Долбанутые приключения

— Правда? У-ух, ну, я очень за них рад. — Клим зевнул, широко раскрыв рот, после чего перевернулся на левый бок и прикрыл глаза. — Все, спокойной ночи. Оторопевший Вячеслав не придумал ничего лучше, чем замахнуться и дать Клименту звонкую пощечину. Эффект был мгновенным — со стороны мужчины послышался вопль, после которого он тут же принял сидящее положение и посмотрел на Вячеслава явно протрезвевшим взглядом. — Повторю еще раз — Сталина, Гитлера и Гиммлера похитили, так что, кхм, будь добр и подними свою задницу с кровати, чтобы мы могли вместе с остальными пойти и подумать, что делать. Ничего не отметив, Ворошилов поднялся с кровати и быстро оделся, после чего, подойдя к зеркалу, висящему на стене, попытался пригладить взъерошившиеся волосы. … Ладно, и так сойдет. Повернувшись к Вячеславу, Клим поправил воротник рубашки и спросил: — Я понимаю, что это не по теме, но как я выгляжу? Окинув мужчину оценивающим взглядом, Молотов слегка приподнял бровь. — Сказать честно? — …Да, пожалуй. — Примерно как бомж, которого переехала машина во время дикой пьянки. — …А. — Но… — Внезапно Вячеслав ощутил легкое…смущение, и это застало его врасплох. В самый неподходящий момент, надо же… Сделав пятисекундную паузу и переведя дух, мужчина выпалил: — Ты…ты мне и таким нравишься. Клим, слегка поникший после предыдущего заявления Вячи, тут же улыбнулся. Микоян сидел на диване в гостиной и нервно стучал пальцами по подлокотнику, иногда настороженно поглядывая на Берию, сидящего рядом. Он не был…злым или что-то еще. Он сидел спокойно, сложив руки в замок и выпрямив спину, однако, заглянув в его глаза, можно было наткнуться и заблудиться в буре эмоций — гнев, ненависть, и, кажись…легкие крупинки отчаянья и страха. Наконец-то со стороны коридора послышались быстрые шаги. Подняв голову, Анастас увидел заспанного Клима и идущего рядом с ним Вячеслава. Вместо приветствия Микоян поднялся с дивана и отвесил Климу легкий подзатыльник. — Ну ты и черт… Мы тут все как на иголках, а он спит! — Э-э-э-э, Анастас, успокойся… Я все понял и прошу прощения за то, что проспал… Да, вообщем, пока мы шли сюда, у меня уже появилась пара идеек. У вас есть теории по поводу того, кто их похитил? Слегка стушевавшийся Микоян кивнул в сторону стоящих неподалеку Кагановича и Калинина. — Вон те пытались строить несколько теорий, но они все разбивались уже присутствующими фактами… Например, если предположить о том, что их похитил кто-то из немецкой стороны, все разламывается сразу же — почему тогда похитили не только товарища Сталина, а и фюрера с рейхсфюрером СС? Да, разумеется, у Гитлера и его режима есть враги, но мы не считаем, что они смогли бы действовать так решительно именно здесь. Ворошилов задумчиво кивнул. — Вполне возможно. — А какая идея у тебя была, Клим? Есть что-то по этому поводу, так ведь? На лице Клима появилась кривая улыбка. — Идея-то есть, но вот она вам вряд-ли понравится. — Может и понравится. Давай, выкладывай уже. — ЧТО СДЕЛАТЬ? Анастас смотрел на Клима, как на сумасшедшего. Вячеслав, все так же стоявший рядом, если и был каким-то образом шокирован, то этого не показал. — Так и знал, что ты так отреагируешь. — Выпустить Ежова?! Клим, я долго тебя знаю…скажи, у тебя есть какие-то проблемы с башкой? Я твой друг, я помогу… — Все, понесло Остапа… Не парься ты так, я в норме. Ежов мог бы нам помочь — уверен, что он бы смог все быстренько вынюхать… Микоян задумался — у него аж желваки заходили. Наконец, обдумав все возможные риски, Анастас махнул рукой. — Валяй, но только не вини меня потом, если сдохнешь. — Как скажешь! — Развернувшись, Климент пошел в сторону забаррикадированного туалета. Вячеслав последовал за ним. — Так, а вот и он… Отодвинув стул, Клим подошел к двери