающую воротник. — Думаю, это татуировка. Одна из тех, что подавляет магию. Иначе она бы уже надрала нам зад.              Чтобы получше рассмотреть, Драко протягивает влажную ткань и стирает кровь и грязь с её шеи. Да, это точно татуировка.              — Получается, всё это время она была в ста восьмидесяти девяти шагах от нас?              Тео слышит гнев в голосе.              — В ста семидесяти восьми...              Тео, хочешь попрощаться с жизнью уже сегодня?              — Но нет, я так не думаю. Отец сказал, что питомец новый. Скорее всего, он только приобрёл её. Больше я ничего не знаю. Состояние Грейнджер не позволило мне закрыть в этой истории пробелы. Уверен, когда она очнётся и сможет самостоятельно дышать, мы сможем вытянуть из неё ответы.              Драко возвращается к ногам. Он поднимает одеяло, которым Тео накрыл залеченное бедро. Руки друга всё ещё дрожат, когда он закрывает тканью её промежность, оставляя интимную зону такой, какой она должна быть, — интимной. Внезапно ладони замирают.              — Что такое? — спрашивает Тео.              Он не может определить эмоции Драко, поэтому опускает взгляд на верхнюю часть бедра. Уродливый синяк. Кажется, этот участок кожи темнее остальных. Присмотревшись, Тео замечает, что тонкая плёнка крови смешана с чем-то ещё.              Чем-то белым, вязким и...              О, Боги...              Подскочив на ноги, Драко устремляется в туалет. Тео сидит на полу, смотрит на ноги Грейнджер и слушает, как Драко снова и снова опустошает желудок в унитаз.              Не долго думая, он поднимает руку с зажатой в ней палочкой и накладывает серию очищающих заклинаний. В некоторых местах кожа всё ещё красная, но доказательства того, что с ней сделал его отец... Доказательства того, почему она настаивала на противозачаточных чарах, исчезли.              Что ж, можно добавить ещё одно слово к длинному списку ужасных прилагательных, описывающих отца. Пожиратель Смерти, садист, обманщик, пьяница, фанатик, убийца, а теперь ещё и насильник. Что за папочка...              После очищающих заклинаний на коже Гермионы стали отчётливо видны вены, шрамы, синяки и порезы.              — Мерлин, Грейнджер, как, чёрт возьми, ты всё ещё жива? — шепчет он.              Из туалета доносится звук смывающегося бочка. Тео смотрит в распахнутую дверь и видит, как Драко опускается по стене душевой и прячет голову между коленей.              Прости меня, брат... Мир к тебе так жесток.              Он знает, что Драко винит себя. Наверное, снова и снова повторяет, что это его вина. Когда плечи друг вздрагивают, а изо рта вырывается выдох, Тео понимает, что прав.              Он накрывает Грейнджер одеялом и накладывает смягчающие чары — всё ради её комфорта. Затем обходит и шагает в ванную. Прислоняется к стене рядом с Драко.              — Дружище, ты не виноват.              Не отнимая голову, Малфой злобно усмехается.              — Тео, ты и сам прекрасно понимаешь, что я чертовски виноват.              — Нет. — Тео не скрывает раздражения. За последние шесть месяцев он больше дюжины раз заводил с лучшим другом подобные разговоры.              Он не должен злиться. Должен проявить терпение. Но Тео не спал уже семьдесят два часа, двенадцать из которых провёл на холоде, столкнулся с отцом, нашёл давно пропавшую Золотую девочку, которую искал почти весь волшебный мир, и, да, последний час пытался спасти людей от гибели. Людей, которые, казалось, и сами хотели умереть. Их спасать труднее всего. Никакой помощи.              — Ты держал её в плену, резал, бил, обжигал и насиловал? Нет. Последние полгода ты был невыносимой занозой в моей заднице и жил одной только целью — спасти её. Тут нет и капли твоей вины. Ты виноват только в том, что Грейнджер сейчас жива. Если бы ты не убедил меня присоединиться к миссии «Барвинок», я вряд ли среагировал бы так быстро. Так что она живёт, спит и дышит в безопасности только благодаря тебе.              Пытаясь донести до Драко свою мысль, Тео тычет указательным пальцем ему в грудь и добавляет:              — Ну, и благодаря мне. Ведь я выполнил большую часть работы. Между прочим, даже не услышал ни одного из вас даже чёртового «спасибо»...              — Ты называешь это тело живым?              