Only The Results

Столас сидел за своим столом, обхватив голову руками. Когда все пошло так не так? - "Вероятно, когда ты обрек все мироздание на то, что задумал этот проповедник с соответствующим именем?" - подумал он про себя. - "Вероятно, тогда, да". За пределами его кабинета послышался шум. Отвратительная аура гостя давала знать о его присутствии даже в соседней комнате, будто неприятный запах. Колокольчик на его столе зазвенел, но ответить было некому. Его секретарь взял нехарактерный для него выходной. На самом деле, Столас не мог вспомнить, чтобы верный маленький демон взял за два десятилетия своей службы хоть один выходной день, и это усугубляло растущее чувство беспокойства, которое преследовало его все это утро. Столас поднялся на ноги и вышел из кабинета, страшась встречи. - "Если бы мой драгоценный Муни был здесь, он бы предупредил меня заранее..." - подумал он, надувшись. В его приемной стоял высокий, ярко одетый демон-мотылек. Его длинное, худое тело было скрыто костюмом из красного велюра, отороченного мехом. Его красные глаза сузились за нелепыми солнцезащитными очками в форме сердца, а когда он грязно ухмыльнулся, в его рту сверкнул золотой зуб. — Валентино, — сказал Столас, улыбаясь так, словно обнаружил в своем кофе паука. — Как ужасно снова тебя видеть. Воистину, сегодня лучший день в моей жизни, а еще нет и девяти. — Ты никогда не стеснялся в выражениях, не так ли, Хут? — сказал Валентино своим раздражающе ровным певучим голосом: этот вульгарист, без сомнения, воображал, что у него есть какое-то преимущество перед принцем. — Забавно. Учитывая, каким жеманным ты можешь быть. — Что я могу сказать, ты застал меня в тот момент, когда мое терпение к тебе иссякло, — Столас отвернулся и направился обратно в свой кабинет. — И оно не вернется до самого Конца Дней. А теперь, извини меня, но разговор с тобой оставил неприятный привкус у меня во рту. Будь добр, уходи, мусоропровод третий слева. Валентино рассмеялся - скользкий, неприятный звук, похожий на раскатистое бульканье пузырящегося масла. — Знаешь, я тут подумал, что должен сообщить тебе о довольно неприятных слухах, которые про тебя ходят. Просто по-дружески. Конечно, если ты предпочитаешь оскорблять меня, когда все, что я делаю, это пытаюсь помочь и пресечь слухи на корню, прежде чем они станут главной новостью... Столас вздохнул и обернулся, свирепо глядя на демона-мотылька. — Я совершенно уверен, что не понимаю, о чем ты говоришь. — Ладно, значит, вся эта болтовня о том, что ты трахаешься с каким-то бесом, мне просто показалась? — сказал Валентино, постукивая по своему телефону. Адский телефон Столаса зажужжал, и тот посмотрел уведомления. Валентино прислал ему десятки откровенных фотографий, на которых был он со своим любовником в порыве страсти. Столас признал, что, хотя фотографии, очевидно, были сделаны с безопасного расстояния, они были центрированы и хорошо составлены; чувствовалась рука профессионала. Он мог только представить, как привлекательно они будут смотреться на первой странице какой-нибудь газетенки, в виде миниатюр в кликбейтной статье, и на рекламных щитах. — Я имею в виду, дипфейки и тому подобное, в наши дни никогда нельзя быть слишком уверенным. — Чего ты хочешь? Валентино скользнул к нему, его глаза сияли. — О, у меня улыбка до ушей от твоей речи, Столас. Что ж, это заслуживает благодарности, например, в виде апвоута в Вокстаграме. Считай, что это бесплатно, мой