Приближается отлив

— Опытный образец номер пять вот-вот сбежит, — внезапно прозвучало прямо над ухом. Дотторе даже не вздрогнул, за год знакомства успев привыкнуть к выходкам Тартальи: тот умел появляться где угодно, когда угодно и причем совершенно незаметно. И Дотторе никак не мог выяснить, как он это делал. Он не останавливал время, как Скарамучча — замки в лабораториях всегда оставались не вскрытыми. Не обращался крысой, как умели Арлекин и Панталоне, это исключил эксперимент номер шесть. Не просачивался дымом, как Синьора, или туманом, как Коломбина... После пятнадцати неудачных попыток поймать Тарталью за руку, Дотторе ни на шаг не приблизился к ответу. Сам Тарталья, кстати, каждый раз улыбался так нарочито сочувственно, что Дотторе был убежден: он издевался вполне намеренно. — Вот, сейчас, решетка почти поддалась, — продолжал комментировать Тарталья, не дождавшись реакции. — И... Дотторе, не отрываясь от экрана стереотаксической рамки, хлопнул по кнопке, посылающей электричество в клетки. — Очередная неудача, — резюмировал Тарталья, развалившийся в его лабораторном кресле и нагло сложивший ноги поверх бумаг на столе. Ненужных бумаг, но сама наглость!.. — Я в тебя верю, номер пять. В этот раз ты почти сумел. Дотторе медленно выдохнул сквозь зубы, отложил в сторону костяной амулет, извлеченный из руинного молотильщика, и отключил стереотаксический аппарат. Потом резко столкнул ноги Тартальи на пол. Если попросить, Сандроне могла бы наделать с десяток таких же за пару часов, но ему хотелось понять принципы их работы и создания, не прибегая к помощи Бездны. Вот только шансы сосредоточиться на деле, пока Тарталья не исчезнет обратно туда, откуда явился, стремились к нулю. — Разве ты не должен сейчас выгуливать того похоронного эксперта, чтобы потом подобраться к Экзувии Моракса? — спросил он, оборачиваясь и скрещивая руки на груди. — Синьора опять будет недовольна, если ты сорвешь план. — Как будто Розалин нужен повод, чтобы нажаловаться на меня Царице, — небрежно отмахнулся Тарталья. — Если ты перестанешь называть ее по имени, может, у тебя появится шанс избежать ее гнева, — Дотторе не позволил себе улыбнуться, лишь закатил глаза — под маской Тарталья все равно не заметит. Но то, как Синьора бесилась при звуках своего имени от кого-то кроме Пьеро, и правда было забавно. — Да ни в жизни, — а вот Тарталья свою довольную ухмылку скрывать и не подумал. Он однозначно получал наслаждение, выводя окружающих из себя, — Дотторе это быстро уловил, потому и почти перестал раздражаться на Тарталью сам, чтобы не доставлять тому удовольствия. Если только он не прерывал интересный эксперимент, как сегодня. — И все же Гнозис Моракса важнее твоих мелочных склок с Синьорой, — заметил Дотторе. — Учитывая, что Моракс прямо сейчас собственноручно организует свои торжественные похороны, я думаю, проблем с получением его Гнозиса не возникнет, — хмыкнул Тарталья, и Дотторе резко вскинул голову. Моракс — что?! Словно не заметив его растерянности, Тарталья продолжил: — Но Розалин зачем-то настаивает на проверке Экзувии и требует подготовить ритуал для освобождения Осиала. Нет, я сам не против — это будет занятное зрелище. Но она же у нас дипломат, ей зачем нужно так демонстративно портить отношения Снежной с Ли Юэ? Дотторе задумчиво прикусил губу, слушая рассуждения Тартальи. Если Моракс действительно жив и здоров, то планы Синьоры и правда непоследовательны. Вот только в своем раздражении на Тарталью она похоже забыла, что тот далеко не идиот и не будет плясать под ее дудку, если сам не захочет. А он похоже не хотел. Хотя был один вариант, в