Ответ Тео удивил.              — Грейнджер дышит и больше не при смерти, так что могу назвать её живой. Думаю, другие люди сказали бы так же.              Так, Драко, обычно я могу пережить твои истерики, но сейчас ты ведёшь себя как последний ублюдок.              — Это тело — не Грейнджер.              В ожидании объяснений Тео не сводит с Драко глаз. Он на девяносто процентов уверен, что это Грейнджер.              Если это не она, то я выставил себя полным идиотом... Сколько раз назвал её Грейнджер? Сто? Надеюсь, она простит меня, ведь я спас ей жизнь и всё в таком духе. Уверен, что простит.              — Тот факт, что человек дышит, не делает его живым.              Что ж, с этим Тео согласен.              Они сидят в тишине. Позволяют усталости давить на кости так, что трудно двигаться. Они постоянно выжаты как лимон. И уже много лет не уверены, ждёт ли их следующий вдох. Поэтому просто смирились.              — Так что... — Тео кивает головой в сторону лежащей в комнате девушки. — Знаю, это может показаться глупым, но мне нужно знать наверняка: это ведь Грейнджер, да?              Драко тихо усмехается — звук напоминает настоящий смех.              — Да, она.              — Ладно, хорошо, потому что, знаешь, в мире столько брюнеток, и, скажу начистоту, я не так уж хорошо знаком с ней лично. Только из твоих бесконечных историй и описаний. Но в тот момент, когда я упомянул порванные корешки книг и она посмотрела на меня как на самого жестокого человека в мире, я понял, что не ошибся.              Тео видит на лице Драко намёк на улыбку. Хоть друг и возводит в сознании стены, он не закрывается полностью и всё ещё остаётся самим собой.              — Грейнджер ведь была в ужасе?              Тео кивает и опускается на стену.              — Она даже пыталась закатить глаза, — произносит друг.              — Ну, ты ведь вёл себя как придурок, так что я её не виню.              Драко пробегает непослушными пальцами по лицу и растрёпанным платиновым прядям.              — Она всё ещё там.              Тео понимает, о чём он говорит. Но в голосе сквозит вопрос. Словно Малфою требуется подтверждение его слов.              — Да, приятель, там. И ей потребуется помощь и время, чтобы вернуться. И, Драко, Грейнджер уже не будет прежней. Ты и сам это понимаешь. Так что придётся тебе проявить немного терпения.              Глядя ему в глаза, Тео на секунду становится серьёзным. Он знает, как тяжело собирать осколки себя и пытаться вернуть их на прежнее место после того, как тебя разбили.              Хоть они никогда и не станут прежними.              — И ты больше не можешь быть таким, как сейчас. Не можешь разговаривать с ней этим убийственным тоном и произносить что-то вроде того, что ты не насильник. Придётся стать тактичнее и мягче. Думаю, и так понятно, что той жестокости ей хватило на всю оставшуюся жизнь.              Чувствуя усталость в конечностях, он тяжело выдохнул. Пока нет времени на отдых: Тео предстоит ещё много работы с телом Грейнджер.              — Знаю, тебе кажется, что ты во всём виноват. И ты злишься. И знаю, что слово «злишься» не отражает всего того, о чём ты сейчас размышляешь. Ради неё ты готов разрушить весь этот мир, и, приятель, если только ты мне позволишь, я буду разбивать его вместе с тобой, но давай сначала убедимся, что на пути к этому не разрушим и Грейнджер, хорошо?              Драко смотрит на ладони, покрытые её кровью. Потирает большим пальцем пятно. Через мгновение кивает.              — Я постараюсь.              — Послушай, я не говорю, что с ней тебе нельзя быть самим собой. Все знают, что между вами, ребята, всегда была огненная химия.              Некоторые бы назвали эту химию нездоровой, но кто я такой, чтобы осуждать?              — Так что продолжайте свои пламенные баталии, только без жестокости, гнева, обвинений и предубежд...              — Понял, Нотт, я не буду вести себя как придурок.              Тео похлопал его по плечу.              — Именно.              Он поднимается и вытягивает над головой руки.              — А пока у нас ещё много работы. Необходимо очистить и обработать все внешние повреждения. Мне нужно поискать информацию о травмах, в которых ещё не уверен, например, о выбитом зубе. И пополнить запас зелий. Думаю, стоит разбудить Грейнджер и напоить зельем без сновидений. Так сон поможет ей исцелиться.              