Рука помощи

      Наверное, больше всего на свете Эдмунд любил систематизировать: с самого детства он пусть пока неосознанно, но уже делил всё на категории, считая, что это поможет ему лучше понять то, что его окружает. Так оно, в принципе, и было: разложенный по полочкам мир легче складывался в единую картинку, поэтому у Эдмунда реже возникали вопросы по его устройству, в отличие от Люси или Сьюзан. Эту свою особенность он принёс и в Нарнию. Свою «карьеру» короля он начал с оценки угрозы со стороны соседних стран, к чему привлёк и остальных Пэвенси, и до сих пор считал это своё решение правильным.       Они с Питером долго спорили по этому поводу, но в итоге им удалось разделить все страны на три категории. В первую входили дружественные, те, от которых можно было бы ждать поддержки и помощи, — сюда Эдмунд отнёс Орландию и Гальму, которых связывали тёплые отношения с Нарнией на протяжении почти всей истории. Во вторую группу они занесли нейтральные государства, чьё отношение к Нарнии нельзя было определить наверняка: это была самая неоднозначная категория, чего Эдмунд не любил, но всё-таки из-за отсутствия всей информации пришлось выделить и её. Сюда входили Теревинфия (визит в которую оставил у Эдмунда положительные впечатления, но процветающее там пиратство смущало) и Харфанг (в отличие от своих менее разумных эттинсмурских собратьев, эти великаны не спешили нападать на Нарнию и тихо-мирно жили в своём замке, но всё-таки подозрительный Питер им не доверял). И, наконец, последнее — страны, представляющие прямую угрозу Нарнии, от которых следовало ожидать нападения в любой момент. Конечно, в первую очередь туда входил Тархистан — политика Тисрока и его имперские замашки наводили на определённые мысли, — и Питер даже не стал с этим спорить.       А ещё к этой категории относился Тельмар.       С ним, впрочем, всё тоже было не так однозначно: с одной стороны, крохотное королевство на севере от Нарнии на вид не казалось опасным; с другой, эта страна располагала внушительной военной силой. Насколько знал Эдмунд, в Тельмаре каждый второй юноша вступал в королевскую армию, поэтому даже один легион мог легко превзойти все нарнийские отряды. И пусть тельмарины пока не предпринимали попыток расширить границы, Эдмунд считал, что следует быть начеку: зачем простому мирному государству такая большая армия? Да и знакомство с правителем не вселяло никакой уверенности…       Это случилось полтора года назад, когда они с Питером прибыли в Тельмар в рамках стандартного дипломатического визита: они и без того слишком долго откладывали эту поездку, занятые благоустройством Нарнии. Там они и узнали, что прошлый король тельмаринов, Каспиан Девятый, умер много лет назад от лихорадки, а поскольку его единственный законный наследник ещё слишком мал, чтобы занять трон, страной управлял его дядя, лорд-регент Мираз. Всё звучало логично — ровно до того момента, как Эдмунду и Питеру представили кронпринца. Услышав о том, что король слишком юн и нуждается в регенте, Эдмунд представлял мальчишку лет десяти вроде Корина Орландского — и каково было его удивление, когда Каспиан Десятый оказался его ровесником! Как выяснилось позже, в Тельмаре не короновали несовершеннолетних, и на тот момент до этого дня Каспиану оставалось два с половиной года, однако на деле, как почти сразу подметил Эдмунд, даже через пять лет успешное единоличное правление несчастному принцу не светило.       