Придворная жизнь императорской свиты [2 том]

Следующий день настал очень быстро. Алмаз и Сапфир, что помирились накануне, спали вместе, прижавшись друг к другу телами. Даниэль же сопел в компании Карла. - Ваше величество, - с нежным шепотом прижался тот к императору уже с самого утра, - просыпайтесь… - ласково поцеловал в щеку, желая приятно разбудить. – Уже утро… Тебе нужно вставать… - Мм, - кисло протянул он и накрыл их обоих одеялом с головой. - Хочешь еще полежать? - Угу… - сонно кивнул. - Я, тогда, пойду и скажу, чтобы тебя не будили, - начал вылазить. - Мм… - еще более кисло промычал Даниэль, схватил его за руку и прижал к себе, не давая возможности пошевелиться. - Хах, ваше величество... Тебе нужно встать. - Нет. Я тут император, - бормотал себе под нос тот. – Я сам решаю, когда мне вставать. И я приказываю тебе остаться со мной, - уткнулся в него носом. Золото мило улыбнулся. Монарх поднялся только к десяти, так что до этого времени, многие могли позволить себе делать все, что угодно, но только тихо. Людовик жался к Густаву. - Мм, - нехотя протянул синеглазый, с трудом просыпаясь. – Ты раздавишь меня. - Это будет смерть от любви, - потешно поцеловал его в скулу. - Почему ты так жесток? – накрылся одеялом с головой. - Потому что люблю. - Мм… - кисло промычал. – Можешь меньше любить? Я еще жить хочу. - Наша жизнь будет стремительной и яркой, - крепко прижал его к себе. Тот тяжело выдохнул: - Я хочу домой. Там, ты давал мне спать столько, сколько я хочу. Любовник довольно улыбнулся и подвинулся к его уху: - Хочешь вернуть наш прошлый распорядок дня? Пробуждение, завтрак, пробежка… - Как соблазнительно… - И вечер, - сжал его бедро. - Ты меня смущаешь… - Кто к кому приставать будет? – усмехнулся. – Сам же еще с порога бросишься на меня. - У тебя нет шансов. Я захвачу тебя в свои оковы и никуда не отпущу. - А я не буду сопротивляться, - прильнул к нему. - Сопротивление бесполезно. Людовик мило улыбнулся и отвел взгляд, задумавшись над не таким далеким прошлым: - Густав, а ты часто ошибаешься? - Нет. А что? - Мне кажется, ты ошибся насчет нас. - В каком смысле? – удивленно выглянул на него из-под одеяла. – О чем ты? - Густав, я же о хорошем говорю… – ласково провел рукой по его щеке. – Чего ты так разволновался? - Почему я ошибся? – совсем без улыбки смотрел в его глаза. – Ты не любишь меня…? – опустошенно выдал. - Конечно же люблю, - крепко обнял его. – Я про Норию. Помнишь, когда я предлагал тебе быть со мной, ты жутко упирался и постоянно говорил мне, что мы не пара? - Помню… - насторожился. - Разве, сейчас ты думаешь так же? - Нет, - опустил лицо и уткнулся в него лбом. – Я очень рад, что ошибся, - заполз руками на его торс и крепко обнял. – Рад, что ты оказался настойчивым… - Густав… - с сочувствующей улыбкой погладил его спину. – Чего ты загрустил? - Неприятно оказываться неправым, - иронично улыбнулся. - Хах… Ты будешь воевать за свой сон так же рьяно, как в наш первый день? Тот немного задумался: - Ту битву я проиграл… После пробуждения, я так и не уснул… - Так может…? Нам не засыпать и сейчас? – задорно схватил край одеяла и, с размаху, накрыл их с головой. - Хах! Луи! - Пока Даниэль спит, и мы просыпаться не будем, - потешно прижался к его губам и полностью захватил его в порыве страсти. Другие члены свиты покосились на них. После легкого завтрака, влюбленные переоделись. - А что за наряды? – чуть удивился Даниэль, видя их в такой небогатой одежде. - Мы собираемся на улицу, - кивнул ему Алмаз, держа Сапфира за руку. – Пробежим пару кругов и вернемся. - Хм, так вы на пробежку? – заинтересовался. - Да, ваше величество. - Мне бы тоже не помешало побегать… - погладил свой живот. – Но я слишком плотно позавтракал. Агат, - посмотрел на того, - напомни мне через три часа отправиться на пробежку. - Хорошо, ваше величество, - кивнул кузен. - А вы идите, - кивнул монарх тем двум. – Побегайте, но не долго. На улице, сейчас, не очень тепло. - Нас согреет движение, - усмехнулся ему Людовик и потащил Густава к двери. Сапфир, на прощание, кивнул императору. Даниэль провел их взглядом. Уже по дороге на улицу, молодые люди встретили их общую знакомую. - Ваша светлость! – пораженно приветствовала друга графиня Комре. Алмаз взглянул на нее совсем не дружелюбно. - Ох, графиня! – удивился такой встречи Густав. – Прошу, простите меня! – подскочил к ней и нагнулся, целуя руку. – У меня, вчера, был такой насыщенный день, что я просто забыл о своем