Рука помощи

      Если говорить начистоту, через час езды в никуда решительности у Эдмунда поубавилось.       Он не сомневался и не хотел вернуться, но осознание, что он понятия не имеет, куда идти и где искать, действовало на нервы: он не привык действовать без плана, а сформировать его никак не получалось. Эдмунд не знал ни ситуацию на фронте, ни того, в какой части Нарнии приблизительно располагался лорд Тратон. Таш, да он понятия не имел даже о том, насколько продвинулись тельмарины! Конечно, он мог часами шерстить лес в надежде, что найдёт того, кто ему нужен, но на это у него просто не было времени. Если бы только ему указали правильный путь…       — Ваше величество, впереди кто-то есть, — вдруг сообщил Филипп, втягивая воздух.       — Тельмарины? — Эдмунд насторожился и взялся за рукоятку меча, готовый сражаться. Грудь резануло тревогой: он не так уж сильно отошёл от Кэр-Параваля, и если врагам удалось дойти сюда…       — Нет, это нарнийцы, — успокоил его Филипп. — Я практически не чувствую человеческого запаха.       — Тогда мы в безопасности, — улыбнулся Эдмунд. Он решительно повёл Филиппа вперёд, но не тут-то было: через минуту или даже меньше мимо него стремительно пролетела стрела, воткнувшись в соседнее дерево. Догадка пронзила сознание, и, подъехав к пострадавшему дереву, Эдмунд в ней убедился: он прекрасно знал это оперение. — Кажется, это отряд Сьюзан.       — Не боитесь, что ваша сестра застрелит вас по незнанию? — поинтересовался Филипп.       — Нисколько, — усмехнулся Эдмунд, выдёргивая почти не пострадавшую стрелу из ствола. — Мы не пойдём неподготовленными.       Больше выстрелов не последовало, но Эдмунд всё равно перестраховался: слегка покопавшись в памяти, он негромко насвистел короткую мелодию из нескольких нот. Во время военного совета они договорились, что это станет их специальным сигналом, и хотя он не думал, что ему это пригодится, всё же постарался запомнить. И, судя по всему, у него это получилось: раздались шаги, и ему навстречу выбежала сама Сьюзан.       — Эд? Что ты здесь делаешь? — спросила она, чуть не выронив лук от изумления.       — Есть одно дело, с которым я должен справиться сам, — ответил он, слезая с Филиппа. — И, к слову, я думал, вы прошли дальше в лес.       — Планы изменились, — Сьюзан махнула рукой, приглашая следовать за ней, и вскоре они вышли на небольшую поляну, где кипела жизнь. Посередине горел костёр, над ним жарилось что-то аппетитное; нарнийцы сновали тут и там. — Мы будем держать оборону здесь. Питер обо всём знает, не переживай. Меня больше интересует, почему ты оставил замок, — она упёрла ладони в бока и пристально на него посмотрела. — Разве Питер не поручил тебе быть его регентом?       — Я ведь сказал: это важное дело, которое я не могу поручить кому-то другому, — парировал Эдмунд. Вокруг было много лишних ушей, и он не хотел озвучивать подробности, но Сьюзан его удивила:       — Я знаю о плане Питера, так что можешь говорить со мной свободно. — Её взгляд стал несколько укоризненным, будто бы она винила его в скрытности. — Я догадываюсь, что это связано с ним, а также о том, что ты искал вовсе не меня. Но в любом случае… Тебе что-то нужно? Оружие, охрана, может, ты голоден?       — Разве что попить, — кивнул Эдмунд. — Не хочу тратить воду из фляги.       — Пойдём к озеру, — предложила Сьюзан. — Напьётесь с Филиппом, заодно ты расскажешь мне, что именно ищешь, — хотя, предполагаю, мне стоило бы сказать «кого».       Эдмунд хорошо знал небольшое озеро неподалёку от лагеря: ему часто доводилось здесь бывать, поэтому он с удовольствием набрал воды в предложенную Сьюзан кружку. Медлить и долго отдыхать он не мог, но всё же следовало хотя бы приблизительно узнать ситуацию на фронте, поэтому он первым делом спросил:       — Ты знаешь что-то о нападении?       — Тельмарины прорвали первую линию обороны, — вздохнула Сьюзан. — На границе всё ещё идут тяжёлые бои, но отряд Питера сдерживает наступление… практически.       — Практически? — не понял Эдмунд.       — Некоторым тельмаринам удалось прорваться, — пояснила Сьюзан. — За ними отправили погоню, но поймать смогли не всех, некоторые затаились где-то в лесах. Поэтому Питер и прислал всем остальным отрядам приказ рассредоточиться. Мы должны ждать их повсюду, чтобы не позволить попасть в Кэр-Параваль.       — Думаешь, они дойдут до замка?       — Нет, вряд ли они ушли далеко, — покачала головой Сьюзан. — Я уверена, что мы справимся.       — Есть ещё новости?       — Питер жив, как и большинство наших солдат, и это лучшее, что может быть. Мы справимся, — решительно произнесла Сьюзан. — Теперь ты. Что привело тебя в леса?       Эдмунд подозрительно огляделся; вокруг, похоже, никого не было, но он всё же велел Филиппу сторожить и уведомить, если кто-то окажется ближе, чем раньше. Только после этого он, проигнорировав предложение Сьюзан присесть, поведал ей об Октезиане и о Тратоне, которого ему ещё предстояло отыскать. Весь его рассказ она слушала внимательно и не перебивая, и Эдмунд даже подумал, что она сможет ему помочь, но Сьюзан ответила другое:       — Прости, но я едва ли знаю, где можно найти этого лорда Тратона. У меня нет списка тех, кто прорвался через линию фронта, так что он может быть как здесь, так и на поле боя. Мне очень жаль, Эд, но если ты считаешь, что этот человек нас спасёт, тебе придётся действовать самому. Я была бы рада поехать с тобой, но приказ Питера… Если желаешь, я отправлю тебе в сопровождение нескольких проверенных членов отряда.       — Чем нас больше, тем скорее нас заметят. Спасибо, но этого не нужно, — отказался Эдмунд. — Я благодарен тебе уже за то, что ты меня выслушала. Я сейчас же поеду дальше, а там будь что будет.       — Я тебя не узнаю, — вздохнула Сьюзан. — Раньше ты никогда не бросался в омут с головой, если не продумал свои действия на сотню шагов вперёд.       — Я и сам себя не узнаю, — пожал плечами Эдмунд. — Но выбора у меня нет. Питер сам отправил ко мне этого лорда Октезиана, а значит, мне и разбираться. Если Аслану будет угодно, это поможет нам выиграть войну.       — Аслан будет с тобой, — Сьюзан шагнула к нему и крепко обняла, но затем быстро отстранилась, будто бы испугавшись собственных эмоций. Эдмунд её понимал: они никогда не были близки — с Питером они хотя бы сходились в политических вопросах, а как общаться со старшей сестрой, он не знал, — а теперь обнимаются уже дважды за день. Эдмунд и сам ощутил неловкость, но не стал акцентировать на этом внимание, лишь ободряюще улыбнувшись.       Вскоре после этого он покинул отряд Сьюзан: делать ему здесь было уже нечего, а слова сестры поселили в его душе ещё большие сомнения. Он всё ещё не знал, куда ехать и что искать, да ещё и теперь добавилась угроза тельмаринской засады; впрочем, выбора не оставалось, и Эдмунд, велев Филиппу следить за обстановкой, поскакал куда глаза глядят. Солнце, будто издеваясь, сигнализировало, что скоро наступит вечер, но никакого прогресса в своём деле он так и не достиг — разве что ни разу не наткнулся на врагов, только на ещё один отряд нарнийцев, который он всё равно объехал стороной за ненадобностью. Хотелось пришпорить Филиппа и пуститься в галоп, лишь бы доказать хотя бы самому себе, что он не напрасно покинул замок, но Эдмунд сдерживался, зная, что это ни к чему не приведёт.       Через час или около того он натянул поводья.       — Нам снова нужна вода, — сообщил он Филиппу, спешиваясь. — Тут неподалёку приток Беруны, давай отправимся туда.       — Как пожелаете, ваше величество, — степенно кивнул Филипп.       Возле реки пришлось сделать привал: оказалось, Филипп нуждался ещё и в обеде после продолжительной скачки, и они договорились на десять минут отдыха. Эдмунду кусок в горло не лез, поэтому он, позволив коню пощипать травы, просто присел неподалёку от него и задумался, притянув колено к груди.       — Филипп, как думаешь: то, что мы сейчас делаем, вообще имеет смысл? — задумчиво поинтересовался Эдмунд, глядя при этом в никуда.       — Вам виднее, ваше величество, — ответил уже почти насытившийся Филипп. — У вас есть сомнения?       — Если честно, всякий раз, когда я осознаю, насколько нереально найти одного неизвестного человека в охваченной войной стране, они возникают, — признался Эдмунд. — Просто, если мы всё делаем правильно… почему Аслан не даст какой-то знак? Хотя бы чтобы я понял, что мы с Питером не ошиблись в своём плане. — Он и сам не заметил, как это вырвалось изо рта, но так оно на самом деле и было. Умом Эдмунд понимал, что Аслану и правда не пристало являться и решать каждую возникшую их проблему, но… Люси ведь говорила, что он всегда с ними, — почему бы ему не направить его и в этот раз? У них были силы, чтобы выиграть войну, Эдмунд был в этом твёрдо уверен, но не отказался бы от маленькой подсказки — особенно теперь, когда понятия не имел, что делать и как быть.       — Пути Аслана неисповедимы. Разве вы не?.. — Филипп вдруг замолчал и принюхался, подозрительно повернув голову.       — Ты что-то почуял? — Эдмунд не спешил вскакивать и уж тем более паниковать, но на всякий случай сжал рукоять меча. — Тельмарины?       — Нет, это звериный запах, — негромко произнёс Филипп, и в подтверждение его слов с востока раздался львиный рык.       — Так это, верно, нарнийцы? — уточнил Эдмунд. — Кажется, мы не в дикой части Нарнии…       — Однако нарнийцы не рычат просто так, — парировал Филипп, — да и звуков битвы мне не слышно, как и человеческих запахов.       — Возможно, дикий лев забрёл сюда, — пожал плечами Эдмунд. — Не думаю, что он представляет угрозу. — Стоило ему договорить, как с той же стороны послышался волчий вой; ему вторил ещё один, затем ещё, и в итоге меньше чем через минуту Эдмунд был уверен, что в том направлении их поджидает как минимум небольшая стая. — Волки и лев вместе? Ты видал такое раньше?       — Видал, если речь о разумных зверях, однако теперь я в этом сомневаюсь, — мотнул головой Филипп. — Ваше величество, если хотите знать моё мнение, нам срочно нужно отсюда убираться.       — Думаешь, они нас ещё не учуяли? — Эдмунд встал и шагнул к Филиппу.       — Вероятно, что и учуяли, но всё же… — Филипп позволил Эдмунду забраться к себе на спину, и в следующий же миг вой и рык, сливаясь, стали будто бы ещё громче. — Ваше величество, нам стоит попробовать спастись.       — Тогда отступаем в противоположную сторону, — решил Эдмунд. — И чем скорее, тем лучше.       Послушавшись, Филипп поскакал на северо-запад; уже запоздало Эдмунд понял, что бежать, когда за тобой гонится волчья стая, тем самым провоцируя, — не лучшее решение, но менять что-либо было уже поздно. Оставалось только надеяться, что звери за ними не погонятся; впрочем, все надежды развеялись, когда он в очередной раз услышал за спиной вой. Пришпорив Филиппа, Эдмунд крепче схватился за уздцы. Они буквально летели по лесу, чуть ли не врезаясь в деревья, в ушах свистел ветер, а в крови плескался адреналин; в какой-то момент уже привыкший к скорости Эдмунд чуть не вылетел из седла, когда Филипп резко остановился.       — В чём дело? — нервно спросил Эдмунд, морально готовясь обороняться.       — Звери, ваше величество. Я больше их не слышу и не чую. — Запах Эдмунд проверить не мог, зато, если слух его не подводил, ни рыка, ни воя больше не было.       — Значит, оторвались, — с облегчением выдохнул Эдмунд, осматриваясь и пытаясь понять, куда они попали.       Впрочем, расслабиться ему не позволили.       На этот раз стрела была определённо вражеской: в Нарнии не делали такого ярко-алого оперения, за это Эдмунд мог поручиться. Не являлась она и сигнальной: тот, кто стрелял, действительно желал с ним покончить, и что-то подсказывало, что это и правда тельмарины, — и доказательством этому стали двое мужчин, выскочившие из-за ближайших деревьев с мечами наперевес. Думать следовало быстро; к счастью, со скоростью реакции у Эдмунда проблем не имелось.       — Прячься, — коротко приказал он Филиппу, почти что соскакивая на землю и перехватывая меч. Таинственного лучника в поле зрения не было, оттого выделяться явно не стоило — скорее следовало затеряться среди нападавших, уповая, что он не будет стрелять, рискуя зацепить своих товарищей по оружию. Пытаясь спастись от диких зверей, Эдмунд совершенно забыл о засаде, и сейчас пришла пора расплачиваться. Он не знал, сколько всего воинов его ждёт впереди, но справиться с этими двумя ему было под силу.       