— ПРИВЕТСТВУЕМ! — склонив головы и заложив руки за спины, в почтении, зал приветствует их громким приветствием.
Человек триста, не меньше.
Высокие, грубые, хриплые восклицания звучат в унисон и воздух вокруг Ризу нагнетается, уплотняется интенсивнее обычного — никогда ей не приходилось выдерживать разглядывающие взгляды стольких мужчин одновременно.
Не верхушка и не совсем низы. Подручные замов, помощники и посредники, несущие ответственность за исполнение приказов «сверху» и контролирующие низжие орды Тосвы; приглашённые не только в поощрении верной службе, но и призванные по долгу ей. Сторожевые сегодняшнего вечера, скрывающие под своими наглаженными пиджаками и затянутыми поясами стволы, а за задорными лицами неусыпную бдительность; готовые упиться допьяна, но продолжать свирепо защищать интересы формирования.
Именно с этих грубых ртов сорвутся первые новости о женитьбе их главы. Хитрый расчёт Кисаки, предусмотренный с выгодой всколыхнуть молву о силе и процветании Токийской свастики. Ризу видит это в редкой для его мимики довольной усмешке, как только оборачивается через плечо: греется в лучах влиятельности, как хладнокровная рептилия под майским солнцем.
Одним жестом Тетта разрешает опустить формальности и захлеснувшая вакханалия из беспорядочных насвистываний и поздравлений тут же, излишним давлением закладывает уши женщины. Они обожают и боятся Майки; и при всей его пугающей тёмной ауре, им нравится быть в его подчинении.
Ризу отвыкла от подобного рода шума и в естественной реакции найти поддержку, она тянется к переди стоящему мужчине, собираясь взять его под руку. Её бархатные губы изгибаются в напускной улыбке, но её не покидает желание отделаться от новых обстоятельств и вернуться к привычной жизни. В отличии от неё, Майки равнодушен и принимает окрики, как должное. Раслабленно вынимая одну руку из кармана чёрных брюк, перехватывает её ладонь своей. Ведёт её по залу немного заслоняя своим плечом, за руку — не хватало идти, как к алтарю.
И вся эта мужланская попойка не более чем фасад. Безупречная маскировка собранная сокрыть кое-что более важное впереди.
Впуская их в главный зал, перед ними раступаются двухстворчатые двери и занятые разговорами и отвлечённые фуршетом заждавшиеся гости оборачиваются.
Вот он — главный серпентарий.
Тут вся верхушка Тосвы: бывшие Драконы и Свастоны с замами, её братья и немногим десятка или два, незнакомые ей лица мужчин, в компании молодых и не очень женщин. В районе пятидесяти - шестидесяти человек. И Ризу видит всю их
голую суть: продажные чиновники с жёнами, приспешники Тосвы и такой же обходительной наружности его руководители, готовые в случае чего — с любезной улыбкой на лице откусить любому голову во имя своих интересов. Хитрые наскучившие ей взгляды. И среди них, находится ей куда комфортнее (может потому что она и сама такая?). Они выученно избавляются от бокалов и встречают, как положено.
— Глава! — поклоны не менее услужливые, но скорее манерно- поверхностные.
Не зная, как реагировать на появление президента правильно, приглашённые робко опускают головы следуя этикету свастонов. Выпрямляются, недолго аплодируя вслед за ними, с любопытством разглядывая Манджиро Сано и удостоившуюся стать его супругой, частично загороженную его фигурой женщину.
Майки выглядит, как обычно. Зачёсанные назад светлые волосы. Чёрные туфли в тон брюкам. Белая рубашка. Накинутое на плечи чёрное пальто с высоко поднятым воротником, из под которого, его чёрный взгляд делается ещё острее, пронзительнее и предостерегающе.
На ней же — белое, с тонкими бретелями, струящееся по контуру тела и почти прилегающее шёлковое платье. Руки и плечи открыты. По оголённой ниже поясницы спине — распущенны естественной волной, глубокие, тёмно-каштановые волосы. Лёгкий макияж и никаких, бросающихся в глаза дорогих украшений.
