Only The Results

Воздух замерцал, и на небольшом расстоянии над оживленным тротуаром в Имп-Сити открылся портал. Два демона выпали из портала, ловко приземлившись на ноги посреди толпы бесов, и мгновение спустя портал захлопнулся. — Эй! — закричал бес. — Осторожно! Сраные демоны и их сраная магия... — Извини, я не так хороша в этом, как папа, — сказала Октавия, отряхнувшись. — Какого черта, Вия?! — сказал Мунчайлд и показал туда, где только что был портал. — Верни меня обратно! — Нет! Муни, это место ужасно для тебя, разве ты не видишь? — она подошла к нему и взяла его за руку. — Я не знаю, что она запланировала, но это не может быть ничем хорошим! — Вот именно, что не знаешь! Чарли была очень добра ко мне с тех пор, как мы встретились! Она приютила меня, накормила, она пыталась помочь мне на каждом шагу! — Мунчайлд вырвал свою руку из ее. — Верни меня обратно, сейчас же! — Я не могу этого сделать, Муни, — сказала Октавия. — Это опасно, я не могу позволить тебе... — Позволить мне? — сказал Мунчайлд, его лицо потемнело от ярости. — Позволить мне! Ты не можешь позволить мне?! Октавия отпрянула от него, шокированная резкостью в его голосе и яростью, исказившей его идеальные черты. — Муни? — Боже, ты такая же, как они! Я должен был догадаться! — рявкнул Мунчайлд, вскидывая руки. — Что ты имеешь в виду? — Твои родители! — сказал он, ткнув в нее пальцем. — Указываешь мне, что делать, принимаешь решения за меня! Ты забрала меня у единственных людей, которые когда-либо заботились обо мне, даже не спросив, что я чувствую! А я этого всю жизнь хотел! Тебе вообще приходило в голову, что я был там, где хотел быть?! А?! — Я... я не хотела… — запнулась она. — Я не твой питомец, Вия! Ты не можешь забрать меня просто потому, что думаешь, будто должна! Я устал от того, что вы, гребаные аристократы, всегда контролируете мою жизнь! — Мунчайлд шагнул вперед и навис над ней, его глаза вспыхнули зеленым, он начал расти, его одежда затрещала по швам. — Вот именно! С меня хватит! С меня хватит твоего отца, твоей матери, тебя! Вся твоя гребаная семья может сделать мне одолжение и держаться подальше от моей жизни! Октавия ничего не сказала, опустив глаза на тротуар. — Отправь меня обратно, сейчас же, — прорычал Мунчайлд. — Отправь меня обратно в отель и иди домой к своей матери. В воздухе повисла долгая пауза. Ее молчание не перебивала даже расступившаяся вокруг них толпа. Когда она наконец заговорила, ее голос был едва слышен. — ...Я не могу. — Хорошо, — он отвернулся от нее. — Я пойду пешком. Ее рука метнулась вперед и схватила его. Он повернулся, чтобы снова отругать ее, но слова застряли у него в горле, когда он увидел, как по ее щекам текут слезы. — Я не могу вернуться домой. Я столкнулась с мамой прошлой ночью. По поводу тебя и того, что она делала. Она выгнала меня. Вот почему я заночевала там, мне больше некуда было идти. — Вия… — ошеломленно прошептал Мунчайлд. — А папа в беде… вот почему он отослал нас, потому что рядом с ним мы в опасности! — воскликнула она. — Я была одна, и мне было страшно, и я хотела увидеть тебя, моего единственного друга. Н-но потом это случилось, ты так сильно изменился и... и ты стал другим, и я испугалась. Испугалась, что это вообще возможно! Испугалась, что тебя искупят, что ты уйдешь, и я больше никогда тебя не увижу! И вся эта чушь с казино, и-и дурацкие хобби, и-и… Послушай, я знаю, я... это было эгоистично, и... и глупо, и но я... Когда она замолчала, он притянул ее в теплые объятия и прижался щекой к ее щеке. — Почему ты не сказала мне об этом раньше? — У тебя все было так хорошо, и я была рада за тебя. Я счастлива за тебя... — прошептала она, обняв его за талию. — Я не хотела беспокоить тебя всей своей ерундой. Я отправлю тебя обратно и буду держаться подальше, если ты этого хочешь. Я только хочу, чтобы ты был счастлив, я просто... — Шшшш… — успокаивал Мунчайлд, поглаживая ее по голове. — Мне очень жаль, Вия. Я не имел в виду то, что сказал. Ты тоже мой лучший друг. Если тебе нужно где-то остановиться, ты можешь остановиться со мной. Она шмыгнула носом и улыбнулась ему. — Ты думаешь, Чарли позволит мне, после того трюка, который я выкинула? — Чарли - самый милый, самый добрый человек, которого я когда-либо встречал, — сказал Мунчайлд, мягко улыбаясь. — Если тебе понадобится помощь, она всегда рядом. Он протянул руку и вытер ее слезы, проведя рукой по ее щеке. — Давай вернемся, хорошо? — Хм, вообще-то, — сказала она с застенчивой улыбкой на лице. — Я хотела упомянуть, что нам нужно купить тебе новую одежду. Ту, которая подойдет. — Хмм? — Мунчайлд посмотрел на себя сверху вниз, большие участки его кожи были видны сквозь лопнувшие швы штанов и свитера; какой-то бес восторженно присвистнул, когда проходил мимо. — Хе-хе... Да, это, наверное, хорошая идея. — Ну же, я припрятала у папы немного денег. Давай возьмем их и пойдем за покупками. *** Дворец был заброшен, как и раньше, но Мунчайлд заметил, что несколько вещей, казалось, сильно перекосились. Ковры были измяты, несколько столов убраны, свечи, украшения и тому подобное разбросаны по полу. И в воздухе стоял странный мускусный запах. — Что здесь произошло? — спросила Октавия, оглядываясь по сторонам. — Твой отец был изрядно пьян, когда я был у него в последний раз, — сказал Мунчайлд, переступая через оловянную чашу. — Может быть, это как-то связано с ним? — Пьян? Это не похоже на папу, — Октавия прошла по коридору и внезапно остановилась, ее глаза сузились. — Здесь кто-то есть. Мунчайлд остановился рядом с ней. Его голос стал низким. — Столас? — Нет. Кто-то другой. Дальше по коридору, на кухне. Они тихо прошли по коридору, и теперь гораздо более отчетливо слышался стук тарелок и столовых приборов, жужжание открытого холодильника. Пара завернула за угол и увидела красно-белое тело Блица, полностью обнаженного, если не считать полотенца на плечах, который наклонился к их холодильнику с бутербродом на тарелке в одной руке и пивом в другой. Он посмотрел на них широко раскрытыми оранжевыми глазами, словно кот, упавший в аквариум. — Привет. — Какого хрена! — воскликнула Октавия. — Что ты здесь делаешь?! Где папа? Почему