и прислушался. Тихо. Подозрительно тихо. Посмотрев на Вячеслава, Клим увидел, как тот кивнул, после чего, повернувшись обратно к двери, открыл ее. …Ничего. Ничего? Нахмурившись, Клим заглянул внутрь…и тут же вылетел из комнаты. В прямом смысле. — Кия!!!!!! Хуу-ууя!!! Приземлившись возле дивана, Клим приподнял голову, дабы понять, что вообще происходит, как на него тут же набросилась фигура, обмотанная какой-то тканью…а, так это были шторы. Незнакомец начал наносить удары, от которых Клим спешил уклониться, ерзая по полу в явно неудобном положении. — Что за… Схватив фигуру за то место, где должна была бы быть голова, Клим резко сорвал с нее штору — разумеется, за ней скрывался Ежов. — Ху-у-уяк! — Кулак Николая приземлился в опасной близости от уха Климента. Перехватив запястье Коли, Клим попытался вывернуть его так, чтобы освободиться от чужой хватки. Удар слева, удар справа, блок… Внезапно хватка ослабела, из-за чего Клим смог легко вырваться. Приняв сидячее положение, Ворошилов наблюдал, как очень злой Молотов быстро оттягивал Ежова в сторону, несмотря на все попытки Николая вырваться из чужих рук, крепко держащих его. Оттянув мужчину на достаточное по его мнению расстояние, Вячеслав повернулся к Климу — он все еще был чертовски злым. Переведя взгляд на Ворошилова, Молотов слегка расслабился, а его выражение лица сменилось на обеспокоенное. — Клим, ты как? Смущенно улыбнувшись, Клим хмыкнул. — В порядке. Ты прям как терминатор какой-то… Вячеслав слегка улыбнулся, после чего, подойдя к Ворошилову, помог ему подняться. Осмотрев теперь еще сильнее помятую рубашку Климента, Молотов слегка нахмурился и принялся ее поправлять. — Ой, Вяча, не надо… — Клим слегка сморщился, отходя от Вячеслава подальше. — Я и сам себя в порядок привести смогу… Ежов, со стоном потиравший свою голову, осмотрел комнату и всех людей, в ней находящихся. Сморщившись, Николай спросил: — Что вообще произошло и почему тот черт меня выпустил? Клим, поправляющий воротник своей рубашки, театрально закатил глаза. — Было бы лучше, если бы ты спросил это перед тем, как бросаться на меня, словно сумасшедший. — Мужчина слегка поморщился, разминая ушибленное запястье. Вячеслав, все так же стоявший рядом с Климом, обеспокоено покосился на него. — Это чего он так о тебе заботится? — нахмурился Николай. — Помню ведь, что терпеть друг друга не могли… Вы… Вы, типо, это самое? О черт. Взгляды, которыми буквально пару секунд назад сверлили Ежова, теперь были устремлены на Молотова и Ворошилова. Последний неловко почесал голову, пытаясь не встречаться взглядом ни с кем в этой комнате. — Все, все, ладно, забыли… Хорошо. Хорошо…зачем вы меня выпустили? На этот раз ответил Вячеслав: — Сталина и еще двоих немцев похитили. Клим полагал, что с твоими великолепными…кхм…навыками…мы сможем найти их. — Вот как. Хм. Может, я и помогу. Внезапно входная дверь распахнулась. — Все-ем приветули! В дверном проеме показались Черчилль и Рузвельт, за ними же стояли Муссолини и Хирохито. — …А где Иосиф? Повернувшись к новоприбывшим, Ежов театрально вскинул руки в сторону. — О, где Иосиф? Неужели вы к нему на день Рождения? Приехали бы еще через неделю. Как же вовремя! — Коля. — Клим выставил руку вперед, предупреждая. Микоян поднялся с дивана, настороженно смотря в сторону Ежова. — Ой, будто бы ты так не сказал на моем месте! Черчилль, который первым из всей компании вошел в комнату, слегка нахмурился и спросил: — Так что произошло? — Я прикончу их. Все в комнате повернулись к Берии, поднявшемуся с дивана и слепо смотрящему куда-то в стену отсутствующим взглядом. — Что? — Я прикончу их. Всех, кто был к этому причастен. — Да к чему причастен? — Черчилль нахмурился еще сильнее. — Где Иосиф? Адольф тоже, кстати…где они? — Их