Отторжение

Отель Форкса, как я и ожидала, оставлял желать лучшего, но хоть простыни были чистыми и имелся горячий душ, под который я залезла почти сразу, как мы втащили в номер чемоданы. Послезавтра приедут остальные наши вещи, в основном одежда, книги, одеяла, занавески и техника. Мебель и дом мы продали. Когда я вспомнила наш уютный дом на тихой улочке, я всхлипнула, стоя под горячими струями воды и до боли сжимая волосы на макушке пальцами. На короткий миг я позволила себе стать маленькой и слабой, вернуться в те дни, когда самой большой проблемой был испорченный диск любимой группы, когда с папой всё было в порядке, когда мама улыбалась… Я прикусила себе щёку и начала с остервенением мылить волосы, заставляя себя успокоится. Всё равно ничего не изменить и прошлое не вернуть, так чего слёзы лить? Надо искать плюсы и возможности — так советовал моей матери её лечащий врач. Нет, конечно, плюсы в смерти отца он не просил искать. Это было задание в целом о жизни и желаниях, настоящем и будущем, где прошлому, если и есть место, то только в поминальных ритуалах, которые моя мама продолжала проводить на пару со мной. Но вот как запросто найти плюсы в оружии под сидением автомобиля? Как найти плюсы в разваливающемся доме в нищей резервации? Как найти плюсы в обмане и тайнах единственного оставшегося родного человека? У меня было ощущение, что меня предали. И я даже улыбнулась тому, как по-детски прозвучала эта мысль. Это меня немного успокоило. Когда водные процедуры и ужин были позади, я уселась на кровать с блокнотом и ручкой. Мама уже спала, завернувшись в плед. Мы с ней так и не поговорили. Она выпила свои лекарства, а я не стала настаивать, продолжая изображать оскорблённую дочь. Да и ругаться с мамой не хотелось. Я знала, чем это может закончиться, поэтому решилась лишь на молчаливую демонстрацию своего праведного негодования. Уже давно стемнело. В окно начал постукивать мелкий дождь. Я надеялась, что к утру он закончится, а иначе наша машина просто не проедет по размытой лесной дороге. Надо будет сказать маме, чтобы продала легковушку и купила трактор. Открыв блокнот, я расчертила чистую страницу на две полосы, на одной нарисовала знак плюса, не второй — минуса и прикусила кончик ручки. Надо мыслить объективно, отринув юношеский максимализм и чувство обиды. Итак, что мы имеем по минусам: 1. Отстойное жильё. 2. Отстойное качество образования. 3. Отстойная резервация/место жительства. 4. Отстойное отсутствие перспектив. 5. Отстойная новая школа. 6. Отстойный климат. 7. Отстойные тайны, которые требуют огнестрельного оружия. Плюсы: 1. Здоровье мамы (под вопросом, исходя из ружья под сидением машины). 2. Родина родителей (так себе плюс). 3. Я увижу океан. Не густо. Хотя можно было и поднапрячься. Но у меня не было сил. Теперь надо подумать, как решить минусы — так советовал мамин доктор, чтобы увидеть свет в конце жопы: 1. Отстойное жильё — починим, почистим, покрасим. Почти Ок. 2. Отстойное качество образования — возьмусь за ум и буду штудировать бесплатные онлайн курсы. Ок. (Под большим вопросом эта вся хрень, конечно, но постараюсь). 