обещании вернуться к вам! – приложил ее ладонь к своему горячему сердцу. – От всей души, простите меня! - Густав, - с укором выдал Людовик и оторвал его от этой девушки. - Все ли в порядке? – беспокоилась та. – Вы исчезли по приказу императора… - Да, все хорошо, графиня, - извиняясь кивнул тот. – Я просто… - Мы мирились, - угрюмо выдал виконт и крепко обнял своего любовника за плечо, показывая, что этот граф принадлежит ему. - Мирились? – заинтересовалась та. - Да, - кивнул ее друг. – У нас была очень большая ссора и примирение было не менее большим. - Ох, - смущенно прикрылась веером, - думаю большего, мне знать и не требуется. Частная жизнь заслуживает частности, - кивнула, сделав краткий реверанс. Граф кивнул ей в ответ. - Но что по поводу сегодня? – спросила его девушка. – Будете ли вы в салоне или мне даже ждать вас не стоит? - Ну что вы, я не могу вас так оставить. Это будет крайне неприлично с моей стороны, - положил ладонь на сердце. – Оставлять даму в одиночестве второй раз подряд — это крайняя неприличность, которую я просто не могу себе позволить. - Надеюсь, - не весело и даже серьезно, начал Людовик, наблюдая за ними, - ваше общение не оставит после себя неприличных слухов? – назидательно оглядел обоих. - Ох, ну что ты, - непринужденно отвел взгляд Сапфир. – Такие слухи оставляешь ты… Возлюбленный покосился на него: - Позориться будем вместе. - Именно… - повернулся к нему. – Но лишним людям знать об этом не надо, - отстранил его от себя и посмотрел на подругу, кивнул. – Графиня, я приду к вам, не переживайте. Поиграем сегодня также, как и прежде. А сейчас, позвольте, мы, с моим другом, хотели бы выйти на улицу и подышать свежим воздухом, - поклонился ей и пошел к выходу. Людовик послал этой девушке нелицеприятный взгляд и поспешил следом. Едва они вышли на улицу, Густав толкнул любимого локтем в бок. - Эй! – возмутился тот. – За что? – потер место ушиба. - Ты зачем графине хамишь? – недоумевая взглянул на него. - А чего ты трешься возле нее? - Ты ревнуешь? Я же сказал тебе, что она, для меня, ничего не значит. - Что ее рука на твоей груди забыла? – кивнул на ту. – Не флиртуй с ней, - недовольно нахмурился. - Мы просто друзья друг другу. Людовик серьезно указал на него пальцем: - Не смей флиртовать с ней. Ты – мой, а не ее. - Но я не флиртовал с ней, - не мог понять его. - Руки ее на себя не клади, - возмущенно выдал. – И свои на нее. Нечего вам лапать друг друга. - Но это же не флирт, - недоумевая нахмурился. – Я просто извинялся. - Извиняйся без касаний, - директивно кивнул и пошел к воротам. Густав провел его взглядом. Присоединился к пробежке. После подобной прогулки, молодые люди вернулись во дворец и позавтракали, поцеловались да разошлись: Алмаз остался в императорских покоях, а Сапфир пошел в салон, к графине Комре. Пока они целовались и прощались, уже сам Даниэль был занят своей физической формой, нарезая большие круги вокруг собственного дома. После пробежки, его вызвал к себе Давид. Молодой император, на скорую руку, привел себя в порядок и пошел к покоям близнеца. - Давид? – зашел внутрь. – Хотел поговорить о чем-то? – оглядел их компанию, что состояла из Ганса и казначея. – Какие интересные у тебя посетители… - прошел мимо них к дивану и сел. – Какими судьбами? Как дела, святоша? – кивнул тому. Архиепископ просто отвел взгляд, не желая отвечать на это. - Тема разговора, - неловко начал близнец, - не самая приятная, для тебя… - сел рядом. - Хм… - задумался тот, не сводя своего взгляда с гостей. – Глядя на этих двух, я могу предположить, что… Ничего не могу предположить, - отвернулся и налил себе вина. – Тем, в последнее время, поднималось слишком много. Это касается войны? Наших свадеб? Филипп разбушевался? – отпил из бокала, взглянув на Давида. – Что? Брат тяжело выдохнул, будто мужаясь: - Тебе нужно сократить свою свиту. - Что?! – брызнул изо рта вином. – Мою свиту?! – вытер рот. – Давид! Я же люблю всех их! Как ты так можешь?! Это тебе Ганс в уши такую идею наложил?! – зло посмотрел на служителя церкви. - Не говорите так, - сдержанно начал тот, - будто я испражнился этой идеей. - Да ты говно-идею выдал! – взмахнул на него рукой. - Имею полное право так говорить! Давид! – пораженно посмотрел на него. – В смысле, «сократить»?! - Твои мальчики влияют на тебя не лучшим образом, к тому же, они очень много едят. Ты видел, сколько мы тратим на них? – жестом подозвал казначея и получил из его рук список, протянул брату. – Тебе