пернатый друг. — Перестань нести херню и скажи мне, чего ты хочешь. — Хорошо. Итак, если тебе нужна моя помощь в пресечении этой клеветы, что ж… — он сложил одну пару рук вместе, а другой указал на потолок. — Знаешь, ходят слухи, что ты позволяешь бесу использовать твою модную книгу, чтобы вести дела на Земле. Я не из тех, кто верит слухам, но это заставило меня задуматься. Если мой хороший приятель Столас одолжил эту книгу хахалю, представь, что он сделал бы для хорошего друга, который заботится о своих интересах? Столас впился взглядом в демона-мотылька, его глаза горели ненавистью. — Подумай об этом, дружище, — сказал Валентино, обнимая Столаса за плечи. — Я не собираюсь убивать людей или красть важные предметы. Нет, дружище, я просто хочу расширить свой каталог, понимаешь? Подумай об этом. Как ты думаешь, сколько здешние люди заплатили бы за настоящую человеческую девственницу? Мясо и все такое. Все, что мне от тебя нужно - это твоя книжка, и я дам тебе скидку 20%. Как тебе, Большой Хут? Столас ничего не сказал. Отвернувшись от ухмыляющегося сутенера и сбросив его руку со своего плеча, он направился обратно. Валентино усмехнулся и последовал за ним. — Я слышал, она была взбешена. Твоя старушка. Я имею в виду, даже если это слух, это должно стать гребаным ударом по старому браку. И это только между вами. Представь себе, если эта история ворвется в тренды? Весь Ад узнает, что ее муж изменил ей с бесом, самым низким из низких. Как… унизительно. Столас на мгновение остановился. Его плечи напряглись, прежде чем он продолжил путь в свой кабинет. — Эй, все в порядке. Этикет, да? Ты не можешь просто так одолжить эту книгу даже своему хорошему приятелю. Но, скажи, может быть, ты захочешь подсобить мне каким-нибудь другим способом, а? — он облизнулся. — Потому что, знаешь, твоя дочь… гав! У нее прекрасная костная структура. Хорошие гены. Осталось приукрасить ее немного, и она сможет продавать эскимосам мороженое~ Столас развернулся. Его аура вспыхнула, как корона звезды, его искажающая реальность демоническая мощь забурлила вместе с его характером. Валентино ухмыльнулся и просто наблюдал, как кипит принц, ведь его огромная власть была совершенно бесполезна. Он знал, что Столас знал, что если с ним что-нибудь случится, те фотографии и истории окажутся повсюду в течение дня. Часть его находила некоторое удовлетворение в том, чтобы дать пощечину заносчивой птице. Этого удовлетворения было почти достаточно, чтобы на этом закончить и счесть, что оно и будет его платой. Почти. Он хотел этих девственниц. Из-за его плеча донесся голос, низкий, глубокий, с красивым акцентом. — Я полагаю, более правильный термин - "инуиты". Валентино закатил глаза. — Эскимосы/инуиты, как будто мне не насрать– Глаза Вэла распахнулись. Его ухмылка исчезла, когда он почувствовал, как по спине пробежал холодок. Тяжесть демонической ауры за его спиной была гнетущей, от нее сам воздух ионизировался, и вокруг стоял запах озона. Он медленно обернулся, и на его лбу выступили капельки пота. В углу приемной стоял великий герцог Саллос. Его взгляд был испепеляющим, но выражение лица спокойным. Единственным признаком его скрытой ярости было электрическое ощущение, пропитавшее воздух. — Э, — проворчал Валентино, сглатывая, несмотря на то, что во рту у него было сухо, как у старой монахини. — Я... я просто... — Заткнись. Рот Вэла закрылся с отчетливым хлопком. Великий герцог двинулся вперед. — На колени. Вэл