ты голый– БОЖЕ МОЙ, ТЫ ГОЛЫЙ! — Отвечаю в произвольном порядке: да, я в его комнате, трахаюсь с твоим отцом, и, ну, я трахаюсь с твоим отцом, — Октавия закрыла глаза руками и с отвращением отвернулась. Блиц неторопливо подошел к столу и, поставив бутерброд и пиво, обернул полотенце вокруг талии. — Вопрос в том, что ты здесь делаешь? Я слышал, ты уехала со своей мамой или что-то в этом роде. Какая-то чушь насчет "потребности в пространстве"? Так что он позвал меня на веселый совиный секс! — Никогда больше не произноси в моем присутствии "совиный секс"! — застонала Октавия, натянув шапку на глаза. — Кто бы говорил, Совенок! Что за тунец стоит позади тебя? — сказал Блиц, оглядывая Мунчайлда с ног до головы. — Хех! Похож на Муни, но более симпатичный. Что? Тебе нравится упаковка, но не содержимое? Ты многое упускаешь, я слышал, у парня действительно классный член! Мунчайлд вздохнул и поднес руку к лицу, пока Октавия молча смотрела на ухмыляющегося беса. Блиц еще раз оглядел его с ног до головы, прежде чем снова повернуться к Октавии. — Итак... ты познакомишь нас? Каковы его расценки? Я спрашиваю, потому что твой отец был очень возбужден из-за идеи секса втроем с рыбомальчиком, и я совсем не против! Тебе нравится секс втроем, качок? — Ты хочешь сказать ему? — сказал Мунчайлд. — Я хочу покончить с собой, — сказала Октавия в полном ужасе. — Даже голос как у него, — сказал Блиц, потягивая пиво. — Вия? — Дай ему секунду. Глаза Блица распахнулись, когда пришло осознание. Пиво брызнуло у него изо рта пенистым потоком. — ХУЙ МНЕ В СЫР! МУНИ?! Мунчайлд хмыкнул и кивнул ошеломленному бесу. — Привет, Блиц. — Что-но-как-ты- — пробормотал Блиц, оглядывая мускулистого демона-рыбу. — Когда это произошло? — Столас здесь, Блиц? — спросил Мунчайлд, раздраженно скривив губы. — Я хочу поговорить с ним. — Удачи с этим! — усмехнуся Блиц, обойдя вокруг Мунчайлда и наслаждаясь видом. — Птичка разрывается между членом и коньяком! — Меня сейчас стошнит, — сказала Октавия, выбегая из комнаты. — Я пойду соберу свои вещи, мы не останемся здесь ни на секунду дольше! — Ханжа! — крикнул Блиц ей вслед, прежде чем снова повернуться к Мунчайлду. — Унаследовала это от своей матери. Хех! Должен сказать, Муни, ты потрясающе выглядишь! Тебе повезло, что я кончил всего несколько минут назад, иначе это полотенце превратилось бы в зонтик, ты понимаешь, что я имею в виду! Ха-ха-ха! Ничего не ответив, Мунчайлд прислонился к дверному косяку и отвернулся от ухмыляющегося беса. Блиц усмехнулся и ткнул большим пальцем в дверь. — Ты и принцесса, да? Мунчайлд ничего не ответил. — Нет? Ха, — Блиц провел хвостом по мускулистым ногам Мунчайлда и вверх к его животу. — Я просто подумал, то, как она смотрит на тебя... — Блиц, — прорычал Мунчайлд, его плечи напряглись. — Заткнись. Улыбка Блица стала шире; это явно больное место. Он пожал плечами и, подойдя к надутому красавчику, провел пальцами по его обнаженному прессу. — Эй, остынь! В этом нет необходимости! Все, что я хочу сказать, это то, что она чертовски красивая девушка! Немного странная и немного пугающая, но чертовски хороша. И к тому же богатая! Ее отец уже знает тебя и ты ему нравишься (очень), а ее мама, ну… Эй! Разыграй свои карты правильно, и ты сможешь трахнуть всю семью! Держу пари, что никто никогда не делал столько зарубок на столбике своей кровати! К твоему сведению, совы могут проглотить практически все целиком и не имеют рвотного рефлекса. Мунчайлд впился взглядом в беса, скрестив руки на своей бочкообразной груди, прежде чем отвернуться, ничего не сказав. — Ты ей нравишься, малыш, так сделай же первый шаг, — сказал Блиц, подойдя ближе и шепча ему на ухо. — А если ты этого не сделаешь, это может сделать кто-то другой. Губа Мунчайлда отвисла от его острых, как бритва, акульих зубов, руки сжались в кулаки. Блиц отскочил назад, добродушно посмеиваясь. — Эй! Не воспринимай все в штыки! Я пытаюсь тебе помочь! — Мне не нужна твоя помощь! — сплюнул Мунчайлд. — Оставь меня в покое! — Хорошо, я чувствую некоторую враждебность, — сказал Блиц и широко развел руками. — Ударь меня. Мунчайлд удивленно моргнул. — Что? — Послушай, между нами, очевидно, есть небольшая неразрешенная напряженность, и не только сексуального характера! Так что, в интересах будущих голых развлечений, я даю тебе шанс ударить меня везде, где захочешь, так сильно, как только сможешь! — Ты сумасшедший. — Нет, нет, нет… ну, наверное. Но это не главное! Видишь ли, мы уже несколько лет весело проводили время вместе, и однажды ты взял и принял это близко к сердцу! — Я тогда хотел пожать тебе руку, — прорычал Мунчайлд, его глаза сузились. — А ты дал кое-что другое. Блиц рассмеялся и посмотрел на фотографию того события на своем телефоне. Выражение ужаса и отвращения на лице Мунчайлда не раз поднимало ему настроение. — Просто дурацкая забава! А ты обижаешься на мои безобидные выходки! — ...Где ты держал этот телефон? — Ты не захочешь этого знать. В любом случае! Я хочу зарыть топор войны, загладить свою вину (может быть, договориться о совином тройничке), чтобы мы могли быть друзьями в будущем! Итак, во имя мира: Ты. Меня. Изо всех сил! Глаза Мунчайлда расширились, когда Блиц раскинул руки, закрыв глаза. — Втащи мне, чемпион! Костяшки его пальцев побелели, кулак сжался так сильно, что задрожал. — Не сдерживайся! Я могу выдержать удар! Глаза Мунчайлда вспыхнули зеленым, его мышцы напряглись и напряглись. — Только, эм, убери это выражение лица, оно меня пугает. Мунчайлд завелся и взревел. Воздух раскололся с оглушительным треском, когда его кулак, окутанный конусом пара, преодолел звуковой барьер. Из спины Блица с влажным, хрустящим звуком вырвался кулак, разбрызгав туман мелкой черной крови по стене позади него. Блиц открыл глаза и встретился взглядом с таким же ошеломленным Мунчайлдом. Они оба посмотрели вниз, чтобы увидеть руку более крупного демона, погруженную в его живот по локоть, прежде чем снова посмотреть друг на друга. — ААААААААААААААААААА! — взвизгнул Блиц. — АААААААААААААААААБОЖЕМОЙ! — закричал Мунчайлд. *** Октавия сунула гримуар в сумочку вместе с несколькими кредитными карточками на случай непредвиденных