Драко тоже поднимается, и они возвращаются к Грейнджер. Тео объясняет другу, что до его прихода у неё был приступ и что им нужно следить за предупреждающими сигналами. Он не сомневается, что подобное произойдёт снова.              Разложив все необходимые для лечения ингредиенты и зелья, они принимаются за работу. Обрабатывают раны в тишине, понимая, что обоим просто необходимо как можно скорее отдохнуть.              Тео занимается нижней частью тела Грейнджер, а Драко верхней. Чтобы убедиться в отсутствии внутренних изменений, он удерживает широкие диагностические чары. В процессе Нотт мысленно перечисляет список зелий, которые необходимо взять из кладовки. Этот список гораздо длиннее четырёх предыдущих.              — У меня всё ещё остался шрам на носу. Маленький, но он есть. Он мой самый любимый, только никому об этом не говори. Я мог бы выпить зелье, облегчить боль и избавиться от небольшого пореза, но не захотел. Наверное, это делает меня мазохистом, да, Грейнджер... — продолжая одной рукой обрабатывать её раны, едва слышным шёпотом говорит Драко. Другая ладонь теребит прядь её волос. Вряд ли он осознает, что произносит это вслух.              Драко берёт её правую руку и внимательно рассматривает костяшки пальцев, после чего на его лице появляется искренняя улыбка, и Тео готов поклясться, что в глазах друга появляется мягкий серебристый блеск.              — Грейнджер, похоже, мы одно целое. — Он потирает кожу среднего пальца, затем осторожно опускает ладонь и продолжает заживлять раны.              Он тихо нашёптывает ей истории. Смешные — о том, как во время ужина наблюдал за Рональдом, которому прислали кричалку, или о том, каким был слабаком, когда его заслуженно пнуло то существо на уроке Хагрида. Об учёбе — как он придумал заклинание для годового проекта на пятом курсе, единственное задание за всю их слишком короткую школьную жизнь, в котором Драко получил оценку выше, чем Грейнджер.              За ними следовали абсолютно бессмысленные и нелепые истории и предложения, которые Тео не мог собрать в одно повествование.              — Потребуется нежный лавандовый запах, ты только скажи, я достану его... И ромашка миссис Тили... Ты должна остаться... Как... Сделка с Кэрроу может... Магловские джинсы и та ужасная обувь, которую ты называешь кроссовками, тоже. Грейнджер, тебе и правда нужны новые, те уже разваливались... Так мало веснушек... Солнце поможет... Нужно понравиться... Безопасность...              — Драко! — Тео не хочет прерывать друга, но приходится.              Целительство и правда что-то слишком личное...              Драко моргает и слегка покачивает головой — он словно выходит из транса.              — Думаю, на сегодня мы сделали всё, что могли.              Глядя на Золотую девочку, он хочет метафорически похлопать себя по плечу.              Она ещё далека от того, чтобы снова стать Золотой, но хотя бы уже не красная. И выглядит в сто раз лучше, чем когда Тео только её нашел. Бадьян и растопырник помогут ранам затянуться, а костерост медленно сформирует рёбра. В целом, кажется, Грейнджер удастся полностью восстановиться. На теле много новых шрамов, но он понимает, что после прошлогодней встречи с Беллатрисой у девушки их и так немало.              Если они не сломили её, то не сломят и новые.              Что ж... По крайней мере, не внешние.              Внутренние раны заживают гораздо труднее...              Поднявшись, взмахом палочки Тео очищает пространство комнаты.              — Я пойду в кладовку и пополню запасы. Как вернусь, дадим ей зелья. — Он хватает сумку и кладёт туда пустые баночки. — Можешь пока переложить её на кровать и одеть?              Не прекращая играть с локоном Грейнджер, Драко кивает.              — Хорошо, скоро вернусь.              Тео ступает по поместью, слишком уставший, чтобы считать шаги. Открывает дверь в кладовку с зельями.              Она представляет собой огромную комнату, полки которой до потолка уставлены разными ингредиентами.              — Хорошо... Бадьян, растопырник, антиопухолевый отвар, зелье без сновидений, глоток покоя, обезболивающее, крововосполняющее, бинт, что-то от синяков... — наполняя сумку, он продолжает перечислять необходимые предметы.              