так и сделал. — Ниже. Вэл опустил руки на пол, склонив голову. — Ниже, — Герцог был уже совсем близко. Вэл прижался лбом к ковру, пот ручьями стекал по его лицу. Его огромная нога взметнулась вверх и опустилась прямо на голову медиамагната. — Ниже~ Валентино лежал на полу, изо всех сил стараясь распластаться прямо на ковре, а лучше поскорее исчезнуть. Герцог Саллос презрительно усмехнулся и продолжил идти вперед, наступив на распростертого демона, его шаги сопровождались хрустом. — Столас, — сказал Саллос, глядя на разъяренного демона-сову. — Нам нужно поговорить. — Да, — тихо сказал Столас. — Да, нам нужно. Двое членов королевской семьи вошли в его кабинет. Прежде чем дверь захлопнулась, Саллос оглянулся через плечо. — Оставайся тут. — Э-э. Дверь захлопнулась. — ...Хорошо... *** Столас подошел к своему столу, взмахом руки вызвав сигару. — Сигару? — Пожалуйста. Столас сложил раздвоил сигару и отправил одну своему кузену. Они закурили прекрасные, завернутые вручную сигары и некоторое время лениво попыхивали, наслаждаясь густым ароматным дымом. Столас нарушил тишину смешком. — Знаешь, я мог бы позаботиться об этом сам. — Я знаю, — Саллос улыбнулся. — Я просто хотел избавить твой офис от чрезвычайно безвкусной статуи. Столас откинул голову назад и рассмеялся. — Ха! Рад тебя видеть, Салли. — И я тебя, Ла-Ла, — сказал Саллос, попыхивая сигарой. — Хотелось бы быть здесь по более счастливому поводу. — Ты никогда не ходил вокруг да около, не так ли, Салли? — вздохнул Столас, стряхивая пепел в ближайший поднос. Саллос сел, скрестил ноги и пожал плечами. — Я мог бы сначала спросить о семейной жизни, работе и прочем, если хочешь. — Нет, нет, — сказал Столас, садясь за свой стол. — Все это приходит само собой. Ну так что? Я предстану перед советом? Саллос глубоко затянулся сигарой и выпустил большое количество дыма, сквозь который были видны его горящие глаза и брови. — Нет. Внутренний Круг постановил, что наказание тебя за причастность к преступлению, независимо от степени тяжести, создаст плохой прецедент. — А Трабл? — Он заплатил за услугу и получил ее. — ...А бес? — Он оказал услугу, и ему заплатили, — Саллос откинулся на спинку стула, черное дерево застонало под его массивной фигурой. — Ни против кого из них не будет предпринято никаких официальных действий, согласно законам Люцифера, касающимся репрессий и доверенных лиц. — Никаких "официальных" действий! — Столас сплюнул. — О, это замечательно. Они все прикрывают свои задницы для будущих планов, в то время как моя семья и я брошены на съедение волкам! — Удивлен? — Нет, — сказал Столас, отворачиваясь от него. — ...Ну? — Что ну? — Ну?! — Столас вскочил на ноги и развернулся, его глаза сверкали. — Разве ты не собираешься сказать мне, что это все моя вина? Сказать мне, что я позор? Жалкое, отвратительное зрелище?! Вперед! Скажи мне, как ты разочарован, Салли! Саллос скрестил ноги и покачал головой, стряхивая пепел в ближайшую пепельницу. — Вовсе нет, Ла-Ла. Сердце хочет того, чего оно хочет. Иметь мужество, быть достаточно смелым, чтобы стремиться к любви, несмотря ни на что– — О, избавь меня от своей романтической чепухи! — рявкнул Столас, хлопнув ладонями по столу. — Ты опять перечитал свои книги! — Я ошибаюсь? Столас усмехнулся и повернулся к нему спиной, скрестив руки на груди. — О, пожалуйста! Я сплю с бесом, а ты считаешь меня каким-то любовным страдальцем! Повзрослей, Салли. Я дурачился, чтобы унизить эту