Разобранный

Стивен.

Легкий стук в дверь кабинета отвлек моё внимание от телевизора. Я схватил пульт и нажал кнопку записи (даже апокалипсис не заставил бы меня пропустить "Изуродованные тела") и выключил телевизор. — Войдите, – позвал я, схватив ближайшую книгу – тяжелый том о природе межпространственных энергий, который я пытался прочесть в течение нескольких месяцев - и открыл его. Я просунул закладку между задней обложкой и последней страницей. Наташа открыла дверь. — Есть минутка? - спросила она. — Конечно. Заходи, - я махнул ей на кресло с высокой спинкой рядом со мной, - Чаю? — Благодарю. Однажды я наколдовал чай, а затем пиво для Тора. Это была показная магия, созданная для того, чтобы произвести впечатление, без какой–либо реальной сути - если бы он остался дольше, то обнаружил бы, что оба напитка в конце концов исчезли. Заклинания никогда не длились долго. Однако настоящий чай – заваренный горячей водой в чайнике – держался ровно столько, сколько было нужно. Отложив книгу в сторону, я открыл портал на кухню. На столике рядом со мной уже стоял наполовину полный заварочный чайник, и взять дополнительную чашку было делом одной минуты. Я откинулся на спинку стула и налил чай. — Это вкусно, - сказала она после первого глотка. Она поднесла чашку к носу и медленно, с удовольствием понюхала, - Новый бренд? Я приподнял бровь. — Ты думаешь, я покупаю свой чай? — Думаю, я не знаю, откуда ты берешь свой чай, - она снова сделала глоток, - Я многого о тебе не знаю. Я сдержал хмурый взгляд, задаваясь вопросом, было ли это прелюдией к информационному погружению. — Я выращиваю свой собственный, - заметил я, - У меня есть Чайный сад. — Тогда мне придется потратить больше времени на исследования. — Есть ли что-то конкретное, что ты хотела знать? - я попробовал, - Обо мне? — Расслабься, - сказала она, - Я не охочусь. Как ни странно, это не ослабило моего напряжения. Ее режимом по умолчанию была 'охота', и я не думаю, что она всегда осознавала, что делает это. Информация была не просто валютой, это была её жизненная сила. Для неё – последнего члена старой гвардии – программирование Красной комнаты нельзя было просто отключить. — Ты простишь меня, если я приму это с щепоткой соли, - заметил я, - Ты поговорила с Локи? Я знал, что она пошла к нему – я создал постоянный вход в коридоре в его комнату в Зеркальном Измерении и почувствовал, как она прошла – но соизволил ли он на самом деле поговорить с ней, я не знал. — У нас был разговор, - по тому, как медленно она говорила, и по тому, как она задержалась со своим чаем, прежде чем снова заговорить, я догадался, что она все еще переваривает этот разговор, - Я выложила ему всё, что произошло за последние пять лет. Сказала ему, что я умерла. — Как он это воспринял? — Примерно так же хорошо, как ты и ожидал. Но он не потерял самообладания и всего пару раз пытался подразнить меня. — Хочу ли я вообще спрашивать? — Он не понимал, почему я здесь. Я сказала ему, что я не работаю на тебя, и мы не спали вместе. Я почувствовал, как ко мне подступает румянец, и поборол его. Наташа была привлекательна – чрезвычайно привлекательна – но ещё до того, как я спас её с Вормира, я знал, что она влюблена в Брюса Беннера. У них были сложные отношения, и у меня не было никакого желания вмешиваться в это. Беннер даже не знал, что она жива. Если – когда – она когда-нибудь решит заявить о своем существовании, у них останется незаконченное дело. — Я сомневаюсь, что Локи понимает какие-либо отношения, которые не вращаются вокруг того, что люди делают друг для друга, - сказал я, - Или что они могут для него сделать. Она отхлебнула чаю и снова издала задумчивый звук. — Я думаю, что Локи сложнее, чем люди думают о нем. — В этом я нисколько не сомневаюсь. У тебя в голове не может быть крысиного гнезда безумия, и ты не можешь быть простым, незамысловатым человеком. — Он не сумасшедший, - резко сказала она, - Просто его неправильно поняли. — Помнишь тот