обстоятельств. Чем скорее они уберутся из этого борделя, тем лучше. Она прошла мимо комнаты своего отца, прислушиваясь к тихому храпу, доносящемуся изнутри. - "Это все твоя вина..." - с горечью подумала она. - "Мама, Муни, это расследование, это все из-за того, что ты не смог удержать движ в штанах. И вот ты здесь, пьяный в слюни после того, как трахнул того же беса в своей супружеской постели, в то время как мы с мамой прячемся, как загнанные собаки! Так вот для чего ты отослал нас прочь? Чтобы ты мог вдоволь потрахаться, и тебя не поймали на этом?!" Ей хотелось кричать. Она хотела оказаться где-нибудь в другом месте. Она оставила Муни наедине с этим красным извращенцем на слишком долгое время, кто знает, что у него на уме. Раздался звук, громкий и резкий, похожий на выстрел. Октавия закатила глаза и пошла по коридору. — Лучше вам двоим не ссориться! Когда она приблизилась к кухне, она услышала, как их голоса накладываются друг на друга. Неразборчивый, одинаково панический гул становился все отчетливее, когда она подходила ближе. — Какого ХЕРА, Муни?! — Мне жаль, жаль, жаль, жаль! — последовал его ответ. — Это случайно получилось! — Прекрати фистинговать меня! — застонал Блиц. — Вытащи его! — Я пытаюсь! Ты сжимаешься! Раздался громкий хлюпающий звук, за которым последовало болезненное ворчание и вздох облегчения. — Что, черт возьми, здесь происходит?! — сказала Октавия, входя в кухню. Рядом друг с другом стояли Блиц и Мунчайлд. У первого в торсе зияла огромная дыра, у второго рука была по локоть в маслянистой черной крови беса, и он сжимал в ней что-то похожее на собачье лакомство. — Блиц, почему в тебе дыра?! — воскликнула она. — Муни, почему ты весь в крови… и держишь собачье угощение? Мунчайлд опустил взгляд на окровавленный бисквит в форме косточки, зажатый в его руке. — Эээ... Блиц высунул язык, схватил лакомство из рук Мунчайлда и проглотил его. Оно быстро выскочило из дыры в его животе. — Обычные мужские штучки. Тебе не понять, девка. — Ты… в порядке? — сказала Октавия, глядя на зияющую кровавую дыру в его кишках. — Я вижу твои внутренности... — О, я в порядке, спасибо, крошка! — сказал он, протягивая руку вниз. — Подожди секунду. Ха! Вот и оно! Окровавленный бес достал маленький пластиковый контейнер, поднес его к уху и потряс им. Блиц достал одну из маленьких оранжевых светящихся капсул, отправил ее в рот и принялся жевать, морщась от вкуса. — Что это такое? — с любопытством спросил Мунчайлд. — И где ты их держал? — спросила Октавия с отвращением. — Не знаю, но если ты выпьешь одну, ты быстро исцелишься от чего угодно, ясно? — Он указал на свой живот, где дыра уже начала затягиваться. — Хотя они стоят охренеть как дорого. По штуке за штуку! — Souls-2-Go: Ты Рад, Что Здесь Не Написано "Банан"? — сказал Мунчайлд, прочитав содержимое контейнера. — Апельсин - их лучший вкус, но на вкус он все равно как задница! — Блитци~ — донесся сонный голос из конца коридора. — Я слышал шум. И голоса. Здесь кто-нибудь есть? Все трое обернулись и увидели, как в комнату проковылял Столас. Под его глазами были мешки, его перья были взъерошены от сна и других занятий, и на нем не было ничего, кроме уздечки и седла. — Твою мать… — Октавия застонала от отвращения. — Октавия! — воскликнул Столас, поспешно снял уздечку и схватил со стены гобелен, прикрываясь им. — Ч-что ты здесь делаешь? Ты должна быть со своей матерью в другом поместье! — Ну, а я не там, — сказала Октавия, взяв Мунчайлда за руку. — Пошли, Муни. Давай оставим папу с его "важными делами". — Муни? Что... — Столас посмотрел на ставшего очень знакомым демона-рыбу, за которого уцепилась его дочь. Его глаза широко распахнулись. — Муни?! Мунчайлд улыбнулся и помахал рукой. — Привет, Столас. — Я-что-ты… уху... — Люди когда-нибудь перестанут так реагировать, или я должен привыкнуть к этому? Октавия выволокла окровавленного демона с кухни. — Пошли. Мы уходим. Столас вышел из оцепенения и последовал за ними. — Вия, подожди! Ты должна вернуться домой, для тебя небезопасно находиться... — И кто в этом виноват?! — прошипела Октавия и ткнула пальцем в своего отца, сверкая глазами. — Это все твоя вина! Все это! Мама, Муни, дядя Салли, это все потому, что ты не смог удержать движ в штанах! Столас отшатнулся, ошеломленный. — Вия? — Верно, я все знаю! — сказала Октавия и взглядом указала на Блица. — Этот говнюк помог каким-то парням украсть Святой Труп с помощью твоего гримуара! Теперь дядя Салли рыскает где-то, пытаясь убедиться, что наша собственная семья не убьет маму и меня, чтобы отомстить тебе! — Звездочка, пожалуйста, позволь мне объяснить, — сказал Столас, протягивая к ней руку. — Не прикасайся ко мне! — рявкнула Октавия, отбросив его руку. — Все это время я думала, что ты любишь нас! Любишь меня! Изменять маме было достаточно плохо, как и разрушать мою домашнюю жизнь, но ты на этом не остановился! Ты знаешь, что она делала с Муни из-за тебя? Как она причиняла ему боль?! Насиловала его?! — Что? Нет, это не... Она была... Я думал... — Столас повернулся к Мунчайлду, его взгляд был умоляющим. — Муни, объясни ей это! Мунчайлд отпрянул и отвернулся. Столас моргнул, выражение ужаса медленно расползалось по его лицу. — ...Муни, почему ты ничего не сказал? — Прекрати! — зарычала Октавия, встав между ними двумя. — Даже не притворяйся, что ты не знал! Она срывалась на нем из-за того, что ты с ней делал, и ты знал! Ты знал и все равно позволил этому случиться, потому что хочешь продолжать трахать своего любимого беса! — Это не– — ПРОСТО ЗАТКНИСЬ! — по ее щекам начали течь слезы. — ХОТЬ РАЗ В ЖИЗНИ ПЕРЕСТАНЬ ПРИТВОРЯТЬСЯ, ЧТО ТЫ ЗАБОТИШЬСЯ О КОМ-ТО, КРОМЕ СЕБЯ! — Октавия, пожалуйста... — ...