ведьму, чтобы отомстить ей за то, что она сделала мою жизнь и жизнь моей дочери несчастной! А что может быть лучше?! Это была безвкусная интрижка! Ничего больше! Саллос в последний раз затянулся сигарой и затушил окурок в пепельнице. — Никто не одалживает гримуар для безвкусной интрижки. Мне все равно, что ты себе говоришь, Ла-Ла, но не думай, что сможешь переиграть меня. — Ты прав… Мне жаль… — Столас сдулся и покачал головой, приглаживая взъерошенные перья. — Я действительно люблю ее, ты знаешь. Меня гложет мысль о том, как я причинил ей боль, как… как я причинил боль им обоим. Просто это... — Ты никогда не был в нее влюблен. — Саллос поднялся на ноги и направился к нему. — Не так, как в него. Столас горько рассмеялся, но выражение его лица смягчилось, стало задумчивым. — Были времена, когда он клал голову мне на грудь, мы наслаждались вечерней зарей и просто... разговаривали. Разговаривали, пока не взойдет солнце. Он рассказывал мне о своих стремлениях, своих целях, своих мечтах. Помнишь, что это? Мечты? Желания? Когда-то давно и у нас были такие! — И мы их осуществили, — Саллос кивнул, указывая на комнату вокруг них. — Амбиции и мечты - это основа самого Ада. — Это было опьяняюще! Увидеть подлинный драйв, энтузиазм и жажду, я не знаю, потребность в... в... О, у меня просто нет слов! — Столас закрыл лицо руками. — Никто никогда не обвинял тебя в красноречии, Ла-Ла, — Саллос положил массивную руку ему на плечо. — Но я тебя понимаю. — Это был единственный способ, — сказал Столас низким голосом. — Я-я думал, что если я одолжу ему гримуар, помогу ему осуществить его мечты, он останется со мной… что он полюбит меня... Саллос вздохнул, закрыв глаза, и убрал руку. — О, Ла-Ла. Мне так жаль, что до этого дошло. — Салли? Саллос направился к двери. — Указ был написан и находится на рассмотрении. Мне прислали черновой вариант. Глаза Столаса распахнулись, и его руки сжались в кулаки; когда он заговорил, его голос был спокойным, безмятежным и смертельно холодным. — Что там было написано? — "Близкий человек", — Саллос повернулся к нему лицом. — Я– Глаза Столаса вспыхнули энергией Медузы. Воздух раскололся от ужасного вопля. Саллос застыл на месте, когда волна окаменения пронеслась по его коже. Свежая статуя на мгновение оставалась неподвижной, прежде чем по ее поверхности поползли трещины, и изнутри хлынула красная адская энергия. Статуя взорвалась, обнажив бесформенную массу демонической мощи, ревущую от ярости. Чистая сила воли сосредоточила эту мощь, и вызвала из эфира плоть и кровь. Саллос левитировал из столба энергии, его обнаженное тело окутал адский огонь, опалив ковер и соседний стул. Чистая мощь его ауры гудела, взрываясь наружу с ураганной силой. Столас отлетел назад, его мебель разлетелась по комнате. — Ты что, попытался превратить меня в камень?! — взревел Саллос, его голос был ужасным, душераздирающим звуком, его глаза - словно две сверхновые звезды чистой ярости. — Как ты посмел!! Столас в одно мгновение оказался в воздухе и пересек комнату, его собственная аура столкнулась с аурой герцога, безнадежно превосходящего его, но он не желал отступать. — Я не позволю тебе причинить ей вред!! Саллос усилием воли сдержал свой ужасный гнев, заставив его утихнуть. Его ноги опустились на пол. Он глубоко вдохнул через нос, и на его массивном теле со вспышкой появился новый костюм. — Ла-Ла… Я притворюсь, что этого не было. Я здесь из вежливости, исключительно из любви к