не нужно столько людей. Сократи расходы на них. Если будет война, нам будет дорога каждая доника. - Войны не будет! – подскочил. - Если Нория нападет на нас – нам не избежать кровопролития. Ты просто посмотри, сколько они тратят, - протянул ему список. – Это – целое состояние. - Мои мальчики заслуживают каждой доники, что мы на них тратим! – вырвал листок. - Я знаю, что ты искренне любишь их, но сократить содержание необходимо. Даниэль, не все они нищие, - поднялся и положил руки на его плечи. – Они могут обеспечивать себя сами. Ты делаешь им недешевые подарки, ты дорожишь ими, - кивнул. – Но не все они важны тебе в равной степени. Я уверен, что любишь ты их не одинаково сильно. - Ты на что намекаешь?! – отбросил его руки. - У тебя в свите 13 человек... Даже, если ты наслаждаешься ими всеми, у тебя их явно больше, чем на каждый день недели. - Я не хочу выгонять их! Они заслуживают того места, где они очутились! - Пускай, - кивнул тот. – Пускай… Но пусть, тогда, живут за свой счет. У них есть деньги на самих себя. Нам нужно наполнить казну. Пускай те, что могут себя обеспечить, не сидят у нас на шее. Кроме твоего удовольствия, они больше никакой пользы нам не приносят. - Я, на твоем удовольствии, не экономлю! Вот и ты, на моем, не экономь! - Даниэль… Просто посмотри на цифры, - кивнул на список в его руке. – Взгляни фактам в глаза. Мне кажется, ты понятия не имеешь, сколько они тратят. Тот недовольно и недоверчиво поднял листок к глазам, начал читать. Все молчали, никто не мешал ему ознакамливаться с суммами. Едва император закончил, он поднял глаза к брату. - Ну что? – негромко спросил тот. – Что ты думаешь об этом? - Едят они многовато, - жестко выдал, нехотя признавая действительность. - Уверен, ты можешь заставить некоторых из них жить рядом с тобой за свой счет. - Я… Подумаю, - недобрым взглядом покосился на Ганса. – А он что тут делает? - Он был просто рад послушать то, что я хотел тебе сказать. - Рад, святоша? – небрежно спросил его Даниэль. - Частично удовлетворен, - кивнул тот. - «Частично», - передразнил его. – Святоша… - развернулся и недовольно вышел, сжимая нелицеприятный список в руке. Вернувшись в покои, Даниэль недовольно покосился на Агата, что, в небольшой компании других фаворитов, сопровождал его в спальню. Императору следовало переодеться для дневной трапезы, что должна была начаться уже через пару минут. - После обеда, собери всех в гостиной, - сказал он кузену. Тот кивнул. Все присутствующие тревожно переглянулись. Этот угрожающий тон напугал их так сильно, что они начали бояться чуть ли не обвинений в измене. За трапезой, Даниэль был неразговорчив. Давид, видя такой настрой, тоже предпочитал молчать. Как только обед закончился, Даниэль направился в свои покои, распространив, тем самым, по всему дворцу легкую панику. Его фавориты бегали по всем коридорам и комнатам, заглядывали во все углы и тайные закутки, пытаясь поскорее собрать друг друга и отправить на суд прямо к их покровителю, что был явно чем-то недоволен. Некоторые, знающие об этом желании поговорить еще до обеда, уже находились в покоях. Алмаз как раз сидел на тахте и изучал вчера полученное письмо, в котором говорилось о Густаве, как его заметил Александр, только пришедший с обеда. Подошел: - Нужна помощь? Могу объяснить, если что не понятно. Людовик поднял на него сдержанный и яростный взгляд: - Еще раз прикоснешься к Густаву – я тебя на куски разорву. - Как агрессивно… - спокойно заметил. - Я тебе руки оторву, если еще раз тронешь его. Александр просто отошел к вину и налил себе, отпил. «Кажется, с ним, я не помирюсь. Ну, - непринужденно оглядел остальных, - замена ему найдется,» - осушил бокал. Алмаз же, проследив за этим совершенно неприятным ему человеком, опустил глаза на текст. Из общего, что было там описано, он вынес, что Густаву нравится инициативность и даже некоторая неконтролируемость страсти в его сторону. А частное, он даже читать нормально не мог. Там были до того конкретные и подробные описания поглаживаний и касаний, что картина их с Александром секса, сама собой появлялась перед глазами. Людовик просто не мог читать это. Было противно, непостижимо мерзко и больно. Этому Александру хотелось только врезать. А еще и эта двуличность Густава… Почему, этому чужому человеку, он разрешал делать то, что между ними было практически запрещено? Почему, Александр лез туда, куда не разрешали лезть Людовику? Почему Густав делал это с посторонним