Я ненавижу тебя. Столас ахнул и отшатнулся, как от удара. — Я больше не хочу тебя видеть, — сказала она тихим голосом. — Все, что ты делаешь, все, что ты когда-либо делал, это причинял боль окружающим тебя людям. Твоя семья, твоя работа, моя жизнь… ты разрушаешь все, к чему прикасаешься. До свидания. С этими словами Октавия вызвала портал. Она взяла Мунчайлда за запястье и потащила его вперед. Демон-рыба оглянулся через плечо, выражение его лица было удрученным. — Прощай, Столас. Портал закрылся, оставив комнату тихой, как склеп. — У тебя есть брат по имени Салли? — фыркнул Блиц. — Дурацкое имя. Столас прислонился к стене с отсутствующим выражением лица и широко раскрытыми глазами. Его длинные гибкие ноги подкосились, и он соскользнул на пол. — Она права. Я все испортил... — Ты, эм, ты в порядке, Столас? — Нет. Я определенно не в порядке, — Столас наклонился вперед, обхватив голову руками. — Мне нужно побыть одному, Блитци. Я заслуживаю одиночества… Спасибо тебе за то, что терпел меня все это время, это было нелегко. — Столас? — брови Блица нахмурились, по краям прокралось неподдельное беспокойство. — Хех! Эй, чувак, успокойся. Она не это имела в виду, она всего лишь подросток! Они все время говорят ужасные вещи! Черт, мне повезло, что слова не убивают, потому что моя Луни– — Твое обязательство выполнено, Блиц, — сказал Столас холодным и строгим тоном. — Гримуар отныне принадлежит тебе. Прощай. Взмахом руки он открыл портал позади беса и вытолкнул его на улицу. Столас свернулся калачиком на полу и тихо зарыдал. *** Блица выбросило на улицу за пределами поместья, одетого только в окровавленное полотенце. — Что? Эй! Постой, я все еще не показал тебе ту позу! Мимо прошла мать-бес с детской коляской с выражением отвращения на лице. — Черт возьми, Карен! Ты что, весь день ходишь за мной по пятам, чтобы продолжить скандал?! — сказал Блиц, отмахиваясь от оскорбленной матери, и повернулся к поместью. — Хотя бы верни мне мои шмотки! Я не хочу игнорировать еще одну повестку в суд о "непристойном поведении"! Открылся портал поменьше, и его рубашка и брюки кучей упали на тротуар. — Спасибо! И не думай, что я не буду доставать тебя! — крикнул Блиц в сторону дворца. — Мой психотерапевт всегда говорит: "Одиночество хорошо только в небольших дозах, но может быстро превратиться в зависимость! А теперь, пожалуйста, убирайся из моей душевой кабинки!" Так что, да, я вернусь! Телефон Блица заверещал, когда он оделся. Это звонила Луна. — Эй, Луни! Как там– Луни? Ты плачешь? Что такое– погоди, погоди, притормози! Кто? Кто что сказал? Мне? Кто? Луни, пожалуйста, я не могу... Все в порядке, милая, папочка здесь, я приеду за тобой! Просто оставайся на месте, детка! Увидимся в пять! Блиц замолк, когда линия оборвалась. — Кто-то... какой-то гребаный труп заставил мою дочь плакать! — глаза Блица сузились и засветились. Его аура вспыхнула темно-алым и фиолетовым, когда он смял телефон в своей руке. Он полез в карман и достал ключи. Щелкнув брелком, его тюнингованный красно-черный "Мустанг Мач 1" с ревом вылетел из-за угла и с визгом затормозил прямо перед ним. — Я выслежу этого ублюдка, пригвозжу его к стене и очищу его член, как гребаный банан! Карен издала оскорбленный вздох и ушла прочь, задрав нос. — О, иди в жопу, Карен! — Блиц ухмыльнулся и с ревом умчался на своем демоническом масл-каре. *** Октавия протащила Мунчайлда через портал на улицу. Мунчайлд едва поспевал за ее шагами. — Вия? Она продолжала идти. Ее хватка вокруг его запястья усилилась, почти до боли. — Октавия! Октавия повернулась и обняла его, тихо всхлипывая. Мунчайлд обнял ее в ответ и крепко прижал к себе, пока она успокаивалась. — Вия, все в порядке, — прошептал он. — Твой отец... — Не надо, — сказала она ему на ухо, ее голос дрогнул. — Я не хочу больше ничего слышать о моей испорченной семье. Я просто хочу уйти. — Хорошо. Толпа расступилась вокруг молодых демонов, когда они заключили друг друга в объятия. Через несколько минут Октавия оттолкнула его, улыбнулась и вытерла слезы с глаз. — Спасибо, Муни. Он улыбнулся в ответ. — Я здесь ради тебя, Вия. — Я знаю. Это очень много для меня значит, — она засмеялась и взяла его лицо в ладони, затем запустила пальцы в его волосы и притянула его в еще одно быстрое объятие. — А теперь давай купим тебе новый гардероб. *** Октавия листала журнал в примерочной "Стильного оккультного". Этот конкретный номер Toff Goff устарел на несколько лет, но она все еще находила статьи о важности нецветовой координации информативными, а статью о потенциале небольших цветовых сочетаний для создания контраста весьма провокационной. Кроме того, на модели тоже было приятно смотреть. Ее отец подумал бы так же. - "Нет. Ничего подобного, Вия. Ты опасно близка к тому, чтобы стать полноценным стереотипом!" - подумала она про себя и вздохнула. - "Что значит "близка"? Богатая, избалованная девочка-гот, у которой проблемы с отцом, которая ходит по магазинам вместо психотерапевтов. Слишком поздно, с таким же успехом можно принять это и начать встречаться с кем-то, кого папа ненавидит... и не может убить ужасающим способом." — Вия, ты уверена в этом? — раздался голос Мунчайлда с той стороны двери. — Честно говоря, мне кажется, что это подходит мне ничуть не лучше, чем моя старая одежда. — Ты был удивился бы, узнав, как сильно могут растягиваться кожаные штаны. Выходи, посмотрим, — ответила Октавия. — Хорошо... Октавия снова повернулась к журналу, когда тихий голосок внутри нее снова заговорил. - "Эй, Вия". - "Да, Вия?" - "Ты когда-нибудь думала, что, может быть, взять парня, которого мы считаем горячим, и одеть его как сексуального мальчика-гота, может быть плохой идеей?" Ее взгляд метнулся к двери. — О, нет... Дверь распахнулась, и Мунчайлд вышел наружу. Он был одет в пару плотно облегающих кожаных черных джинсов, с которых свободно свисали две подтяжки. Молнии, проходящие по ногам и в паху, были расстегнуты и выглядели как пасти с крошечными серебряными зубами. Сверху он был одет в такой же облегающий комбинезон из рыболовной сети, его руки были обнажены, если не считать кожаных ремешков с шипами, охватывающих его возмутительно очерченные бицепсы и запястья. Даже его волосы изменились, превратившись из некогда волнистых зарослей розовых щупалец в маслянисто-черную косу, падающую на лоб, а челка с одной стороны доходила до середины щеки. Он даже изменил цвет своих губ на глубокий, блестящий черный. — Как я выгляжу? Октавия уставилась на него широко раскрытыми глазами. — У-ху. — Прошу прощения? — О, эм, — она моргнула, ее глаза забегали по сторонам. — Я, эм, я сказала "ух ты". ...