Олицетворение смерти

      Погода была мрачная и даже немного холодная. Небо закрыло облаками солнце. Будто в трауре.       Мальчик стоял напротив могилы своей матери, куда недавно опустили гроб. Даже после смерти она была красивая. Красные волосы волнами лежали на её плечах, белое простенькое платье и немного подкрашенные губы делали вид, что красавица вот вот проснётся, но Кейл уже в это не верил.       Он уже ни во что не верит.       Когда забивали крышку гроба у него не скатилось ни одной слезы. Ему казалось это неправильным. Плакать напоказ. Он сделает это потом в своей комнате, в своей кровати, закутавшись в одеяло, приказав никому не входить.       Не сейчас. Хочется, но нельзя.       Отцу же на это совершенно плевать. Он стоит почти на коленях около могилы любимой в дорогом чёрном костюме, и завывая плачет.       Как-то странно. Должно же быть наоборот.       Дерут должен был стоять и молча провожать в последний путь свою жену и утешать своего плачущего сына.       Роли поменялись. Теперь Кейл утешает своего горюющего отца, неловко поглаживая того по спине. Стоит склонившись перед ним, и как робот выполняет движения на автомате. И глаза у него такие же. Предательски пустые красно-карие глаза, нагоняющие страх. Как будто жизнь у него выкачали.       Кейл ни о чём не думал, просто стоял и смотрел, как закапывают гроб с родным человеком.       — Не волнуйся, отец, все будет хорошо.       Спокойный, лишённый эмоций голос обратился к плачущему человеку. Это уже не тот молодой мастер, что радовался первым лучам солнца. Это был лишённый жизни, разбитый щенок.       Пришло время отдать дань памяти, когда гроб закопали и поставили надгробие. Люди собравшиеся здесь, подходили к надгробной плите и клали туда по две одиноких красных, как закат гвоздики.       Кейл ненавидел эти цветы. Ему казалось, что они были лишены того шарма, что есть в других более достойных цветах. Гвоздики вызывали у него грусть. Джур тоже не любила их. Говорила, что они приносят несчастья. Почти так и есть. Цветы смерти.       Он уже давно стоял неподвижно. Даже когда все разошлись, Кейл не спешил никуда уходить. Хотелось побыть с ней ещё немного. Рон это также понимал, поэтому дал ему возможность проститься и отошел на довольно большое расстояние, наблюдая издалека.       Оглянувшись, мальчик удивился и понял, что никого рядом нет. Он был настолько погружен в свои раздумья, что не заметил расходящуюся толпу.       Хотя это даже к лучшему. Теперь ему ничего не мешает говорить.       — Мама, я надеялся, что ты приедешь из этой поездки целой и невредимой. Но это не так.       Холодный ветер трепал его кровавые волосы. Но он не обращал на это внимания. Как и на расстегнутый плащ, что он надел сегодня. Кейл уже порядком замёрз и редкое дрожание тела выдавало это, но он этого не земечал.       Мальчик поднял голову к пасмурному небу, чтобы не только сосредоточиться, но и убрать слезы, что скопились в глазах.       — Прости меня. Это из-за меня ты сейчас лежишь там. Это я тебя туда отпустил. Из-за моей слабости я тебя потерял.       Это не помогло. Сдерживаться уже не было смысла. Слезы уже бежали по румяным щекам.       — А помнишь, ты обещала, что вернёшься? Так или иначе ты вернулась. Только не живая. Прости.       До боли закусив губу, он опустил голову. Как паршиво.       Небо словно вторя его мыслям, заплакало вместе с ним. Редкие капли дождя падали на землю, но ему было все равно.       Мальчик крутил в руках розу. Ту самую из маминого сада. Он то знал, что она любила розы. Они делали её краше. Так пусть рядом с ней будет то, что она так бережно взращивала. И пусть этот прекрасный цветок сопровождает её всю жизнь.       Подойдя к надгробной плите, Кейл аккуратно положил кровавый бутон.       Дождь уже крупными каплями падал на мальчика. Кажется он только сейчас очнулся и понял, что ему холодно и пора заходить. Бросив последний взгляд на могилу покойной матери он прошептал:       — Я буду скучать. Отдыхай.       И быстрым шагом двинулся в сторону дворецкого, что стоял далеко на пригорке.       Он подал ему зонт, закрывающий от дождя и пошёл следом за ним. Сейчас он видел перед собой спокойного, собранного и пугающего человека. Будто не он недавно бился в истерике из-за смерти дорогого человека.       