человеком? Почему тот получил больше, чем его собственный возлюбленный? Почему? По дороге к покоям, кто-то задержал Даниэля, заняв каким-то разговором, так что вся его свита пробралась в гостиную мельком, точно мимо императора, что оставался стоять в коридоре. - Кто-то знает, что происходит и о чем с нами хотят поговорить? – уже переживал Золото, начиная дрожать от собственного волнения. – Что-то случилось? В чем причина такого тона? Кто-то что-то сделал? - Да успокойся ты, - глубоко выдохнул Александр. – Налей себе и успокойся, - тем временем следовал своему совету. - Кому-угодно, но точно не тебе стоит так трястись. Даниэль тебя не тронет. - Но я не понимаю. Что случилось? Почему он хочет поговорить с нами? Он называл какие-то конкретные имена? Агат пожал ему плечами: - Мы знаем не больше, чем ты. Остается только сидеть и ждать, когда Даниэль сам нам все расскажет. Густав, наблюдая общую обеспокоенность, присел рядом с любовником. Тот взял его за руку и печально поцеловал в щеку. - Что происходит? – негромко спросил он Людовика. – Даниэль зол на нас? - Я сам знаю не больше… - Я видел его в коридоре, - указал туда большим пальцем. – Он скоро будет тут. - Ну и ладно, - безразлично пожал плечами. - Чувство, будто ты вообще не боишься, - нахмурился. - Не боюсь… - подвинулся к нему и тоскливо обнял, положив голову на плечо. - Почему ты такой грустный? Что-то случилось? Надеюсь, это не из-за графини Комре и ревности к ней? - Нет… - А что? - Обсудим это наедине… - опустил глаза на пол. Людовик хотел обсудить это письмо, написанное Александром, то, что там описано в таких неприятных подробностях. Вошел император, перебив своим появлением все посторонние разговоры и мысли. Все посмотрели на него, в миг затихнув. - Что случилось? – непринужденно спросил Александр, продолжая пить вино. – У тебя слишком недовольное лицо, для того, чтобы приносить хорошие новости. Тот молча прошелся к одному из кресел и сел. Без единого звука оглядел всех присутствующих. Каждый напряженно выжидал. Даниэль кивнул свите и указал пальцем на пол: - Постройтесь. По рисунку ковра, - дважды хлопнул в ладоши: - Быстро. Фавориты беспокойно переглянулись и начали выполнять. Стали по росту: Алмаз возглавлял ряд, Жемчуг – его завершал. Александр наблюдал за всем этим немного озадаченно. - А что происходит? – подошел он к шурину с бокалом вина. – Они что-то натворили? – оглядел взволнованных придворных. Даниэль задумчиво выдохнул, оглядывая всех этих людей: - Будем сейчас разбираться с каждым из вас… Вас тут 13 человек… Вы знаете, сколько наша казна тратит на вас? - Вы хотите лишить нас содержания? – нейтрально осведомился Сапфир, сжимая пальцы Людовика, пряча их руки за спинами пары человек. - Давид хочет, чтобы я вообще выгнал несколько человек… - тяжело выдохнул. – Он считает вас бесполезной тратой денег. - Ну, - сел рядом Александр, - в каком-то смысле он прав. Все посмотрели на актера. Некоторые сделали это с недовольством. - Вы же никакой пользы не приносите, - взмахнул на них рукой тот. - А ты такой полезный… - скептически протянул Даниэль. - Нет. Я – дармоед. Но я знаю и принимаю это. Я нахожусь тут, потому что женат на твоей сестре, - указал на него бокалом и осушил его. – А также, потому что, соблазнил тебя много лет назад. - Мне кажется или ты гордишься этим? - А почему бы и не гордиться? Не так много в моей жизни поводов для гордости. - В любом случае, - вернулся император к подчиненным, - я не хочу лишать содержания всех вас. Карл, можешь не переживать, - жестом успокоил его. – Мой фаворитизм к тебе настолько очевиден, что только дурак будет думать, что я смогу тебя чего-то лишить. Вызвался Густав: - Ваше величество, я могу отказаться от своего содержания добровольно. - С этим, мы разберемся чуть позже, - остановил его речь ладонью. – А сейчас, постройтесь так: Золото, Алмаз, Сапфир, Агат, Бронза, Сталь, Опал, Ольха, Диана, Янтарь, Изумруд, Рубин, Жемчуг. Молодые люди стали в названном порядке. Переглянулись друг с другом. Людовик сжал руку Густава. Для многих стало очевидно, что сейчас император выстроил их по рейтингу собственной любви и благосклонности. Жемчуг, что остался стоять в конце, данного расклада не принял. Он подумал, что их расставили по какому-то другому критерию. По какому – он не знал. - Агат, - кивнул ему Даниэль, - возьми листок и напиши список фаворитов в этом порядке, - указал на ряд. Кузен кивнул и быстро покинул свое место, поспешив в кабинет за