Алые осколки

      Мне плохо.       Это если не вдаваться в подробности. И плохо мне уже давно. Хочу домой, хочу туда, где меня ждут и хотят, хотя…       Мне хреново, от слова совсем. Месье Морро уже весьма задолбался быть моей нянькой — вижу это по его глазам, но не выгоняет и ничего не говорит. Хотя… заставляет рассказывать об Алексе. Как-то я раньше не замечал за ним садистских наклонностей.       Говорить об Алексе трудно — мысли перескакивают на воспоминания и кожа загорается, просто начинает гореть, когда я вспоминаю какой у него взгляд, какие грубоватые, но умелые ладони, как он перебирал ими мои волосы или проходился подушечками пальцев по коже.       Вспыхиваю моментально, внутри всё в банто-узлы из органов скручивается, всё отзывается даже на воспоминания.       Мне его не хватает.       Запаха — морозного аромата моря, такого солоноватого и глубокого. Спокойного моря, которое в миг может превратиться в шторм и снести всех на своём пути.       Вкуса — терпких поцелуев с виски, ярких и болезненных укусов до металлики крови, винных смазок и шоколада.       Ощущений. Его ладоней скользящих по коже, пробирающихся под джинсы или футболку. Его крепких сильных рук, что объятья ощущались капканом без выхода. Его тренированного тела, кубиков пресса по которым так приятно ощущать общее напряжение. Его спины, вечно исцарапанной одним несдержанным эмоциональным мной. Его члена…       Божественного члена, который даже принимать в себя — благословение. Каждая венка, каждый сантиметр от головки до корня — всё это идеально, а короткая ведущая к нему блядская дорожка — отдельный вид искусства.       Его взгляд. Глаза, глаза, что проникает в самую душу, потрошат её или мягко поглаживают. Взгляд, который не требует и не просит, но ты готов на все сам, на любой пр каз вывернуться самым желанным им образом.       Его губы. И язык.       Орудия пыток — не иначе. Как можно одним поцелуем довести до обморока, до оргазма, до состояния не стояния? Развести в лужу, в жиденькое незастывшее винное желе, в растаявший горький шоколад, просто разьебать душу. Влезть в неё и там поселиться.       Его поцелуи. Блядский Нахуй Боженька — они такие разные и все неповторимые. Сладкие и медленные, нежные и тягучие, долгие и вкусные, быстрые и кусючие, резкие как жало или ласковые и манящие.       А что умеет его рот помимо поцелуев - это отдельный мир, не упоминал уж и о том, как вкусно он умеет описывать всё, что хочет воплотить.       Его язык… заслуживает отдельный пьедестал. Просто за умение доводить до оргазма, просто за такие ласки от которых волоски на загривке вибрируют, а тело бьётся в судорогах. Его язык… в самом грязном действии доводит до постыдного огазма, а рука в этот момент так сжимают бедра, что синяки не сходят месяцами…       Фух. Поглаживаю себя через шорты, вспоминая всё это: — М-да, вот теперь точно нужно в душ.       А там фантазия переплетается с воспоминаниями. Я ощущаю его фантомно, но болезненное удовольствие не торопиться позволить мне забыться. Оно скользит рядом, на моих пальцах, что скользят вверх-вниз, вверх-вниз, но это не помогает. Моя ладонь ощущается иначе, мои ласки не такие. Я тону, тону в ностальгическом удовольствии вызывая воспоминания его движений и голоса. Схожу с ума.       Кончаю. Разрядка приходит лишь в момент, когда я представляю его взгляд направленный на меня.       Блядство…       Ужинаем с Морро в тишине и это что-то новенькое — явно не добрый знак. Рыба идёт легко вместе с кашей, но вот взгляд периодически оглядывающий меня вызывает ощущение опасности. Лёгкие нотки беспокойства, которые я не могу структурировать. Что не так? Месье Морро хочет что-то спросить, или сказать, или просто выгнать меня? Тогда вариантов не будет вовсе, бывшие одноклассники вряд-ли обрадуются моему приезду — кому из них нужен странный тихоня?       