Локи.
Слезы жгли мне глаза. Разочарование? Террор, как старый, так и новый? Фантомная боль от перелома шеи, наложенная на текущую пульсацию моего сдавленного горла? Если бы я был один, я, возможно, позволил бы этим слезам пролиться; но я не был. Стрэндж оставил свою сторожевую собаку. Лицо Наташи было бесстрастным, когда она наблюдала за мной. Хотя я знал, что ее "дружба", вероятно, была уловкой, чтобы завоевать мое доверие, втеревшись к ней в доверие, я начал надеяться, что мои подозрения были ложными. Рука на моей шее была острым напоминанием о моей собственной глупости. Моя собственная неспособность предвидеть последствия моих действий. — О, перестань так на меня смотреть, - сказала она через несколько минут, - Как ты думал, что произойдет, когда ты попытаешься сбежать? Это было глубоко – болезненно – иронично. Я был человеком, который наносил удары другим в спину... и все же я был здесь, с кинжалом между лопаток. Я посмотрел на волшебное устройство Наташи. Перчатка была из простой, необработанной кожи, тонкой и эластичной. Узкая медная полоска пересекала ее запястье, тыльную сторону ладони и между пальцами. Я раньше не видел этого устройства. Ее прибытие произошло так быстро после моего побега, что она, должно быть, спрятала его в кармане. Носила ли она его все это время? Было ли оно спрятано в каждом из этих проклятых принятии ванн? Да. Я верил, что так было. Наташа была ничем иным, как тщательнейшим человеком. ...рука сжалась на моем горле.... ЩЁЛК. Я содрогнулся в тесных пределах своих ограничений. Казалось, даже в мыслях наяву я не мог избежать момента своей смерти. Ты жалкий неудачник, парень. Голос матери эхом отдавался в моей голове. Она никогда не говорила со мной так... но боль, которую это причинило, все еще была реальной. Вместо того, чтобы зацикливаться на эмоциях, которые я едва мог контролировать, я попытался сосредоточиться на своем затруднительном положении. Истощение охватило мое тело. Побег из Зеркального измерения сжег все мои запасы магии; короткое бегство и схватка со Стренджем израсходовали все мои запасы сил. Мое лицо пульсировало. Мое горло горело. Я был выносливее любого мидгардца, но я боялся, что Наташин удар, усиленный артефактом, сломал мне нос. Запах моей собственной крови вызывал тошноту. Собрав все оставшиеся силы, я напрягся против своих проклятых металлических оков. Я был незнаком с этим конкретным устройством, хотя я узнал мастерство Ситторака. Все, что он создал, вращалось вокруг доминирования. Я также почувствовал прикосновение Стрэнджа. Исследуя глубже осторожными магическими пальцами, я почувствовал приливы и отливы в смешанных энергиях: устройство было сломано, затем отремонтировано. Я мог бы разорвать это устройство рабства. Имея достаточно времени и терпения... и углубляясь глубже для последнего рывка с моей магией... Я был бы свободен. Я сомневался, что у меня будет это время, но это не помешало бы мне попытаться. Это все еще оставляло иллюзорную силовую клетку, которую Стрэндж воздвиг вокруг меня. И артефакт Наташи - усиленный удар. Норны, будь они все прокляты; какая, блядь, польза? Я был пленником. Снова. Но я был так близок к свободе. Так близко. Отправить мое магическое сознание через лабиринтоподобное Зеркальное измерение было одним; забрать мое физическое тело, когда все чары были обращены против моего прогресса, было совсем другим. Я прошел ошеломляющую серию поворотов и завитков, каждый аспект моего пути отражал какую-то часть человеческого города. Вскоре я заблудился, и мне пришлось потратить огромное количество энергии, чтобы снова найти путь. Протаскивание себя через выход истощило мои ресурсы. Если бы я подождал еще неделю – даже еще несколько дней – у меня было бы меньше трудностей… и еще больше энергии осталось для моей перепалки со Стренджем. Может быть, даже скорость, чтобы избежать захвата Наташи. Но терпение никогда не было моей добродетелью. Я надеялся не