наш разговор об игре в адвоката дьявола... — Я помню, - её тон стал жестче, - И я помню ту часть, где я сказала, что Люцифер, возможно, не пал бы, если бы кто-то дотянулся до него, понял и защитил. Она поймала меня на этом. — Природа против воспитания, - вздохнул я, - Локи — асгардец, и, кроме Тора, мы понятия не имеем, как он мыслит. Опасно испытывать к нему хоть какое-то сочувствие. — Даже когда он проявляет сочувствие к другим? — Кошка может имитировать привязанность, чтобы получить то, что она хочет. Что он тебе сказал? Она ничего не сказала. В конце концов она отставила чашку в сторону. — Возможно ли, что кто-то использовал Камни Бесконечности, чтобы вернуть его к жизни? Я обдумал свой ответ. — Это возможно, но я не думаю, что это вероятно. Если мы смогли использовать путешествия во времени и брать Камни из фиксированных точек во времени, то само собой разумеется, что это мог сделать кто-то другой. Тони Старк был блестящим человеком, но во Вселенной есть много блестящих людей. Глаза Наташи сузились. — Ты не веришь, что это то, что произошло с Локи. — Нет. Я пытался проникнуть в его разум, почувствовать магию вокруг него. Я знаю, на что похожи Камни на ощупь. Что бы ни вернуло его обратно, оно древнее, чуждое и могущественное, но… только не Камни. — Он что-то сделал, - сказала она, - Какая-то магия или что-то в этом роде. Он посмотрел на меня, и его глаза побелели. Типа, ни зрачка, ни радужки, только белый от угла до угла. — Магический фильтр, - ответил я, пытаясь подавить беспокойство в животе. Если он был в состоянии использовать это, это означало, что его запасы магии восстанавливались, и мне пришлось бы обратить пристальное внимание на их взаимодействие, - Способ изучения слоев чар. Я делаю нечто подобное со своим Третьим Глазом. Что он тебе сказал? - снова спросил я. — Когда Брюс отменил Щелчок, это не должно было вернуть меня обратно. Я отдала свою душу на Вормире, и этого нельзя было отменить. Но Локи думает, что, поскольку я отдала её добровольно, я была… Я не знаю, вознаграждена? — Это невозможно, - чувство беспокойства усилилось. — Он казался довольно уверенным. — А я говорю тебе, что это невозможно. Локи предполагает, что Камни обладают некоторым уровнем чувствительности, что у них есть сознание. Способность принимать решения. — По сути, это волшебные бобы с незапамятных времен, - протянула она, - Почему у них не должно быть сознания? — Потому что магия так не работает, - я закатил глаза, - Это были действия Брюса, которые вернули тебя обратно. Его выбор. Не позволяй Локи пытаться доказать тебе что-то другое. Но даже когда я отрицал такую возможность, часть моего разума обдумывала это. Это был не первый раз, когда я задумывался о том, могут ли Камни быть разумными. Сейчас мне эта идея была ненавистна так же сильно, как и вчера… но это не означало, что это не могло быть правдой. Наташа закинула одну ногу на другую и положила руки на подлокотники стула. Её голова склонилась набок, бросив на меня расчетливый взгляд, который мне начинал не нравиться. — Я думаю, ты ревнуешь, - сказала она, - Ты Верховный Чародей, и я думаю, это впечатляет, но мать Локи была ведьмой. Он научился своему ремеслу у неё на коленях. Гнев поднялся во мне, горячий и жгучий, и я подавил категорическое отрицание. Ревнуешь? С чего бы мне, черт возьми, ревновать? У Локи ничего нет, яростно подумал я. Нет дома. Никакой энергии. Никакой власти. Никакого трона. Брат, который пытался бросить его на Сакааре.             Локи - это ничто. — Ты имеешь право на мнение, - сказал я, подражая ее спокойному тону, - Просто не позволяй этому затуманить твой разум. Локи опасен, и он попытается повлиять на тебя. Она встала, взяла свою чашку и сделала последний глоток. — Я знаю это, - она снова поставила чашку, - Но я думаю то же самое о тебе. Она повернулась и ушла, оставив меня слишком ошеломленным, чтобы ответить. ~~~ Я сидел и размышлял. Я думал, что мы с Наташей подружились за шесть месяцев её выздоровления. Что она доверяла мне. Она бы не осталась, если бы не чувствовала себя в безопасности, верно? Я приложил все усилия, чтобы убедиться, что всё было как можно более спокойно. Учитывая, что я все еще убирал бродячих волшебников и межпространственные ужасы после моего пятилетнего отсутствия, это была нелегкая задача. Локи опасен... ...