Вопрос веры

Туманное зимнее утро пришло в город. Нагрянуло, как лавина, скрыв дороги и леса. Дорога в обозначенное место давалась Вейлону тяжело: хотелось вдавить педаль газа до предела, лишь бы добраться скорее. Он посетил и поехал несколько городов прежде, чем ему позвонил Майлз. Сказать, что Парк волновался — не сказать ничего. Вальридер воплощал собой истинную жестокость, что подтвердил бойней в клубе. Пусть программист не вдавался в подробности, но друг упоминал несколько раз, что поначалу они с нано-роем дрались чуть ли не насмерть по совершенно разным причинам. Что могло сделать существо, не способное на эмпатию, с человеком, который ему противился, страшно было даже представить. «Группа подозрительных людей… какие-то ненормальные…» — за последние два дня переговоры полицейских о ненормальных и о «каких-то фанатиках» мелькали в эфире. От этого Вейлон нервничал ещё больше: про встречу «фанатов» и состояние журналиста после неё он помнил до сих пор. «Надеюсь, это никак не связано», — старался убедить себя он, но получалось плохо. Через некоторое время пелена тумана расступилась, и перед Парком показались первые здания города. Он приехал. * Туманное утро встретило Майлза прохладой на коже и ощущением, что происходит нечто странное. Едва он открыл глаза, как взгляд зацепился за отражение в зеркале. Апшер стоял в насквозь прокуренной ванной, полностью одетый и готовый, судя по всему, к любому повороту событий. Вальридер спешил. Он испытывал то, что журналист называл предвкушением. Как в Калифорнии, когда они за несколько часов разнесли секретную лабораторию в пух и прах. Залитый кровью, ощущающий её привкус во рту, журналист чувствовал лишь облегчение. Зная, насколько хрупка человеческая жизнь, он думал только о том, что прав. И пусть целый мир назвал бы его маньяком, он, обречённый на куда более долгое существование, рассмеялся бы ему в лицо. Апшер верил лишь в то, что спасает. Что, пока главный враг в лице Меркоф и каждого её сотрудника не умрёт, человечество не очистится. Остальные будут бояться, и весь тот ужас, о котором он, мёртвый журналист, когда-то писал, останется там, в прошлом. И эта слепая вера в собственный план затмевала рациональное мышление о природе людей. «Мы готовы», — раздалось в голове, и Майлз похлопал себя по карманам. Достал камеру, проверил заряд. В кармане обнаружились запасные батарейки. Апшер усмехнулся, поняв, что их положил дух. Как заботливая мамочка, которая собирала сына в школу. — Тогда полетели. Тёмный туман покинул комнату дома отдыха за пятнадцать минут до того, как в неё вломились вооружённые люди с эмблемой Меркоф на форме. * Нападать на секретную базу посреди белого дня никто не спешил. У Майлза были другие заботы: он прошёлся по нескольким городским изданиям, прошерстил статьи. Сомнений не осталось: в записной книжке был адрес лаборатории, в этот раз замаскированной под психоневрологический интернат. «Как будто возвращаюсь к истокам», — подумал журналист, но Вальридер словно предпочёл проигнорировать мысль. Возвращения к самому началу нано-рой явно не планировал. В одном из офисов Апшера заметили: сотрудница забыла закрыть кабинет и вернулась с обеда раньше. Она только хотела что-то спросить, как Вальридер, перемолов внутренности системного блока, окутал носителя и расфокусировал его тело. Мгновение, и к девушке, которая рухнула в обморок, подбежали коллеги. «Будь внимательнее», — дух не обрадовался свидетелю. Если бы Майлз мог впасть в ступор, он, несомненно, сделал бы это: тот, кто оставил явные улики посреди людного офиса, отчитывал его за невнимательность. Времени на споры не было. После полудня дух, а вместе с ним и журналист, начал ощущать чужое присутствие. «Культисты», — промелькнула у кого-то из них мысль, и перемещения стали ещё аккуратнее. Незваная компания могла поставить под угрозу сегодняшнюю вылазку. Город патрулировали агенты Меркоф, и не факт, что их не осведомили об опасном враге, которого не брали обычные пули. Лишь вечером, когда зимнее солнце скрылось за горизонтом, Апшер и Парк встретились. Они прибыли почти одновременно, и, стоило машине заглохнуть, нано-рой сформировался в привычное человеческое тело. — Ты уверен, что это хорошая идея — идти сегодня? — сразу спросил Вейлон, как только вылез из машины и пошёл к багажнику. Об отметинах на шее, которые походили на раны от когтей, он предпочёл пока не спрашивать. — Да, это точно здесь. — в отличие от программиста, который захватил целый рюкзак с оборудованием, Майлз не взял с собой ничего. Кроме камеры и полной уверенности в своей победе. — Сегодня весь день на линии Меркоф переговоры о странных людях. Они могут усилить безопасность интерната, тогда мы не сможем… — Сперва проверим, что там. Даже если они усилят охрану, мы с Валом прорвёмся. А дальше… будет проще. — Апшер уже включил камеру: источники света на охраняемой территории не работали, а фонарик сразу бы выдал их в сплошной темноте. * — Здесь что-то не так. — сказал журналист, когда они подошли к высокому забору. В окружении трёхметровых стен располагалось нужное здание. — Мы опоздали. — заключил Вейлон. Взгляд его был устремлён на огонь, бушующий в одном из кабинетов. Отсветы пламени они заметили лишь на подходе. Судя по всему, оно постепенно разрасталось из глубины интерната. Ниже, вне зоны видимости, раздались нечеловеческие крики и мольбы о спасении. — Помни, зачем мы здесь! Быстрее! — Апшер схватил напарника и вместе с ним перелетел через стену. — Нам нужны доказательства, найди что-нибудь около выхода. Оставшись один, Парк ринулся к главному входу. В проёме распахнутой двери лежали мёртвые, судя по одежде, работники интерната. На всякий случай программист достал электрошокер.