похитили. — Микоян покачал головой. — Погодите, что? — Слегка оттолкнув Черчилля, дабы пройти в комнату, Рузвельт недоуменно посмотрел на сначала на Анастаса, а после на Берию и на стоящих неподалеку Молотова и Ворошилова. — Когда успели? — наконец-то подал голос стоящий позади Муссолини. Хирохито кивнул, задаваясь тем же вопросом. — Возможно, ночью. Возможно, рано утром. Мы пока не знаем. — И что делать собираетесь? — Собираемся? — Клим иронично приподнял бровь. — Знаете, было бы круто, если бы вы протянули нам…знаете, руку помощи. — Как мило. Поможем, чем сможем. — Черчилль потянулся в карман пальта за сигарами. — Ой, спасибочки. Ежов, до этого времени стоявший молча, задумчиво хмыкнув. — Нужно…все осмотреть. Я этим займусь. — Валяй. — Анастас пожал плечами, а после повернулся к Климу. — Ох, черт…голова раскалывается. Черт. — Вижу, ты уже очнулся, дорогу-уша… Перед глазами было…ничего. Темно. Скорее всего, что этот самый…таинственный похититель натянул на него повязку. Хотя, не похититель, а похитительница, судя по тому, что голос был женским. Попытавшись пошевелиться, Сталин понял, что его руки были связаны за спиной, а ноги — привязаны к стулу. Явно не самая удобная ситуация… Но говорить он все еще может. — Кто ты? Зачем ты меня…зачем ты нас похитила? — Хм, ну…у тебя есть кое-что, принадлежащее мне. Вернее, кое-кто. Услышав приближающиеся сзади шаги, Иосиф слегка напрягся. Внезапно повязка, закрывавшая глаза генсека, оказалась на полу, отчего яркий свет заслепил Сталина, заставив того прищуриться. Вытерпев свет, он принялся судорожно осматриваться. Очень большое помещение… Первым, кого он увидел, был Адольф, привязанный к стулу таким же образом. Был ли он в сознании?.. — А я ведь постоянно наблюдала за вами. Смотрела за тем, как вы…смотрела на ваши гадкие отношения. Он ведь мой. Мой…мой дорогой Адольф. — Что…какого хрена ты несешь? Он не твой! Удар. Вспышка боли. По губе стекает что-то горячее. Кажется, из носа. — Он мой. Мой, целиком и полностью. Наконец-то похитительница предстала перед Иосифом. Вьющиеся, светлые волосы. Красивые голубые глаза, от которых веяло хрустальным холодом. Медленными шагами женщина подошла к Гитлеру и легким, осторожным движением сняла с него повязку. Адольф медленно открыл глаза. — Что я…где я… — Цсс. Тихо, не стоит так беспокоиться. — Зайдя за спину мужчины, похитительница нежно взъерошила ему волосы. — Ты…этот голос. Ева… Ева, что ты здесь делаешь? Что ты с нами сделала? Что ты.мгмх! — Женщина наклонилась к лицу Адольфа и поцеловала его. В губы. Поцелуй продлился недолго. Отпрянув от Гитлера, Ева довольно улыбнулась. — Почему…почему ты это делаешь?! — Потому что я люблю тебя, дорогой. — А вот я тебя — нет. — Неожиданно твердый взгляд Адольфа столкнулся с ошарашенным взглядом Евы. — …Ты…ты ведь шутишь, правда?..Т-ты ведь…ты любишь меня. — Не люблю. Ты…ты больная, Ева. Сумасшедшая. Прости, но это так. — Ублюдок. Это все из-за твоего гребанного ублюдка-генсека? ЭТО ВСЕ ИЗ-ЗА НЕГО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ? ТЫ ЛЮБИШЬ ЕГО, А НЕ МЕНЯ? — … — Так, значит… А что будет, если я убью его?..Что ты сделаешь? ЧТО БУДЕТ, ЕСЛИ Я ЕГО УБЬЮ?! — К шее Сталина оказался приставлен складной нож. Сверля Гитлера безумным взглядом, Браун слегка надавила на нож. На лезвии появилась кровь. — Я УБЬЮ ЕГО…ИЛИ ТЕБЯ! — НЕ СМЕЙ! Дверь, ведущая в другую комнату, широко распахнулась. В дверном проеме показался расхристанный Гиммлер — его руки все еще были связаны за спиной, а сзади его сдерживали Геббельс и Геринг. — НЕ ТРОГАЙ ИХ! — Надо же, кого я тут вижу… — Убрав нож от шеи Иосифа, Ева, хищно улыбаясь, подошла к застывшему в дверях Генриху. — Дорогой Генрих…чего это ты так волнуешься? За Адольфа я еще понимаю, но вот за советскую