3. Отстойная резервация — изменению не подлежит. Не Ок. 4. Отстойное отсуствие перспектив — кто сказал, что я тут останусь навсегда? Наверное, Ок. Нет, не Ок, потому что маму я точно не брошу никогда и ни за что. Не Ок, стало быть. 5. Отстойная школа — найду друзей, если получится, и запишусь в какие-нибудь отстойные секции, если таковые есть. Сама стану отстойной и сольюсь с окружающим отстоем. Вообще не Ок. 6. Отстойный климат — пошаманю, бля! 7. Остойные тайны — решу, что делать, после обстоятельного разговора с родительницей. Хотя правда может быть ещё более остойной! И какой тогда Ок? Отстой просто! Я отложила блокнот и легла на спину, уставившись в потолок. На белой побелке разливались мутные желтоватые разводы. Чуть не застонав, я отвернулась на бок и закрыла глаза, крепко сжимая подушку. Это мелочи. Это просто маленькие жизненные преграды, которые надо преодолеть. Я справлюсь. Я сильная. А потом я смотаюсь отсюда в жаркую Флориду. Какие там колледжи? Вряд ли меня примут за мою среднюю успеваемость. Но если я возьмусь за ум, то смогу. Да! Я это сделаю! Ни фига у меня не получится. Это слишком дорого и далеко. Да и гениальностью я не страдаю, чтобы удивить приёмную комиссию своим айкью и талантами. Да и мама. Мама… Ну и ладно. У меня ещё полтора года есть! Нефиг раскисать, тряпка! Я зажмурилась сильнее и постаралась забыться и ни о чём больше не думать. Мне даже удалось расслабиться, как вдруг меня пронзило внезапное чувство тревоги. Не понимая, что происходит, я резко села и оглянулась на входную дверь, прислушиваясь, но в коридоре было тихо. Мне разве что-то приснилось? Но я точно ещё не спала! Кожа начала гореть от жара, по виску скатилась капля пота. Я сжала пальцы в кулаки, потому что подушечки пальцев покалывало, словно их заморозили. Во рту собралась слюна, и я шумно сглотнула, не понимая, что происходит. Хотелось разбудить маму, но я побоялась тревожить её лишний раз из-за какой-то ерунды. Встав с кровати, я подошла к окну, которое выходило на темную улицу, освещённую редкими фонарями и неоновыми вывесками двух магазинов — круглосуточного супермаркета и лавки рыболовных снастей, хозяин которого просто забыл потушить на ночь огни. Машин и людей не было, но я словно чувствовала кого-то и продолжала стоять, прячась за занавеской, как в каком-нибудь паршивом триллере. Вдруг все мои волоски на теле встали дыбом, а перед глазами появились красные пятна. Стало больно дышать, кости заломило, как при лихорадке. Я так испугалась, что вцепилась в занавеску, не чувствуя ног. Чёрная тень машины на бешеной скорости промчалась по улице и скрылась за первым же поворотом. Мгновение, и она исчезла, оставив после себя фантомный рёв мотора. Меня начало отпускать, но сердце всё ещё колотилось, а по лицу катился пот. Что, чёрт возьми, произошло только что? Я медленно выровняла дыхание, отцепилась от несчастной занавески и постаралась рассуждать здраво. Отравление? Вирус? Я пощупала себе лоб и пульс, но всё было в норме. Правда, я так и не поняла, есть ли у меня температура, потому что руки были теплыми и мокрыми и лоб тоже. Но чувствовала я себя уже нормально. Тревога исчезла так же быстро, как появилась. Только сердце лихорадочно билось. Это от перенапряжения и переживаний, в конце концов решила я, а ещё все эти секреты, которые вдруг всплыли сегодня и которые тревожили меня. Вот моё подсознание и решило встряхнуть меня, чтобы выпустить лишний адреналин. Надо просто поспать, а то завтра от меня толку будет, как от дохлой рыбины. Я вернулась в кровать и натянула на себя плед, хотя холода не чувствовала. Было даже немного жарко. В этом дрянном отеле неплохо топили, надо отдать им должное. Я ещё немного повертелась, а потом заставила себя дышать медленно и глубоко, считая до трёх при каждом вдохе и выдохе. Надо уснуть. Надо уснуть. Просто спи, зараза! Постепенно я расслаблялась. Мысли начали уплывать, а тело налилось