Но хитрый убийца знает, что это маска. Маска, чтобы уверить других, что у него все хорошо. Также он знает, что, как только щенок войдёт в свою комнату, он спрячется под одеяло, мелко дрожа.       А ещё знает, что тот наверняка заснёт и будут ему снится отнюдь не радужные сны.       Чёртовы кошмары.       Будь от них лекарство этот Рон давно бы украл его и использовал на молодом мастере. Потому что сам Кейл не может выбраться из своего сознания. Раньше может и удавалось. Зачастую проснуться помогала покойная Госпожа, но её теперь нет и её сын вынужден был застрять в игре своего разума.       Дворецкий как мог ему помогал. Аккуратно вывести его из состояния сна, а затем ждать, когда он сможет придти в себя. Вид дрожащего, лихорадочно хватавшего воздух мальчика со стеклянными глазами, напрягал его.       Всегда собранный рационально мыслящий шкет в таком виде сильно ему не нравился. Но что поделать.       Мальчишка прошёл в столовую, где должны были собраться люди, что пришли проводить Госпожу Хенитьюз.       Обстановка там была мрачная. Лязг вилок о тарелку и приглушенный шёпот гостей. Как только Кейл вошёл, все тут же замолчали и уставили на него свои изучающие взгляды.       Теперь это была война на поражение. Нужно держать лицо перед жадными аристократами, что так и ждут, когда ты оступишься.       Нужно показать им, что он может это пережить. Показать свою стойкость перед невзгодами. И только тогда его смогут признать, как следующего лорда территории.       Сев за свое место рядом с отцом, Кейл посмотрел на него, но тот лишь отстранённо смотрел в одну точку, не обращая ни на кого внимания.       Чтож возможно, как раз таки из-за этого и появились эти переговоры за столом.       "Отец, вы проиграли эту войну."       Теперь все его мысли заняла еда, что была у него на столе. Рон говорил, что поесть нужно хотя бы немного. Хоть мальчик и не хотел, но он прекрасно понимал к чему это приведёт.       Это будет полезно для него и для слуги, что перестанет за него волноваться.       Ммм, опять салат. Он же говорил не класть его. Надо будет серьёзно поговорить с поварами.       Пока он медленно поглощал пищу, Кейл также успевал разглядывать лица тех, что пришли сюда. Сложно было не обращать на них внимания, когда тебя рассматривают, как на витрине.       Он сможет это пережить, он сильный. Кейл ненавидел такие собрания, где большое количество людей. Они будто давили на него. Забирали весь воздух из лёгких. Мама говорила, что он сможет с этим справиться.       "Теперь ты можешь мною гордиться. Я сдерживаюсь."       Да, немного было неприятно, но в целом паническое желание бежать немного поубавилось. Пусть раньше ему в этом помогала Джур, теперь он сам за себя.       Кейлу стало немного скучно, и он решил растормошить отца, который даже не прикоснулся к свое тарелке.       — Отец...       Положив ему руку на предплечье, мальчик немного надавил на него, привлекая внимание. Задумка удалась и теперь на него смотрят глаза наполненные боли и отчаяния. Кейл видел, то как ему тяжело, он хотел сказать ему, что все будет хорошо.       Дерут смотрел на своего сына несколько секунд прежде чем резко сбросить его руку. Он сильно нахмурился, поднялся из-за стола, и ничего не сказав ушёл.       Кейл испуганно посмотрел в след своему отцу. Что это с ним? Он в чем то провинился? Или он считает его виноватым и теперь возненавит его?       Мальчик хотел знать, почему отец так отреагировал. Раньше никогда такого не было, чтобы он так грубо с ним общался.       Он поднялся из-за стола и извинившись ушёл. Кейл хотел узнать, что с ним случилось.       Вскоре Кейл уже стоял напротив двери в комнату Дерута. Тут он был один. Без Рона. Не для лишних глаз.       — Отец, можно мне войти?       В ответ ему была тишина, что немного настораживало мальчика. Это был призыв открыть дверь.       Красноволосый дотронулся до ручки и собираясь с мыслями потянул вниз, открывая дверь.       В нос ударил запах алкоголя. Кейл отшатнулся и зажмурился от неприятного запаха. Подумав, что он все равно получит ответы на вопросы, вошёл внутрь.       Ему удалось немного привыкнуть к этому и он начал рассматривать комнату.       Кейл нашёл глазами отца и замер. Потому что его папа развалился на диване, а в руках было вино.       — Пап... Что с тобой?       Мужчина приоткрыл глаза и увидев рядом стоящего мальчика буквально озверел.       — Что ты тут делаешь паршивец?! Пошёл вон отсюда!       