Я думаю то же самое о тебе. Ее комментарий был пощечиной. Я не был опасен – О. Внезапно я понял. — Для человека с медицинским образованием и потрясающим знанием теории магии ты можешь быть действительно чертовски тупым, - пробормотал я вслух. Её заявление не обязательно было выражением недоверия, хотя оно, безусловно, ощущалось именно так. Это была просто констатация факта. Я был Высшим Колдуном и, следовательно, опасным по умолчанию. Она привыкла работать с такими людьми, как я. Привыкла доверять им. Она понимала их так же хорошо, как понимала саму себя. Если бы у меня не было её доверия, она была бы как дым на ветру несколько месяцев назад. Я прерывисто вздохнул. Я только сейчас понял, что потерять её хорошее мнение было бы больно. Мы стали друзьями. У всех её друзей – и у всех моих – были зубы и когти. Никто из нас не боялся их использовать. Моя уязвленная гордость утихла. Вместе с этим ушли последние остатки гнева, что позволило мне в полной мере обдумать её комментарии о Камне Души. Я не доверял Локи до мозга костей, но это не означало, что каждое его слово было ложью. Он попытается заслужить расположение Наташи, в этом я не сомневался, потому что я был Врагом, а он видел в ней моего союзника. Но он был сыном ведьмы. И он вырос с магией в качестве второго языка. Было бы неправильно сразу отмахиваться от его комментариев. Держи своих друзей близко, подумал я, а врагов еще ближе. Я провел усталой, дрожащей рукой по лицу. У воскрешения Локи были последствия. Я даже не начал их рассматривать, слишком поглощенный механикой "как" и "почему", но я мог чувствовать их форму перед своим мысленным взором. И последствия для возвращения Наташи тоже, хотя я уже потратил много времени на размышления об этом. На Земле Локи был военным преступником, осужденным заочно. Мало кто из его народа был бы рад его видеть. Тор, возможно... и опять же, возможно, и нет. Я отогнал эту мысль в сторону. Это были вещи, которые я должен был рассмотреть, но Локи никуда не собирался уходить какое-то время. У меня было время. Мой взгляд скользнул обратно к телевизору. Я с сожалением вздохнул. "Изуродованным телам" придется подождать – мне нужно было поговорить с демоном. ~~~ Я превратил один из подвальных этажей Святилища в мастерскую. Это было место, где я творил всю свою "грязную" магию; экспериментальную, неисследованную, непроверенную. Небезопасно и, следовательно, требует отделения от остальной части здания. И – как и большая часть остального Святилища – это было не совсем на этом плане существования. В качестве дополнительного уровня защиты я построил её в пространстве между мирами. Комната была площадью около сорока квадратных футов и увеличивалась или уменьшалась по мере изменения моих потребностей. Вдоль одной стены и половины двух соседних стен стояли книги. Растения свисали с потолка, длинные пряди свисали с книжных полок и ползли вниз по стеллажам. Я поставил верстак посередине. Длинное и широкое, старое, крепкое дерево было усеяно тайными инструментами – ритуальными ножами, жезлами, посохом, который я "приобрел" у бродячего колдуна несколько недель назад, – а под ним было место для хранения необработанных компонентов. У меня было еще больше припрятано в выдвижных ящиках для хранения рядом с книжными шкафами. В дальнем конце комнаты находился Круг Призыва. Это была самая защищенная зона во всем Святилище. Центральный круг имел двадцать футов в диаметре, тонкий железный обруч, который я погрузил на дюйм в каменный пол. Железо было стандартным барьером против призванных существ, особенно фейри, но поскольку я был осторожен – и