В Тельмаре они пробыли три дня, и за это время стало абсолютно ясно, как разительно отличаются друг от друга дядя и племянник. Мираз был амбициозным и властолюбивым, что даже напрягало: нет, он не проявлял неуважения к гостям и соблюдал все правила этикета и дипломатии, но что-то — возможно, взгляд, выражение лица или манеры — всё же выдавало, что он не так-то и прост. Для короля это было неплохо, но Мираз являлся всего лишь лордом-регентом и не выглядел при этом как человек, способный легко отказаться от трона даже в пользу собственного племянника и по совместительству законного наследника. Чудесно образованный, разбирающийся в политике и ведении войны, Мираз мог бы стать угрозой для Каспиана — если бы не факт, что тот являлся полной противоположностью своего дяди. За три дня принц, которого Эдмунд и не принял бы за королевскую особу, не представь их кто друг другу, не сказал им почти ни слова, на попытку Питера завести беседу отреагировал довольно вяло и в целом не был похож на без пяти минут короля. Каспиан будто бы прятался за плечом Мираза, и Эдмунд не мог понять почему. Был ли Каспиан напуган влиянием дяди или просто не интересовался политикой? В любом случае, для будущего короля это было неприемлемым. Эдмунд тоже по сути не являлся полноценным правителем, но ему и в голову не пришло бы полностью передать Питеру власть и ни во что не вмешиваться, а учитывая любовь старшего к отчаянным военным походам, ситуация, в которой Эдмунду пришлось бы унаследовать статус Верховного короля, могла наступить в любой момент. Именно поэтому он сразу списал Каспиана со счетов, полагая, что такой слабый наследник в любом случае не станет помехой Нарнии, и сосредоточил внимание на Миразе — вот уж от кого следовало бы ждать подвоха.       Но сейчас перед Эдмундом стоял не Мираз, а Каспиан — без предупреждения и королевской свиты, в поношенной одежде и с таким видом, будто за ним ещё недавно гналась стая волков. Это не соответствовало ни одному правилу дипломатии и не сочеталось со сложившимся в голове Эдмунда образом — именно поэтому он не сдержал удивления, но быстро пришёл в себя. Заметив, что он здесь больше не один, Каспиан взглянул на них, и в его карих глазах мелькнула… надежда? Он оставил лошадь в покое и торопливо подошёл к ним немного ближе.       — Ваше высочество, леди Сьюзан, — Каспиан слегка поклонился, и Эдмунд мысленно поморщился. Злиться на Каспиана за неправильные обращения он не стал — так уж было заведено в консервативном Тельмаре. Насколько Эдмунд знал, местные правители не короновали даже собственных жён; что уж говорить о том, чтобы делить трон с кем-то ещё? Даже если Каспиан и учил историю и устройство других стран, ему наверняка сложно было понять и принять, что формально Сьюзан, Эдмунд и Люси имели те же титулы, что и Питер. — Я приехал, чтобы просить аудиенции его величества Питера Великолепного.       — Добро пожаловать в Нарнию, ваше высочество, — Эдмунд сдержанно улыбнулся, мигом становясь истинным королём. Он не собирался отчитывать Каспиана или, чего доброго, обижаться на него за то, что тот не горел желанием делиться целью визита с ним, не считая его полноправным правителем, но не обрисовать ситуацию в стране в привычной манере не мог. — Спешу вас уведомить, что Верховного короля Питера Великолепного в Кэр-Паравале сейчас нет, и мне неизвестно, когда он вернётся, — Эдмунд почти что наслаждался потерянным выражением лица Каспиана и радовался, что Сьюзан молчит и позволяет ему играть свою роль. — Однако, — продолжил он прежде, чем Каспиан успел что-то ответить, — поскольку я на данный момент являюсь его регентом, а её величество Сьюзан Великодушная — моей правой рукой, вы можете рассказать, что привело вас в Нарнию, нам, если считаете это допустимым.       — О… — протянул Каспиан, видимо, осознав, что перед ним сейчас вовсе не какой-то там принц, а вполне себе король Нарнии. Впрочем, следующих его действий Эдмунд никак не ожидал. Каспиан вдруг практически упал на одно колено и, глядя на них из такого положения, быстро заговорил: — Ваше величество, я прошу прощения и…       — Встаньте, ваше высочество, вы ведь будущий король! — сориентировавшись, Эдмунд моментально пресёк это шоу и подарил коленопреклонному Каспиану почти что уничижительный взгляд. Не то чтобы он собирался наставничать — просто было сложно поверить, что наследный принц в свои семнадцать не знал основ этикета. Королевским особам в принципе не пристало падать на колени, и уж особенно перед правителями соседних государств. Первое правило успешной дипломатии — будь вежлив, но не показывай слабость. Неужто Каспиана действительно ничему не учили?       — Прошу прощения, — повторил Каспиан, но всё же поднялся с видом, будто бы не понимает, куда себя деть. — Я совсем не знаю… Возможно, проблема в долгой дороге… — На этом моменте бессвязной речи Эдмунд ощутил почти что незаметный тычок в бок; повернувшись, он посмотрел в выразительные глаза Сьюзан и, зная сестру, прекрасно понял, что ей нужно. Сьюзан всегда была излишне сердобольной, за что и получила прозвище Великодушная, и помятый вид Каспиана наверняка её тронул. Самому Эдмунду тоже было неловко давить, учитывая, что Каспиан провёл в дороге не один день (несмотря на общую границу, расстояние между Кэр-Паравалем и замком Мираза было внушительным) без каких-либо удобств. Осознавая, что с уставшим и голодным принцем внятного разговора не получится, Эдмунд смягчился и куда более приветливо перебил:       — Всё в порядке, ваше высочество. Приглашаю вас разделить с вами обед, а потом я с интересом выслушаю цель вашего визита.       — Но это важно, — попытался возразить Каспиан — вот так вот просто, без всякой высокопарности; Эдмунд пока не понял, нравится это ему или нет. В любом случае, пусть ему было и правда интересно, что сподвигло Каспиана проделать такой путь в одиночку, заставлять его рассказывать это всё сходу, не отдохнув и не насытившись, он не мог.       — Я знаю, — Эдмунд мягко улыбнулся, чувствуя себя так, будто разговаривает с несмышлёнышем. — Однако вы голодны и устали. Не переживайте, я ведь пообещал, что выслушаю вас.       — Ваше высочество, позвольте, я проведу вас, — Сьюзан взяла ситуацию в свои руки, и теперь Эдмунд был ей за это благодарен: она разбиралась в отношениях куда лучше, чем он, как на дипломатическом, так и на более личном уровнях. Мягко взяв Каспиана за локоть, она повела его ко входу в замок, и Эдмунд отметил, что даже в этой ситуации тот вёл себя не так, как другие представители иностранной знати. Красота и ум Сьюзан пробуждали в их сознаниях вполне закономерное желание; таким образом, каждый второй наследник престола или знатный дворянин желал заполучить Сьюзан в жёны — самые смелые даже не стеснялись выражать это прямо, и Эдмунду с Питером нередко приходилось вмешиваться и остужать пыл рьяных поклонников. У Каспиана же на лице было написано скорее смущение, чем интерес; Эдмунд в принципе сомневался, что тот хоть когда-нибудь задумывался о женитьбе, но всё-таки решил отнести это поведение к уже весьма обширному списку подмеченных деталей. Задумавшись об этом, он не заметил, как к нему обратились.       — Ты что-то хотел? — обернувшись, Эдмунд увидел одного из кентавров, которые сопровождали Каспиана к замку. А ведь он хотел расспросить их об этом — как же мог забыть?       — Ваше величество, меня зовут Орстром, — кентавр почтительно поклонился. — Я — один из стражей северо-западной границы Нарнии, хотел бы доложить вам о прибытии его высочества Каспиана из Тельмара.       — Это было бы кстати, — кивнул Эдмунд, сосредотачиваясь на рассказе, — о характере Каспиана он подумает позже. — Говори всё, что знаешь.       — С ночи я патрулировал границу вместе со своим побратимом, Теруном, — Орстром указал на своего товарища, стоящего в стороне; впрочем, заметив, что на него смотрят, Терун поклонился. — Сегодня утром, на рассвете мы услышали шум, а затем увидели всадника, пересекающего границу со стороны Тельмара, и остановили его. Он представился Каспианом Десятым, кронпринцем Тельмара.       — Он был один? — уточнил Эдмунд, всё ещё не понимая, почему Каспиан прибыл без свиты.       — Да. Нас это тоже удивило, ваше величество, — признался Орстром. — К тому же мы не были предупреждены, что вы ждёте важных гостей из Тельмара, однако кронпринц настаивал на том, что ему нужно в Кэр-Параваль. Мы внимательно обыскали приграничные территории, однако там действительно никого не было: ни сопровождения, ни погони.       — Погони? — удивился Эдмунд.       — Это только моё предположение, ваше величество, — слегка смутился Орстром, — однако, как мне кажется, это единственная причина, почему его высочество прибыл в Нарнию один, да ещё и в неподобающем виде. Возможно, он хотел скрыться… — кентавр на этом замолк, однако Эдмунду его догадка вовсе не казалась нелепой. Она имела смысл: Каспиан действительно мог от чего-то бежать; только вот что угрожало ему в собственной стране? Об этом ли он хотел поговорить с Питером?       — И вы согласились сопроводить его до замка? — Эдмунд решил никак не комментировать предположение о погоне: его следовало хорошенько взвесить.       — Да, но только убедившись, что на границе останется достаточное количество патрульных, — подтвердил Ортстром.       — Как кронпринц на это отреагировал?       — Мне показалось, ему было важно добраться до Кэр-Параваля, а как — дело десятое, — понизив голос, сообщил Ортстром. — Он согласился не только на то, что мы с Теруном будем его сопровождать, но и отдать нам свой меч. — Эдмунд мысленно присвистнул: а вот это уже было серьёзно. Настоящий воин никогда не расставался со своим оружием — даже сам Эдмунд всегда носил с собой свой меч, лишь в замке сменяя его менее заметным кинжалом. Не то чтобы ему что-то угрожало в Кэр-Паравале, но перестраховаться лишним не было. И уж это базовое правило Каспиан просто не мог не знать. — Его высочество очень спешил как можно быстрее здесь оказаться: мы скакали без какой-либо передышки, принц отказался даже от еды.       — Вот как… — протянул Эдмунд. Значит, дело важное: может, Каспиану действительно угрожала опасность? — Где сейчас меч принца?       — У Теруна, — Ортстром махнул рукой, и его товарищ приблизился к ним. — Терун, меч его высочества.       — Разумеется. Доброго дня вам, ваше величество, — прогудел второй кентавр. Только теперь Эдмунд заметил, что на его боку висело две пары ножен. — Меч кронпринца всё время был у меня.       — И он не предпринимал попыток его забрать?       — Нет, ни разу. Буду честен: меня это удивляет, — заметил Терун. — Вы желаете забрать меч?       — Да, прошу передать его мне, — кивнул Эдмунд, и оружие вместе с ножнами оказалось у него в руках. — Я благодарю вас за то, что сопроводили его высочество к замку. Сегодня вы можете отдохнуть, сколько вам будет угодно, а завтра отправляйтесь на границу. Что-то подсказывает мне, что патрулировать её теперь придётся с особым вниманием.       — Благодарим за милость, ваше величество, — склонил голову Ортстром, и Терун повторил его движение. — Были рады служить вам.       — В добрый путь. — Эдмунд некоторое время наблюдал за удаляющимися кентаврами. В теории ему следовало как можно скорее составить сестре и внезапному гостю компанию за обедом, но было ещё кое-что, что нуждалось в проверке. Он осторожно достал меч из ножен и присвистнул с восхищением: это определённо была работа искусного мастера. Гладко отполированное лезвие из явно недешёвой стали, покрытая изящной резьбой рукоять, ножны из качественной кожи — всё буквально кричало о том, что такие клинки на дороге не валяются, и схватить его впопыхах из оружейной беглый принц не мог. Значит, меч был изготовлен специально для Каспиана — это подтверждала вырезанное на рукоятке число «Х». Получалась, что, во-первых, воинские навыки у него всё-таки имелись, а во-вторых, он настолько желал встречи с Питером, что отдал страже свой личный клинок. Ситуация становилась всё интереснее, и ждать Эдмунд больше не мог, как бы ни старался сдержать своё любопытство. Передав меч одному из стражей и велев отнести его в свои покои, он направился в столовую.       