Кейл не понимал, что происходило. Почему он кричит? Он подошёл немного ближе к нему, желая вразумить обезумевшего, хотел было задать вопрос, но вдруг Дерут замахивается рукой в которой была бутылка спиртного и ловко отправляет её в полет навстречу к ребёнку.       Чего Кейл не ожидал так это того, что в голову ему прилетит стеклянная бутылка. Столкнувшись с его головой та разбилась на мелкие кусочки и все остатки вина, что там были попали на одежду.       От удара он упал на ковёр. Почувствовав резкую боль он потянул руку к голове, куда пришёлся удар.       Голова больно пульсировала, будто раскалывалась надвое. Рука нащупала что-то влажное на волосах. Посмотрев на руку он увидел там алую кровь.       Что-то внутри него оборвалось. Было такое чувство, что он остался один, что его предали самые родные люди, которых он любил. А потом он почувствовал одиночество, что начинало сковывать его своими цепями.       Дверь резко распахнулась. На пороге стоял нахмуренный дворецкий. Увидев лежащего раненого мальчика, он подбежал к нему и начал осматривать его. Выявив, что удар был не смертельный он бросился к графу.       — Господин, что вы себе позволяете? Это же ваш сын!       Такого разъяренного слуги Кейл не видел. Если он не прекратит, отец его уволит. И тогда мальчик окончательно останется один.       Пошатываясь, он встал. Идти было немного сложно, но он отчаянно пытался добраться до него. Сделав последний шаг к нему, Кейл схватил того за рукав. Приняв удобное положение, чтобы не упасть он посмотрел на дворецкого.       Тот пытался вразумить не трезвого мужчину. Слуга был в ярости. Как он мог ударить собственного сына? Да, Дерут, Рон прекрасно тебя понимал, но так нельзя. Когда он утешал своего сына от горя потери, граф вымещал свою обиду на жизнь на единственное, что у него осталось от жены.       Внутри него закипала злоба. Он чувствовал, что ещё немного и набросится на обезумевшего хозяина.       — Рон, не нужно.       Убийца с удивлением смотрел на ребёнка. Что он пытался сделать? Почему он вообще на ногах держится? Ему же передвигаться нельзя!       Кейл повернулся к графу. Теперь он не считал его кем-то близким. Не после такого. Теперь он отец для него только в документах. Он уже не вызывал никаких тёплых чувств.       Дерут же разъяренно просматривал, то на него, то на дворецкого. Не осознавая, что он только что сделал.       — Примите мои извинения, граф. Больше я вас не потревожу.       Кейл больше не хотел видеть его. Дерут упал в его глазах. Повернувшись к слуге, он посмотрел на него своими пустыми глазами.       — Рон, помоги мне. Это приказ.       Было немного эгоистично, но это, то что сейчас было нужно. Мальчик чувствовал, что ещё немного и он свалится. Лучше будет, если ему помогут.       Бывший патриарх Молан удивился тому, с каким спокойствием действовал щенок. Будто не человек вовсе. Но он понимал, если не помочь, то ребёнок запросто свалится в обморок, чего допустить было нельзя.       Покорно опустившись, он подхватил еле стоявшего мальчика на руки. Он видел настолько тот был подавлен и стремился помочь ему.       И уже сейчас они направлялись в комнату к Рону. Обсудив, что никто об этом инциденте знать не должен, слуга собирался сам обработать ему рану, что нанёс ему Дерут.       — Молодой мастер Кейл, не двигайтесь иначе повязка плохо ляжет на голову.       Проворчал слуга заматывая слой бинта на голове красноволосого. Тот сидел на кровати к нему спиной. У него все ещё болела голова, но это не сильно волновало мальчика.       Кейл думал, что может случится если он останется один. Мама покинула его, папа сам оборвал связь с ним. Единственный кто у него остался так это его личный дворецкий, который рядом с ним с самого рождения.       А что будет если он тоже уйдёт от него. Одиночество будет съедать мальчика и в конце концов он потеряет себя. От этого было ещё страшнее.       — Рон, ответь мне... ты тоже оставишь меня?       Слуга удивился такому вопросу. Что за мысли были у него в голове?Почему он так думает?       — Я бы никогда вас не оставил, молодой мастер. Я буду рядом с вами столько сколько вы пожелаете.       В ответ была тишина. Хоть это был искренний ответ Рона, Кейла он немного напрягал. А что если нет? А что если он соврал ему? Но дворецкий никогда ему не лгал, а сейчас... Ладно, будь, что будет.