тебе... и к ней. Мне и в голову не пришло бы причинить вред даже перышку на ее голове, и я бы никому не позволил причинить ей вред вместо меня. Октавия в безопасности. Глаза Столаса сузились в замешательстве. — Но указ…? — Указ остается в силе, — прорычал Саллос, направляясь к двери. Столас ахнул, когда его осенило. — Салли, ты не можешь! Саллос открыл дверь, склонив голову на плечо, не глядя на Столаса. — Ты сам навлек это на себя, Ла-Ла. *** Саллос закрыл за собой дверь, говоря себе, что не слышит, как его кузен рыдает в своем разгромленном кабинете. Он обернулся и увидел отвратительное существо, о котором, к счастью, забыл, послушно лежащее на полу. — Встань. Тот так и сделал. Саллос склонил голову над его плечом, его голос был низким и властным. — Ты ничего не слышал. Он открыл пасть. — Молчать. Ты ничего не слышал, ты ничего не скажешь, и ты забудешь все, что когда-либо знал о моем кузене или его семье. Если это когда-нибудь станет достоянием общественности, я признаю тебя виновным и накажу тебя соответствующим образом. Понял? Он кивнул. — Хорошо, — он обошел его и направился к двери, но на полпути остановился и обернулся, его горящие глаза впились в его невыразительные красные ямы. — Приказ: я хочу, чтобы ты использовал свое чудесное, отвратительное воображение, чтобы изобрести самую диковинную пытку, какую только сможешь. Я хочу, чтобы ты это записал. Я хочу, чтобы ты отправил ее мне по почте. Потому что, если ты еще раз подумаешь о моей племяннице, мне хотелось бы сделать что-нибудь похуже. Я ожидаю этого письма к концу недели. Он кивнул. — Убирайся. Он двинулся к двери, но Саллос жестом приказал ему остановиться. — О, еще кое-что. Его рука взметнулась в мгновение ока, и в комнате раздался глухой мясистый треск, за которым вскоре последовал высокий, пронзительный крик. Младший демон зажал рот рукой, между его пальцами хлынула отвратительная зеленая кровь. Саллос посмотрел на сверкающий, отражающий свет золотой зуб, зажатый между его пальцами, на корне которого все еще упрямо держался окровавленный кусок. — Капитан Галлия делает себе ожерелье. Она ценит твой вклад, — сказал Саллос, вытирая кровь и мясо об одежду демона, прежде чем засунуть его в нагрудный карман. — А теперь убирайся. Он указал на мусоропровод с надписью "мусор". Медленно и неохотно съежившееся насекомое подползло к желобу и с низким возмущенным звуком скользнуло внутрь. Звук того, как он подпрыгивал и падал по желобу, постепенно отдаляясь, наполнил Саллоса слабым удовлетворением, но оно было пустым. Столас не простил бы его. Это был его долг, он доведет его до конца, ради блага своей семьи и самого Ада. *** Чарли расхаживала перед белой доской, ее кабинет был пуст. Конечно, у всех были вопросы, но она отклонила их и ушла. У нее самой были вопросы, так как она не была до конца уверена в том, что видела. Дверь открылась, и вошли сотрудники, Вэгги, Хаск, Козлы и Ниффти. Они уселись и стали ждать. В выражениях лиц Вэгги и Хаска отчетливо читалось "я же тебе говорил", в то время как Ниффти и Козлы беспечно смотрели вперед. Чарли вздохнула и сосредоточилась, прежде чем обернуться с сияющей улыбкой. — Всем привет! Я так рада, что вы все смогли прийти на сегодняшнее собрание персонала! — Что там произошло, Чарли! — потребовала ответов Вэгги, даже не утруждая себя притворством. — В той комнате будто взорвалась бомба! — Что Ал с ним сделал? — сказал Хаск, звуча почти возмущенным. — Мунчайлд все