Подожди... — Думаю, мне просто нужно привыкнуть к этому. — Хорошо! Ты выглядишь хорошо! — сказала она, застенчиво посмеиваясь, а затем указала на его волосы. — Мне нравится. Я не знала, что ты можешь менять их цвет. — Да, и это удобно, — масса волос начала переключаться между полудюжиной различных стилей, от длинных до коротких, от беспорядочных до аккуратных, все время мелькая десятками различных цветов и узоров. — Я могу делать с ними все, что угодно! - "Ммм... О да, ты можешь", – подумала Октавия про себя и покраснела. — Это, э-э, действительно круто. — Ну, если ты думаешь, что это выглядит хорошо– - "Да". — То я возьму это! Но я бы хотел еще пару нарядов, которые были бы немного более, э-э, повседневными, — Мунчайлд указал на свой торс, ажурный топ действительно подчеркивал его мускулистость. — Что-нибудь, в чем я мог бы пойти пообедать. — Вкуснятина... — пробормотала Октавия. — А? Октавия вздрогнула, стараясь отвести от него взгляд. — О! Эм, как насчет обеда? — Ну, я мог бы поесть, — сказал он, и его глаза загорелись, когда он увидел черную кожаную куртку с шипами. — Вия! Смотри! Как я выгляжу? - "Это была ужасная идея..." - подумала Октавия, наблюдая, как он надевает куртку. - "Прекрасная, ужасная идея". — Ух~ — Отлично! Я беру! *** Пара прогуливалась по Имп-Сити. Первоначальный наряд Мунчайлда был заменен на более сдержанную версию его старого образа: хорошо сидящий черный свитер с глубоким v-образным вырезом и черные джинсы-скинни. — Значит, существует не один гримуар? — сказал Мунчайлд, взглянув на тяжелую книгу в ее сумочке. — О да, это старое издание, — сказала она, пролевитировав его и открыв. — Оно вроде как супер-старовавилонское, так что, хотя благодаря нему достаточно удобно путешествовать по Аду и звездам, он реально хреново перемещает куда-нибудь на Землю. Например, скажем, ты хочешь попасть в определенный город в Америке, для этого тебе нужно узнать координаты по долготе и широте, затем перевести их на древневавилонский, для чего тебе нужно разделить минуты и секунды на четыре, чтобы получить пригодные для использования координаты, и только потом ты сможешь попасть туда. Это действительно неуклюже и очень неточно, но это чертовски облегчает путешествие. — Дай угадаю, — сказал Мунчайлд, постукивая себя по подбородку. — Это потому, что оно было написано еще тогда, когда на Земле можно было посетить всего пятьдесят городов? — Типа того, — сказала Октавия, положив книгу обратно. — Папа подарил Блицу новейшее издание гримуара, потому что, ну... — Блиц. — Точно. С этой штукой он, наверное, переместил бы свою тупую задницу на солнце. Несколько секунд они шли молча, потом Мунчайлд заговорил. — Вия... — Не надо. Я не хочу об этом говорить. Не сегодня, — сказала Октавия, улыбаясь Мунчайлду. — Нам обоим нужно отдохнуть от моей дерьмовой семейки. Сегодняшний день посвящен тебе, Муни. Мунчайлд улыбнулся, медленно протянул руку и нежно взял ее за руку. Октавия покраснела и ответила тем же, мягко сжав ее. Они незаметно придвинулись ближе друг к другу, в воздухе вокруг них почти было видно теплое свечение. Улыбка Мунчайлда исчезла, когда что-то мелькнуло в его глазах. Он резко потянул Октавию в сторону и остановился только когда они оказались в усыпанном мусором переулке. — Муни? — сказала Октавия, все еще улыбаясь. — Что мы здесь делаем? Черты лица Мунчайлда стали твердыми, жесткими и сосредоточенными. — Мы ждем. — Чего? — Так, так! — послышался знакомый голос. — Только посмотрите на это! Мунчайлд и Октавия обернулись и увидели троицу демонов, стоящих в начале переулка: рептилию, козла и возвышающееся существо, похожее на огра. — Это наш беглец! — усмехнулся Козел. — И его птичка. — Рыбка сходила в качалку! — сказала Рептилия, насмешливо изогнувшись. — Сплошная выгода, — сказал Здоровяк и кивнул. — Больше мяса. — А что Лент скажет насчет птички? — булькнула Рептилия. — Не интересует, — сказал Здоровяк. — Так что она вся твоя. — Ооооо, как мило~ — Итак, мы наконец-то догнали тебя, — сказал Козел и сделал шаг вперед. — Разве ты не собираешься снова сбежать? Мунчайлд шагнул к нему. — Я устал бегать. — О-хо-хо? — усмехнулся Козел, повернулся к своим друзьям и ткнул большим пальцем в Мунчайлда. — Сам ко мне идешь? — Ты что, боишься? — усмехнулся Мунчайлд, показав на двух других. — Тебе нужна помощь, чтобы поймать одну-единственную рыбку? — Муни… — тихо сказала Октавия. — Вия, — Мунчайлд повернулся к ней, улыбаясь. — Все в порядке. Пока он отвлекся, Козел бросился вперед, целясь головой в ребра Мунчайлда, он хотел нанести сокрушительный удар рогами. С ловкостью тореадора Мунчайлд сделал пируэт в сторону, и нанес легкий удар по его затылку. Козел резко остановился, уперся руками в землю и нанес молниеносно быстрый удар ногой. Мунчайлд неторопливо отступил назад, ботинок из крокодиловой кожи прошел мимо него всего в нескольких миллиметрах. — Эй, а ты довольно шустрый! — сказал Козел и улыбнулся, несмотря на явное замешательство в его глазах. — Но уворачиваясь, ты не спасешь ни себя, ни свою птичку. Мунчайлд закатил глаза. — Бла-бла-бла. Козел зарычал и рванулся вперед, хук справа, хук слева, рубящий удар, прямой удар, тычок. Мунчайлд держал руки в карманах и уклонялся от быстрых, мастерски нанесенных ударов, выражение его лица было ровным, даже скучающим. — Да стой же на месте или сражайся, ты, чмо! — Козел нацелил резкий удар ногой в голову Мунчайлда, от которого тот плавно уклонился. Мунчайлд отступил в сторону, когда пятка демона врезалась в 100-килограммовую стальную крышку люка, смяв ее, как фольгу. — Хорошо. Мунчайлд легонько пнул вытянутую ногу своего противника, заставив его пятку проскользить по усыпанной обломками земле, и Козел сел на шпагат с резким рвущимся звуком, эхом отразившимся от стен. — Я надеюсь, что это были твои штаны. Каприн взревел от ярости и замахал ногами, пытаясь попасть по Мунчайлду. Рыба-демон спокойно подпрыгнул, удар прошел мимо его ног всего в нескольких сантиметрах. Козел крутанулся и вскочил на ноги, целясь в голову Мунчайлда. Он улыбнулся, когда его кулак обрушился в сторону противника. — Тебе не увернуться от меня в воздухе, рыба! Голова Козла