бумагой и чернилами. Вернувшись со всем этим в гостиную, молодой человек довольно быстро справился с поставленной задачей и передал список монарху, после чего вернулся в ряд. Тот оглядел эти клички, прошелся взглядом по их обладателям. - Вы, - указал пальцами на первую четверку, - шаг в сторону, чтобы между вами было небольшое расстояние. Те отступили, создав просвет между плечами Агата и Бронзы. - И так… - задумчиво протянул Даниэль, посмотрев на бОльшую часть ряда. – А вот с вами, я буду сейчас разбираться подробно… - подпер голову ладонью. – И по порядку. Все, после Агата, немного напряглись. Первая четверка настороженно наблюдала. - Бронза, - начал император. - Да? – тут же отозвался знакомый. - Ты оказался по эту сторону моего разделения, - кивнул на пространство между ним и собственным кузеном. – Как думаешь, почему? - Ну, - оглядел свой ряд, вплоть до Жемчуга, - предполагаю, что сейчас вы будете решать, кого из нас выгнать. Думаю, что я просто надоел вам, - вернулся к Даниэлю. – Я в вашей свите уже очень давно. Пять лет, как-никак. Пресытились вы мной. - Более чем. Сам ты хочешь уходить? - Не очень. У меня тут друзья, - задорно кивнул Янтарю и Золоту. – Обидно будет покидать это место. - У тебя есть средства для того, чтобы жить тут за свой счет? - Я думаю, мы с супругой, найдем выход. К тому же, мы не так много тратим. - С супругой? – озадачился. – Ты женат? Почему я об этом не знаю? – покосился на Александра. – Когда он жениться успел? – кивнул на темно-рыжего. Зять пожал плечами. - И на ком? – выдал Даниэль, вернувшись к подчиненному. - Мало того, ваше величество, я уже не барон. Я – граф, - гордо выровнялся. - Что? Как? – повернулся к Александру. – Почему я не в курсе? Ты вообще следил, чем они тут занимаются, пока меня не было? – посмотрел на Агата. – А ты мне почему не сказал? Почему я не знаю, кто и когда женится в моей свите? На ком ты женился? – вернулся к Бронзе. – Кто это такая? - На Диане, - указал ладонью в ее сторону. - Да когда вы успели?! – шокировано взмахнул рукой. - Мы поженились в первый же день, - скромно кивнула та. – Как только я приехала. - А я думаю, чего ты возле него трешься постоянно! А вы поженились, оказывается! Твою же мать, Александр! – с укором посмотрел на него. – Тут свадьба, а я не приглашен! В моей же свите! Свадьба! И без меня! – хлопнул руками по подлокотникам, вернувшись к молодоженам. – Ты, - указал на Бронзу, - должен компенсировать мне пропущенный праздник. Понял? - Да, ваше величество, - кивнул. - Твою же мать… - перевел округлые глаза на Диану. – А ты мне почему не сказала? Почему я не в курсе? - Я думала, вы и так уже все знаете, - поспешно сделал реверанс, извиняясь. - А оказалось, что нет! – взмахнул руками. – Да ну ё-маё… Такой праздник пропустил… - печально подпер голову ладонью. – Большая гулянка была? - Совсем нет, - помотал головой Бронза. – Я даже и не заметил, что мы как-то отмечали. - Значит, гулянка будет, - указал на него пальцем. – И большая. Пусть все, блин, знают, что у нас тут свадьба. Втихаря пожениться они захотели… Пусть хоть кто-то еще так же утаит от меня праздник, - указал на каждого. – Частную гулянку проставлять будете. Понятно? Те кивнули. - Вот и славно. Женятся они тут… Без меня, - прошелся глазами по фаворитам. – Короче, Бронза, с тебя праздник и можешь оставаться тут, но за свой счет. Тот кивнул. Разбирательства продолжились. Следующим, стоял Сталь. - И так… - задумчиво протянул Даниэль, оглядывая его. – Денег у тебя нет, да и вообще, ты крестьянин. Но подраться и поговорить с тобой можно. Хочешь остаться в свите? - Если останется Ольха. - Да что же вы такие… - тяжело выдохнул. – Женолюбы? - покосился на нимфу: - Ее я все равно не выгоню, так как она Давиду нравится. Кстати, по поводу дам, - перевел взгляд на Диану. – Ты сама-то в моей свите находиться хочешь? Тут, порою, такие вещи происходят… Не самые приличные и приятные женскому взгляду. По-хорошему, тебя было бы хорошо в свиту к какой-то даме отправить. - Я была бы рада, - кивнула та. – Тут действительно, очень… Оживленно, - неуверенно улыбнулась. - Ладно. С тобой, тоже решили. А вот с тобой что? – покосился на Опала. – С вами обоими, - кивнул еще и на Янтаря. - Вы хотите избавиться от нас? – спросил второй. - Мой брат сказал, что у меня мальчиков больше, чем на каждый день недели. Сравнивая с ними, - кивнул на отделенную четверку, - вы приносите мне меньше радости, а тратите столько же. Вы можете остаться