В конце концов, не зря же он лучший мечник Нарнии?       Соперниками тельмарины оказались достойными, но и Эдмунд был не промах: в отличие от Каспиана, они не предвидели каждый его следующий выпад, а ещё были далеко не так искусны в обороне, поэтому поначалу ему удавалось достойно держаться в бою. Первого соперника Эдмунд вывел из игры через несколько минут; второй оказался выносливее, но и с ним особенных проблем не возникало. Они кружили по небольшой поляне в опасном танце, периодически с лязгом скрещивая мечи, и Эдмунд был уверен: если других противников не предвидится, он вскоре одержит победу.       Но не тут-то было: стрела просвистела где-то совсем рядом, и Эдмунд, заметив её краем глаза, рефлекторно отшатнулся, не обращая никакого внимания на тельмарина, с которым сражался парой секунд ранее. Таш, а он и забыл про лучника! Следующая стрела не заставила себя ждать; осознав, что теперь основная задача — не позволить ей и её последовательницам себя пронзить, Эдмунд метнулся в сторону, пытаясь проследить, откуда идёт атака. Нужно было куда-то спрятаться; заприметив толстое дерево, он кинулся к нему…       Полностью выбросив из головы своего давешнего противника. Это была роковая ошибка: Эдмунд не понял, как это произошло, но в следующий миг у него из руки выбили меч, а затем ловкой подсечкой повалили на землю. Ловко перевернувшись, он увидел торжествующий взгляд тельмарина и судорожно пытался понять, что ему делать и как спастись без оружия, но стоило врагу занести меч для явно финального удара, со стороны, откуда раньше летели стрелы, раздался властный крик:       — Эверис, остановитесь! — Тельмарин, явно раздосадованный, убрал меч, и Эдмунд смог повернуть голову, чтобы увидеть ещё двух воинов, спешащих к ним. Тот мужчина, что кричал, оказался ещё совсем не старым, возможно, лет тридцати пяти, но уже с уродливым шрамом на левой щеке; за ним спешил человек постарше с проседью в бороде. Оба определённо являлись тельмаринами. — Что вы делаете? — не прекращал возмущаться первый. — Какое распоряжение вы получили насчёт короля Эдмунда?       — Но, лорд Тратон… — Эдмунд даже не стал задумываться о том, откуда им известно, кто он; услышав нужное имя, он не стал дожидаться, пока тельмарины разберутся между собой, и, собрав все силы, воскликнул:       — Лорд-генерал Тратон, мне нужно с вами поговорить!       — Вот как? — Тратон перевёл проницательный взгляд на Эдмунда. — Вам даже известен мой титул, из чего предполагаю, что вы и правда пришли ко мне по важному делу. Я ведь не ошибся, имею честь говорить с младшим королём Нарнии?       — Просто король, вообще-то, — не удержался Эдмунд от поправки. — Король Нарнии Эдмунд Справедливый.       — Как будет угодно, ваше величество, — кивнул Тратон; Эдмунду показалось, что он увидел в его глазах лёгкую насмешку. — В любом случае, вы не в том положении, чтобы вести разговор. Встаньте и не волнуйтесь: мои люди вас не тронут.       — Дайте слово, — слегка смутившись, Эдмунд поднялся, не забыв подхватить меч, и отметил, что против этого особо никто не протестовал. — Поклянитесь своей честью, что вы не станете нападать на меня, пока мы будем беседовать, вне зависимости от того, какое решение вы примете после разговора.       — Нас пятеро, но условия ставите вы? Это поведение настоящего правителя, — усмехнулся лорд Тратон. — Пожалуй, я действительно ошибся с титулом, ваше величество, за что прошу меня простить. Я с самого начала не планировал нападать на вас при возможной встрече — это лорд Эверис всё испортил, за что, можете не сомневаться, принесёт свои извинения, — однако разве, по вашему мнению, у тельмаринов есть честь, чтобы я ею клялся?       — Мне говорили, что у вас она имеется, — парировал Эдмунд. — Этим людям я предпочитаю верить.       — Что же, — хмыкнул Тратон, — в таком случае будь по-вашему. Клянусь при свидетелях своей честью, что ни я, ни мои люди не причинят вам вреда, как бы ни сложились обстоятельства. Теперь мы можем перейти к делу?       — Разумеется, — кивнул Эдмунд. Вот теперь, когда всё было улажено, он чувствовал себя в своей тарелке: вести переговоры он умел всегда, с этим едва ли должны были возникнуть трудности. — Я искал вас, чтобы обсудить потенциальное завершение этой неправедной войны.       — Интересно, что для этого вы отправились именно за мной, — отметил Тратон. — К слову, я очень сомневаюсь, что кто-то подсказал вам, где именно меня искать. Как вы вообще сюда попали?       — Я… — Эдмунд задумался: и правда, то, что он нашёл Тратона так скоро, — огромное везение и не иначе. Сколько бы они с Филиппом блуждали по лесу, не погонись за ними волки со львом? Осознание накрыло волной: ведь за несколько минут до этого он просил подсказки от Аслана, а затем услышал рык, который мог принадлежать только одному животному. Неужели Люси не ошиблась, и Великий Лев и правда вёл и направлял их в этой битве? Впрочем, Тратону это знать было не обязательно. — Это не столь важно, ваша светлость.       — Хорошо, опустим детали, — махнул рукой Тратон. — Я хочу услышать ваш план.       — Этот план очень прост: продемонстрировать тельмаринам, что их наследный принц жив, здоров и вовсе не похищен и не готовит восстание, — начал Эдмунд. — Потому что именно так оно и есть. Его высочество Каспиан сейчас находится в Кэр-Паравале под защитой Верховного короля Нарнии, и прибыл он сюда абсолютно добровольно. Мираз лжёт и вам, обвиняя Нарнию и её правителей в том, чего мы совершали, а значит, вся эта война не имеет смысла.       — Погодите, ваше величество, — остановил его Тратон. — Под защитой вы ведь имеете в виду политическое убежище? — Эдмунд кивнул, мысленно одобряя сообразительность своего потенциального союзника. — Могу ли я узнать, что сподвигло его высочество искать его в Нарнии? Какая опасность ему грозила?       — Его главная и единственная опасность — лорд-регент Мираз, — зло ответил Эдмунд. — Он покушался на жизнь его высочества, тот чудом спасся благодаря преданным ему людям.       — Ваше величество, я буду с вами честен, — задумчиво произнёс Тратон. — Я не испытываю раболепного восхищения к лорду-регенту, да и, признаться, предпочёл бы другого регента для принца Каспиана, однако… Обвинения в убийстве — это очень серьёзно, даже если в итоге жертве удалось его избежать. У вас будут доказательства?       — Я и сам не сразу поверил, — признался Эдмунд. — Но принял решение поддержать его высочество, и, как оказалось, не зря: сегодня в замке оказался человек, подтвердивший все злодеяния Мираза. Его зовут лорд Октезиан; он же и направил меня к вам, а в доказательство написал для вас письмо. Вам будет угодно взглянуть?       — Лорд Октезиан в вашем замке? — явно удивился Тратон. — Ваше величество, сомнений в вашем благородстве я не имею, поэтому осознаю, что вы не причините вреда моему доброму другу. Но на письмо я бы взглянул.       — Прошу. — Эдмунд достал один из конвертов, и только когда он оказался в руках Тратона, понял, что не читал оба письма. Возможно, это был опрометчивый шаг, но этим Эдмунд хотел показать Октезиану, что доверяет ему, — лишь бы теперь это не вышло ему боком. Читал Тратон вдумчиво, и когда он закончил, то выражением лица напомнил Питера: тот тоже выглядел крайне злым после послания Глозеля.       — Что же, ваше величество, — сквозь стиснутые зубы процедил Тратон. — Поскольку это письмо было написано без принуждения человеком, который делом заслужил моё уважение, я верю каждой строке. Нам с вами многое предстоит обсудить, но знайте: с этого момента я на вашей стороне — и, разумеется, на стороне его высочества.       — Так просто? — поразился Эдмунд. Конечно, Тратон не выглядел злым человеком, готовым убивать невинных по первому приказу, но то, что тот столь быстро согласился… Он не был бы собой, если бы не разузнал причину. — И как вы поняли, что я не принуждал лорда Октезиана писать это письмо? — К своему стыду, он и не предполагал таких подозрений Тратона, когда ехал к нему, но они имели смысл. В теории, пленник, которому угрожают, мог пойти и не на такое за обещания свободы… Другое дело что Октезиан не выглядел, как способный на подобное человек       — Раз уж я согласился на сотрудничество, думаю, мы можем позволить себе сесть и всё спокойно обсудить, — уклонился от ответа Тратон. — Прошу, ваше величество, пойдёмте в наш скромный лагерь. Моё слово чести у вас уже есть, так что вам не стоит бояться моих людей.       — Я не боюсь, — горделиво сказал Эдмунд. — И если вы желаете, то пойдёмте.       В лагерь они вошли впятером — Тратон, его старший спутник, Эверис, его хромающий теперь напарник и сам Эдмунд, — и, как выяснилось, тельмаринов здесь всего пятеро и было, включая обнаружившегося неподалёку лучника. Сам лагерь располагался в низине и особо ничего из себя не представлял: костёр, несколько спальных мешков и стойбище коней, среди которых, к радости Эдмунда, обнаружился и Филипп. Тратон предложил ему расположиться около огня; остальные не стали к ним подходить.       — Для начала представлю вам моих людей. Лорда Эвериса вы уже знаете: он не самый знатный человек, но носит титул из-за своих заслуг. Он будет наказан за нарушение приказа, но понять его можно: мы до последнего сомневались, что вы и ваш брат и впрямь невиновны в похищении. Тот человек, которого вы ранили — и я вас за это не виню, — лорд Стэр, кузен Эвериса. Во всём ему потакает, так что не удивлён, что он отличился и здесь. Лучника зовут Пелл, он не знатного рода, поэтому обязан слушаться того же Эвериса. Вы можете ему доверять. Ну и тот, кто был со мной, — мой дядюшка лорд Бренерс, самый достойный воин из всех, кого я знаю.       — Я уверен, что все эти люди достойные и умелые, — осторожно произнёс Эдмунд, — но почему их только пять? — Это никак не вязалось со словами Октезиана. Что могут пятеро воинов против армии тельмаринов, пусть их и возглавляет талантливый генерал?       — Это не все мои люди, — Тратон на секунду лукаво улыбнулся. — Большинство из них находится на линии фронта, но я могу вас заверить, что они не причинят вреда вашим воинам. Я отправился сюда, ища встречи с вами, и для переговоров мне не нужен целый отряд.       — Встречи со мной? Как вы могли знать, что она состоится? — вновь изумился Эдмунд. Ему казалось, что Тратон чего-то не договаривает; возможно, не всё сообщил и Октезиан. Что тогда происходит?       — Знать не мог, но… Наверное, теперь мне стоит раскрыть карты, — весело ответил Тратон. — В Тельмаре готовится… Нет, назвать это заговором я не могу, но то, что доверие к Миразу упало после исчезновения принца Каспиана, подтверждаю. Он и без того был на не самом хорошем счету, а пропажа наследника, да ещё и в ночь, когда леди Призмия родила мальчика, наводила на подозрения. Впрочем, обвинять Мираза прямо никто не стал, как и противостоять ему в открытую: тельмарины не привыкли бездоказательно предъявлять претензии, особенно если учесть, что ни у кого не было информации, куда запропастился кронпринц. Когда Мираз впервые открыто заподозрил во всём вас, точнее, Нарнию, ему мало кто поверил, а лорд Сопеспиан после визита к вам не подтвердил эту гипотезу, но затем мы получили донесения об обратном…       — От кого? — выпалил Эдмунд. Он, разумеется, хотел знать, что происходит в Тельмаре, ведь теперь он имел к этому самое непосредственное отношение, но выяснить, кто их предал, было важнее — особенно учитывая, что этот кто-то мог быть причастным и к отравлению Каспиана.       — Увы, мне неизвестны имена шпионов, — покачал головой Тратон. — Мираз мне настолько не доверяет. Однако вернёмся к делу. Наши государства никогда не были друзьями, и, признаться, многие поверили в то, что его высочество и правда похищен. Не все, но некоторые лорды и правда шли на войну, уверенные, что действуют во благо, — и, откровенно говоря, какую-то их часть нам переубедить вряд ли удастся. Но были и те, кто сразу понял, что дело нечисто. Я полагаю, их имена мне называть не стоит?       — Я, кажется, знаю, о ком вы, — кивнул Эдмунд. — Мне известно о Совете Семи.       — Тогда не буду тратить время. Они все, кроме лорда Рестимара, искренне верили в то, что Мираз — больше, чем просто несправедливый правитель, особенно лорды Ревилиан и Октезиан. У этих двоих присутствуют и личные мотивы: не очень-то приятно быть вышвырнутыми из Совета, имея за плечами многолетний опыт и дружбу прежнего короля. Прошу, не вините их за это — честолюбие свойственно многим, кто стоит у власти, и порой оно может быть здоровым, — главное, что они сыграли в этом плане ключевую роль. Именно лорд Октезиан посвятил меня в их стремления переиначить расклад в этой войне. Он не рассказал всего, что сейчас находится в этом письме, но этого было достаточно, чтобы я поверил. Как я уже говорил, Мираз меня не впечатлял, поэтому я был согласен выступить против него в случае, если подозрения лордов правдивы, и вы и ваш брат не имеете никакого отношения ни к похищениям, ни к государственным переворотам в Тельмаре. Таким образом я стал частью негласной коалиции. Моей задачей было прорваться сквозь оборону нарнийцев — к вашей чести, они держатся очень достойно, — осесть в лесах, не попавшись никому на глаза, и ждать, пока кто-то из королевской семьи со мной свяжется. Ко мне вас должны были направить лорд Октезиан и лорд Ревилиан: они понимали, что Мираз отправит их на войну, чтобы избавиться, и договорились сдаться в плен кому-то из вас или приближённых к вам, а затем убедить их в своей полезности, попасть в Кэр-Параваль, ну а дальше всё очевидно.       — Вот как… — Эдмунд чувствовал смешанное со смятением уважение: с одной стороны, их переиграли, предугадав их стремления, а с другой, это здорово играло им на руку. Похоже, лорда Тратона и правда не придётся ни в чём убеждать — вероятно, у него даже есть готовый план. Немного подумав, он решил промолчать о том, что и они с Питером уже готовили что-то подобное, вместо этого спросив: — Вы поверили в это письмо, потому что всё было продумано заранее?       — Не совсем: в конце концов, у меня оставались сомнения, — признался Тратон. — Мы не были представлены, ваше величество, я не знал вас и не исключал вероятности, что, вероятно, Нарния может и пойти против нас таким отвратительным способом. Именно на этот случай мы договорились о неком шифре: Октезиан и Ревилиан должны были написать одну ничего не значащую фразу, которую вы бы не заподозрили, если бы решили перечитать письмо перед поездкой ко мне, которая будет свидетельствовать о том, что их принуждают играть в ваших интересах, и на самом деле всё не так безоблачно. Этой фразы не было, оттого я доверился вам.       — Умно, — с одобрением ответил Эдмунд. Теперь ему стало ещё более неловко оттого, что он не прочёл письмо: идея с шифром была крайне занятной, и в случае чего Октезиан и правда мог его обхитрить. — Теперь ситуация прояснилась, и я хотел бы узнать: что вы собираетесь делать дальше?       — Я отправлю лорда Эвериса и лорда Бренерса к лорду Аргозу и лорду Берну соответственно: они сообщат им, что наш план в силе, и их люди двинутся на подмогу.       — А что будем делать мы?       — Боюсь, ваше величество, нам придётся остаться здесь и ждать, — вздохнул Тратон. — Меня и самого тянет в битву, но сейчас мы там будем бесполезны. Пока мы не получим подтверждение, что лорды готовы нам помочь, нам следует держаться в тени, а вы станете гарантом, что нарнийцы меня не схватят, если обнаружат.       — Мы потеряем время! — воскликнул Эдмунд, умом понимая, что иного пути нет.       — Ринувшись в бой без поддержки, мы потеряем жизни, а это ещё хуже, — невесело сказал Тратон. — Я поверил вам, а теперь прошу вас довериться и мне. Мы обязательно вернём Нарнии справедливость, только…       — Я понимаю, — отрезал Эдмунд. Ещё чего не хватало, чтобы Тратон считал его мальчишкой, не думающим о последствиях! — И принимаю ваш план. Мы останемся здесь.       — Замечательно, — серьёзно произнёс Тратон. — Ждём и верим, ваше величество.       — Ждём и верим, — эхом повторил Эдмунд, провожая взглядом направившегося к своим людям Тратона.