приятной тяжестью. Но только мне удалось наконец-то провалиться в сон, как меня растолкала мама. — Ну давай же, Чил, — нетерпеливо сказала она, вытирая своё лицо полотенцем. — Чем быстрее начнём, тем быстрее закончим. Или ты хочешь неделю жить в этом отеле? — Неделю? — я подскочила с кровати, путаясь в пледе. На неделю я не подписывалась. У меня школа начинается послезавтра. А школа в резервации. Учитывая время на дорогу, мне придётся вставать в пять утра, чтобы поспевать к первому уроку. Ну уж нет! — Умойся и оденься. Позавтракаем по дороге, — бросила мне мама, беря в руки расческу и косметичку и подходя к зеркалу, встроенному в раздвижной шкаф. — Ты уверена, что здесь безопасно есть вне дома? — брызгая в лицо холодной водой, спросила я из ванной. — Может просто купим в супермаркете мюсли и молока? Поедим в жопе мира, когда доедем… если доедем. Всю ночь шёл дождь, между прочим. Дороги, наверное, размыло ко всем чертям. — Не выражайся — это раз, а во-вторых, мне нужен горячий сладкий чай и нормальная еда хотя бы один раз в день, — ответила мама. — Возьмём ещё термос и сэндвичи с собой, а то неизвестно, когда освободимся. И в-третьих, насколько я помню дороги до нашего дома никогда не размывало настолько, чтобы машина не могла проехать. Так что даже не надейся на выходной, милая. — Я и не надеялась, — буркнула я, выходя в комнату и натягивая новую футболку с принтом группы Drowning Pool и толстовку с джинсами, которые вчера отстирала от ржавчины и кинула на батарею. Они не совсем высохли, но других у меня не было. А копаться в багаже не было ни желания, ни времени. И так сойдёт. Так или иначе придётся пачкаться. О своём ночном недомогании я решила не говорить маме, чтобы лишний раз не тревожить. Она сегодня выглядела более энергичной и счастливой, чем за последние два года, поэтому я просто молча радовалась хотя бы тому, что маме было хорошо. Если и дальше так пойдёт, то переезд не окажется совсем уж напрасным. Мы заехали на заправку, потом в придорожное кафе, съели по омлету и сладкой вафле, наполнили термос чаем, взяли на вынос сэндвичи с сыром и салатом, затем заехали в супермаркет, где накупили чистящих средств, щеток и резиновых перчаток и отправились в жопу мира приводить её в порядок. Как мама и сказала, дорогу не размыло настолько, чтобы мы не могли проехать. Так что уже через сорок минут мы подъезжали к дому. — Это что, дым? — я наклонилась вперёд, отстегнув ремень безопасности. Над крышей нашего дома клубились три столбика дыма, которые почти сразу же растворялись в нависших серых тучах, грозившихся разразиться новым дождём. — Квил прислал мальчишек, как и обещал, — спокойствию мамы можно было позавидовать. — Наверное, они затопили печи. — Как они открыли дверь? — внутри меня зашевелился недовольный червячок. Мне не нравилось вторжение в личное пространство, не нравилось, когда трогали мои вещи и тем более когда без разрешения заходили в мой дом, пусть и такой отстойный. — У Нэнси, моей подруги детства, есть ключ, — ответила мама. — Нэнси — жена Квила Атеара. Ты видела его вчера. — Почему ты такая спокойная? Вдруг это не они? — упрямилась я. — Зачем ворам топить печи? — рассмеялась мама, а я уставилась на неё с удивлением. Когда я в последний раз слышала её смех? Даже и не вспомню уже. — Действительно, — улыбнулась я, хотя меня так и распирало поёрничать. — И чего я волнуюсь? Пусть заходят. Всё равно красть нечего. — Здесь мы дома, Чил. Здесь все свои и не воруют, — мама вздохнула, словно отпустила что-то тяжелое. Что