котором все укладывалось в логичную цепочку, и тогда выбора у Тартальи особо не было. Правда, Дотторе мог сложить ее лишь потому, что владел дополнительной информацией. Вопрос в том, рассказывать ли Тарталье об этих догадках?.. Можно будет рассчитывать на встречную услугу при случае. — Когда я отправлялся в Ли Юэ, Ее Величество велела передать Синьоре запечатанное письмо. Писала она его при мне — и скрепила своей личной печатью, а не просто официальной. Уж точно не самой Синьоре оно предназначалось, — Дотторе отклонился назад и оперся одной рукой на стол. Второй потянулся к сережке в правом ухе — привычка, так ему лучше рассуждалось. Тарталья подался ближе, жадно слушая. — А еще здесь, в Ли Юэ, ходят легенды, что вскоре после Катаклизма Моракс заключил некий контракт с Царицей, незадолго до того, как она заперлась в Заполярной столице. — И тогда Розалин поручено всего лишь исполнить их договоренность? Все следует планам Моракса, а вовсе не ее собственным? — Тарталья быстро уловил, к чему вел Дотторе и даже смог продолжить логическую цепочку: — А Моракс хочет... хочет уйти на покой! Ну конечно, Чжун Ли только о том и твердит: что наслаждается свободой, что у него теперь немного обязанностей. Хм, но зачем тогда нужен Осиал, если для всех Моракс уже умер? Задумавшись, Тарталья постукивал указательным пальцем по губам, непроизвольно привлекая к ним внимание. Дотторе поймал себя на том, что следит за этим движением, как змея за дудочкой факира, и резко отвернулся обратно к своему проекту. — Спасибо за эту информацию, Второй, — внезапно пропел Тарталья у него над ухом, обжигая горячим дыханием. И в который уже раз безошибочно угадывая, с каким из слепков личности имеет дело; до него первых трех, похожих, словно близнецы, удавалось различать лишь Коломбине. — Ты всегда нравился мне больше других версий! Дотторе с силой наступил каблуком на ногу буквально прилипшего к его спине Тартальи, но тот, будто не заметив, еще и заглянул ему через плечо и без паузы продолжил: — О, ты нашел амулет культиватора? Редкость, большая редкость — их успели всего пять штук сделать. — Культиватора? — Дотторе резко повернул голову, зацепившись за незнакомое слово, — и едва не поцарапал щеку Тартальи клювом своей маски. — Из всех механизмов на основе стражей руин культиваторы были самыми мощными боевыми машинами в Каэнрии, — пожал плечами и как нечто само собой разумеющееся уточнил тот, все еще не торопясь отстранятся. Сквозь лабораторный халат Дотторе начинал ощущать тепло его тела. — С их помощью они собирались защищаться от Селестии. Иногда Тарталья демонстрировал знания, которыми просто не мог обладать в свои годы. В такие моменты у Дотторе просыпались подозрения, что Тарталья куда старше, чем кажется. В конце концов, Пьеро, Синьоре и Сарамучче было не меньше пятисот лет, почему не Тарталье тоже? И даже после того, как на одном из торжественных собраний Фатуи Пульчинелла толкнул речь о том, что лично рекрутировал самого молодого Предвестника, когда тому было всего четырнадцать, сомнения Дотторе не угасли до конца. Вслух он их, впрочем, никому не озвучивал. — И костяные амулеты для этих культиваторов отличались какими-то особенностями? — почему бы не воспользоваться случаем, если Тарталья был в настроении поделиться информацией. Возможно, как раз в благодарность за рассказ самого Дотторе. Тарталья согнул пальцы, будто хватаясь за воздух; с верхней полки к нему скользнула пустая заготовка амулета, которую Дотторе без спроса одолжил у Сандроне, и сама улеглась под стереотаксическую рамку рядом с амулетом. Дотторе отметил про себя впервые явно продемонстрированную