И об
исключительной цене её образа, говорит лишь сверкающая тонкая дорожка бриллиантов на её пояснице, и эта идеально выдержанная грань между простотой и вычурностью, заставляет гостей заострить на ней ещё большее внимание.
Ризу отнимает руку не ожидая пока Майки выпустит её и игнорируя все пытливые физиономии, следует за ним к центральному поямоугольному столу молодожёнов, возвышающемуся над остальной площадкой, обращённого лицом ко всем присутствующим для всеобщего обзора.
— И двух часов не прошло...
— Тебя что-то не устраивает? Думаешь Майки опоздал? — приторно сладкий стёб растекается по тонким губам Рана, изгибая их в лёгкой полуулыбке.
Секундно, его виолевые радужки стреляют в сторону ворчащего Хаккая, игриво указывая на Майки и снова устремляются на невесту. Её карие, находят его и быстро уводят взгляд не желая с ним сталкиваться — она держит на него обиду.
Следуя примеру наречённых, гости рассаживаются по своим местам, по шесть-восемь человек за отдельно стоящими, покрытыми до самого пола белой скатертью круглыми столами. Компановка расположена в шахматном порядке, чтобы каждый со своего места мог наблюдать за новобрачными.
— О чём ты вообще? Я сказал, что собираюсь напиться в хламину. — глядя на Майки, который и не смотрит в его сторону, Шиба тушится и заваливается на своё место.
— Отметим событие, как положено. — похлопав по спинке стула, на котором уже сидит Риндо, удовлетворённо переглядываясь с ним, протягивает Хайтани старший.
Ризу выходит из тени Майки и садится рядом. Легко выдерживает коротко оценивающие взгляды незнакомых ей мужчин на себе, а вот пролглотить дотошные, то ли враждебные, то ли завистливые взгляды их дам, удаётся с трудом.
Женщины соперницы по своей натуре, но настолько откровенно разглядывать чуть ли не каждое её движение — это уже черезчур.
— Утонченная и...такая невинная. — приценивая из-за стола невесту, невзначай озвучивает Хаджиме, побуждая братьев снова обменяться довольными, горделивыми взглядами.
Особо разборчивый, с врождённым чувством стиля и изысканный по своему виду, сам заявившийся на торжество не менее нарядно, он не может непроанализировать главную особу вечера.
В белом, с круглым юным лицом, Коконою, Ризу видится хрупкой и безобидной —
её эфемерность.
— Пх! Да ладно. — ковыряясь в тарелке насмешливо фыркает Инуи.
Ризу и Майки поздравляют. Поднимают за них бокалы, дарят даром ненужные подарки, толкают речи. Гости постепенно заводят между собой разговоры и за выпитым алкоголем, и играющей на фоне ненавязчивой музыкой, обстановка принимает раслабленный характер.
Майки слушает лениво, не скрывая своей незаинтерисованности. Сидит привалившись на стол и кажется намеренно держит дистанцию. Ризу чувствует, как напряжение между ними только растёт и он всё ещё злится на неё за утреннюю выходу. Наверное не стоило повторять, что она не рада своему новому статусу, когда, как бы ты уже замужем, и темболее отдёргивать руку от обручального кольца, но обида по прежнему кипит в ней. Впившись задумчивым взглядом в затылок Майки, Ризу неумышленно касается большим пальцем безымянного, бессознательно уверяясь в точном отсутствии кольца, который по всей видимости он выбирал сам: Отчего тогда на нём был выгравирован контур бумажного самолётика??... и она начинает жалеть, что отвергла его, но не долго. На них глазеют, перешёптываются и это перетягивает её внимание.
Раздражает.
Она встаёт под коротко брошенный на неё взгляд супруга и спускается к гостям.
— Надеюсь я принесла тебе выгоду. — потходит со спины и шепчет на ухо Рана.
Знает, на губах его скользкая улыбка, ведь она подошла первая и грубовато чмокнув его в щёку, опускается на колени Риндо.
Каста Свастики и не замечает этого, а за их полупустым столиком и вовсе все улыбаются.
— От твоего распутства у бюрократов сейчас глаза повылезают. — отпивая шампанское подшучивает казначей.