ж, раз этот переезд заставил её смеяться и расслабиться, значит мы сделали правильный выбор. — Тогда здорово, — кивнула я. — Может, эти мальчики всю работу за нас сделают? Я не против. Мы остановились перед домом. Я заметила, что ворота пристройки, что находилась в метрах пятидесяти от дома, были открытыми, а перед ней стоял уже почти полностью загруженный всякой рухлядью пикап. Когда я вышла из машины и захлопнула дверь, из проёма вышли парни, таща какие-то ржавые железки и почерневшие доски. — У них длинные волосы, — я даже рот открыла от удивления. Я редко встречала представителей коренных американцев. В нашем городке не было семей, подобно нашей. А тех, которых я видела, выглядели, как обычные американцы, а не хиппи семидесятых. Да и папа всегда стригся коротко. — Ты таращишься. Перестань, Чил, — шикнула на меня мама. — А я что? Я ничего, — пожала я плечами, следя за тем, как парни погрузили рухлядь в пикап и направились в нашу сторону. Сердце начало стучать быстрее, но не от чего-то там такого, а от смущения. Я мало общалась с парнями, потому что одни были слишком крутыми и тупыми и пугали меня своими пошлыми замашками, а другие задротами и ботанами, что меня вообще никак не привлекало. — Миссис Холт? — один из парней поднял руку в приветствии. — Доброе утро. Я Квил Атеара. Это Джейкоб Блэк, Сет Клируотер и Эмбри Колл. Отец прислал нас помочь вам. Парни поочерёдно поднимали руки, как в школе. Все были смуглыми, темноволосыми и выглядели дружелюбно. Сету, самому младшему, было лет четырнадцать, остальные — мои ровесники примерно. — Да, ребята, спасибо, — улыбнулась мама. — Вижу, вы растопили печи. — Проверили трубы и решили прогреть дом до вашего приезда, — сказал Эмбри, почёсывая плечо. Все парни не без интереса разглядывали меня, но без вызова, а даже как-то смущённо, как и я их. Их взгляды не выражали недовольства и не были оценивающими, как обычно смотрят подростки друг на друга, впервые увидев. Их брови не взлетали вверх, а на губах не было и намёка на усмешку. Простота этого места, видимо, наложила свой отпечаток. Они просто были заинтересованы новыми лицами. От подобной вполне обычной человеческой реакции я давно отвыкла. — Привет, — я тоже подняла руку, чтобы не быть белой вороной. Раз тут так принято, я в теме. — Я Чилали. Можно просто Чил. — Привет, — вразнобой заголосили парни, явно стараясь перекричать друг друга. — Я Джейкоб. Можно просто Джейк. — Сет. Можно просто Сет. — Квил. Просто Квил. — Эмбри. Самый классный парень. — Это ему мама так говорит. — Ты только что назвал мою маму лгуньей, Квил? — Нет, я не так сказал… — Так значит моя мама права. — Не цепляйся к словам, Эмбри! — Это я цепляюсь к словам? Это ты начал про мою маму… — Они всегда такие? — спросила я развеселившегося Джейкоба, который напару к Сетом наблюдали за парнями. — Нет, обычно только семь дней в неделю, — сообщил Джейкоб. — И двадцать четыре часа в сутки, — засмеялся Сет, когда Эмбри и Квил начали пихаться, словно им было по десять лет. — Спасибо, что приехали помочь, — сказала я, помогая маме достать коробку с чистящими средствами и стараясь не показывать виду, что их дурачества меня удивили и смутили. Они вели себя как дети. В Пенсильвании все подростки старались выглядеть старше и круче. Там подобное поведение высмеяли бы. Но это новое место. Совершенно другая вселенная. Странная и неизученная. — Давайте мне, — Джейкоб подскочил и, отодвинув меня плечом, подхватил тяжелую коробку. — В дом? — спросил он, а я только и смогла, что открыть