Вопрос веры

Поход в душ мог оказаться более успешным, если бы в самый ответственный момент Вальридер не помешал. Должно быть, работники Меркоф проклинали вырвавшегося на свободу духа меньше, чем носитель. Майлз не скупился на выражения и даже ударил ногой кафельную стену, после чего, шипя от боли, всё-таки закончил с водными процедурами. Из ванной он вышел злой, но бодрый. Вейлон вернулся через полтора часа: он практически сиял и внушал уверенность одним своим видом. На контрасте с мрачным журналистом он выглядел как летнее солнце. Множество проводов в его руке висели лианами, грозясь упасть и проскользить по полу. — Что-то случилось? — Обеспокоенно спросил Парк, когда увидел сидящего на полу журналиста. Тот сидел, закутавшись в стянутое с кровати одеяло. И смотрел исподлобья. Не то обиженно, не то зло. — Да. Я ногой ударился. * Ближе к вечеру Майлз расслабился: разговоры с Вейлоном о нормальной жизни привели в чувства. Постепенно, по крупицам, пропадало ощущение изолированности от людей. Ещё несколько месяцев назад Апшеру казалось, что он больше не вернётся в социум. Когда прозвенел будильник на телефоне, разговор перешёл в рабочее русло. –… мы узнали о нём из отчёта в последней лаборатории. Его решили впихнуть в другой эксперимент. — журналист надел куртку, поправил воротник. — Что-то вроде возможности… реабилитации после промывания мозгов, думаю. — То есть, восстановление после кондиционирования? — Парк не понимал. Меркоф была огромной компанией, которая скрывала основную деятельность, но при этом оставила в живых свидетеля, лёгкую мишень. Крысу для экспериментов в теле человека. — Да. Ты видел последствия. Восстановление тела, психики, связи с реальностью, так сказать. Ему никто не поверит, в богом забытом городишке — подавно. Даже если он сбежит и станет рассказывать всем об ужасах Маунт-Мессив, его посчитают не более, чем сумасшедшим дедом, пересидевшем на консприрологических сайтах. И заткнут быстро, если потребуется. — Всё ещё не понимаю, зачем это нужно… — Состояние носителей тоже должно быть стабильным. Психическое, физическое — если сосуд начинает сходить с ума, тело начинает ломаться от влияния Вальридера. Помнишь, я рассказывал про восприимчивых и невосприимчивых? — после кивка программиста Апшер продолжил. — Такие эксперименты могут помочь им понять, возможно ли стабилизировать других людей и контролировать вальридеров. Проще подготовиться и предотвратить бойню, чем разгребать последствия. Вейлон не мог не согласиться. После пережитого он восстанавливался долго и мучительно, иногда задумываясь о том, каково бывшим пациентам, которые провели на морфогенетическом кондиционировании куда больше времени. Оказалось, Меркоф предусмотрели и это. После недолгих сборов Майлз расфокусировался и улетел прочь. Случайной встречи с культистами он не опасался: вряд ли они были настолько глупыми, что пошли бы за ним в охраняемое медицинское учреждение. Парк же остался в номере, занимаясь своим «великими программистскими делами» — в представлении журналиста всё то быстрое перебирание пальцами по клавиатуре являлось именно техно-магией, и никак иначе. * Отбой был совсем недавно, но в коридорах стояла гробовая тишина. Единственный работник на нужном этаже смотрел что-то в наушниках, явно не опасаясь вторжения. Апшер не мешал ему: совсем не хотелось убивать случайных людей. Они нашли нужную палату за считанные минуты и проникли внутрь без проблем. Белые стены, железная кровать, на которой сидел худой человек без каких-либо признаков истязаний. Но что-то дрогнуло внутри, восстанавливая в памяти образ отца Мартина. — Кто здесь? — Шёпотом, чтобы не тревожить охрану, вдруг спросил пациент. Перед тем, как сфокусироваться, Майлз прислонил ладонь к его рту. И не зря: человек встрепенулся и подался назад, стоило руке на губах стать осязаемой и тёплой. Он бы действительно закричал, если бы не чужая предусмотрительность. — Тихо, я здесь для того, чтобы поговорить. — журналист убрал руку лишь через несколько секунд, когда ужас в глазах напротив стал затухать. — Ты ведь был в Маунт-Мессив? — Ты Билли Хоуп? — вопрос застал врасплох. Но Майлз кивнул, отстраняясь. — Так значит, у них получилось… Это большой шаг для человечества! Апшер удивлённо посмотрел на собеседника. Тот, кажется, искренне обрадовался. В отличие от культистов, которые встретились ранее, он выглядел адекватно. — Где это — они? — за несколько месяцев поисков лабораторий Меркоф и допросов с участием Вальридера журналист понял одну важную вещь: сначала необходимо спрашивать о самом нужном, уже потом — об интересном и непонятном. При обратном порядке удавалось узнать совершенно бесполезные факты, а необходимое пропадало вместе с разумностью допрашиваемых. — Во многих местах. Калифорния, Мичиган, Канзас — как минимум. Они отправили моих знакомых в Калифорнию, а меня — в эту дыру, чтобы поближе. — мужчина нахмурился, почесал шею. Он то смотрел на незваного гостя, то отворачивался. — Они всегда неподалёку. Смотрят, анализируют, ищут. Тебя, других. Говорили, что ты сбежал, но тебе некуда возвращаться, кроме как обратно. Они встретились взглядами. В этот раз первым зрительный контакт прервал «Билли». Майлз слушал и не перебивал, пытался собрать воедино имеющуюся информацию. «Всё бестолку», — упорно лезла в голову мысль, и отогнать её оказалось той ещё проблемой. Вальридер внутри насторожился, как хищник, ступивший на территории чужой стаи. — Да, хочу вернуться, но как? Человек осторожно встал с кровати. Стал ходить от стены к стене. Действия не выражали агрессии: он думал, решал. Чесался — шея уже была розовой, отчётливо проступали полосы от ногтей. Журналисту всё больше становилось не по себе. Маленькая комнатка психбольницы казалась тесной для одного, не говоря уже о двух людях. Кроме того, перед глазами стояли образы пациентов уничтоженной лечебницы. Даже движения, казалось, совпадали. «Но оружия нет», — успокоил сам себя Майлз. Однако Вальридер явно не мог сидеть на месте. Тёмный туман высвободился из тела, разлился по помещению, делая его ещё более темным. Мужчина резко обернулся посмотрел на гостя. В глазах его мелькнула не то злость, не то досада. Он не видел, но чувствовал — взгляд бегал по пустоте у самого потолка. — О, есть способ вернуться, есть. Дай руку, я покажу. — пациент натянуто улыбнулся и сглотнул. Апшер практически разучился доверять людям, и исключение составлял разве что Вейлон. Сейчас же он сомневался: столько времени было потрачено на то, чтобы найти этого человека, однако интуиция кричала о том, что нужно немедленно уходить. С губ сорвался нервный выдох. В коридоре послышался свист. Вальридер встрепенулся, готовый вселиться обратно в тело и расфокусироваться, но журналист попросил постоять на страже. Начатое необходимо было закончить. И Майлз протянул кисть человеку, который уже расцарапал собственную шею до крови.