шавку…ах, да, припоминаю. У тебя ведь там тоже кто-то был. Такой же грузин. Ах, вы были так с ним похожи! Он тебе нравился, да? Знал ли он об этом? Ты ему не говорил, верно? А ведь вы с ним так снюхались… — Заткнись, заткнись, заткнись! Не смей говорить о нем! Не смей и слова о нем произносить своими блядскими, грязными губами! — Ты ведь предал своих друзей, Генрих. — Кажись, Еве было все равно на то, что он ей говорил. Она игралась своим ножом, перекидывая его с руки в руку. — Но…это еще можно исправить. Ты ведь еще можешь вернуться к нам. Йозеф и Герман…это ведь они помогли мне со всем этим…а взамен попросили взять еще и тебя. Вернись к нам…и с твоим дорогим грузином ничего не случится. — А с ним бы и так ничего не случилось бы. — Голос Гиммлера был неожиданно сильным — кроме этого, в нем присутствовала тонкая нота издевки. — Он вас тут всех с легкостью перебьет. — Ох, мой милый, почему ты так в этом уверен? Никто не придет и не спасет вас. Никто…вы здесь абсолютно одни. В другую дверь, очевидно, входную, постучали. — Доставка пиццы, откройте! Геринг отпустил Гиммлера и повеселел. — О, моя пицца! Наконец-то, я целую вечность ждал! — Широко улыбаясь, Герман подошел к двери и открыл ее. Спустя секунду он уже валялся на земле. В помещение ворвался Берия, быстро осматривающий бешеным взглядом все, что было вокруг. — Что… Откуда…?! — Ева быстро посмотрела на дверь, из которой уже лезли чертов идиот Ворошилов и Молотов. За ними был тот самый человек, продавший ей микроволновку. Настенька… В помещение вошло еще несколько человек. Они окружили Еву и сидящих позади пленников полукругом. — Клим и компания…идиоты, мы ждали очень долго. — На лице Иосифа появилась хоть и слабая, но такая же ироничная улыбка. — Это ты идиот, всего-то десять минут с нашего пробуждения прошло. — Адольф, кажись, настолько сильной радости не испытывал. Геринг уже поднимался на ноги, а Йозеф судорожно рылся в карманах, пытаясь найти хоть что-то, пригодное для намечающейся драки. — Ах, все настолько примитивно. Эти идиоты… Ежов, Ворошилов, Молотов, Берия, Микоян, Черчилль и Рузвельт сидели на диване. На столике возле него находился слегка помятый клочок бумаги с начертанным на нем планом. — Они не ушли далеко. Я и мои…подчиненные…осмотрели место происшествия. Опросили свидетелей. — Что? Откуда взялись свидетели? — спросил Ворошилов, явно удивленный данным фактом. — Люди работают рано утром. Было кого опросить. А еще мы отследили звонки. Один из похитителей, очевидно, их было несколько…заказал пиццу. Буквально двадцать минут назад. Еще не привезли. Это наш шанс. — …Да ты гений, Коля. Ладно, спасибо огромное за помощь. Теперь нам нужно организовать нападение и захват. Подняв голову, Ева осмотрела всех людей, присутствующих в комнату. Многовато, но не слишком. Она справится, если жирный и крыса не будут мешаться под ногами. Слегка улыбнувшись, Ева подняла руки. У нее был туз в кармане, который она обязательно использует…но позже. А пока… — Хорошо, давайте разойдемся мирно, и… — Она сделала быстрый рывок под звуки суеты и ругательств и, после того, как большинство отвлеклись, Ева набросилась с кулаками на высокого, седого мужчину, стоявшего неподалеку. Началась драка. — Иосиф! Повернув голову направо, Сталин увидел Ворошилова, подползающего к нему через весь бардак. — Сейчас я развяжу тебя. — А что насчет Адольфа? Со стороны Гитлера послышались тихие звуки и, повернув голову в ту сторону, Иосиф увидел освобожденного Адольфа и Вячеслава рядом с ним. Тем временем Клим уже заботился о веревках на руках генсека. — Все, готово, — объявил он спустя пару минут. — И ноги, и руки. Вставай. Неподалеку от них Микоян пытался добраться к Еве, по пути отбиваясь от Геббельса, напавшего внезапно. — Отстань, мелкий! И как вы