Как оказалось, на обед Эдмунд опоздал: войдя в просторное помещение, он увидел, что трапеза уже началась. Если быть точнее, началась исключительно для Сьюзан: её тарелка была полна, и в данный момент она пила сок из гранёного стакана. Что же до Каспиана… Здесь, среди изобилия блюд, он выглядел ещё более потерянно, чем во дворе замка, и Эдмунд понимал почему: кухня Нарнии явно отличалась от того, к чему тот привык. В Тельмаре было популярно мясо, причём чем грубее оно было приготовлено, тем сильнее ценилось: на пиру в честь прибытия Питера и Эдмунда угостили вяленой медвежатиной, разжевать которую у Эдмунда получилось только через несколько мучительных минут, — такая она была жёсткая. Тельмаринов же это нисколько не смущало: Эдмунду даже показалось, что Мираз насмешливо переглядывается со своим первым советником лордом Глозелем, наблюдая за мучениями гостей. Нарнию же в основном населяли говорящие разумные животные, поэтому мясо было не в почёте: его ели, конечно, правители и хищники не были обделены крольчатиной и птицей, но всё-таки рыба и всякие травы снискали куда большую популярность. Сегодня на обед подали огромную жареную форель — одно из любимых блюд Эдмунда, почти что деликатес, но Каспиан смотрел на рыбину, будто бы она вот-вот сожрёт его. Что же, если Эдмунд не хотел, чтобы его гость умер от голода, в ситуацию следовало вмешаться.       — Угощайтесь, ваше высочество, — предложил он, располагаясь во главе стола, — именно там обычно сидел Верховный король, ну или тот, кто его заменял. Сьюзан занимала кресло по левую руку от него, а Каспиана она разместила напротив себя — когда Питер находился в замке, это место принадлежало Эдмунду. — Попробуйте рыбу, вам понравится.       — Благодарю, — Каспиан явно смутился от такого пристального внимания, но всё-таки потянулся к форели, неумело отрезая себе небольшой кусок. При этом он ненароком коснулся руки Эдмунда, тоже стремящегося урвать себе кусок послаще — ничего зазорного в самообслуживании тот не видел, несмотря на титул короля, — и от этого секундного контакта нервно вздрогнул, на что Эдмунд мысленно закатил глаза. К другим блюдам интереса Каспиан не проявил, уткнувшись в наполовину пустую тарелку.       Эдмунд же сдерживаться не стал: он наложил себе полную тарелку еды, наполнил стакан и, пользуясь тем, что в Нарнии не было принято вести беседы во время трапезы, незаметно наблюдал за Каспианом. Впрочем, нужды в конспирации и не было: Каспиан ни разу не поднял глаза, сосредоточившись на рыбе, и по его лицу не получалось определить, нравится ли ему то, что он ест. Но, несмотря на это, Эдмунд отметил, что Каспиан достаточно умело орудует столовыми приборами, даже вилкой для рыбы, которой не пользовались в Тельмаре; значит, с этикетом он тоже ознакомлен — не всё так плохо, как думал Эдмунд с самого начала.       Обедать Каспиан закончил первым: он так и ограничился одним куском форели и смущённо отказался от всех остальных блюд, вежливо предложенных Сьюзан. Было видно, что ему уже не терпится начать разговор, но Эдмунд не спешил, неторопливо доедая свою порцию. Любопытство не стихало, но в подобных вопросах королям спешить не пристало, и он сдерживался. Наконец с последней ложкой салата было покончено, и Эдмунд уже хотел перейти к делу, как тут двери столовой распахнулись и слуга объявил:       — Её величество Люси Отважная! — Эдмунд тут же поднялся и обернулся к совсем не по-королевски метнувшейся к нему младшей сестре. Люси часто нарушала этикет, но ругать её за это никто даже не думал: лично Эдмунд мог простить ей всё за тёплые объятия, которые она дарила ему всякий раз после долгой разлуки и не только. Вот и сейчас она прижалась к нему, окутывая волной тепла, и Эдмунд ответил тем же, мигом забыв и о Каспиане, и о недопитом соке.       — Люси, милая, мы не ждали тебя сегодня, — сообщила между тем Сьюзан, когда Люси приблизилась к ней. — Всё в порядке?       — Да, просто очень по вам соскучилась, — лучезарно улыбнулась Люси. — Я отлично провела время со своими друзьями, у них всё в порядке, и да, Сью, тебе привет от нимф — они спрашивали, как тебе гребень, который они подарили тебе на праздник солнцестояния.       — Надеюсь, ты сказала им, что я от него в восторге? — Глаза Сьюзан заискрились. — Очень утончённая работа, однажды я обязательно навещу нимф и поблагодарю их лично.       — Ты нормально доехала до замка? — прервал слегка раздражающее девичье щебетание Эдмунд.       — Без проблем. Правда, очень проголодалась, — Люси обернулась к столу и только теперь, кажется, увидела Каспиана. — Эдмунд, ты не говорил, что у нас гости, — она удивлённо округлила глаза, и Эдмунд бросил взгляд в ту сторону. О да, как и следовало ожидать, Каспиан почти что покраснел от неловкости — концентрация королей и королев в одной комнате определённо оказалась для него слишком высокой.       — Мы и сами не знали об этом, однако Кэр-Параваль всегда открыт для гостей, — Эдмунд изобразил самую радушную из всех улыбок. — Люси, это Каспиан Десятый, кронпринц и будущий король Тельмара. Ваше высочество, позвольте представить вам Люси Отважную, королеву Нарнии и мою сестру.       — Ваше величество, — кивнул Каспиан, совсем уж потупившись: не оттого ли, что девочку на два года младше его называли королевой, когда он являлся всего-то кронпринцем? Хотя Эдмунд скорее склонялся к тому, что Каспиан просто по природе своей стеснительный — и что эта природа появилась не без влияния царственного дядюшки.       — Рада познакомиться с вами, ваше высочество, — Люси вполне искренне улыбнулась. — Что привело вас в Нарнию? — Её будто бы и вовсе не смущал ни внезапный визит, ни отсутствие у принца мало-мальской свиты. В этом была вся Люси — за то Эдмунд её и любил, но сейчас было не место и не время для расспросов.       — Мы с его высочеством как раз собирались обсудить это после обеда, — вставил он, не давая Каспиану и рта раскрыть. Так будет лучше — возможно, если они поговорят с глазу на глаз, тот сможет внятно рассказать, в чём дело. — Наш гость проделал долгий путь, ему нужно отдохнуть. Стража! — К Эдмунду тут же подошёл один из фавнов, стоявших около входа в столовую. — Найди Тумнуса или ещё кого и выделите его высочеству гостевые покои в королевском крыле, найдите какую-нибудь одежду…       — Но, ваше величество… — вдруг проявил характер Каспиан. На миг его глаза даже сверкнули решимостью — впрочем, только на миг.       — Вы устали, — безапелляционным тоном повторил Эдмунд. — Полежите немного, воспользуйтесь ванной, переоденьтесь, а затем я обязательно вас выслушаю. Я приду к вам буквально через полчаса.       — Как будет угодно, — наконец кивнул Каспиан; выйдя из-за стола, он проследовал за фавном. Эдмунд же опустился обратно на свой стул под двумя взглядами: заинтересованным — Люси и скептическим — Сьюзан.       — Ты уверен, что стоит так затягивать? — уточнила последняя, стоило дверям за их спинами захлопнуться. — Дело Каспиана определённо важное.       — Полчаса погоды не сделают, — отмахнулся Эдмунд и залпом опрокинул в рот остатки сока из стакана. — Пусть приведёт себя в порядок.       — Ну, хорошо, — сдалась Сьюзан, — ты прав. Он и правда выглядит… — она тактично промолчала, но Эдмунд всё прекрасно понял. А как ещё можно описать внешний вид после как минимум суток изнурительных скачек?       — Ты ведь расскажешь нам всё, когда поговоришь с Каспианом? — поинтересовалась Люси, проворно накладывая в услужливо поданную чистую тарелку всего понемногу со стола.       — Конечно, — Эдмунд откинулся на спинку стула и лениво улыбнулся. — Но сперва ты. Как прошли твои каникулы на Танцевальном лугу?