еще без сознания! — Итааак… — Чарли постучала указательными пальцами друг о друга и нервно прочистила горло. — У нас проблема. Вэгги и Хаск застонали и откинулись на спинки своих стульев. Ниффти прижала руки ко рту. — О нет! Это из-за стиральных машин, не так ли? Мне показалось, что на днях они звучали немного странно! — Нет, нет, стиральные машины в порядке, — сказала Чарли, прежде чем взглянуть на Хаска и Вэгги. — И вы двое! Тихо! Оказывается, Мунчайлд слегка, э-э... — Гребаный псих? — проворчал Хаск. Вэгги потерла виски. — Сделал что-то не то, и из-за него герцог Саллос убьет нас всех? Хаск подскочил на стуле. — Что?! — И то, и то! — прощебетала Ниффти. — Бееее! — хором сказали Раззл и Даззл. — Тихо! — рявкнула Чарли, обращаясь к каждому из них. — Хаск! Нет, Муни не сумасшедший! Он психически болен, вот в чем разница! Вэгги, никто не собирается уничтожать отель! Ниффти, тоже нет. Раз, Даз, Бенито Муссолини живет в Саут-Сайде, вы с ним встречались! — Ну, а это тогда что? — сказала Вэгги, указывая на коридор. — В этой комнате полный разгром! Раз и Даз будут убирать ее несколько дней! — Бе, — проворчал Раз. — Бе! — воскликнул Даз. — Да! — сказал Хаск. — Ты хочешь сказать нам, что это сделал Муни? — Нет! — сказала Чарли, но вздохнула и пожала плечами. — Да? Вроде того. — Что происходит, Чарли? Чарли глубоко вздохнула, прежде чем повернуться к доске с фломастером в руке. — Хорошо, это немного сложно, поэтому я начну с самого начала. В 1965 году... Когда Чарли закончила, доска представляла собой массу каракулей и грубое изображение как Муни, который улыбался и был обведен кружком и обильным количеством сердечек, так и его Худшей Половины, которая рычала и была окружена хмурыми лицами. — ...И так, с того момента Дьяволо был под контролем, и теперь Муни в аду, потому что технически он разделяет с ним душу, — закончила Чарли, добавив последний росчерк к сердцу рядом с Муни. — Итак! Есть вопросы? — Да, у меня есть один, — сказал Хаск, поднимая руку. — Какого хрена он все еще здесь делает?! — Благодаря тебе! — Вэгги всплеснула руками. — О, нет… — пробормотала Чарли, ущипнув себя за переносицу. — Опять? — Да, "опять"! — Хаск зарычал. — Мы не можем держать его здесь, Чак! Этот парень - бомба замедленного действия! Он напал на тебя и причинил тебе боль, я даже не думал, что это вообще возможно, а потом он вырвал гребаное сердце Аластора?! Разумеется, он должен уйти! — Не так уж было и больно, — проворчала Чарли, скрестив руки на груди и надув губы. — Он проделал в стене дыру размером с тебя! — сказал Хаск, встав с места. — И это еще не самое худшее! Он напал на Аластора! Чак, никому не удавалось ранить Радио Демона! Малыш - пользователь стенда, а значит, он мистер Пончик-Мейкер! Если он смог победить Чак в драке, значит, он невероятно силен, а это значит, что в следующий раз, когда пацан поранит палец на ноге, мы все будем плавать по-собачьи в канаве, полной дерьма! Чарли закатила глаза и покачала головой. — Это так не работает, Хаск! Он не Халк, он не меняется, когда злится, пугается или что-то в этом роде. Муни сначала должен вытащить его, и если бы Муни был способен сделать это, неужели он прятался бы в мусоре каждый день? Стал бы он кротким маленьким секретарем? Мунчайлд - хороший человек, добрая душа, и мы не откажемся от него! Он болен, и ему нужна наша помощь. Хаск открыл рот, чтобы возразить, но Вэгги положила руку ему на предплечье с покорным выражением