— Пришли посмотреть, так пусть глазеют. — брюзжит шатенка и её не волнует, что некоторые пришли не осмелившись отказать.
— Развернись немного. — говорит Ран и Ризу в непонимании хмурит брови.
Риндо кивает ей склоняя послушаться и ёрзая на бёдрах брата она перекидывает ноги. Младший приподнимает ей волосы, а старший перекидывает через шею тонкую ювелирную леску, с каплевидной формы, огранённым розовым бриллиантом:
— Ты не любишь броское, а восемь карат цельного бриллианта не бросаются в глаза.
— А вот и бросаются. — комментирует отлучившийся Инуи. — он тут самый крупный.
У Рана Хайтани превосходный тонкий вкус. Подушечкой пальца Ризу ощущает каждую грань драгоценного камня и поправляя волосы оборачивается:
— Извинения приняты. — рукой она тянется к бокалу с шампанским и получает вкрадчивое, однозначное «Нет» Рана.
— Что-то новенькое. — вертя в руках бокал с игристым, неверяще отмечает Коко.
— Что вы за братья такие? У неё же сегодня свадьба. — Инуи откидывает вилку в салат и отодвигаясь подальше от стола, зовёт во весь гортанный голос официанта. — Эй! Иди сюда, быстро. — будто это ему отказали в выпивке он недовольно хмурится и розовый шрам от ожога на левом глазу морщится с его светлой бровью. — Налейка невесте.
Ран молчит, но его подбородок съезжает немного на бок, что говорит о его недовольстве. Ризу не знала, но кажется новостью о её положении распространятся не спешили.
— Прощу прощения, но-о господин Кисаки велел кроме сока госпоже Сано ничего не наливать. — держа перед собой поднос со свободным шампанским, вежливо сообщает розовощёкий молодой официант.
— Чё? — от удивления Сейшу резко буксует.
Не сдержив уязвлённый ироничный смешок, Ризу ласково трётся носом о висок Риндо.
— Чё слышал. — грубит брат.
— Инупи, наверняка это приказ Майки. — афишируя пальцами, отпуская официанта протягивает Коконой. — Может мы чего не знаем?
— Я подлечиваюсь. — отнекивается Ризу, не оставляя и шанса на воображения хитроглазого.
— Вот чего. — Коко наконец отстаёт.
Они продолжают вести мужские разговоры, а Ризу и ухом не ведёт. Наверняка, как только эта формальность завершится, они все поедут гулять дальше. За соседником столиком официант разливает шампанское и Ризу отчётливо слышит, как оно шипит и на языке слово перекатываются игристые пузырьки, лопаются в мельчайшие сладкие капли. В этом ей отказали, а на трезвую голову терпеть это торжество становиться едва выносимым и скучным. Она убирает руку Риндо со своей талии и встаёт придерживая платье.
— Куда собралась? — даже не касается, но низкий шелковистый голос Рана так и обволакивает её кожу.
— Подальше от тебя. — конечно отшучивается.
— Ну попытайся. — фривольность расплывается по его губам и сноровистая хватка нрава слабнет, не успевая упрочниться.
Ризу находит себе место в дали от центральных столов и надоедливых глаз, в скзвозном проходе под аркадой с права. Встаёт прислонившись к одной из колон и наблюдает за гостями. Видит нетрезвого Па с Пэ - яном, Кисаки налаживающего «отношения» вне Тосвы, явно скучающего Ханму в незнакомой ей компании кокетливых женщин, Шибу болтающего по мобильному, руководителя портовой таможенной службы Японии — чей зять состоит в Токийской свастике, мэра Иокогамы и остальных. Фальшивая свадьба — больше похожая на очередную, неофициальную встречу группировки. Только в большем составе и со скучающим Майки во главе, который на собраниях, как и на виду у остальных подчинённых, уже давно и не появлялся.
— Они выглядят довольными. — он появляется словно из ниоткуда и кивает на один из столиков.
— Чифую. — немногий, кому Ризу искренне рада. — Даю руку на отсечение они счастливы. — Риндо и Ран сидят непринуждённо потягивая шампанское и ведут беседу друг с другом.
