Вопрос веры

После чашки кофе и приготовления обеда Вейлон принялся проверять оборудование. Но, судя по его вздоху, возникли проблемы. — Что-то не так? — Майлз, до этого читающий новости в телефоне, отлип от экрана и поднял голову. — Здесь очень плохо ловит. Пойду поищу место получше. — Парк встал. Ему потребовалось некоторое время, чтобы собрать нужное в рюкзак. — Я буду поблизости. Ключи от машины, если ты не против, возьму с собой. — Да, без проблем. У нас сегодня тоже вылазка, но вечером. — Здесь есть Меркоф? — Недоверчиво уточнил программист. — Мистер Парк, мне начинает казаться, что с ума сошли вы. — Майлз покачал головой и заблокировал телефон. — Отставить манию преследования: мы ищем человека, который может помочь. Вейлон смутился. Из-за происходящего ему начало казаться, что Апшер имеет какой-то локатор на работников злополучной компании. И только сейчас до него начало доходить, что из-за постоянного напряжения именно он сам искал подвох всегда и везде. — Видимо, так и развивается паранойя… — программист сунул провода в рюкзак и посмотрел на Апшера вновь. — Хотя, наверное, лучше осторожничать, чем расслабляться. Майлз, до этого утвердительно кивнув, уже поднялся и потянулся. Парк махнул на прощание рукой и стремительно покинул комнату. То, что он хромает, журналист заприметил с их первой встречи. Насколько ему было известно, что-то случилось в Маунт-Мессив, и было чудом, что Вейлон не лишился ноги. * Апшер уже хотел направиться в душ, как его с силой опрокинули на кровать. Та жалобно скрипнула, несмотря на то, что была совсем новой. «Значит, пока в отключке?» — голос эхом разлился где-то внутри мыслей и явно не предвещал ничего хорошего. — Ты прям всё-всё слышал? — на всякий случай уточнил Майлз. Его сильнее вжали в жёсткий матрац. «Слишком много вольностей за последнее время. Это пренебрежение моим обещанием. — Вальридер вышел из тела немного болезненно. Скорее для того, чтобы припугнуть, чем действительно заставить носителя страдать. — Пренебрежение моей снисходительностью, человек». Майлза резким движением оторвали от кровати. Мир перед глазами встряхнулся. Обрубок безымянного пальца жгло, опора под ногами исчезла. «Не забывайся. Поставить на место можно и без серьёзных повреждений». Журналист сдавленно охнул: в голове уже мелькали картины, где ему «несерьёзно» ломают пальцы, колени, вырывают зубы. Всё же дух знал, как сводить людей с ума. Но ещё он знал и слабости конкретного человеческого тела. Картинки в голове обрастали подробностями. Прошла всего минута, а черепная коробка перестала, казалось, вмещать все сгенерированные сюжеты. Вальридер видел. Наслаждался тем, как страх брал верх над логикой. Майлз Апшер боялся многих вещей, однако большинство из них выдумывал себе сам. Он мог бы стать сценаристом и разрабатывать страшные игры, но вместо этого пытался уничтожить огромную корпорацию. Когда наблюдать надоело, журналиста отпустили. Он упал на кровать, как тряпичная кукла, едва способный шевелить конечностями: Вальридер сделал так нарочно, чтобы жертва в полной мере почувствовала беспомощность. Майлз лежал на кровати, слегка дёргаясь и извиваясь в попытках вернуть контроль над телом. Глазные яблоки медленно чернели. Ровно до того момента, пока не стало ужасно жарко. Кровь будто вскипела в жилах, вынуждая и мозг терять связь с реальностью. Вокруг заплясали цветные пятна, картинка начала то и дело терять фокус. Всё тело горело изнутри, но жар этот не выжигал. Апшер тихо сматерился. Вальридер хорошо изучил устройство людей, даже если знания пришли вынужденно. Абсолютно точным являлся факт, что тело носителя он знал вдоль и поперёк. Во всех аспектах, без исключения. А потому и меры для «поставить на место», не доводя до насилия и падения духа, выбирал своеобразные. Пальцы-когти ощутимо прошлись по бокам. Они не ранили, лишь дразнили, вызывая щекотку. Тело немного дёрнулось. «Стой, стой! Мы можем договориться!» — если бы Майлз мог, он бы закричал. Но язык не функционировал, и Вальридер неспешно, по-хозяйски, снял с журналиста футболку. Вскоре та улетела на стол; брякнула пряжка ремня. Пальцы забегали по телу, вызывая щекотку. За время их совместного путешествия Апшер возненавидел этот коварный способ пыток. Нано-рою не требовалось полноценно формировать кисти, так что сфокусированные пальцы свободно проходились везде: по рёбрам, животу и спине, шее, рукам. Вкупе со словно кипящей кровью эффект усиливался, и журналист жалел лишь о том, что не может стать жидкостью и просто утечь подальше от коварного мучителя. Вдруг щекотка прекратилась, и теперь уже сам Вальридер навалился сверху. Змеем пополз по чувствительному телу, по разгорячённой голой коже. Нано-частицы были шероховатыми на ощупь. «Что же будет, когда он вернётся…» — раздалось в голове, и Майлз, сознание которого будто кидало то в жар, то в холод, пришёл в себя. Дух был наваждением. Песней сирены, светом морского удильщика. Самим дьяволом. Он мучил и издевался, веселился, видя чужие страдания. «Чего ты хочешь?» — прямо спросил Апшер и шумно выдохнул, когда когти ощутимо прошлись по бёдрам, прямо под штанами. В ту же секунду пришло понимание, что Вейлон, зайди он сейчас за какой-нибудь забытой штукой, увидел бы то, что никогда больше не развидит. Вряд ли ему удалось бы забыть полуголого возбуждённого журналиста, которого совращал — «нет, Вейлон, всё не так!» — разумный нано-рой. «Никакой информации людям», — сразу же последовал ответ, и голени Майлза огладили. «Вношу поправку: Вейлон Парк — исключение, и ника-агх!» — договорить не получилось: кожа на животе была раскалённой и чувствительной, и Вальридер намеренно провёл по ней холодными пальцами. «Цепляешься за человека из вредности и страха одиночества, когда мы разойдёмся. Жалко». «В отличие от тебя, мне потом ещё социали… гх… ты понял. Я сейчас кончусь, отпусти меня!» «Ты с глаголом ошибся». — Да ты! — Апшер вдруг замер. Резко сел, из-за чего пятна перед глазами затряслись, вызывая слабую боль. Вальридер скрылся, будто и не было его здесь. Майлз же, едва не упав с кровати, в два прыжка оказался в ванной. Вейлону явно не стоило видеть одну из основных причин «дружбы» между человеком и разумным нано-облаком.