Огненная госпожа

Из пылающего города, проникнутого невиданным напряжением, Шехзаде Селим возвратился в свой замок, сумерки уходили, а мрак ночи окутывал стены дворца. В зале, освещенном древними факелами, его ждала важная встреча с членами совета и ближайшими советниками. Новости о странных действиях Баязида прозвучали грозно, но вместе с тем внутренняя улыбка на лице Шехзаде Селима лишь усиливалась. Его решительность смешивалась с загадочным волнением, словно он видел нечто в этих событиях, что остальные не могли уловить. В зале глушилось напряжение, которое словно само поклялось преследовать каждого, кто принял участие в собрании. Голоса гремели, столы звенели от тяжести собравшихся. Среди них блестели глаза Шехзаде Селима, словно они уже видели то, что еще предстояло произойти. — Шехзаде, что нам делать? — обратился один из советников к Селиму. — Мы должны быть готовы к переменам. Это могут быть не просто потрясения в империи, а что-то большее, чем мы можем представить, — ответил Селим, словно загадочный прозорливый пророк. Ситуация становилась все более напряженной, но таинственная улыбка на лице Шехзаде Селима не исчезала. Его решения были основаны на нечто большем, чем просто реакция на новости. Перед самым восходом солнца Шехзаде Селим отправился к горе, где обычно размышлял о важных делах. Его мысли были наполнены непонятным предвкушением, словно он знал, что эти события станут поворотными в судьбе империи, но также и в его собственной судьбе. На другом конце империи великий султан Сулейман просыпался после долгой ночи сновидений. Когда Султан Сулейман проснулся после сна, он почувствовал странное оцепенение своего тела. Его глаза медленно раскрывались, но мир вокруг него словно оставался отдаленным и расплывчатым. Сначала это казалось просто последствием долгого сна, но вскоре стало очевидно, что что-то случилось с великим правителем. Стражи, заметившие его странное состояние, тут же вызвали лекарей и советников. Врачи суетились вокруг султана, пытаясь разгадать причину его комы, но ответы казались скрытыми от их понимания. Сулейман лежал неподвижно, его дыхание было слабым, а лицо лишено обычной живости. В зале совещаний величественного дворца Османской империи зазвучали шепотом слухи о здоровье султана. Эти новости проникли во все уголки столицы, создавая тревожное напряжение и беспокойство среди придворных и народа. Среди советников разногласия и сплетни начали смешиваться с общим беспокойством. Некоторые говорили о заговорах, другие пытались предсказать последствия для империи при такой неожиданной сложившейся ситуации. Все были в ожидании, надеясь на выздоровление великого правителя, но страх перед возможными последствиями власти без него окутывал всех присутствующих. Тем временем, здоровье султана продолжало вызывать тревогу. Великий Сулейман погружен в тяжелую кому, словно его душа и разум ушли в недоступные дали, оставив тело без связи с внешним миром. Хюррем, сидя в своих покоях, окруженная заботой слуг, смотрела в окно на дворецкий сад. Ее лицо, обычно украшенное уверенностью и решимостью, теперь отражало беспокойство и грусть. Словно невидимая тень, новость о коме султана Сулеймана легла на ее сердце. Сбиваясь с мыслей, она решила написать письмо своему сыну, Шехзаде Селиму. В ее комнате плавал слабый аромат ладана, создавая тихую и умиротворенную обстановку. Она взяла перо и приступила к письму, слова выражая ту тяжесть и тревогу, что стали неотъемлемой частью ее сердца: "Мой любимый Селим, Сердце мое наполнено болезненной тревогой. Великий султан, твой отец, Сулейман, погряз в глубокой коме. Безграничная боль и неопределенность охватывают нас всех. Время, кажется, застыло в ожидании его выздоровления. Сын мой, ты – опора и надежда нашего дома. Прошу тебя, как можно скорее, приезжай в столицу. Твоя мудрость и решимость будут необходимы в эти трудные времена. Нам срочно нужна твоя поддержка. Молюсь, чтобы ты добрался безопасно и скоро. С тобой я чувствую силу и надежду в этой сложной ситуации. Пожалуйста, приходи, мой сын, ты так нужен сейчас. С любовью и с надеждой на скорейшее твое прибытие, Твоя заботливая мать, Хюррем." С каждым словом, написанным пером на бумаге, Хюррем вложила частичку своей тревоги и надежды. Письмо было ее тонким мостом, соединяющим дом и столицу, надеясь, что оно принесет сыну утешение и силы в этот трудный час. Продолжение следует...