VERITAS

      Раскрыв зонт и положив в дальнем углу его сохнуть, девушка проходится по чужой квартире и по-хозяйски собирает разбросанные вещи. Сохён удивляет такое, ведь Намджун всегда был аккуратен и педантичен в плане чистоты: каждая вещь в его доме лежала на своём месте, расставленная так, чтобы без раздумий, где что находится, взять её, а одежда и вовсе развешана по цветам и сезонам. Краем глаза девушка косится на молчаливого мужчину, лежащего на диване в серых джоггерах и белой футболке, закрыв запястьем глаза, словно бы скрываясь от яркого солнечного света, заполнившего гостиную.       Убрав ношеную одежду в стирку и запустив машинку, Сохён встала возле Намджуна, и с её губ слетел вопрос, чтобы хоть как-то заполнить звенящую тишину, в которой было максимально некомфортно, хотя и спокойнее, чем если бы тот кричал на неё:       — С тобой всё в порядке? — Она присела на край дивана, возле его свободно лежащей руки, там, где кончались пальцы. — Никогда не видела тебя таким.       «И это пугает», — вертится на языке, но так и остаётся непроизнесённым.       — Это всё магнитные бури. Голова раскалывается, — тихо хрипит Намджун, скрывая истинное положение дел.       С того разговора с Чимином прошло несколько дней, а он всё никак не может выкинуть из головы его слова о том, что он сам ничем не лучше брата по отношению к этой девушке. Его однозначно задевало, что он в чём-то неидеален, Намджун даже никогда не думал, что как-то не так ведёт себя с ней. Хотя замечал, что нездорово ревновал её ко всякому столбу. Ему казалось, что всё так, как и должно быть: он её обеспечивал, не давая возможности продвижения по карьерной лестнице, держал возле себя, чтобы почти всегда на виду была. И не заметил, как Сохён превратилась из любовницы в служанку… М-да, это определённо не радует. С другой стороны, он пытался уберечь её от таких, как Чимин, поэтому так ревностно относился к любому её походу в бар с подружками, которые вскоре стали бояться звать её куда-либо с собой, и к любому сотруднику. Однако мужчина не заметил, как быстро Сохён стала холодна к нему.       Всё не убирая руки с лица, ладонью другой Намджун осторожно накрывает чужую, а после подкладывает снизу, чтобы переплести пальцы и чуть сжать их. Глаза девушки чуть ли на лоб не лезут от такой необоснованной и резкой нежности в её адрес, и хорошо, что мужчина не видит, как её ресницы легонько задрожали от частого моргания. Она обескуражена сегодняшним поведением парня, потому и слова вымолвить не в состоянии. Но Намджун нарушает сжимающую пространство тишину сам:       — Я тут подумал: может, съездим куда-нибудь вдвоём и отдохнём? — Он наконец убирает руку с глаз и смотрит на неё внимательно, словно бы пытаясь считать её эмоции, но, правда, не удаётся: девушка хорошо держится, чтобы не раскрыть своего смущения. — Скоро выходные, могли бы на них.       — С тобой точно всё в порядке? — Неожиданно для себя Сохён проговаривает это вслух, а сама думает о том, что у неё ведь были планы с Чонгуком, который решился наконец позвать её на свидание.       Играть на две стороны становится невыносимым. Это не то, чего бы она хотела. И её крайне раздражает сложившаяся ситуация, в центре которой она оказалась. Хочется к Чонгуку, в его невероятно ласковые объятия, ощутить его нежные поцелуи на своих губах, а не сидеть и слушать какие-то бредни Намджуна, который явно, как ей кажется, болен. Пора уже кончать с этим, но страх вновь берёт верх над ней.       — А куда? — едва надломленным голосом спрашивает Сохён, отводя взгляд куда угодно — лишь бы не смотреть в карие глаза Намджуна. В этот момент вспоминается, что недавно ей как раз хотелось куда-нибудь уехать, помедитировать, может. Правда, одной…       — Я могу снять уютный домик за городом, если хочешь.       И она неуверенно кивает под внимательным взглядом мужчины, который наконец садится на диване. Не в силах больше находиться рядом, Сохён поднимается и идёт к кухонной части, в карманах широких джинс пытаясь отыскать пачку сигарет, которой не было заметно за счёт свободного кроя. Нервно закуривая, она бросает её на барную стойку и садится на стул на высоких ножках. Взгляд мужчины падает на тонкую спину девушки, облачённую в прилегающий к стройному телу коричневый топ с вырезом на плече, из-за чего левая рука открыта.       — Снова за старое? — хмурясь, спрашивает Намджун, оказавшись сбоку от девушки. Выхватив сигарету и потушив в пепельнице, он недовольно глядит на неё, вздёрнувшую голову, чтобы посмотреть снизу вверх. — Разве я не говорил о их вреде?       — Снова запрещаешь, — морщась, произносит Сохён. — Вечно. Всё. Запрещаешь, — с выдохом выходит по слогам, и она, сжав новую сигарету между пухлых накрашенных губ, поджигает её.       — Так для твоего же блага! — Выхватив пачку и сжав её в крупной ладони, он трясёт ей перед карамельными глазами девушки. И следом вытягивает сигарету, заставив Сохён разжать ровный ряд зубов и вздохнуть.       — Тогда сначала сам прекрати курить, покажи мне пример как взрослый! — не выдерживает она, когда последняя капля упала в чашу терпения. И готовится к хлёсткой пощёчине, сжавшись, опустив взгляд, но её не последовало.       — Покажу, — только и произносит он, вновь заставив Сохён негодовать: реальность это или её фантазия.       Таким он с ней был только поначалу, и девушка уже и забыла, что он может быть ласковым, заботливым, решительным показать хороший пример, а не холодным и агрессивным. Он это специально?       Тупая боль не перестаёт бить по вискам, оттого Намджун сдаётся и всё-таки достаёт аптечку, спрятанную в ящике кухонной тумбы. Запив таблетку полным стаканом воды, садится по другую сторону от девушки на барный стул, сдвинув брови.       — Возможно, я никогда этого не говорил… — Он действительно не помнит. Девушка, кажется, догадываясь, голову вжимает в плечи и смотрит на его жилистую шею, замечая, как кадык двигается от каждого глотка мужчины. — Но я люблю тебя, Сохён. — Глядит внимательно в попытках вычитать каждую эмоцию, но на лице замечает лишь отражение внутреннего негодования. — И я хочу попытаться всё исправить. — Звучит вполне серьёзно, и это пугает.       — С чего вдруг такие признания? — нервно выдыхает девушка. — Ты мне столько боли причинил и смеешь что-то говорить о любви?! — восклицает она, резко поднявшись со стула и следуя в сторону ванной, чтобы только скрыть, как из глаз хлынули слёзы.       — Я… — начинает Намджун, но слов не находит и быстро преодолевает между ними расстояние, схватив за плечо прежде, чем девушка успеет скрыться. — Прости меня, — тихо выдыхает, виновато закусывая губу.       — Я уже не верю тебе, Джун, — надломлено произносит.       С её стороны слышатся горькие всхлипы, и это заставляет сердце мужчины вдруг сжаться. В попытках успокоить его руки обхватывают Сохён сзади, сжимая плечи, а щека прижимается к виску, которую прежде чересчур трепетно поцеловал. А девушка и не понимает, как вообще возможно так резко измениться. Что-то невероятное, но она ничего, кроме тяжёлой боли и горькой обиды, не чувствует.       Они стоят так молча некоторое время, пока Сохён наконец не успокаивается, унимая дрожь от частых всхлипов. Вновь неведомой силой тянет к Чонгуку, туда, где уютно и спокойно. Но почему же продолжает стоять и чего-то ждать? Она сама не понимает. А Намджун пользуется моментом и, развернув к себе лицом, накрывает мягкие женские губы своими, но не грубо, как умеет, а неумело нежно, из-за чего вновь одинокая слеза катится по раскрасневшейся щеке Сохён.       — Не плачь… пожалуйста, — тихо просит Намджун, сцеловывая солёную влагу с нежной кожи щеки. — Дай мне ещё один шанс, прошу. Не выйдет — я тебя отпущу и даже не упрекну в этом.       Сердце бьётся так, будто бы вот-вот выпрыгнет из утончённой груди. Сохён понимает, что это её шанс. Шанс выйти из этих отношений без громкого скандала с между ними и Чонгуком. Правда, последнему вряд ли это понравится. Но она должна попытаться.       — Хорошо. Но это последний твой шанс. Более это терпеть больше не хочу, уж прости, — смахнув слёзы тыльной стороной ладони, решительно произносит Сохён, а мужчина расцветает в довольной, даже победоносной улыбке.