—
Идилия чего тут скажешь. — улыбается невеста.
— А ты таковой не выглядишь.
Ризу отмалчивается. За их спинами открытая дверь ведущая в фойе и в уборные, и снующие туда и обратно гости, оставляют ей приветливые услужливые кивки.
— Не думал, что вы так внезапно поженитесь.
— Да. Я и сама с трудом в это верю, Чифую. — она дарит ему самую искреннюю улыбку, в которой смешались все её противоречивые чувства.
— Мужчина с синим нагрудным платком в пиджаке, в том конце зала, видишь его?
— Судья верховного суда Тадао Гото.
— Да. Кисаки и его пригласил. Все причастные к казни Рюгуджи здесь. — слова вырываются из него быстрее, чем он успевает подумать насколько это не к месту.
— Чифую...
— Не понимаю, как ты это всё терпишь. — он смотрит на неё большими васильковыми глазами и на дне их плещется печаль. — Посмотри на Такемитчи, он на ногах не стоит. — кивает на уткнувшегося лицом о стол брюнета. — Думаешь он напился потому что так рад вашей свадьбе? Если бы. По указке Кисаки он недавно «убрал» свою знакомую, а выполнил заказ его друг из средней школы Сендо Ацуши. Я заснял на скрытую камеру, как Кисаки отдаёт прямой приказ Такемитчи. — говорит вот так вот просто.
— Что ты сделал?! — не ожидавшая вообще услышать такое, Ризу хватает Мацуно за запястье не успевая понять, что может привлечь ненужное внимание, но тут же выпускает и отсраняется.
Она выдыхает медленно-медленно, пытаяется успокоиться.
— Эта крыса всем травит жизнь без исключения Ризу. Его необходимо вывести на чистую воду и мы с Казуторой сделаем это. — с каким-то невообразимым для женщины воодушивлением говорит Мацуно.
— Ты понимаешь, что говоришь?! — повернув голову на друга шипит сквозь зубы и за своей взвинченностью, даже не видит Майки переключившего своё внимание на неё. — Если он узнает... — от осознания, что его могут убить, Ризу сбивается. — Ты понимаешь, как рискуешь Чифую?! Мне плевать, что будет с Казуторой. Он заслужил это! Но тебя я не хочу потерять!
— Заметила ты или нет, Мицуя пропал. — конечно заметила. Его не было на последнем собрании, нет и на свадьбе. — Не знаю, что Кисаки сказал Майки, а может это только его решение, но мы думаем, что Майки начал чистку старых свастонов.
— Майки никогда бы не сделал такого! — по её позвоночнику проходятся холодные иголочки и кожу в миг саднит от растущщего беспокойства.
— Уверена? — Чифую дружит с ней слишком долго, чтобы не почувствовавть расплывчатость в её словах.
То, с каким пылом Ризу бросается защищать Манджиро, когда его обвиняют в бесчеловечности восхищает его, но в то же время он осознаёт, насколько это неправильно, безрассудно и опасно для неё же самой.
Ризу нерешительно поднимает глаза в сторону Майки — он уже успел отвести взгляд и лениво шепчется с склонившимся над ним Кисаки, и её одолевает чрезвычайно сильное сомнение: Неужели он причастен к пропаже Такаши?
— Этого всего вообще не должно быть Ризу. Будь Баджи жив, он бы не допустил такого.
Напоминание о Кейске рвёт ей душу.
— Но его нет! Кейске нет, Чифую! — она огрызается, сдерживает себя, как может. Ведь если сорвётся, то уже не сможет остановиться.
Но эффект бабочки уже запущен. Её эмоции начинают зашкаливать. Картина перед глазами вытягиваться в смытую размывку, злость к Майки, к Кисаки, к самой себе, к Чифую за то, что он говорит всё это и боль от потери Баджи набирать обороты.
— Ризу? — он обеспокоенно вглядывается в её побледневшее лицо.
Она дышит так быстро и отрывисто, что видно как раздуваются крылья её носа.