откинулась назад, когда что-то невероятно быстрое врезалось ему в лицо, перед глазами взорвались звезды. Мгновение спустя его зрение прояснилось и он увидел, как Мунчайлд нанес собственный удар, едва не задев его подбородок. Козел споткнулся и упал. Как только он уверенно встал на ноги, он обернулся и ахнул, увидев Мунчайлда, стоящего в нескольких дюймах от него. — Ты позовешь на помощь? — спросил Мунчайлд холодным тоном. — Или ты собираешься стоять там и истекать кровью? Тонкая струйка крови стекала с его разбитой губы по подбородку. Козел зарычал, но внутренне улыбнулся. Пока они танцевали, Здоровяк подкрадывался к ним сзади, в то время как Рептилия подошла к девушке-птице и, зажав рукой ее клюв, приставила серафический клинок к ее горлу. — Ты меня не напугаешь, рыба! — сплюнул Козел. — Ты быстр, но у тебя нет того, что нужно для победы. И никогда не было! Знаешь почему? — Почему? Козел ухмыльнулся. — Ты сука. Кулак размером с арбуз просвистел, обрушиваясь на свою цель. Костяшки пальцев размером с теннисный мяч собирались проломить череп рыбы-демона, как гнилую тыкву. — Ты про себя? Голова Мунчайлда отклонилась в сторону, и кулак Здоровяка врезался в лицо Козлу, его морда сплющилась со звуком, похожим на смятие пивной банки. Козла отбросило назад, он кувыркался в воздухе, пока не остановился на некотором расстоянии от переулка, его ноги торчали прямо вверх, а затем безвольно упали на землю с глухим стуком. — Эй, отличный удар, — сказал Мунчайлд, оглянувшись через плечо на потрясенного демона-огра. — Похоже, ты его вырубил. Здоровяк взревел и обрушил на него шквал ударов, Мунчайлд ухмыльнулся, скрестил руки на груди и начал пригибаться и извиваться. — Итак, лютеранин, верно? Скажи мне, ты стал каннибалом до или после того, как попал в Ад? — Умри! — Маловероятно, — Мунчайлд пригнулся и сделал выпад ногой, зацепил гиганта за лодыжку и дернул, когда тот перенапрягся. — Странно, что ты, кровожадный каннибал, придерживаешься веры, столь преданной Священному Писанию. Здоровяк споткнулся и, врезавшись в небольшую горку мусора, исчез под лавиной отходов. — Я имею в виду, разве не в этом был весь смысл протеста Мартина Лютера? Избирательное использование Священных Писаний? Я просто нахожу странным, что протестант в Аду выбирает те аспекты своей веры, которые ему подходят, чтобы оправдать свои недостатки. Здоровяк выскочил из мусора, его глаза горели красным от ненависти. — Ты что, папист?! — Вообще-то, да. — Ну тогда почему бы тебе не пойти и не трахнуть кого-нибудь из детей в приюте Белладонны, ты, проклятый любитель макрели?! Глаза Мунчайлда расширились. — Что ты сказал? Руки Здоровяка взметнулись вперед и обхватили голову Мунчайлда. Его тупые мясистые пальцы впились в его скальп. — Я раздавлю твою голову, как яйцо, и съем тебя сырым, как суши, папский ублюдок! Глаза Мунчайлда засветились зеленым. Щупальца на его голове протиснулись сквозь пальцы огра и обвили их. — Что ты сказал?! Щупальца напряглись, начали сжимать и раздавливать плоть и кости, погружаясь в них, как в пластилин. Руки огра в одно мгновение превратились в изуродованные клочья плоти и костей. Огромный демон взвыл в агонии и отшатнулся назад, кровавые остатки его лап, похожие на ленты, безвольно свисали с запястий. — Ах ты сукин– –Он лежал на спине, его ноги, теперь заканчивающиеся кровавыми обрубками у колена, болтались в воздухе. — Сын? Боже милостивый... Мунчайлд навис над ним, увеличиваясь с каждой секундой. Мгновение спустя в нем уже было восемь футов красной, воняющей морем ярости, его глаза светились, словно безумный маяк, из-под дикого пучка щупалец, его одежда была сильно растянута его растущим мускулистым телом. — СКАЖИ МНЕ, — взревел Мунчайлд, диким хрипящим голосом. — ЧТО ТЫ СКАЗАЛ? ЭТО ИМЯ! ЧТО ЭТО БЫЛО ЗА ИМЯ?! — Б-Белладонна? О-она демонесса, которая управляет приютом для рожденных в Аду в Ист-Централ! — заскулил Здоровяк, пытаясь отползти на локтях, прежде чем Мунчайлд без особых усилий поднял его с земли. — П-пожалуйста! Я-я– –Его череп лопнул, когда голова ударилась об асфальт. Его тело теперь представляло собой искаженную массу, в которой едва можно было узнать демона. Оно подверглось безграничной ярости в стертом отрезке времени. — Срань господня. Частично одичавший морской демон развернулся и увидел потрясенную Рептилию, все еще удерживающую не менее потрясенную Октавию. Рептилия вздрогнула, ее глаза расширились, и она прижала лезвие к шее Октавии. — Ни с места, Рыба! Я... я потратил тысячу душ на этот клинок! Чистая Серафимская Сталь! Е-если ты не хочешь, чтобы у твоей птички появилась новая дырочка для члена, ты-ты–ты- — Октавия… — сказал Мунчайлд, возвращаясь к своей стандартной форме. — Я... мне жаль, что тебе пришлось это увидеть. Я на секунду потерял контроль. — Это круто, — сказала она ровным и непринужденным тоном. — Мы все время от времени теряем его. И все же, что это было? — Чего... — Это... сложно. — Эй! — Я вся внимание, если ты когда-нибудь захочешь поговорить об этом. — Эй! — зарычала Рептилия, прижимая лезвие к ее горлу. — Тут вообще-то заложник! Я убью ее! — О, точно, — проворчал Мунчайлд, морщась от своей теперь растянутой одежды. — Октавия, позаботься об этом, хорошо? — Что? И лишить тебя шанса выглядеть героически? — сказала она, криво улыбнувшись. — О, Муни! Мой рыцарь в сияющих доспехах! Он улыбнулся в ответ. — Перестань играть со своей едой, Вия. Она вздохнула и закатила глаза. — Хорошо. Октавия протянула руку и схватила ее запястье своими когтями, без усилий отдернув руку от себя чередой ломких, мясистых щелчков. Когда Рептилия взвыла от боли и шока, демоническая принцесса уперлась предплечьем в ее локоть и, приложив примерно столько же усилий, сколько нужно, чтобы согнуть тростинку, дернула ее рукой назад с отвратительным хрустом, отбросила бесполезную конечность через плечо и погрузила сверкающее лезвие в горло Рептилии. Она отступила, когда ее крики превратились в бульканье, вытащила нож и осмотрела его, а демон рухнул под тяжестью своей агонии. — Ты потратила на это тысячу душ? — спросила Октавия, размахивая окровавленным ножом над измученной, но все еще живой