и закрыть рот. Парень впервые мне помогал. И это смущало. — Да, — кивнула мама, спасая меня от девического обморока. — Вы, ребята, давайте заканчивайте с сараем, а мы с Чил в доме сами управимся. — Матрасы мы уже вынесли. Они прогнили, — подал голос Квил, а Сет тем временем взял вторую коробку с мусорными мешками и тряпками и поспешил вслед за Джейкобом. — Ого, — удививилась мама. — Когда же вы приехали? И печи затопили, и сарай разобрали! — На рассвете, — пожал плечами Атеара младший. — Мы привыкли рано вставать из-за школы. Ты, Чил, теперь тоже будешь ходить в нашу школу? — обратился он ко мне с вполне невинным вопросом, а я уже чувствовала, как мои щёки начинают пылать. Слишком много внимания. — Послезавтра первый день. Предвыпускной класс, — сказала я, быстро поднимаясь на невысокое крыльцо вслед за ними с сумками. — Значит ты старше нас на один год. Жаль, — Эмбри почесал шею. — Почему жаль? — не поняла я, придерживая дверь, и обернулась. — Да он жалеет, что не сможет первым сесть с тобой за одну парту, — хохотнул Квил, толкнув Эмбри плечом. — Эй, — прикрикнул на него парень. — Наши предположения — это мы сами. Признавайся, сам небось хотел попросить Чил сидеть с тобой, потому что ни одна девчонка ещё не соглашалась сесть рядом с таким ботаном. — Ого, да ты озвучиваешь мои мысли про себя, — веселился Квил, а я не смогла сдержать улыбку. Нет, они точно отличались от парней моего города. Они были настоящими и не стеснялись этого. И мне это нравилось. Я даже расслабилась, перестав мучиться по поводу того, как себя вести и куда деть руки-ноги-глаза. Мне стало вдруг очень легко и хорошо. — Умник, да? — съязвил Эмбри и шутливо дал Квилу под дых. Тот согнулся, но тут же перехватил парня за шею, пытаясь нагнуть. Они чуть не упали на землю, дурачась и несильно колотя друг друга. Детский сад. Я прыснула, умиляясь этой забаве. В моей школе парни обычно или задирали друг друга по-настоящему, или доканывали ботанов. В остальное время они старались выглядеть круче варёных яиц. — Ладно, — сказала я, удивляясь самой себе. — Обещаю, что сяду с вами за обедом. Так пойдёт? — Ты слышал? — воскликнул Эмбри. — Круть! — Ага. Клёво, — запыхавшись, подхватил Квил. — У меня будет подружка. — Эй, это у меня будет подружка, — толкнул его Эмбри и они снова завозились, а я, хихикнув, вошла в дом, чуть не столкнувшись в Джейкобом и Сетом. — Они, как дети малые, — усмехнулся парень, глядя на друзей. — Не обращай на них внимания. — О, Джейк, — крикнул Квил, пытаясь вырваться из захвата Эмбри и елозя ботинками по земле. — Чил согласилась быть моей подружкой. Теперь не только у тебя есть девчонка. — Моей подружкой, — поправил Эмбри. — А у Джейка вообще нет подружки. — Это мы ещё посмотрим, — закряхтел Квил и повалил-таки Эмбри на землю. — Джейк думает, что есть, значит есть. — Вымышленная подружка, — уточнил Эмбри, сбрасывая с себя Квила. — И у тебя будет такая же! — Они всегда такие? — тихо спросила я у Джейка. — Обычно ещё хуже, — прошептал тот. — Мы всё слышали, — крикнули парни, ринулись на Джейка и схватили его за руки и шею, втягивая в потасовку. Вышедший следом Сет тоже не остался в стороне и прыгнул на помощь старшему другу и повис на спине Эмбри. — Чил! Чьей подружкой ты будешь? — крикнул в деланном отчаянии Эмбри. — Развлекайтесь, — крикнула я. — А меня ждёт Харпик. — Харпик? — парни застыли, уставившись на меня. — Эй, ты не говорила, что у тебя есть парень, — вздохнул Квил как-то обречённо. Я засмеялась и, не ответив, пошла в дом, оставив