— Душно. Мне, мне душно Чифую. — не ощутимый до этого спёртый алкоголем воздух ударяет в нос и ей необходимо провериться. Ризу делает шаг в единственном верном для неё направлении — прочь из этого зала.
За всем их разговором пристально наблюдал Майки, ведь происходящее в зале его совершенно не интерисует. Он помнит взгляд Ризу, в момент когда он преподнёс ей кольцо с символом их обещания; и да, он увидел в них то, что видит в собственном отражении — жестокость и желание обладать.
Болезненный и кислый привкус ущемлённости обволакивает его до отвращения с самого утра — она отказала ему и её отказ он принял, как личное оскорбление.
С таким не живут. С таким он не даёт дышать и минуты, но это Ризу, а ни кто-то другой.
Вот она в белом платье, такая беззащитная, дерзнувшая задеть его достоинство — возьми и прихлопни, но он не может. И эта немощь его злит, проходится по нему разрядами высоковольтного тока, толчкообразными колебаниями, расползающимися неистовым влечением по его разгорячённым, вздувшимся от ярости венам.
— Десять минут. — ставит перед фактом Кисаки и уходит за женой.
***
Распахнутая дверь с грохотом ударяется о стену. Ризу влетает в крайнюю кабину и только успевает наклониться над унитазом, как её начинает рвать. Остатки пищи с желудочным соком вылетают фонтаном и она падает на колени хватаясь за белоснежный ободок. Её выкручивает наизнанку и от нехватки воздуха на глазах появляются слёзы. Выравнивая дыхание и выплёвывая последние куски, Ризу прикладывает тыльную сторону ладони к губам убирая липкую тягучую слюну — ей необходимо собраться. Издаётся всплеск воды и омерзительного вида месиво смывается в унитазе с белоснежными стенками. Оттягивая платье вниз и встряхивая пыль, которой нет (должно быть в эту кабину за вечер ни кто не заходил), Ризу поднимается с колен и выходит. Открывает кран с холодной водой, смотрит на себя в зеркало и за серостью сникших глаз вспоминает Баджи.
— Да чтоб тебя...ты меня бросил. — устало кидает в зеркало и споласкивает горло от рвотных масс. В животе ликуют спазмы и она тянется к нему рукой.
Умеренность никогда не относилась к достоинства Майки и он приходит, когда ему вздумается — в самый неудачный, когда его не ждут момент.
— Это женская уборная. — Ризу смотрит на него сквозь отражение.
Видит искрящиеся злостью и одновременно похотью глаза Манджиро, понимает, в нём уже разгораются огоньки авантюризма и выдыхая опускает руку.
Он потходит, кладёт бледные руки на её живот и скрепляет с ней пальцы.
— Майки, это ресторан. Дверь не запирается, кто-то может зайти. — он покрывает её шею поцелуями и впервые ей неприятно.
Он не даёт ей хоть немного отойти от разговора с Чифую, а ей так необходимо обдумать сказанное им. При всём при этом, её разум вероломно прорезают мелкие вспышки того, что было слишком давно и уже перестало быть правдой, как сказки о Ака Манто на страницах никому ненужных книг — она продолжает думать о Баджи. И трахни её Майки с этими мыслями в голове, это было бы полным извращением.
— Сюда никто не войдёт пока мы здесь. — неожиданно против её воли, грубо и похабно он проникает через вырез декольте, сминая и сжимая её грудь.
— Не сейчас. Нас ждут в зале.
Но он не останавливается. Свободной рукой медленно спускается к подолу платья, вскидывая шелковую ткань, пытаясь её завернуть и уместить на пояснице.
— Майки стой. Да не здесь же, Майки. — Ризу начинает сопротивляться. Пытается урезонить и сбросить его руки.
А его это только распаляет. Он давно на взводе, и этот смешной и бесполезный отпор Ризу, наоборот подстрекает его ещё сильнее.
— Ты принимаешь тряпки от первого брата, цацки от второго, а от меня жалкого кольца принять не можешь. — его бесит это платье подаренное Риндо, бесит розовый бриллиант отсвечивающий гранями в отражении зеркала на её натянутой шее, бесит её упрямство и брыкливость.
Майки выпускает её грудь и помогает второй рукой, задирая на ней платье.