в моей свите, но только, если будете обеспечивать себя сами, - кивнул, заканчивая с ними, и направил взгляд дальше, на Изумруда с Рубином: - С вами, все просто – я не хочу видеть вас в своей свите. Те испуганно округлили глаза: - Ваше величество! Позвольте! Разрешите! - Молчать, - жестким жестом пресёк эти вопли. – Мало того, - строго начал, - что вы пьете, как не в себя, так с недавнего времени, мы узнали еще, что вы и самые заразные. Каких только болезней у вас нет. Я не хочу, чтобы мои мальчики, да и Александр тоже, заразились от вас чем-то, на очередной оргии. Я не хочу вас здесь видеть. И не собираюсь вас спонсировать. Можете уходить в любое время. - А когда мы вылечимся, - негромко спросил один из них, - мы имеем шанс вернуться? - Сначала, вылечитесь. А потом, поговорим. Те прискорбно кивнули. Взялись за руки, дабы поддержать друг друга. Императорских взгляд направился дальше, на, шокированного этим изгнанием, Жемчуга. - И так, карьерист, - не менее серьезно продолжил Даниэль, - тебе есть что сказать? - Почему карьерист? – чуть нахмурился, побаиваясь и своего изгнания. - А почему бы и нет? Как только ты попал ко мне, ты начал очень стремительно завоевывать мое сердце. Ты был таким старательным, что начинал конкурировать с Карлом, за место второго фаворита. Довольно долго я не мог определить, кто из вас нравится мне больше. А сейчас… - патетично оглядел ряд своих приближенных. – Ты с Золотом на разных концах. Ты мог бы теснится между ним и Алмазом, возможно, мог бы занять место самого Карла, но ты находишься тут, - вернулся взглядом к этому человеку. – Тебе есть, что сказать? - А что я могу сказать? - Значит… - прискорбно поджал губу. – Ты промолчишь? - А какую роль играет мое слово? – искренне недоумевал. - Вы их выгнали, - махнул рукой на соседей. – И меня выгоните. Какая разница, что я скажу? - Думаю, именно по этой причине, ты и находишься там, где находишься… - печально выдохнул. – Ты так и не научился понимать меня. Что ж, прискорбно. Но, жизнь двигается дальше, - пожал плечами и обратил взгляд на первую четверку: - Что ж, вас остается шестеро - те, кому нужно платить… Это уже меньше, - неоднозначно кивнул, - но Давид не будет рад такому результату. Густав чуть подался вперед: - Мы, с Алмазом, можем отказаться от вашего содержания, - кивнул. Людовик нахмурился, посмотрев на него: - Ты действительно хочешь содержать меня? - Я содержал тебя, пока мы жили вместе, - потешно улыбнулся ему. – Что изменится? - Действительно, - отвел поникший взгляд. – Ничего не поменяется… - И я об этом, - с улыбкой поцеловал его в щеку. Даниэль глядел на них задумчиво: - Уже четыре человека… Боюсь, больше я уменьшать не могу… - оглядел свиту. – Карл – первый фаворит, у Агата собственного дохода почти нет, а Сталь и Ольха вообще без доники в кармане… Ладно, - взглянул на список свиты в руке, - подкорректирую что-то сам, - поднялся и пошел в кабинет: - Золотце и Агат, идете со мной, - позвал жестом. Те кивнули и быстро поспешили следом. Зашли в кабинет, закрыли дверь. Свита переглянулась, начала все негромко обсуждать: - Фух, сколько нервов. Да я в шоке был. Это ужас какой-то. Нас-то пронесло, а вот их… - слышались голоса из кучки людей. Густав, наблюдая за всем этим, подвел Людовика к дивану. Оба сели. - Хорошо, что это закончилось, а то я уже волноваться начал, - начал синеглазый, поглядывая на остальных. - Та да… Неожиданно все это было. - Хорошо, что нас, проблема обошла стороной. - Я думаю, она бы нас не затронула. Даниэль любит нас. - Как бы его любовь к нам не уменьшилась после того, что тут было, в течении прошлых нескольких дней, - повернулся к нему. - Произошло действительно много… - Луи, почему ты такой печальный? – чуть подсел и сочувственно обнял. – Что случилось? Почему на тебе лица нет? - Я… - опустил глаза. Он не знал, что сказать. Он не мог донести все свои мысли именно так, как они были – прямо, без утайки. Обстоятельства менялись слишком быстро. Если утром, он был готов любить Густава до кончиков пальцев, то после прочтения того письма, его любовь стала приносить страдания. Он хотел поговорить насчет вчерашнего, хотел очень конкретный объяснений, но теперь, он просто не мог их потребовать. В один миг, Людовик стал просто зависимым от Густава. «Что со мной будет, если мы поссоримся? Что будет, если после этого разговора, разойдемся? Что я тогда буду делать? Откуда я буду брать деньги на банальное пропитание?» Сердце его разрывалось на