опытен – я добавил дополнительные средства защиты; второе и третье кольца сделаны из меди и серебра, а четвертое отмечено тайными символами, зачарованная краска светилась, как лунный свет. Пятый и последний круг был самым сильным. Тонкая струйка моей собственной крови, наполненная моей волей и пополняемая каждый месяц. Я протянул руку и произнес слова определенного заклинания призыва. Среди существ, с которыми я имел дело, сила была равна знанию. Мне нужен был кто-то с практическими знаниями глубоких знаний, которые превзошли бы даже мои. Колдунов Камар-Таджа часто обвиняли в том, что они утаивают информацию. Хотя это было правдой, это была только часть истории. Мы были истинными стражами нашего измерения, нашей Вселенной, и мы использовали наши тайные знания, чтобы защитить всех внутри от внешних угроз. Это была большая честь. Это была также ужасная ответственность, и никто, кроме волшебника, не мог понять эту ответственность. Иногда даже мы не понимали своей роли. Я пробормотал заклинание призыва, вкладывая свою волю в каждый слог, направляя силу через свою руку. У меня заложило уши. За время между одним миганием и следующим в железном круге появилось существо. Я позволил своей руке опуститься. Квин принял облик зайца. Практически во всем он напоминал обычное животное – длинные уши, торчащие из короткой тупой головы; мощные задние лапы; светло-коричневый мех с белыми, черными и серыми пятнами. Его глаза были большими и оранжевыми, намекая на внутреннее безумие. Земляные зайцы были маленькими. Квин был размером с лабрадора. На шее у него был ошейник, узкие золотые листы, прикрепленные к кожаной ленте, каждый лист был покрыт замысловатым рисунком, в котором я узнал связующие руны. От ошейника исходило мягкое свечение, мощный индикатор заключенной в нём магии. Заяц не был истинной внешностью Квина. Кто-то связал его в эту форму. Я вызвал его в разгар подготовки. Он сидел на корточках, вылизывая лапы и умывая морду. Он замер, прижав одну лапу к носу, дернул возмутительно длинными усами и снова опустился на все четыре лапы. — Есть такая вещь, как хорошие манеры, - его голос был раздраженным легким тенором. Его родным языком мог быть любой язык во всей Вселенной. Но он выбрал английский с акцентом штата Мэн. Всё, что делал Квин, было просчитано, и это, скорее всего, было сделано для того, чтобы вывести меня из себя. Разгневанные волшебники принимали необдуманные решения. — Я Верховный Чародей, - спокойно ответил я, - Это означает, что я освобожден от правил хорошего тона, - все, что я делал, тоже было просчитано. — Тогда ты не будешь возражать, если я посру в твой круг призыва. Я приподняла бровь. — Продолжайте. Оно исчезнет в тот момент, когда я изгоню тебя. Квин вздохнул, его худые плечи приподнялись. Я видел его передние зубы. Длинные оранжево-желтые резцы, два на верхней челюсти и два на нижней. — Чего ты хочешь, волшебник? — Информацию. — Задавай свой вопрос. Я подумаю о своей цене. Квин был тайной сущностью, существом, вызванным из другого измерения. Иметь с ними дело было рискованно; пока вы не установили связь и не создали обычное заклинание вызова, вы никогда не знали точно, что получите. Если бы ваш круг не был достаточно защищен – если бы ваша воля не была достаточно сильной – то, что бы вы ни призвали, вырвалось бы на свободу. Если тебе повезет, они просто съедят тебя. Если тебе не повезло? Да, они съедят тебя, твою семью и твоих соседей. Я охотился на множество бродячих существ, особенно за последние шесть месяцев. К некоторым обращались за помощью и советом в течение тех пяти лет, когда я был стерт с лица земли. Некоторые из них были использованы для хищения незаконной информации. Каковы бы ни были намерения волшебника, когда что-то шло не так, результат всегда был один и тот же. Многие люди (включая меня) считали, что отдача стоит риска. Эти сущности часто были созданы Вселенной, привязаны к тайным энергиям, которыми мы манипулировали, и, следовательно, являются