парней думать, что им вздумается. Мы провозились с уборкой весь день. К вечеру у меня отваливались руки, а сама я пропахла хлоркой и лимонным Харпиком. Парни закончили разбирать сарай и увезли хлам, сказав, что завтра привезут новые матрасы. Всё складывалось вроде неплохо. Мальчишки оказались нормальными, без городских закидонов. Мне это понравилось. Если все подростки в резервации такие, то я точно не стану объектом для насмешек и подколов, что обычно происходило с новичками. Плюсов становилось больше. Ещё бы солнышко выглянуло, так вообще была бы красота. Но климат был точно не на моей стороне. Вечером, когда мы уже вернулись в отель, снова пошёл дождь. И весь следующий день шёл дождь. Джейкоб с Эмбри привезли матрасы, завёрнутые в полиэтилен, и помогли втащить в дом. Служба перевозки сообщила, что наши вещи могут доставить раньше. И так как мы уже всё вычистили и вымыли, протопили и передвинули так, как хотели, то согласились, и грузовик приехал после обеда. Мы отменили бронь в отеле на эту ночь, потому что смысла возвращаться в Форкс не было. Только если за продуктами, но Джейкоб сказал, что в резервации есть свои магазины и он может быстро привезти всё, что нам надо, если мы дадим ему список. Так и сделали. Но мама заставила меня поехать вместе с парнем, чтобы быстрее освоиться на местности. — Прости, что загрузили тебя работой на выходных, — сказала я, когда села в пикап Джейка. — Ерунда, — махнул он рукой. — Мне грозил бейсбольный матч по телевизору в компании двух нудных стариков. — Родителей? — поинтересовалась я. — Отца и его друга. Они бы гоняли меня за пивом и чипсами каждые пять минут. Так что вы меня просто спасли. — Тогда ладно, — я успокоилась и больше не стала терзаться угрызениями совести, ведь мы даже не заплатили парням за работу. Мама сказала, что здесь все помогают друг другу, а деньги бы их обидели. Потом мы просто пригласим их на ужин или отнесём что-нибудь вкусненькое в их дома в качестве благодарности. — А вот и супермаркет, — сказал Джейк, тормозя перед деревянным домом со стёртой табличкой. Мы въехали в туристическую зону, как я поняла. Здесь же находились лавки с напитками и закусочная. Вдалеке виднелась полоса каменистого пляжа, по которому прогуливались и сидели редкие туристы. Мало кому нравилось приезжать в сырой Ла-Пуш, где из всех возможных развлечений были пляжный футбол и куличики из песка. Некоторые, по словам Джейка, пытались сёрфинговать, но волны были недостаточно высокими, чтобы привлечь серьёзных любителей этого вида спорта, а вода слишком холодной. Сюда приезжали только те, кто увлекался альпинизмом и походами и хотел для разнообразия побродить по пляжу, ну или на пикник выбирались семьи и подростки из ближайших городов. Таких, как Форкс. Супермаркет оказался совсем крохотным. Только самые необходимые вещи и продукты быстрого приготовления, такие как сосиски, куриные грудки в панировке и бургеры. Ну хоть молоко было и сухой завтрак. А ещё я откопала рыбные палочки и креветки в упаковке. Яйца, рис, макароны здесь тоже были. Не такое разнообразие, как я привыкла, но хоть что-то. Набрав гору пакетов по списку, мы загрузили всё в пикап и уже собирались ехать, как вдруг Джейкоба кто-то окликнул. — Эй, Джейкоб, новая подружка? — крикнул какой-то парень, приближающийся к нам со стороны пляжа. Он был в шортах и футболке, и выглядел так, словно жил в тренажерном зале. Рядом шёл точно такой же. Оба были с короткими прическами, но явно являлись членами племени, судя по внешности и смуглой