***
Было тяжело возвращаться в сознание после такого сильного сонного заклинания. Голова ощущалась чугунной и пульсировала при каждом малейшем движении. Но кто-то прикоснулся ко лбу прохладной ладонью с очень нежными пальцами, которые ласково огладили лицо и убрали несколько прядей за ухо. — Господин Ханагаки, я принесла вам зелья, прописанные врачом. Уже время их выпить. — нежный женский голос как будто успокоил боль, которая терзала сознание юноши. Пожилая прислуга помогла сесть парню, за которым ухаживала с самого его рождения. Чикэко со своей сестрой кухаркой по имени Хэруко были самыми пожилыми слугами в доме Ханагаки. Несмотря на свой возраст, они исправно исполняли свои обязанности и служили семье Ханагаки честью и правдой, не задавая лишних вопросов. Эти две милые дамы были самыми любимыми бабушками, наставницами, матерями для всей остальной прислуги и их детей. Наверное, благодаря им Такемичи так ценил людей и их труд, никогда не задирал нос в присутствии слуг и не оскорблял их. Благодаря им он не вырос заносчивым мелким ублюдком, как много других наследников. Голубоглазый почувствовал прикосновение горлышка пузырька с зельем к его пересохшим губам. Раньше он бы закатил истерику, если бы его попытались напоить лекарствами, перед этим не рассказав для чего они и как будут действовать на его организм. После одного случая в жизни у него начинается паника, если его просят выпить что-то, не рассказывая что это. Но сейчас брюнет был настолько слаб, что даже и протестующего писка не издал, спокойно выпивая все содержимое бутелька. Горло обожгла горькая жидкость с отвратительным послевкусием, что заставило закашляться. Но все это отошло на второй план, когда сознание снова помутнелось уже от действия зелья, что начало циркулировать по телу, влияя на каждую клеточку обессиленного мозга. — Ты дала ему зелья? — женщина обернулась на голос старшего господина. Тот был необычайно хмур и ходил, как призрак по поместью, не зная что ему делать и как помочь любимому чаду. — Не успела, господин Ханагаки. Юный господин потерял сознание после первого же зелья. — темные глаза с тревогой наблюдали за тенями, залегшими под глазами мужчины, которые делали его старше ещё на лет десять. — Что ж… спасибо, Чикэко. Можешь идти отдыхать на сегодня. — мужчина сделал жест рукой, показывая на коридор. Сейчас они, к сожалению, ничего не могли сделать, только лишь ждать, пока подействует зелье. Их личный врач сделал предположение, что все-таки это проклятье, которое сидит слишком глубоко в юном теле или, наоборот, его только недавно наложили, из-за чего семейные обереги не сработали. Лекарь глубоко сочувствовал чете Ханагаки, которая переживала за своего единственного отпрыска. И как бы цинично это не было, но у них второго шанса не было. Госпожа Ханагаки вряд ли смогла бы выносить и родить ещё одного ребёнка, тем более здорового и магически одаренного. То, что они в свои сорок завели ребёнка и тот родился без физических недостатков, магически одаренный и внешне красивый — уже было потрясающе. Это доказывало их хорошую магическую совместимость и величие рода Ханагаки.***
Следующее пробуждение голубоглазый сравнил бы с тем чувством, когда он снова перемещается после смерти. Когда липкие щупальца беспомощности и отчаяния сжимают твоё горло, не давая спокойно вдохнуть. Но Такемичи быстро понял, что дышать ему мешает подступающая рвота, которая раздражала нежные стенки глотки и неприятным комком давила. Из горла вырвалась густая жидкость, чёрная как смола, что сразу же окрасила простынь. Голубые глаза в ужасе расширились от картины, что представала перед ним. Похоже его прокляли, раз его рвёт неизвестной чёрной субстанцией, которая пахла как сама смерть. Юноша согнулся и зашелся в кашле, чувствуя новую порцию этой мерзкой дряни. Он же не умирает, ведь так? Он не мог так рано уйти, ему предстояло столько сделать. Такемичи все пытался найти в воспоминаниях, что же с ним происходит. То, что происходило в будущем не влияет на прошлое. Перед глазами появился образ хилого юноши, который всегда завистливо смотрел на наследников аристократического рода, в то время как он, магглорожденный, разрывался на части в попытках стать лучше и доказать, что он тут главный не ограненный алмаз. Ох, эти водянистые и блеклые глаза, которые зажигались искрой ненависти всегда, когда кто-то выше по статусу смотрел на мальчишку. Такемичи как-то пытался ему помочь, но тот лишь со злостью оттолкнул старшего юношу и облил водой из вазы, в которой стояла экибана. Кстати, этот случай произошёл как раз пару дней назад, когда юный Ханагаки возвращал в библиотеку книги по истории магического мира. В тот день Кисаки Тетта скорее всего проклял Ханагаки Такемичи. Первого наследника аристократии, что, наплевав на статус и общественное мнение, хотел поступить по справедливости, как и его предки, облил юноша из маггловского рода, который был главной мишенью для издевок.