. . .

      Вчера Сохён осталась у Намджуна, проведя с ним нежеланную ночь. Теперь же, стоя перед зеркалом в ванной, она усердно замазывает тональником яркий, с примесью красного и фиолетового засос — улику виновности перед Чонгуком. И как назло поставлен он был на плече, которое будет открыто в её вчерашнем топе.       До работы её подвозит Намджун, чего тоже давно не было, но по-обыденному приходится прятаться, чтобы не раскрыть их отношений перед всеми, особенно не хотелось попадать на глаза Чонгуку, который точно будет в ярости, увидь он их вместе. Перед выходом из машины мужчина целует Сохён, сминая нежные губы, и ей приходится с усилием стараться не выдать своей неприязни к его прикосновениям.       — Сходишь через дорогу за латте, чтобы никто ничего не подумал о нашем одновременном приезде? — И она лишь кивает, только бы не идти с ним дальше.       Направляясь к кофейне, Сохён выдыхает с облегчением. Хотя бы минут десять-пятнадцать она может не видеть лица Намджуна, не чувствовать его древесного парфюма, от которого ноздри забивает, лишая способности дышать.       — Один латте, без сахара, 0.4, пожалуйста, — делает она заказ и, оплатив, мысленно возвращается во вчерашний день, не веря, что она скоро может спокойно избавиться от Намджуна.       Кто-то кладёт большую ладонь на её хрупкое плечо, подойдя сзади, отчего Сохён немного пугается, ошарашенно повернув голову. Но, встретив сияющую улыбку на любимом лице, отвечает тем же, понимая, что рука была положена не на ту часть, где скрывался под огромным слоем тонального средства засос.       — Доброе утро. — Чонгук легонько чмокает её в висок и тоже делает заказ.       — Что ты делаешь? Вдруг кто-то увидит? — пугается Сохён, забирая стакан с латте и оглядываясь.       — Слишком много боишься. — Чонгук закатывает глаза, сжав губы. — Здесь никого из офиса, так что нечего трястись. — Это изрядно начинает подбешивать, замечает парень, который хочет на каждом углу проявлять свою любовь к этой невероятной красоты девушке.       — Ты не можешь бы в этом уверен, — цокает она и направляется в сторону выхода, когда Чонгук получает свой заказ. Слегка локтем толкает его в бок, заставляя того прыснуть от смеха.       — Я не слепой, милая, — широченно улыбаясь, идёт он спиной к дороге, но к ней лицом.       — Не упади! — обеспокоенно предупреждает девушка и хватает его за свободную руку, чтобы ненароком на дорогу не вышел, а сама боится, что из панорамных окон верхних этажей здания за ними может наблюдать её личный дракон. Так она его называла с тех пор, как заметила татуировку в виде мифического существа на теле мужчины, пусть и изначально это было в романтическом подтексте.       — Что решила насчёт выходных? — тихо интересуется парень, когда они заходят в здание.       — Давай немного позже поговорим об этом, хорошо? Мне уже пора, а то я изрядно задержалась…       — Да-да, не стоит будить зверя с утра пораньше, — давит широкую улыбку тот и лишь следит, как Сохён спешно заходит в лифт, оставляя его наедине с собой. Не стоит вдвоём появляться на глаза дракону.

. . .