коже. Значит, не все ходят с длинными волосами. — Ай как нехорошо, — скривил рот второй парень. — Наш тихоня, оказывается, тот ещё ходок. Белла в курсе? — Отвали, Пол, — огрызнулся Джейк, нахмурившись. — Чил, садись в машину. — Чил, Чилли Чил, садись быстрее в машинку, а то покусаем, — оскалился один из парней, сверля меня насмешливым взглядом. Парни, не сбавляя шага, прошли мимо нас. Тот, кого Джейк назвал Полом, толкнул парня плечом и, проходя мимо меня, с силой втянул носом воздух, но не остановился, хотя я успела заметить, как тот отчего-то напрягся и ускорил шаг. А второй парень обернулся, бросив на меня заинтересованный и весёлый взгляд. Когда оба вошли в супермаркет, оставив у меня на коже табун мурашек, Джейк с шумом выдохнул и сжал кулаки. — Поехали, — нервно сказал он, обходя пикап и открывая водительскую дверь. — Местные хулиганы? — поинтересовалась я, залезая на пассажирское сидение и пытаясь унять внутренню дрожь, которую вызвали те двое. — Они же не опасны? — Нет, наверное, нет, — не слишком уверенно сказал Джейк, что мне не очень понравилось. — Они были нормальными парнями, а потом сдружились с Сэмом Адли. Он создал что-то типа банды отчаянных балбесов. Они носятся по лесам, прыгают со скал в океан и задирают всех подряд, но настоящего вреда никому ещё не причиняли. Охраняют резервацию, по словам старейшин. Но не очень понятно от чего. Девчонки от них без ума. — А мне они показались отстойными, — пожала я плечами. Джейкоб прыснул и расслабился. — У меня мурашки от них. Они ходят в школу? — Редко, — ответил парень. — Как вошли в банду, стали часто прогуливать. Удивительно, что старейшины закрывают на это глаза. Мой отец говорит, что парням нужно дать время. А мне кажется, им нужна хорошая взбучка. — Ну… — протянула я, оглядывая Джейкоба с головы до ног. — Ты бы мог справится с одним, я думаю. Но не с двумя. Они выглядят, как реально плохие парни. Лучше с ними не связываться, думаю. — Я не дерусь, — улыбнулся он. — Я имею в виду, что мне это не доставляет удовольствия, как, например, Полу.Тот парень, что повыше. Ему только повод дай. Но меня он никогда не трогал. — Потому что знал, что ты его уложишь и он потеряет статус крутого парня, — поддержала я Джейка. — Если бы, — заулыбался тот, оголяя острые, как у зверя, клыки. — Просто как-то я не давал ему повода. Но последнее время он просто сам напрашивается. Смотрит на меня так, словно ждёт, что я ударю первым. Ну и задирает. Ты слышала. — Молодец, что не поддался, — сказала я серьёзно. — Сарказм — признак скудости ума.Твой дух сильнее его. Мой папа… — я замолчала, чувствуя, как надвигается волна боли, но тут же заставила себя продолжить: — Мой папа говорил, что сильный дух важнее крепкого тела. Только такие становились вождями. Мне кажется, из тебя вышел бы прекрасный вождь. Я серьёзно. — Мои предки были вождями, — парень не хвастался, просто констатировал факт. Мне даже показалось, что он этого стесняется. — Ух ты, — восхитилась я, удивившись, что попала в точку. — Вот видишь. В тебе есть сила. Но не это главное. Ты добрый и спокойный, и тебе хватает ума не раскидывать кулаками. Вот кто крут на самом деле. А те парни просто глупые подростки. — А ты мне нравишься, Чилали Холт. Хвали меня чаще, и я покрашу твой дом, сарай и сосны вокруг в твой любимый цвет. — Ты лучший, Джейкоб Блэк. Вообще таких раньше не встречала. Мой любимый цвет — фисташковый, — сказала я, а Джейкоб расхохотался. Что ж, это место не такое уж отстойное, раз здесь есть такие парни, как этот Блэк.