лица. — Не парься. Мы ни за что не заставим ее передумать. — Спасибо, Вэгги, — сказала Чарли, нахмурив брови. — Думаю, мы в любом случае должны помочь Мунчайлду, сейчас мы нужны ему больше, чем когда-либо. Есть вопросы? Да, Ниффти? — Этот Другой Парень, он красивый? Чарли усмехнулась и покачала головой. — Он похож на Муни, но больше и полон чистой ненависти. Ниффти заломила свои маленькие ручки. — О, это значит "да"! Вэгги подняла руку. — Хорошо, как мы узнаем, говорим ли мы с Муни или с Другим Парнем? Чарли усмехнулась и потерла свои ноющие ребра. — О, ты узнаешь. Дьяволо вовсе не нежный. — Этого придурка серьезно зовут "Дьяволо"? — Хаск усмехнулся. — Это же просто означает "дьявол" по-итальянски! Скольких людей на земле звали "Хью Манн"? — Он заслужил это имя. Вэгги вздохнул. — Хорошо… но мы точно знаем, что Муни не будет ни с того ни с сего рвать нам кишки, верно? — Он действительно может устроить такой ужасный беспорядок? — воскликнула Ниффти, прежде чем улыбнуться. — Это горячо. — Нет, Вэгги, он не будет. Это не обычный случай ДРЛ. Сейчас, я попрошу эксперта объяснить, — Чарли захлопала в ладоши. — Аластор~! Собрание персонала~! Аластор появился во вспышке помех, спиной к ним. Радио Демон обернулся, его улыбка была веселой, но в глазах светилась жажда убийства. — Как… как ты это сделала? — Ты помнишь сделку, которую мы заключили, чтобы сделать тебя частью команды? — сказала Чарли, держа в руках контракт с персоналом Счастливого отеля. — Технически она делает тебя специалистом, но это также означает, что я твой босс. Все честно. Аластор схватил листок бумаги и прочитал его. Зеленая энергия Договора струилась вокруг него, когда он проверял условия сделки. — ...Умная маленькая cучка... Хаск наклонился вперед и громко захохотал, при этом на его лице появилась беззастенчиво счастливая улыбка. — Ну и как тебе, нравится, ты, ухмыляющийся говнюк?! Ха-ха-ха-ха-хааа! Она тебя сделала, ты, гребаный ублюдок! Это лучший день в моем жалком существовании! Чарли ухмыльнулась и сцепила пальцы. — В любом случае, Ал, если бы ты мог пойти дальше и объяснить всем эту историю с Мунчайлдом/Дьяволо, это было бы здорово~ Аластор впился в нее взглядом, дополнительные вспышки энергии Договора образовали дугу вокруг него, сдерживая его. — Верно. Ладно, простаки, то, что мы имеем, это типичный случай "махинации стенда"! Видите ли, когда я усыпил Мунчайлда, я вытеснил его душу из тела, чтобы можно было вызвать состояние внушаемости. Ключевое слово здесь - "душа" в единственном числе. Теперь, что касается банального случая раздвоения личности– Чарли вмешалась. — Э-э, Диссоциативного расстройства личности, или ДРЛ. — Кто кого драл? — усмехнулся Аластор, его рука скользнула по лицу Чарли и оттолкнула ее в сторону. — В любом случае, я бы увидел душу в раздробленном состоянии. Я не увидел. Это значит...? Ну же, ну же! Участие аудитории - это ключ к успеху! Вэгги фыркнула и закатила глаза, а Хаск хлопнул ладонью по лицу. — Э-э… — сказала Ниффти, постукивая себя по подбородку. — О! Ее там не было! — Верно! Хорошая девочка, Ниффти! — Аластор погладил ее по голове, затем повернулся к доске и вытер ее начисто. Его омерзительная тень стала рисовать на доске, пока он говорил. — Фрагмент души, или "Дьяволо", находится не в Аду. Однако природа душ такова, что душа неизменна и единственна; душу можно растоптать, разбить, сломать и согнуть, но никто, даже Сам Люцифер, не может разорвать душу на части. Это