связываться с Верховным Чародеем. Но я принял это как не просто возможность, а вероятность. Я, однако, полагался на его высокомерие, на его ожидание, что я не смогу вырваться из его жалкого Зеркального измерения. И это почти сработало! Здесь замешана какая-то другая сила. Некая сущность чрезвычайной силы, которая может установить магический барьер вокруг этого места. Барьер, через который я один, казалось, не мог пройти. Я собрал свои рассеянные мысли и сосредоточился на своем окружении. Я изучил комнату через магический фильтр. Я не мог видеть выход - он был позади меня, – но стены, пол и потолок были покрыты тонкой пленкой света. Сверкающее силовое поле энергии. Бросив взгляд на коридор, по которому я пробегал, я узнал это место как Санктум Санкторум Стрэнджа, один из трех мистических якорей, которые образовали тайный щит над Мидгардом. Помимо Камар-Таджа (древнего училища, известного во всех Девяти Мирах), это было его место силы. Здесь произошли две вещи, которым у него не было ни объяснения, ни понимания. Ни ответа. Кто-то поместил меня, как кукушка, в стены своего замка… а затем воздвиг барьер, чтобы удержать меня здесь. Это должно быть желчно. Должно быть, его гордость горит и жалит, что его владения так тщательно нарушены. Я почти восхищался тем, какая Космическая сущность вернула меня к жизни, из простого удовольствия знать, что это раздражает могущественного Верховного Чародея. Он угрожал мне смертью (на самом деле, несколько раз), и я знал, что после моей попытки побега вероятность увеличилась. Но его высокомерие, его гордость… Я понимал эти эмоции. Мое присутствие – само мое существование – стало для него загадкой. Что бы ни произошло после этого момента, можно было только догадываться, но до тех пор? Он может кричать и ругаться, может даже позволить Наташе снова ударить меня, но… Я не верю, что он убьет меня, пока не получит ответы. Вера? Надежда? На данный момент это было одно и то же. Без каких-либо других отвлечений мой разум блуждал. Мои плечи болели от того, что меня удерживали; мои бедра горели от положения на коленях. Боль в моем лице была невыносимой, и мое горло начало опухать. Я мог дышать, но каждый вдох обжигал. Мое тяжелое положение казалось несущественным рядом с реакцией Стрэнджа на мое принудительное подчинение. Я вспомнил, как его дымчато-серые глаза вспыхнули жаром, как он наполовину отвернулся, чтобы скрыть свое возбуждение. Ему понравился созданный мной образ. И если бы я был откровенен с самим собой… Мне понравилось тоже. Это было еще слаще, зная, что он почувствовал это мгновенное волнение против своей воли. Я никогда раньше не рассматривал его в сексуальном плане. Никогда даже не удосуживался заметить, что он, на самом деле, довольно привлекателен. Мой единственный предыдущий опыт общения с ним был кратким и в основном состоял из того, что я выкрикивал ругательства, когда кувыркался через его заклинание бесконечного цикла падения в темноте. Но в нем было что–то - возможно, гибкость, худоба на его лице – что напомнило мне Руна. Единственный человек, которого я когда-либо был близок к тому, чтобы любить. Я оттолкнул лицо Руна. Как отец, как мать, он ушел. Не было никаких шансов воскресить кого-либо из них, как это было со мной. Почему я? Я подумал, не в первый раз. Почему не мама? Почему не знаменитый Человек из Железа? Почему нет никого более достойного? Я тоже отогнал эту мысль. Нет смысла спрашивать, почему, почему, почему. Единственный вопрос, который мне нужно было задать, был: - как. Как я собирался сбежать из Святилища? Как я собирался сбежать от Стрэнджа? Могу ли я использовать этот краткий момент притяжения против него? И я не сомневался, что его привлекла моя покорность, моя сдержанность. Могу ли я манипулировать этим ...? Так что, несмотря на то, что я был неудобно связан на кухонном полу, вокруг меня были разбитые обломки стола, моя судьба все еще оставалась неопределенной… Я улыбнулся.