Рептилией. — Думаю, тебе следует попросить вернуть деньги. Она провела когтем по лезвию, сгибая его, как резину, пока оно не свернулось само по себе, а затем выбросила его в мусорное ведро. — Послушай, Вия, — сказал Мунчайлд, подойдя к ней сзади. — Тебе не кажется, что он похож на одну из этих летающих ящериц? Она посмотрела на него и заметила игривую ухмылку на его лице. — Ты имеешь в виду, тех, которые планируют с помощью маленькой перепонки под мышками? — Вот именно. Октавия достала древний гримуар, ее рука засияла. — Есть только один способ это выяснить. Под Рептилией открылся портал. С другой стороны открывался вид на город с высоты нескольких километров. Несчастный демон издал пронзительный вопль и упал в небо высоко над головой. — Это было весело, — сказала Октавия, поворачиваясь к Мунчайлду. — Но что все это значило? Что для тебя значит "Белладонна"? — Это… — Мунчайлд вздохнул и провел рукой по волосам. — Это длинная история. — У меня есть время, — сказала Октавия, взяв его за руку и притянув к себе. — Поговорим об этом за обедом? — Если тебе все равно, мы можем вернуться в отель? — мрачно спросил Мунчайлд. — Мне кое-что нужно обсудить с Чарли. — Да… — голова Октавии повернулась на звук. — О, смотри. Парень-Козел очухался. Мунчайлд обернулся и увидел, как Козел, пошатываясь, поднимается на ноги. Он пытался проморгаться сквозь массу крови и мякоти, которая была остатками его лица. Глаза демона метнулись к останкам его огромного товарища, и его нервы не выдержали. Он развернулся на каблуках и побежал прочь по переулку. — Он уходит. Они подняли глаза, услышав быстро приближающийся крик, и увидели, как падающая Рептилия приземлилась на убегающего Козла, и оба превратились в кровавое месиво. — Вообще-то, — сказал Мунчайлд, поворачивая Октавию обратно в сторону улицы. — Мы можем взять что-нибудь на вынос? У меня разыгрался аппетит. — Я услышала тебя, — ответила она, похлопывая по животу. — Запах всей этой крови вызывает у меня голод. — ...Это нормально, что я нахожу это горячим? *** Вид с крыши отеля был на удивление красивым. На многие мили вокруг простирался бесконечный горизонт города, нескончаемое море огней, время от времени вспыхивающие светящиеся шпили небоскребов, от обычных до совершенно сверхъестественных по дизайну. Мунчайлд посмотрел на "аутентичную итальянскую" еду, которую они решили попробовать. Он распаковал то, что, как он предполагал, в Вест-Централе считалось феттучини. Лапша двигалась. Казалось, будто она уставилась на него. Неважно. Он воткнул вилку в визжащую массу и, скатав шарик, жадно проглотил его. — Ну и как? — спросила Октавия, дуя на дымящуюся клецку. — Что бы это ни было, это не феттучини Альфредо, — пробормотал Мунчайлд с набитым ртом. — Однако вкусно! — Да, я говорила тебе, что заказывать сливочный соус в Аду - значит напрашиваться на неприятности. — Как будто мясной соус безопаснее? — Туше. Октавия отправила в рот кулурджонес и проглотила его целиком. Мунчайлд склонил голову набок и ухмыльнулся. — А ты, ну, чувствуешь вкус того, что ешь? Октавия усмехнулась и закатила глаза. — Да, Муни, совы любят поесть. Большой шок. — Но, я имею в виду, ты же не жуешь, — сказал он, демонстративно пережевывая свою "лапшу". — И что? — Таким образом, ты не можешь в полной мере наслаждаться вкусом того, что ешь. При жевании все вкусы всех ингредиентов смешиваются и дополняют друг друга. Если ты проглатываешь что-то целиком, то ощущаешь вкус только снаружи, верно? — Вроде того, — сказала Октавия, указывая на клецку на своей вилке. — Видишь ли, после того, как мы проглатываем, еда попадает в желудок, где она как бы перемешивается, от нее отделяется неперевариваемый материал, а остальное переваривается. Мы можем почувствовать вкус еды, когда она находится в желудке, хотя мне кажется, это больше похоже на запах. — О, круто, — Мунчайлд осмотрел свою вилку. — Отделяете неперевариваемое, да? Это значит, что все это можно переварить. Октавия рассмеялась и наклонилась, положив голову ему на плечо. — Извини меня. Мунчайлд слегка покраснел и прочистил горло. — За что? — За то, что забрала тебя отсюда, из этого места, — сказала она, положив руку ему на ногу. — То, что ты сделал там, с теми головорезами… Я имею в виду, что, за исключением этого последнего момента, Мунчайлд, которого я знала, никогда бы не смог так постоять за себя. Это место такое… странное, но я думаю, что оно полезно для тебя. Я позволила своим тараканам смешаться с твоей жизнью и... — Все в порядке, Вия. Правда, я прощаю тебя. Мне было весело сегодня, и если я смогу как-то помочь тебе с твоими проблемами, просто дай мне знать, хорошо? — В том-то и дело, — сказала она, придвигаясь ближе. — Ты всегда был рядом, слушал меня, говорил со мной и все такое прочее. Но… Сегодня я поняла, что ничего о тебе не знаю. Например, когда ты чуть не потерял контроль. Или прошлой ночью, в казино? Что для тебя значит "Белладонна"? — Ну, по-итальянски это означает "красивая женщина". — Муни. — Это также другое название паслена. — Муни. — Да, да… — он вздохнул, потирая затылок. — Это... долгая история. — Мы никуда не спешим, — сказала она, глядя ему в глаза. — Ты же знаешь, что можешь рассказать мне все, что угодно, верно? Я здесь ради тебя. Мунчайлд улыбнулся и кивнул. — Хорошо. С чего начать? Ну, я родился в 1967 году, на острове недалеко от Сардинии... Октавия сидела и слушала, как Мунчайлд пересказывает историю своей странной, трагической жизни. Зверства, совершенные его второй личностью, причина их разделения, и то, что такие ужасные вещи вообще случились с такой доброй душой, невероятно раздражало ее, пробуждая в ней тот знакомый характер, который она, вероятно, унаследовала от своей матери. Он перенес столько боли, с самого рождения и жизни до своей смерти и проклятия, чудо, что он вообще оставался в сознании! Какой Бог проклинает человека за грехи его другой личности, созданной травмой?! — О, Муни… — сказала она, заключая его в теплые объятия. — Мне так жаль. Я понятия не имела. — Эй, — сказал он, пожав плечами. — До вчерашнего вечера я тоже не был в курсе. По крайней мере, сознательно. Прошлой ночью, однако, я выпустил его, чтобы