части. - Луи… - нежно и сочувственно протянул любовник, замечая эти муки в глазах. – Что случилось? Что произошло? Тот просто отстранился, шмыгнул носом, поднялся и ушел в спальню. Густав провел его непонимающим взглядом: «Что происходит? Что случилось?» - встал, пошел следом. Подошел к двери, открыл, зашел и поразился. Людовик просто хныкал, сидя на тахте, закрывая лицо руками. - Луи, - обеспокоенно подошел и тут же подсел, крепко обнял. – Что случилось? Почему ты плачешь? Любимый нехотя убрал его руки и отсел: - Я думаю, нам лучше расстаться. - Что? – шокировано опустил плечи и замер. – В смысле? – опустошенно выдал. - Так будет лучше для нас обоих, - отвернулся. - Луи. В смысле? - Нужно пойти и сказать Даниэлю, - поднялся, вытирая слезы, в попытке успокоиться, - пока он не отменил мне содержание, - направился к выходу. - Луи! – испуганно схватил его за руку. – Я не хочу расставаться! Я люблю тебя! - Это не правда, - тоскливо взглянул на него. – Мы не любим друг друга. Никто из нас, никого не любит. Мы всегда врали друг другу. - Не врали! Не правда! Ты любишь меня! – отчаянно выкрикнул, пытаясь заставить себя поверить в это. – Я верил в то, что ты любишь меня. - Нам нужно расстаться, пока мы не сделали друг другу еще больнее, - вырвал свою руку. - Луи… - отрешенно протянул. – Ты же мой друг… - У тебя есть твоя графиня. У вас с ней, дружба получше, чем у нас с тобой. - Луи… Не бросай меня… - У наших отношений нет будущего. - Но утром! – испуганно подскочил. – Ты сам говорил, что я ошибся! Что мы – отличная пара! – взял его за руки. - Луи! Ты же сам говорил это! - Говорил, - опустил голову. - Что изменилось? Почему ты хочешь расстаться? Тот достал письмо Александра и протянул ему: - Вот почему. Густав мгновенно схватил листок, открыл и суетливо начал читать. Пробежав глазами лишь по первым строчкам, испуганно посмотрел на Людовика: - Но Луи. - Что «Луи»? – переспросил с болью. – Почему ты сделал это? Почему ты разрешил трогать себя?! – схватил его предплечья, наступая. – Почему ты разрешил ему делать то, что мне ты запрещаешь?! Густав! Почему?! Почему он был в тебе?! - Он… - парализованный от страха, глядел в его глаза. - Что?! Что «он»?! Ты разрешил ему делать все это! - Я… - опустил виноватый взгляд. – Хотел, чтобы ты ревновал… - отступил, сжимаясь от вины, стыда и страха. - Ты хотел ревности?! - Да… - жалобно подтвердил, глядя на пол. - А моей ревности к графине было недостаточно?! – взмахнул рукой. – Ты мне сердце своим флиртом разрывал! – сжал ткань на груди. – Как улыбался ей! Как веселился с ней! Совсем забыл про меня! - Ты всегда забываешь про меня… - сжал подбородок, сдерживая слезы. – Ты постоянно с Агатом. Вы целый день вместе… - Раньше, ты не имел ничего против моих друзей! Когда я жил у тебя, ты сам говорил мне, что ты не против, что я уезжаю на целый день! - Тогда, я был уверен в твоей любви… - Я, в твоей любви, вообще не уверен теперь! – болезненно хлопнул себя по груди. – Почему ты дал Александру делать с тобой все это?! Густав! - Я хотел ревности, - пустил слезы от этого давления и криков. – Я думал, что ты не любишь меня… - А теперь Я думаю, что ты не любишь меня! – отчаянно выдал. - Но я люблю тебя! – с болью посмотрел на него. - Откуда мне знать! – взмахнул рукой. – Этому Александру ты благоволишь больше, чем мне! Почему, он достоин быть в тебе, а я – нет?! - Почему? С чего ты взял?! - Да сам прочитай в этом письме! В каких подробностях он описывает твой зад и что с ним делать! Почему?! Густав! Почему мне туда нельзя, а ему – можно?! - Потому что я его не люблю! Мне все равно на него! - Я хочу тебя, ты понимаешь?! А свой зад ты отдаешь ему! Зачем? Чем он заслужил такое?! Разве мы не любили друг друга?! Разве мы не хотели друг друга?! Так почему же, Густав?! - Потому что мне все равно на него! - Да как тебе может быть все равно, если ты разрешаешь делать ему такое?! – отчаянно не понимал. - Да потому что, мне все равно заразится он чем-то или нет! – отрешенно выкрикнул и взял его за руки. - Луи! Я не хочу, чтобы ты был болен! – истекал слезами, дрожа всем телом. - Я не хочу, чтобы у тебя были какие-то проблемы! Чтобы тебе было плохо! Поэтому, я не хочу, чтобы ты делал это! Ты сам слышал, какие ужасы все это может вызвать! Тот недовольно вырвал ладони: - Ты просто не любишь меня! Ты чужому человеку разрешил делать все это! А мне всегда запрещаешь! - Я забочусь о твоем здоровье! Я не хочу, чтобы у тебя были какие-то