Несколько минут спустя Тео опускает голову и вновь пробегается по мысленному списку.              Это есть... И это... Взял... И это тоже...              Взгляд падает на зелье. Противозачаточное зелье. Если он не ошибается, его хватает на тридцать дней. Тео берёт его и кладёт к другим пузырькам.              Если она захочет. Если вдруг у них не получится...              Он покачал головой. Нет. Они сделают всё, чтобы с Грейнджер ничего подобного больше не случилось.              Как?              Открыв дверь в спальню, Тео входит. Драко уже подвинул к кровати одно из здоровенных кресел викторианской эпохи и теперь сидит в нём. Он локтями опирается на колени и смотрит на лежащую на матрасе Грейнджер.              Этот чёртов собственник одел на неё свою одежду... Что ж, мило.              — Что-то изменилось?              — Нет.              — Хорошо, — отвечает Нотт, ставя сумку на край кровати и доставая из неё зелье без сновидений и витамикс. — Так, как я и сказал, держи себя в руках. Сделаем всё быстро. Её телу нужно восстановиться.              Драко кивает, когда Тео поднимает палочку и произносит контрзаклинание. Грейнджер медленно открывает глаза и моргает — пытается сфокусироваться.              Она быстро садится, переводит взгляд от Тео к Драко, затем вниз, на своё тело, почти до колен прикрытое футболкой Малфоя, и, наконец, оглядывается.              — Пол, — шепчет Гермиона и начинает отталкиваться от кровати. Парни переглядываются: оба не знают, что делать, когда она сползает на пол и скручивается, прижимая колени к груди.              — Грейнджер, какого чёр...              — Ты хочешь лежать на полу? — Тео бросает на Драко предупреждающий взгляд и снова поворачивается к Гермионе.              Она резко кивает.              — Хорошо, тогда оставайся тут. Только сейчас ответь, как ты себя чувствуешь? Скорее всего, у тебя всё ещё немного ноет правый бок, бедро и лицо, но помимо них где-то ещё чувствуется сильная боль?              Она качает головой и шепчет:              — Дышать больше не больно.              — Хорошо, приму это за комплимент. — Тео накладывает на пол смягчающие чары. — Грейнджер, всё остальное уже заживает. Это займёт немного времени, но с каждым днём будет становиться лучше и лучше. Тебе нужно отдохнуть. Если хочешь, могу дать тебе витамикс и зелье без сновидений.              Перед глазами Гермионы оказываются две баночки — у неё есть возможность выбрать.              — У меня... — В замешательстве он поворачивается к Драко, который не сводит недоумевающий взгляд с Грейнджер.              Тео, ты храбрый. Этот блондин тебя совсем не пугает.              — У меня есть противозачаточное зелье. Его действие длится месяц. Если хочешь... — Тео смотрит на друга и видит в его глазах гнев.              Поправочка, этот блондин и правда тебя пугает.              — Ей оно не нужно.              — Не тебе решать, что мне нужно, Мал... — услышав классическую пламенную речь Грейнджер в адрес Драко, оба опускают головы к ней. Но она не заканчивает реплику. Потому что поворачивает голову к плечу и начинает дрожать.              Тео видит, как за секунду друг превращается из околдованного Гермионой человека в потерявшего надежду. В его глазах поражение.              Брат, потребуется немало времени...              Опустив баночку рядом с двумя другими, Нотт делает шаг назад. Несколько минут спустя Грейнджер шевелится, протягивает руку и выпивает все три пузырька.              Зелье начинает действовать — её глаза закрываются. Малфой проходит мимо Тео, хватает с кровати плотное одеяло и подушку и укрывает её. Она поднимает голову.              — Можно? — спрашивает Драко в манере, совсем не свойственной Драко. Гермиона смотрит на предмет в его руке и неуверенно кивает. Он наклоняется, кладёт пальцы ей на шею и поднимает голову, чтобы подложить под неё подушку.              — Спокойной ночи, Грейнджер, — шепчет он, убирая ладонь. — Я всё ещё рад, что ты жива.              Драко позволяет себе улыбнуться в ответ на шутку, которой могла бы стать эта фраза.              А Тео не пропускает вспышку серебра во взгляде друга, когда Гермиона смотрит на него и закатывает глаза.