— Убери руки...я не хочу. Да чтоб тебя. Я тебе не шлюха с притона Майки! Убери руки! — Ризу с силой отталкивает от себя мужчину.
Майки катится на пару шагов назад и застывает на миг. Не спешит с дальнейшими действиями, просто смотрит. Смотрит на грудь вздымающуся от прерывистого вздоха, напряжённую тонкую шею, на изумлённое лицо, на подсохшие явно от тошноты губы. Следит за ней, как плотоядное животное, а она даже не понимает, что ей лучше не делать резких движений.
— Не трогай меня. — тихо вторит шатенка и обращается к двери.
Ошибка.
Майки гадко ухмыляетя. Хватает её за шею разворачивая обратно и лицом на бок, припечатывает к мраморной столешнице. Что-то со звоном ударяется о холодный кафель и бренча пропадает из виду — Ризу сорвала с петель пуговицу на его рубашке.
— Достала в край. — он снова задирает подол. — Не принимаешь побрякушки, примешь кое-что другое. По барабану. Ты и так моя жена, а я твой муж. — легнув, раздвигает ноги и отодвигает кайму бесшовного белья. — прогни спину или это сделаю я.
Ризу слышит отчётливый лязг металла и почему-то, представляет, как она поблёскивает в свете тусклой уборной. Холодная пряжка касается оголённой ягодицы, а за ней следует звук расходящейся молнии.
— Пожалуйста, Майки.
— Неправильные слова. — не Манджиро, а значит можно.
В зале:
— Долго. Сколько прошло? — спрашивает Кисаки постукивая по стеклу своих часов. — Встали.
— Эти часы останавливаются? — немного лениво удивляется Коко.
— Для особых случаев. Забыл завести. — отвечает Тетта.
— Тринадцать. — подаёт голос Риндо продолжая листать фотографии с вечера своего клуба.
— Хоть кому-то на этой свадьбе не скучно. — уныло протягивает вернувшийся за стол Ханма. — Дайте им отдохнуть. Вы же знаете, чем люди заняты в общественных туалетах, да.
— Тебя забыли спросить. — Риндо снова поднимает глаза.
— Тянут дурь, колятся, бабы дерутся, обсуждают у кого хер больше, а парочки трахаются...
— Заткнись уёба. — вертя в зубах зубочистку раздражается Хаккай.
— А ты чё такой ранимый? — надменно косится Шуджи.
— Это тебе не убогая Санья , тут в туалетах не травятся. — раслабленно покачивая ногой отвечает Ран.
— Не трахаются тоже? Может тогда они там клятвы читают.
— А может тебе сигареты мозги разъели? — Риндо откладывает телефон в сторону.
— Перестали быстро. Мы с вами на свадьбе. Не вернётся через пять минут, пойдёте проверите. — строго проговаривает Кисаки и поправляя рукав пиджака уходит к гостям.
***
Хрустальные подвески установленного на стене бра содрагаются от толчков Майки в неё, а руки Ризу со скрипом съезжают со скользкой мраморной поверхности и она хватается за её края. Его дыхание рваное, он наслаждается тонким изгибом её позвоночника, глазами, которые жмурятся с каждым его толчком, сраной бриллиантовой цепочкой на её смуглой пояснице, так соблазнительно вздрагивающей под его фрикциями и одурманенный, он упирается о раковину так сильно, что костяшки его пальцев белеют. Майки ускоряется и запрокинув голову испускает приглушённый стон. Заведённые к потолку глаза открываются, шёлк выскальзывает из под ослабленных пальцев и в щёку прилетает звонкая пощёчина.
— Заправь рубашку. — шипит Ризу поднимая на плечо упавшую лямку и отворачивается грубо вытягивая из динспенсера бумажные полотенца.
Майки умывается, заправляет рубашку поправляя ворот с отсутствующей пуговицией и выходит первым.
— Не задерживайся. Через пять минут уезжаем.
— Сносная плюха. — приглаживая горящую щёку хмыкает своим мыслям и выходит в зал.
— А вот и Майки, а Кисаки переживал. — кивает казначей.