проблемы! - Ты – не любишь меня! – утвердительно выдал. - Если ты будешь болен – я перестану сосать тебе! – болезненно выкрикнул. Людовик чуть опешил. - Я не хочу, чтобы ты болел! Чтобы у тебя были проблемы! Только из-за этого, я не даю тебе свой зад! Я забочусь о твоем здоровье! – сжал его руки, пытаясь убедить в собственных словах. – Я – люблю тебя! И я забочусь о тебе! - Надеюсь, - продолжил чуть тише, - ты хоть не сосал ему? - Нет! Конечно же нет! Мы и не целовались толком! - Зачем только? Густав, зачем ты захотел вызвать у меня ревность именно таким способом? Ты не думал, что мне будет больно? Тот опустил глаза: - Когда ты трахался с Агатом, мне было еще больнее… - Я не хочу, чтобы мы трахались еще с кем-то. Это – были единственные случаи и больше, такого не будет. Ты согласен? - Да, - кивнул, втягивая сопли. - Ты любишь меня? - Да, - затих, кивнул и поднял голову. – А ты меня…? - Моя любовь к тебе, приносит мне страдания. И чем больше я люблю – тем мне больнее. - Мне – так же… - Густав, сможем ли мы быть вместе, после всего этого? Наши сердца разбиты. Может быть, нам действительно лучше расстаться? - Мне больно, когда ты говоришь об этом, - сжал его пальцы, не желая отпускать. - Но это правда. Никто из нас не уверен в любви другого. Сможем ли мы быть парой, если не доверяем друг другу? Если ревнуем к друзьям? - Ты трахался с Агатом, - нахмурился. – У меня, явно есть причины для ревности. - А ты, флиртовал с графиней Комре. Я тоже ревную. Откуда я знаю, что в один день вы просто не женитесь? Густав отвел взгляд. - Об этом я и говорю. - Разве ты не хочешь сохранить наши отношения? – посмотрел на него. – Разве, ты действительно хочешь расстаться? - Нет, но… - опустил лицо. – Мне больно. Я не могу целовать тебя, зная, что ты готов на секс с другим человеком, просто, чтобы вызвать у меня ревность, - отпустил его руки. – Я люблю тебя, но я не готов страдать, - поднял глаза. – Наши отношения не будут такими же сладкими и нежными, когда у нас обоих разбиты сердца. Давай, возьмем паузу? Чтобы просто успокоить боль. Чтобы разобраться, чего мы действительно хотим. - Но я не хочу паузу… Я хочу быть с тобой, - жалобно потянулся к нему. - Мне… - отстранился. - Мне нужно разобраться в себе. Я люблю тебя, Густав, но эта любовь приносит только боль. Разве твоя любовь, дает чувство окрыления? Ты, ведь, тоже страдаешь… - Но я не хочу терять тебя… - Давай, просто побудем недолго друг без друга? Время, порою, залечивает раны. Мою рану нужно залечить, - подошел, взял его за руку и поцеловал в щеку. - Луи, - сжал ладонь, не желая отпускать, - я хочу быть с тобой. - Я тоже. Но сейчас… Недолго, около недели, давай будем не вместе? Без ссор, ревности, других парней или дам. Так, как мы были до отношений. - У меня чувство, будто ты бросаешь меня… - со страхом и слезами смотрел в его глаза. - Нет. Я просто отстраняюсь. Мне нужно залечить свою рану, - отступил, отпуская его руку. – Я пойду скажу Даниэлю, чтобы не лишал меня содержания… - последний раз посмотрел на него и вышел. Густав провел его обездоленным взглядом. Выйдя в гостиную, Алмаз обнаружил, что многие молча смотрят на него. Настороженно оглядел эту компанию. - Вы ссорились? – в тишине спросил Агат. – Дверь была закрыта не полностью. Людовик выдержал паузу, понимая, что все всё слышали. - Мы расстались, - выдал, наконец. – Временно. - Расстались? – озадачился и удивился Даниэль, сидящий тут же. – Вы же были такой сладкой парой. Вы же любите друг друга до потери пульса. Тот посмотрел на императора: - Чем сильнее любовь – тем болезненней измена. Нам нужно залечить душевные раны. Монарх недовольно покосился на зятя: - Помирил, значит? Они вообще расстались, - дал ему подзатыльник. – Идиот. - Вчера, мне казалось, что все сработало, - отступил тот. - Изменой ссору лечить – верх гениальности, - саркастично выдал. - Я не думал, что у них настолько все серьезно. - Да я тебе сейчас по первое число вставлю, не думал он. Голова тебе на кой хрен? Людовик, видя все эти разборки, решил успокоить их: - Ваше величество, мы расстались не навсегда. Нам просто нужно время. А сейчас… Я бы хотел попросить вас не отменять мне жалование. Мои земли, пока что, не дают мне достаточно дохода. У меня не хватит денег, чтобы проживать тут. - Да, конечно. Все тебе дадим. Только этому нужен еще один подзатыльник, - дал его Александру, - чтобы мозги работать начали. Лучше б я Карла помочь попросил, - угрюмо пошел в кабинет. – Остолопа кусок.