спасти себя, и восстановил контроль! Я никогда не мог этого сделать. И тогда все воспоминания, которые я подавлял, нахлынули на меня. Я наконец-то знаю, что я сделал, чтобы попасть сюда! — Что? Муни, ты не можешь винить себя за то, что сделал тот парень! — воскликнула Октавия. — Это был не ты, это был... Мунчайлд покачал головой и мягко улыбнулся — Нет, Вия. Мы связаны, он и я. Моя душа совершила эти грехи, убила так много людей… Я заслуживаю быть здесь, внизу. Но в том-то и дело! Я должен признаться в том, что я сделал, мне нужно… Я не знаю, примириться с ним, слиться с ним, залечить этот раскол в моей личности, прежде чем я смогу хотя бы подумать об искуплении. Только когда мы будем вместе, когда мы исцелимся, мы сможем работать над тем, чтобы стать лучше. — Наверное… ах, это так странно! Мунчайлд кивнул и закатил глаза. — Добро пожаловать в мой мир. — Итак… — начала Октавия, не зная, как задать этот вопрос. — Кто такая Белладонна? Он вздрогнул, услышав это имя. Его улыбка исчезла. — Так звали мою няню. — О… — ее глаза широко распахнулись. — О. Муни... — Не волнуйся, я не собираюсь впадать в ярость… скорее всего, — сказал Мунчайлд, вернув улыбку, хотя и немного более сардоническую. — Чарли бы хотела, чтобы я простил ее или что-то в этом роде. — Ну, я думаю, что лучшим вариантом для твоего искупления было бы встретиться лицом к лицу со своим обидчиком… — сказала Октавия, и ее глаза вспыхнули красным. — ...И заживо содрать с этой суки шкуру. — Тот другой парень, вероятно, согласился бы с тобой, — рассмеялся Мунчайлд и положил руку ей на плечи. — Хоть это не очень хорошо для всей этой истории с искуплением, но я ценю твои чувства. — Этот другой парень, — сказала Октавия, проглатывая еще одну клецку. — У него есть имя? — Да, его зовут… — Мунчайлд вздохнул и застенчиво улыбнулся. — Дьяволо. — Дьяволо, — сказала Октавия с бесстрастным выражением лица. — Он назвал себя "Дьяволо"? — Да... — Пф! — усмехнулась она и откинула голову назад. — Придурок. — Я знаю! Мало того, что он жестокий параноидальный психопат, он еще и раздражительный придурок, — сказал Мунчайлд, откинулся на спинку кресла и взглянул в небо. — Это странно. Я знаю, что мне нужно выздороветь, прежде чем я смогу искать искупления, но… Я не знаю. Буду ли я по-прежнему собой, когда это сделаю? Что, если я недостаточно силен, чтобы сохранить свою индивидуальность, когда мы сольемся? Буду ли я по-прежнему Мунчайлдом? Я все еще Мунчайлд? Я так сильно изменился, так быстро, как же я могу думать о себе как о том же самом– Октавия склонилась над ним, положив руку на асфальт рядом с его головой. Она смотрела на него сверху вниз с безмятежной улыбкой на изящном лице, ее глаза тепло светились. — Вия? Принцесса-сова наклонила шею и легонько поцеловала его в мягкие, полные губы. От ее теплого прикосновения что-то вспыхнуло в нем, заставив его сердце учащенно биться, а щеки покраснеть. Прервав поцелуй, она откинулась назад, наслаждаясь его ошеломленным, взволнованным выражением лица. Мунчайлд снова сел, заморгал и попытался сформулировать любой ответ. — Ты все еще Муни, — сказала она, тихо посмеиваясь. — Я-я, э-э, ну, я п-полагаю, что это, э-э, один из способов, э-э… — его голос сорвался на восхитительный писк, когда он сосредоточился и попытался выдать это за прочистку горла. — Гм! Эм, что было, я имею в виду, почему ты...? — Мне было любопытно, я хотела посмотреть, что произойдет, — сказала она, внешне отчужденная и самодовольная, но внутри наслаждающаяся взволнованными заиканиями симпатичного демона. — И я хотела этого. Ты мне нравишься. Мунчайлд улыбнулся и покраснел еще ярче, воздух вокруг него, казалось, начал искриться. — Ты, эм, ты мне тоже нравишься, Октавия. — Хм. Пара некоторое время сидела в тишине и рассматривала виды адского города. — Итак, эм, — сказала Октавия. — Сейчас тот момент, где ты должен поцеловать меня в ответ. — Ой! Э-э, точно! Мунчайлд неловко наклонился, приблизив свое лицо к ее лицу. Их глаза на мгновение встретились, и они оба одновременно расхохотались. Мунчайлд и Октавия опирались друг на друга, поддаваясь приступам беспомощного смеха. — Ты такой придурок! — сказала Октавия, шутливо ударив его по плечу. — Это кое-что говорит о твоих вкусах в отношении мужчин, — парировал он. — Да… — она встретилась с ним взглядом. — Мне нравятся придурки. — Эм, ты знала, что "придурок" означает… — сказал Мунчайлд, медленно наклоняясь к ней. Она поднесла руку к его лицу, придвигаясь ближе. — Тихо. Их рты встретились, и воздух засиял. Этот порыв, эта энергия, все это было опьяняюще. Молодые влюбленные углубили поцелуй, обнимая друг друга, им нужно было больше прикасаться друг к другу, больше чувствовать, быть как можно ближе. Мунчайлд прервал поцелуй и крепко обнял ее, положив подбородок ей на голову, а она прижалась лицом к его мускулистой груди. — Я люблю тебя, Вия. — Я люблю тебя, Муни. Он отвел от нее взгляд, краем глаза уловив какое-то движение. На другом конце крыши, выглядывая из-за двери к лестнице, стояли Чарли, Энджел Даст, Хаск и Ниффти. На глазах Чарли были слезы счастья, ее руки не могли скрыть широкую улыбку на покрасневшем бледном лице. Энджел Даст оскалился в золотозубой улыбке, показав Мунчайлду шесть поднятых вверх больших пальцев. Хаск гордо улыбнулся, медленно кивнул головой и подмигнул Мунчайлду. Ниффти вытянула руку и щелкнула пальцами перед его лицом, потирая большой и указательный пальцы друг о друга. Хаск и Энджел закатили глаза и каждый протянул ей хрустящую купюру в пятьдесят душ. — Убирайтесь! — одними губами прошептал им Мунчайлд, прогоняя их свободной рукой. Чарли кивнула и молча приказала остальным уйти. Хаск и Энджел бросили на него прощальные взгляды поддержки, прежде чем исчезнуть за дверью. Ниффти продолжала наблюдать с похотливой ухмылкой на озорном одноглазом лице. Шесть пар рук высунулись из-за двери и дернули ее назад. Дверь закрылась с приглушенным щелчком. Мунчайлд вздохнул с облегчением и посмотрел на город, наслаждаясь теплым телом, прижатым к нему, он начал гладить ее по волосам. — Они наблюдали за нами, не так ли? — сказала Октавия. Ее голос был приглушен его рубашкой. — ...Да.