      Когда время подходило к обеду, а Сохён была свободна наряду с ещё некоторыми сотрудниками, Тэхён подзывает её к себе, махая ладонью.       — Я прочитал, — тут же заявляет парень и тычет в планшет. — Твои статьи, — поясняет, замечая недоумённый взгляд девушки, изумлённо хлопающей глазами. — Они хороши!       — Правда?.. — В это тяжело верится, потому в голосе присутствуют нотки негодования. Она давно нечто подобного не слышала, а когда Тэхён кивает, уголки губ сами медленно ползут вверх. Что-то внутри сколыхнулось, наполняя надеждой на то, что ещё не всё потеряно.       Он показывает ей текст с выделенными замечаниями и тут же поясняет их, предлагая более подходящую и звучащую замену. Сохён внимательно слушает, кивая, и, словно губка, впитывает новую информацию, всё не в силах нарадоваться, что наконец-то её статьи хоть кто-то одобрил и похвалил. Видя ошибки, понимает, насколько они глупые, ведь она могла и без них, и о её способностях не устаёт повторять Тэхён, которого тоже переполняют эмоции оттого, что он смог кому-то помочь, хотя изначально относился скептично к этой затее. Но кто бы знал, что это так заряжает!       Когда наступает время обеда, Намджун покидает офис, уходя на незапланированную встречу, о которой Сохён не знала, но тут же свободнее дышится в помещении, а не душит его присутствием в соседнем кабинете. Кто-то разбредается по своим делам, в основном направляясь в кафе, расположенное в этом же здании, а некоторые остаются, чтобы доделать первую часть заданий, чтобы не оставаться после конца рабочей смены.       Сохён сама собиралась выйти из этого душного офиса, который давит своими стенами, но Чонгук, схватив её за запястье, когда та проходила мимо, по-тихому уводит девушку в сторону гримёрной, которая сейчас свободна из-за отсутствия съёмок для обложки журнала, и в ту же минуту щёлкает замок.       — Ну что, ты решила? — вновь шепчет утренний вопрос парень, руку переместив с запястья на щёку, которую ласково поглаживает, из-за чего девушка готова растаять и утечь в другое пространство, но приходится вернуться в реальный.       — Гук-и, прости, но я не смогу… — виновато произносит Сохён, опустив грустный взгляд, но парень приподнимает её за подбородок, всматриваясь в блестящие глаза.       — Что случилось? — Звучит взволнованно, в голове уже крутятся самые ужасные картины, подтверждение которых не хотел бы слышать. — Намджун узнал и обидел тебя? — Чонгук начинает злиться, и это заметно по сжавшемуся кулаку свободной руки, на которую невольно падает взгляд девушки.        — Нет, — мотает головой она и в попытках успокоить жмётся к нему в объятиях, обвив шею руками, ощутив чужие ладони на своей тонкой талии. — Он точно ни о чём не прознал, — то, в чём сама не уверена, шепчет на ухо, едва касаясь уха, тем самым даруя сладостный покой хотя бы на мгновение.       — Тогда что изменилось? — негодует Чонгук и вздыхает, уложив подбородок на её макушку, крепче сжимая в объятиях, словно бы боясь, что вот-вот — и её украдут, несмотря на то, что всё-таки как раз он является вором, но считает себя спасителем. — Или ты поняла, что я тебе не нужен? — Его голос едва уловим, теряется в шуме, врывающемся с улицы через приоткрытое окно.       — Что ты! — быстро произносит девушка, и в её голосе звучит нежность, приятно ласкающая слух и успокаивающая парня. — Как ты вообще можешь думать о таком? Да, мне тяжело, потому что до сих пор с ним, но я люблю тебя, только тебя, — с бешеным стуком в груди тихо признаётся девушка и прячет лицо, уткнувшись в сгибе его шеи, но Чонгук, положив на щёку ладонь, тянет её обратно.       