трое могли наделать столько шумихи… — Совсем рядом Геринг раскидывал в стороны Рузвельта и Черчилля. — Анастас, в сторону! — Внезапно на Йозефа набросились Берия и Гиммлер — их движения были настолько скоординированными и волшебно плавными, что Микоян залюбовался. В скором времени противник был почти что побежден — Геббельс, Геринг и Ева были отделены друг от друга, но все еще были готовы сражаться. — Сдавайтесь, вам не победить. — Гиммлер все ближе и ближе подходил к Йозефу, хорошенько избитому. Берия находился позади него и наблюдал за всем. — Нет, мы еще не проиграли…не проиграли… Единственной явной проблемой оставался Геринг — даже Ева уже лежала возле стены, кажись, без сознания, но и его удалось победить. — Вот так! Иосиф, Адольф, Клим и Вячеслав стояли возле стены и наблюдали за всем происходящим в комнате. Кажись, все прошло, как по маслу. — Спасибо, что помогли нам. — Мы волновались. — Вячеслав слегка улыбнулся, в то время как взгляд Клима, отошедшего от остальных, бродил по комнате. — Хорошо, что с вами все в норме. Ну…более-менее в норме. Возле другой стены что-то двинулось. Клим, как раз бросивший туда небрежный взгляд, увидел Еву, поднимающуюся на колени и…держащую в руках пистолет, нацеленный прямиком в сторону Вячеслава. В сторону Иосифа. В сторону его любимого человека. В сторону его друга. В целом…в сторону его друзей. К ним было слишком далеко. К ней было ближе. — Вячеслав! Крик Климента был громким, пронзающим и, кажись…слегка отчаянным. Обернувшись, Молотов увидел его, со всех ног бежавшего к Еве, которая держала пистолет. Добежав, Клим бросился на нее. Выстрел. Еще один выстрел. Спустя несколько секунд дикой борьбы пистолет оказался отброшенным в сторону Молотова и остальных, а Ева — прижатой к стене. Внезапно отпустив ее, Клим поднялся, слегка покачиваясь. На мгновение задержав свой взгляд на Еве, уползающей в сторону выхода, он, не поворачиваясь, спросил: — Вячеслав, Иосиф, Адольф и остальные…с вами все в порядке, да? — Клим… — Вячеслав быстрым шагом подошел к Ворошилову и положил руку тому на плечо. — Я спросил…с вами…все в порядке? С тобой…с тобой всё хорошо, Вяча?.. — Голос мужчины звучал приглушенно. Так, словно он со всей силы сцепил зубы. — Клим. Клим, что с тобой?! — Резко потянув Климента на себя, Вячеслав развернул его. На белоснежной, немного помятой рубашке Ворошилова быстро расплывались два бордовых пятна. Комната стало такой тихой. Единственное, что перебивало тишину — быстрые шаги Геббельса и Геринга, спешно покидающих помещение. Ноги Клима не выдержали его веса, от чего тот осел на пол, поддерживаемый лишь руками Вячеслава. — Клим… Клим, Клим, Клим, нет! На его лице появилась слабая улыбка. В уголке рта и на губах появилась кровь. — Вяча. Я…я уже говорил тебе, что…что…я люблю тебя?.. — …Ты…ты говорил…много раз… — Я… — Слова Клима перерывались слишком частым дыханием, а взгляд карих глаз то мутнел, то вновь яснел. — С-скажу это тебе еще раз…я…я люблю тебя…хорошо, да?..Я люблю тебя… — Клим. Держи глаза открытыми, Клим, черт тебя подери! А ну не засыпай, ублюдок! Я ведь тебя потом прикончу, дебил! Не засыпай, кому говорю! — Голос Вячеслава срывался на крик, а по щеках скатывалось что-то горячее. Рядом с ними на землю тяжело опустились сначала Сталин, а потом и Микоян вместе с Берией. — Я…я не сплю… — Клим закашлялся, отчего на его губах появилось еще больше крови. Дерьмово. — Н-не сплю… — Молчи! Молчи, ублюдок! — Руки Вячеслава, судорожно сжимающие ранения Клима, были почти полностью в крови. — Помогите, быстрее! Давайте! Тут же послышались спешные шаги. — Все будет в порядке, Клим…все будет хорошо…пожалуйста, пожалуйста, не закрывай глаза! Я люблю тебя, я не хочу тебя терять… — Я…я знаю. Дыхание Клима стало медленнее. И тише.