им способность Метки, но не стал отвлекаться. — Главное различие — основа для амулетов культиваторов. Не железная, а каменная — из особых камней, найденных в Бездне, никогда не знавших света солнца. И кости не простых китов, а именно левиафанов, — Тарталья наклонил оба амулета под углом к лампе, демонстрируя различающиеся по цвету блики на металлической части и немного разную гладкость костей. — А рунные узоры вторичны: написать можно, что угодно, смотря какие эффекты хочешь получить. Например, вот так... Тарталья сунул ему в пальцы лежавший рядом скальпель и крепко обхватил поверх кисти. Дотторе расслабился, позволяя направлять свои движения, и за пару минут Тарталья его рукой вырезал на заготовке пяток закорючек. — Ясность мышления, хорошая память и поверхностное чтение мыслей. На Отмеченных последнее не сработает, — объяснял он по ходу, — но, подозреваю, в твоем случае может дать интересный эффект, если продублируешь амулет для своих копий. Вы и так связаны, а с этим сможете поддерживать прямой контакт. — У меня нет Метки, если ты вдруг не знал, — Дотторе наблюдал, затаив дыхание. Сандроне хранила секреты своего мастерства, как дракон золото. А Тарталья вот так запросто за минуту открыл больше, чем Дотторе сумел выяснить за годы исследований. И подарил невероятные возможности — если получится уговорить его сделать еще хотя бы пару таких амулетов. — А зачем тебе Метка? — изумился Тарталья, наконец отстраняясь. Дотторе на мгновение испытал легкое сожаление... что больше никто не грел ему спину. Но уже следующие слова Тартальи полностью переключили его внимание: — Чтобы вырезать амулеты нужно лишь знать руны. Уж скопировать эти ты, я верю, сумеешь. — Что?! — Ты же не думал, что прорву амулетов для каэнрийских механизмов сотворили только Отмеченные? У них было массовое производство. Тарталья рассмеялся, но Дотторе даже не нашел в себе сил оскорбиться, лишь молча приподнял маску, прикрыл глаза и устало помассировал переносицу. Просто невероятно. И при таких знаниях он должен был поверить, что Тарталье всего двадцать два? Смех резко оборвался, как отрезало, и Дотторе вскинул голову. Тарталья, посерьезнев, без тени улыбки, пристально разглядывал его лицо, лишенное привычной защиты маски. Слова не шли в голову, и молчание затянулось на несколько бесконечных секунд, пока Тарталья не проронил: — У тебя красивые глаза. Такие алые. Как кровь... Дотторе тут же свои якобы красивые глаза закатил. Но пока не стал опускать маску обратно. — Проваливай. Мне еще нужно придумать, как достать заготовки амулетов у Сандроне. Тарталья тут же вскинулся: — Если пообещаешь не прятаться при мне под маской, я подарю тебе еще четыре, на всех! Дотторе снова потянул себя за сережку и прищурился, просчитывая, что будет проще, и Тарталья восхищенно вздохнул. Вот даже так? Ну, тогда точно глупо не воспользоваться. — Хорошо, обещаю, — довольно усмехнулся Дотторе. Ведь о прочих версиях речи в их уговоре не шло. Раз уж Тарталья познакомился с Мораксом, мог бы и научится тщательнее оговаривать условия контрактов. — Ну, тогда я и правда пошел, — переступил с ноги на ногу Тарталья; кажется, или у него порозовели щеки и кончики ушей? Что ж, возможно, возраст в его личном деле все же указан верный. — Кстати, а как именно ты пойдешь? — будто между прочим спросил Дотторе. Может, на давно мучивший его вопрос получится добыть ответ, пока Тарталья смущен и растерян. — Я? Да как обычно: шагну через Бездну, — и с этими словами тот... исчез. Ни тени, ни дымки, ничего. Дотторе даже моргнуть не успел. М-да. Просто шагнул через Бездну. ...Да кто такой этот Тарталья?!