Улыбка сияет на его лице, греет, что даже никакое солнце не нужно. Внутри всё словно бы порхает, вызывая невероятные чувства. Без слов тянется губами к её и накрывает, целуя так трепетно, что Сохён хочется расплакаться.       На каплю отстранившись, Чонгук шепчет:       — И я люблю тебя, моя милая Сохён. — И по щекам девушки поползли, словно ручейки, слёзы, которые он аккуратно вытирает большими пальцами и, успокаивая, заключает в крепкие объятия, что окутывают, словно кокон, теплом, уютом.       Раньше бы он задумался: как так быстро смог кого-то полюбить, засомневался, но с этой девушкой такого нет. Почему-то она, вмиг ворвавшись в сердце, так и обжилась там так скоро. Наверное, это всё желание спасти и защитить, подобно благородному рыцарю, но Чонгук об этом не думает, ведь чувства несомненно есть тоже: её улыбка и смех сводят с ума, то, как она смотрит на него, будоражит, а обнимать её хочется постоянно, чувствуя тепло её прекрасного стройного тела.       — Но что всё-таки случилось? — находится Чонгук, однозначно испортив момент, потому что Сохён не хотела рассказывать ему о том, что в эти выходные меняет его на Намджуна.       — Он пригласил меня за город, а я не смогла отказать, испугавшись… — шелестит она, боясь посмотреть в его тёмные глаза, опустив взгляд, ведь некоторые моменты умалчивает, чтобы он не помешал ей спокойно уладить сложившуюся ситуацию. Желваки на лице Чонгука заходили, ровные белоснежные зубы сжались. Потому, чтобы исправить ситуацию, Сохён спешно продолжает: — Но я хочу всё закончить там же. Я уйду от него. Обещаю. — Девушка берёт его ладонь, прижимая к груди. — И сделаю это так, чтобы никак не коснулось твоей карьеры. А сама уйду отсюда. Я поняла, что пусть не найду что-то лучше VERITAS, пусть меня не примут в другие журналы, — тогда я стану работать на себя, попытаю свои силы в копирайтинге, пусть и придётся некоторым фишкам обучиться, ведь продающие тексты отличаются от наших статей.       — Но ты так пренебрегаешь своей мечтой, — ошарашенно говорит Чонгук, не отнимая руки. Безусловно, он хочет, чтобы она была только его, но точно не желает, чтобы девушка только себя подвергала такому.       — Ты моя мечта, Гук-и, — неожиданно срывается с её губ, отчего девушка тут же краснеет.       Чонгуку хочется вновь затянуть Сохён в сладкий поцелуй, раздвинув нежные губы языком, но останавливает себя: сейчас важнее поговорить.       — Но мне всё равно придётся уйти тоже. Рано или поздно он узнает о наших отношениях. Поэтому бессмысленно подставляться одной.       — Нет, так хотя бы будет без скандала.       — Ты так его боишься…       — Ты просто не представляешь как. — Сохён закусывает нижнюю губу. — Но давай не будем о плохом, — быстро меняет тему она и заглядывает в его тёмные глаза своими карамельными. — Тэхён похвалил меня! Сказал, что у меня выходит вполне сносно, представляешь? — Чонгук хочет ответить ей взаимной радостью за неё, но она так тараторит дальше, что у него не выходит вставить и слова. — Именно после этих слов сегодня я и поняла, что могу строить свою карьеру иначе. Поняла, что получится обучиться, так ещё и новому, да и я, если честно, давно подумывала о копирайтинге, когда руки опускались.       — Я невероятно рад за тебя, — восхищённо произносит Чонгук, подхватив девушку и закружив на месте, отчего та не удержалась, счастливо рассмеявшись и рассыпав короткие поцелуи по тёмной макушке.       Сейчас словно никто, кроме них, и не существовал, оттого страх словно бы улетучился, как самый страшный сон. Но рано или поздно в реальность нужно возвращаться, что и приходится сделать двоим, отправившись на обед, на который не так уж и много времени оставалось.

. . .