~~~
Стрэндж вернулся с усталой Вандой на буксире. — Какие-нибудь проблемы? - спросил он Наташу. Он взмахнул рукой; силовое поле вокруг меня рассеялось. Холодный порыв ветра ударил мне в лицо. — Какое-то время он смотрел на меня щенячьими глазами, - её незаинтересованность заставляла ее казаться скучающей, но я больше не доверял своей оценке ее рассказов, - Я думаю, он обдумывал ошибки своего пути. Я уставился на нее. Щенячьи глаза? — Хм, - Стрэндж убрал с дороги остатки разбитого стола, - Давай поговорим. Она последовала за ними в коридор, закрыв за ними дверь. Хотя я напрягся, я не мог слышать, что они говорили. Они вернулись через несколько минут, устраиваясь передо мной. Судья, присяжные и... палач? Норны, я молился лишь бы нет! Я полностью проигнорировал Стрэнджа и сосредоточился на женщинах. Возможно, он истолковал бы это как мое подчинение им, а не ему. Возможно, это разозлило бы его. Возможно, я мог бы это использовать. Возможно, это было бы очень возможно. Если я всё неправильно понял, значит, так тому и быть. По крайней мере, я надеялся, что молчаливая мольба в моих глазах убедит их освободить меня от этих кандалов и, может быть - только может быть – найти немного льда для моего носа. Ох. Это то, что Наташа имела в виду под ‘щенячьими глазами’? Но на какой женщине лучше всего использовать мое тяжелое положение? Наташа, которая заботилась обо мне – ухаживала за мной, пока я не выздоровел, а затем, в буквальном смысле, ударила меня по лицу? Или Ванда, с которой у меня была уникальная связь через Камень разума? — У нас когда-то была кошка, - сказала Ванда, глядя на меня сверху вниз. Что бы она ни чувствовала сейчас, я не видел ни следа этих чувств на ее лице, - Когда она чего-то хотела, она смотрела на меня именно так. — Ты доказал, что Зеркальное измерение тебя не удержит, - добавил Стрендж, - Мы с тобой поговорим об этом, и скоро, - в его голосе звучала угроза. Вместо того, чтобы возмущаться этим, я обнаружил, что возбужден. Норны, аберите меня, я извращенец! Смерть или секс? Почему не оба сразу? - Но, похоже, ты не можешь сбежать из Святилища, по крайней мере, пока мы не определим цель твоего воскрешения, - он тяжело вздохнул, - Багровые связки Ситторака будут удерживать вас достаточно долго. Если бы это зависело от меня, я бы снова запустил тебя в бесконечный цикл. Мои глаза расширились, показывая мое полное отвращение к этой идее. — Но это зависит не только от меня, - продолжил он, - Это дом Наташи, дом Ванды. У них есть право голоса. Ванда вздрогнула. Слабо – едва заметно – но я искал что-то, что угодно, что позволило бы мне пережить эту встречу. Что ее беспокоило в концепции дома? — Есть еще один вариант, - предложила Ванда, - Если вы меньше чувствуете себя заключенным, у вас может быть меньше шансов снова сбежать. Мы собираемся освободить тебя от этого средневекового пыточного костюма, - она указала на Багровые связки, - и предоставить тебе твоё личное пространство. У тебя будет доступ к книгам, ручке и бумаге, телевизору, радио. Интернету? - она посмотрела на Стренджа, который кивнул, хотя и неохотно, - Питание общее. Мы по очереди готовим и убираем. Мы относимся к тебе справедливо, ты делаешь свое дело. Это означает, что ты выполняешь работу по дому. На данный момент я бы согласился на все, чтобы избавиться от этих проклятых уз. — В свою очередь, - продолжила она, - ты не пытаешься причинить нам вред, не создаешь проблем, не строишь козни или планы побега. — Он будет строить козни и планы, - сказала Наташа, - Он Бог зла. Он ничего не может с собой поделать. Я пошевелил бровями, надеясь, что мне позволят высказаться. Стрэндж махнул рукой. Металлическая лента на моем рту снялась. — Я Бог Ничего, - заметил я. Воздух на моем вспотевшем, опухшем лице был восхитительным, - Отец наградил меня этим титулом в шутку, а позже, назло. Теперь он мертв. Асгард мертв. Я просто… Локи. — Ты действительно в это веришь? - спросил Стрэндж. — У меня отняли все. Я должен сам построить свое будущее, и для этого мне нужно с чего начать, - действительно ли я собирался пройти через это, сохранив свою жизнь в целости и сохранности? — На самом деле это не ответ на вопрос. Я кивнул, признавая его точку зрения. — Моя планета исчезла. Мои люди ушли. Мое богатство, моя власть - все ушло. Я не могу восстановить ни одну из этих вещей, но я могу создать что-то новое, - в это я действительно верил, - И вы предложили мне базу, с которой можно это начать. Пока мы не узнаем, что это таинственное Космическое существо намеревается со мной делать, у меня связаны руки. Жесткий взгляд Стрэнджа пронзил меня насквозь. Его глаза были самыми серыми, какие я когда-либо видел. Я посмотрел на Наташу, затем на Ванду и увидел те же жесткие взгляды. Я ясно понял одну вещь – хотя они делились со мной секретами, разделяли понимание, были дружелюбны - мы не были друзьями. Это было больно, немного. Знать, что у нас были эти связи, эти точки сходства, но они все еще не доверяли мне. Я не был удивлен, совсем нет; моя попытка побега доказала, что они были правы, не доверяя мне. Но я хотел их доверия. Я... хотел их дружбы. А от Стрэнджа? То, что я хотел от него сейчас, было не тем, что я предполагал этим утром. — Тогда вот твое первое и последнее предупреждение, - сказал Стрэндж, - Если ты нанесешь нам удар в спину – физически, метафорически – мы разорвем тебя на части, и ты пожалеешь, что это Космическое существо не оставило тебя мертвым.