означает, что между ними двумя все еще есть некоторая связь, между Мунчайлдом и нашим резвым другом с убийственным правым хуком. Самое близкое, что я могу предположить, это то, что Дьяволо находится где-то в Лимбе, своего рода карманном измерении, на котором повсюду написано "Сделано пользователем стенда". Природа Лимба такова, что Безумный Парень не может пробиться наружу силой, но должен быть вызван Грустным Парнем. Это значит…? — Значит, — сказал Хаск. — Что пацан контролирует ситуацию? — Бинго, Ромео! — сказал Аластор, подмигивая. — Когда он копает глубже и призывает эту скрытую часть себя, то, что так усердно работает, чтобы отделить эти части друг от друга, теряет свою хватку, и БАЦ! Панч присоединяется к Джуди, и у нас появляется проблема! Вот почему я думаю, что мы должны объединиться в профсоюз и обратиться к Чарли с петицией, чтобы... — Ха-ха! Хорошо! — вмешалась Чарли, оттолкнув Аластора с дороги. — Спасибо тебе, Ал! Ты, как всегда, персик! Итак, что мы узнали? — Случился пиздец, — сказал Хаск. — Но… — сказала Вэгги, пожимая плечами. — Мы можем... вернуть все назад? — Верно! — радостно закричала Чарли, смотря на Вэгги, а затем на Хаска. — В смысле, если Мунчайлд вызовет Дьяволо, тот его захватит, потому что...? — Он пуська, — сказал Хаск. Вэгги кивнула. — Огромная пуська. — Огромная, пахнущая рыбой… — сказала Ниффти, широко улыбаясь. — Спасибо вам! — Чарли снова вмешалась, ее улыбка была натянутой. — Большое вам всем спасибо! Но да. Он пассивен, потому что все его активные черты в настоящее время кричат о кровавом убийстве в Лимбе. Но они все еще связаны! Это значит, что все, что нам нужно сделать, это подбодрить его! Придать ему уверенности, укрепить его чувство собственного достоинства. Если мы сможем помочь вылечить его травму и положительно укрепить его собственное эго и личность, возможно, он сможет сопротивляться, когда мы попытаемся, ну, объединить их. — Стоп, — сказал Хаск, подняв руку. — Придержи коней. Мы действительно собираемся попытаться искупить чувака, который назвал себя "Дьяволо"? — Ага! Хаск вздохнул и откинулся на спинку стула. — ...Хорошо. — Хаск, мы должны попытаться. Как сказал Аластор, душа не может быть отделена от самой себя, а это значит, что если мы хотим помочь Муни, мы должны хотя бы попытаться помочь Дьяволо. — Я все равно не буду его так называть. — Для меня это имеет смысл, — сказала Ниффти. — Если мы укрепим образ Мунчайлда настолько, чтобы его личность была полностью осознана, он сможет преобладать над своей тенью, когда мы ее призовем. Далее мы будем работать над эмантиодромией, затем ассимиляцией и, в случае успеха, компенсацией, а затем целостностью. Только когда болезнь внутри Мунчайлда будет устранена, мы сможем справиться с безумием в Дьяволо, объединив их в единую душу, способную к искуплению. Чарли, Хаск, Вэгги и Аластор в замешательстве уставились на бодрого маленького демона-жука. — Что? — Ниффти пожала плечами. — Я нахожу работу Юнга увлекательной. Там все очень аккуратно. — Эм, хорошо, итак, — сказала Вэгги, взглянув на Чарли. — Какой у нас план? Чарли улыбнулась и уперла руки в бока. — Мы повысим его самооценку, укрепим его чувство собственного достоинства и, клянусь Богом, дадим ему немного уверенности в себе! Хаск ухмыльнулся и скрестил руки на груди. — Так что, мы его трахнем? — Нет! В воздухе повисла напряженная пауза. — Ну, я имею в виду… — Чарли прочистила горло. — Если это то, что нужно...