      Поднявшись на крышу, Хосок только здесь наконец находит его, стоящего возле края и наблюдающего за городом сверху вниз. Он как на ладони, и в этот момент чувствуешь себя тем, кто всё сможет, возвышаясь надо всеми. В пальцах одной руки придерживая HQD, выдыхая пар, пропитанный вкусом энергетика, вторую он разводит в сторону. Холодный поток ветра обдувает, заставляя раскрытое пальто податься назад, словно бы надувшись, глаза прикрыты в наслаждении моментом.       — Так и будешь дуться на меня? — вдруг слышится рядом знакомый и такой родной голос, отчего Тэхён всё-таки поворачивается, не в силах больше избегать. — Несколько дней прошло, а мы так и не поговорили. Мне казалось, что у Юнги всё наладилось, но ты попросил меня оставить тебя на ночь одного, а потом всячески избегал. Что происходит, Ким Тэхён? — Серьёзный тон немного пугал, потому светловолосый парень вжимает голову в плечи, поджимая пухлые губы под пронзительным взглядом янтарных глаз.       Тэхён и сам не понимает, почему вообще всё так произошло. Тогда у Юнги они отлично провели время, выпив по баночке пива и поиграв в приставку наконец без всех разговоров о Чимине, но и слова не было не только о нём, так и о произошедшей ссоре. И это тяготило. Он понимал, что ему следует извиниться, но упрямая натура противилась здравому рассудку, потому парень и решил просто сбежать, понадеявшись, что всё как-то само рассосётся. Но само не получилось... Стало только хуже: Тэхён начал избегать даже обычного пересечения взглядов с Хосоком, о том, чтобы заговорить, и речи быть не могло. Он всё ждал первого шага от него... И это определённо дурная привычка Ким Тэхёна, на которую тогда и указал Юнги. Тот, к слову, наблюдал за ними всё это время, но не смел вмешиваться снова, потому что всем, чем мог, помог, а дальше друг сам должен был решать, хотя иногда так и чесались кулаки врезать этому упрямому барану за такое ребяческое поведение.       — Я боялся... — наконец тихо выдаёт Тэхён, ощущая, как волна вины накатывает, словно цунами.       — Чего именно? — всё пытаясь вытянуть из парня чего-нибудь большего, с нетерпением в голосе выдыхает Хосок.       — Что настолько всё испортил. С каждым днём на меня это всё больше и больше давило, потому и подойти не мог. Если бы только я не решил побыть один... Да и это мне не нужно было, я просто не знал, как извиниться перед тобой. Я так виноват, Хо. Прости меня, пожалуйста, прости, я так виноват, — надломленным, словно вот-вот заплачет, как ребёнок, голосом просит Тэхён и кидается ему на шею, крепко обвивая её, и благо на крыше уже никого нет.       — Но зачем так долго нужно было мучить себя и меня, мне так одиноко было без тебя, милый, — смягчившись, шепчет на ухо Хосок, обдавая тёплым воздухом и крепче сжимая талию любимого.       — Не представляешь, как скучал по тебе, и Баоцзы тоже! — Он тычется ему в шею, вдыхая любимый едва уловимый аромат, и нежно целует её, вызывая мурашки по телу Хосока.       — Ещё как представляю! — поправляет его парень, запуская пальцы в его мягкие волосы цвета пшена, чуть подставив голову. — Я ведь тоже скучал по тебе и Баоцзы. Особенно по этой милейшей кошечке, — подтрунивает Хосок, заливаясь смехом после того, как в бок прилетел лёгкий удар ладонью. — Ладно, ладно, по тебе больше. — И улыбается так тепло, что словно Солнце целует парня напротив, и смотрит влюблённым янтарным взглядом.       Всё не желая отстраняться, они ещё несколько минут стоят в обнимку, согревая друг другу родным теплом, несмотря на то, что в город хлынул холод, сменяя уже привычную погоду, но хотя бы солнце оставил, причём не одно, а два...       Не хочется возвращаться в офис, но они договариваются, что Хосок не будет задерживаться допоздна по привычке и они сходят куда-нибудь после работы. Тэхёну как раз давно хотелось сходить в кино и попробовать то, о чём только слышал или читал. Но процеловаться весь сеанс, а может и не только процеловаться, хотелось попробовать до дрожи в пальцах.