Хотя… я сейчас не такой, Алекс научил уверенности и правильной подачи себя любимого… Алекс. Сука, все мысли к нему ведут, просто без исключений. — Ладиславввв… — начинает Морро и мне так нравится его коверканье моего имени. — Тебе ещё не надоело, мне вот интересно. — Месье Морро, я… какого ответа вы от меня ожидаете? — Мне действительно нечего сказать. — Я бы хотел услышать твой план действий. Или хотя бы его подобие. Возможно, твои мысли по поводу того, что, где и как ты будешь в итоге менять… — Я не знаю. — Да, признавать такое стыдно, но я завис.       Завис в пространстве, завис в непонимании своих желаний и возможностей. Я и здесь могу заниматься аналитикой, в принципе взять любой псевдоним и не проживать время зря, но… сейчас мне абсолютно ничего не хочется. Ни капельки.       Сидеть на шее у Морро, ведь деньжат от Лешего и его друзей уже кончились, тоже не хочется, пусть он и может мне это позволить… — Я могу найти какую-то подработку, — озвучив настолько лёгкую и логичную мысль. — В баре или ресторане и… — Стоп-стоп! Ты же понимаешь, что я не про деньги. Подработка это хорошо — меньше будет времени на глупые мысли, но я имел в виду другое.       Что? Вот так и хочется спросить, но мне стыдно. Стыдно, что я подумал о нем в сторону денег, это ж надо было так… совсем по-глупому получилось. — В Германии через неделю винный фестиваль, в Бад-Дюркхайме… — Где-где? — моментально перебиваю, меня забавляет уже название этого города-городка. — Не придирайся! — Улыбается Морро, видно, счастлив, что я хоть на что-то реагирую. — В общем — ты едешь и это не обсуждается. Мой друг тоже туда планирует, вот и составит тебе компанию. — Ты снова решил меня с кем-то познакомить? Я в клубы не хочу, а ты мне сразу предлагаешь одного кого-то кого я впрочем не знаю, так ещё и ехать… мало ли, что со мной сделают!       Улыбаюсь, в принципе не против выставки вина, в принципе, не против и возможной компании… только вот понимаю, что кайфа не получу, зная что… вернее не зная что там и как с Алексом… — Найдёте общий язык, тебя я знаю, а он тоже в винной сфере крутится, полезное, считай, знакомство будет. Он приедет с воскресенье утром, и в понедельник к обеду вы будете на месте. Всё! — А то, что я документы могу засветить не смущает? — А разве должно? — И что-то в его интонации заставляет меня сжаться. — Ты же хочешь, чтобы Алекс тебя забрал — так дай причину. Повод…       Я молчу… молчу, понимая и посыл Морро и его идею. Я благодарен, безумно благодарен и теперь могу думать лишь о том, выгорит или нет… выгорит… или нет?       Неделя в итоге пролетает быстро, я можно сказать с нетерпением жду поездки. Цепляет и возможная встреча с Алексом, и сам повод поездки раззадоривает. Действительно, почти полгода мозгоебства самому себе… стоит ли от этого отдохнуть?       Хаха.       Воскресенье наступает вместе с тёплым осенним солнышком. Меня будит запах круасанов из «Рlume de cristal» и свежесваренный кофе. Да, Морро умеет будить по-французки.       Воскресенье выглядит обычным и я просто в сладком предвкушении до того момента, как открывается дверь и я вижу друга Морро.       Мне кажется у меня земля вот-вот из-под ног уйдёт, я уже разворачиваюсь идти к профессору как слышу голос. — Ты, наверное, Владд, да? — Меня разбивает на миллионы маленьких Владдов от этого голоса.       