кладезем знаний. Но не было такого понятия, как бесплатная еда. Иногда я был готов заплатить цену Квина, иногда я отказывался. Переговоры были неотъемлемой частью нашего взаимодействия. — Расскажи мне о природе Камней Бесконечности, - попросил я, - В частности, возможно ли, чтобы у них было сознание. Личность. Квин улыбнулся. На зайце это выглядело странно. Тревожно. — Расскажи мне, как умерла твоя сестра. Знания были валютой, и я тратил свои деньги экономно. Я обдумал его просьбу. Может ли мне навредить, если это знание попадет в руки моих врагов? Может ли это навредить Святилищу, Камар-Таджу, моим собратьям-магам? Было ли это угрозой для Земли? Если бы ответом на любой из этих вопросов в моем контрольном списке было "да", то я бы договорился о менее спорной цене. Разговоры о том, как умерла моя сестра, никому не повредят. Это причинило бы мне боль на личном уровне, но это была старая боль. Та, к которой я давно привык и которую глубоко похоронил. — Хорошо. Я принимаю вашу просьбу. Магия покалывала у меня между глаз. Договор был скреплен печатью. Если я откажусь – или если он откажется, – последствия будут... неприятными. Я видел, как нарушенная сделка разорвала волшебницу в клочья, высвободившаяся энергия кромсала её тело, как град ножей. — Тогда, чтобы выполнить вашу просьбу, - сказал Квин, - я передаю вам эту информацию. Камни Бесконечности - это остатки сингулярностей, которые существовали до возникновения Вселенной. Они были сжаты в их нынешнюю форму космическими сущностями и развеяны по ветру. Я кивнул. Да, да, я это уже знал. Глаза Квина заблестели, безумный свет внутри заставил светиться оранжевый цвет вокруг каждого зрачка. Какой бы ни была его истинная форма, часть его личности отражалась в его глазах. — Древнее, чем время, - продолжил он, - более мощные, чем любой известный источник энергии. Ты спрашиваешь, есть ли у них личности. Я бы спросил, как они могли её не иметь? Мои губы сжались, пока я обдумывал его слова. Это не было определенным ответом, но определенное было расплывчатым понятием, когда дело касалось магии. Я не доверял ему ... Но я доверял его связи с Космосом. Тайные сущности могли лгать (ничто не мешало им делать это), но это редко было в их интересах. Если ложь будет раскрыта, они потеряют свой источник дохода. Мне не понравился его ответ. Мне не понравилось, что это подтвердило комментарии Локи. Но нравилось мне это или нет, было несущественно; я верил в это. — Это удовлетворяет тебя, волшебник? - потребовал Квин, прыгая вперед по кругу. Его нос почти коснулся стены невидимой энергии, блокирующей его побег. Его усы дернулись, глаза расширились ещё больше. На одно мгновение я представил, как его рот открывается невероятно широко, открывая истинное чудовище, которое жило внутри его связанного тела. — Так и есть, - ответил я, отодвигая образ на задворки своего сознания. И снова я почувствовал покалывание в глазах – его половина контракта была выполнена, - Итак... моя сестра утонула, когда мы были детьми. Мы катались на замерзшей реке. Она попала в затруднительное положение. Я не смог спасти ее, - я прикусил язык, боясь сказать слишком много. Боясь сказать недостаточно, - Тебя это удовлетворяет, Квин? — Что ты чувствовал по этому поводу? - требовательно спросил заяц, расхаживая по кругу ближе ко мне. Его хвост беспорядочно дергался, - Ты должен был присматривать за ней? Заставляло ли это тебя чувствовать себя виноватым? Ты и сегодня носишь с собой это чувство вины, волшебник? Это так? Да? — Это тебя удовлетворяет? - прорычал я, выставив вперед руку. Я выстрелил силой через обереги по кругу, заставив их вспыхнуть до шокирующей видимости. Сквозь полупрозрачную вуаль пробивались полосы разноцветного света. Квин ухмыльнулся, присаживаясь на корточки и рассматривая меня своими широко раскрытыми безумными глазами. Черт бы его побрал! Я позволил ему проникнуть мне под кожу. — Да, волшебник, - ответил он, - Даже очень.