От уверенного и власного тембра с едва заметным дружелюбием. Я киваю (стоя к незнакомцу спиной) и направляюсь в дом. Срочно найти Морро, срочно понять какого хрена. А месье Морро улыбается глядя на меня, всучивает мой чемодан и разворачивает на выход. — Вы найдёте общий язык, Владислав, — и толкает меня под спину вперёд!       А у меня коленки слегка потряхивает просто от ощущения, от странного предчувствия и беспокойства. Вновь поднимаю взгляд на мужчину.       Волосы — цвета молочного шоколада, впрочем, как и внимательные глаза, что цепко оглядывают меня в ответ. Острые скулы, на них аж смотреть больно, словно можно порезаться не касаясь. Тонкие губы, острый подбородок — все черты словно высечены и наполнены привлечением внимания и я зависаю. — Je m'appelle Libe, ravi de vous rencontrer. Peux-tu déjà dire quelque chose ou mon apparence t'a tellement déconcerté? [Меня зовут Либэ, приятно познакомиться. Может скажешь что нибудь или моя внешность настолько сбивает с толку?] — Excusez-moi. Dernièrement, je ne suis pas moi-même. Alors vous vous intéressez aussi à l'exposition des vins ou est-ce un mensonge flagrant de notre ami commun? [Простите меня. В последнее время я сам не свой. Значит вам тоже интересна выставка вин или это наглая ложь нашего общего друга?]       На большее не хватает, меня в этом человеке с толку сбивает все. Его взгляд, его манера держаться, его движения, его блядски приятный голос и тембр.       Всего изнутри перекручивает. — J'ai ma propre petite cave, qu'en est-il de cela? Allons-y, on peut parler sur la route… [У меня собственная небольшая винодельня, что насчет этого? Пойдем, пообщаться сможем и в дороге…] — Разворачивается и идёт к машине.       Ни капли не сомневаясь, что я просто последую за ним, да у меня и выбора то другого нету.       А меня всего простреливает, до блядских мурашек под кожей, что дрейфуют по крови. Не могу собраться и придти в себя.       Дорога действительно долгая и пролетает в разговорах — обо всем и ни о чем, о природе, о каких-то абстрактных глупостях и, конечно, о вине. Здесь мы оба расслабляемся даём волю мыслям, говоря о любимом деле ты просто растворяешься в словах и фразах.       А ещё…       Я тону. Меня топит бархат голоса Либэ, его низкий тембр, что щекоткой проносится по нервам. Его переходы с нормального голоса на полушепот, когда он отвлекаясь почти уходит в свои мысли. Меня он весь будоражит…       Приятно-неприятно будоражит. Даже глядя вперёд, на пустую дорогу, в закат, я всё-равно боковым зрением наблюдаю за ним, неосознанно. Взгляд просто соскальзывает на его профиль, на силуэт.       То, как уверенно он ведёт машину, как его рука лежит на руле, как ладонь обхватывает его, как выделяются костяшки — я почему-то замечаю всё это. Каждую гребанную деталь. Незначительную, но с хера ли тогда цепляющую?       Внутри что-то горит и царапает, а я никак не могу сосредочиться. Мысли витают примерно так же как в салоне витает легкая нотками морозного леса и это сводит с ума ещё сильнее.       Он слишком похож. Да не самой внешностью, а ощущением, что вызывает, движениями — хищными и уверенными, взглядами — изучающими и внимательными.       И это сводит меня с ума…       Не понимаю, меня так коротит из-за того, что они похожи, или мне это кажется и меня коротит потому что я делаю их похожими? Меня ломает и глючит. Закрывая глаза вижу как их черты взаимно меняются, как два образа-человека соединяются в один и снова распадаются.       Под веками вновь Алекс, его глаза лучащиеся озорством, его пошловатая ухмылочка, низкий голос, но вдыхая воздух на рецепторы попадает иной аромат и образ Алекс расплывается, а вместо него возникает Либэ.       Боюсь…       Боюсь, за эту поездку я сойду с ума.       Крыша уедет полностью…