Приближается отлив

— Ты ее убил, — Пьеро не спрашивал и даже не ждал подтверждения. Но и не обвинял. Просто констатировал факт. Он вообще редко демонстрировал эмоции, и зачастую даже шепот Бездны не мог подсказать Аяксу, чего ждать. — Она не захотела возвращаться в Столицу с Сердцем Бога, — формально это не было ложью: на его предложение в свои последние минуты Вера мысленно ответила отказом. — Вела себя еще безумнее чем обычно, все бормотала о своих амулетах, попыталась убить Дотторе. Я не захотел повторять ошибку, допущенную со Скарамуччей. Аякс в принципе никогда — ни раньше в Бездне, ни теперь — не любил лгать прямо, предпочитая позволять собеседнику самому делать выводы из фактов, преподнесенных в подходящем порядке и с нужными акцентами. Например, Пьеро не нужно было знать, что решающим камешком, сломившим терпение Аякса, стал отказ Веры оставить в покое Дотторе. До нитки мокрого, дрожащего от холода и бесконечно злого Дотторе, который за пару часов до этого Аякса страстно целовал. Раньше Аякс почти никогда не привязывался к Отмеченным; в ответ они не единожды его за это проклинали, обзывая равнодушным ублюдком. Исключения были поистине редкими: те, к кому он относился с чуть большей теплотой, чьими делами интересовался чуть дольше, чем всеми прочими, кого посещал чуть чаще. Но даже с ними он прощался без каких-либо сожалений, когда их жизни подходили к концу. Впервые его равнодушие дало сбой после смерти Розалин, но тогда он и сам не мог объяснить, почему сожалел о ее кончине. Потом — с Куникудзуши, ради которого он подправил память Капитано. К тому момент у Аякса появились догадки: похоже, раньше Бездна просто гасила его эмоции, кроме разве что любопытства, а теперь, в человеческом теле, он заново учился испытывать их. Азарт в спорах с Розалин и жалость от ее нелепой гибели, сострадание к Куникудзуши... А потом Дотторе его поцеловал. И после такой выходки прощаться с ним, допустить его смерть, Аяксу категорически не хотелось. Причем не работала даже логика, говорившая, что пострадает лишь один слепок из пяти, а остальные благодаря его амулетам будут знать, кого им стоит опасаться, не допустят повторения, сами разберутся с Коломбиной. Причем Аякс был почти уверен, что Дотторе уже о многом догадывался. Когда Первый услышал как Вера пригласила его на танец, то очень характерно замер на несколько секунд, прикрыв глаза — так всегда бывало, когда на Дотторе снисходило озарение. Пусть у него не было в распоряжении твердых фактов — он сам так сказал Вере, но теории он гарантировано строил… И не смотря на это Дотторе его поцеловал. До недавнего времени, в Бездне, у Аякса не было не только сильных эмоций, но и тела — он не испытывал голода или жажды, не нуждался во сне, и не помнил, что это такое — физическая близость. Нет, он знал, что такое секс, знал даже, что некоторые Отмеченные вожделеют его самого — но не испытывал ни малейшего желания попробовать. Но там, в Фонтейне, Аякс ответил на поцелуй без колебаний, ни на секунду не задумавшись. И лишь в процессе поймал озарение, что сам хотел этого уже довольно давно. Дотторе прижался губами к его приоткрытым, пересохшим в танце губам и, твердо удерживая за подбородок, ни на секунду не ожидая отказа, требовательно, без капли колебаний, скользнул языком ему в рот. И Аякс сам не понял, как притянул Дотторе к себе за голову и принялся отвечать с незнакомой раньше — забытой? — жадностью. Правда потом, когда он сжег камею Веры, развязал Дотторе и проводил того в лабораторию, — Аякс сбежал из Фонтейна, не оглядываясь. Ему нужно было немного времени, чтобы осмыслить все свои озарения. Не обращая пока внимания на погрузившегося в приятные воспоминания Аякса, Пьеро продолжал изучать отчет об операции, и по его лицу, к сожалению, было совершенно неясно, поверил он оправданиям или нет. Дверь за спиной скрипнула, и в кабинет вальяжной походкой вошел огромный волкодав, процокал когтями по полу до стола, и рука Пьеро естественным, неосознанным жестом легла зверю на загривок. Аякс отвлекся от ходящих по кругу мыслей и принялся играть с псом в гляделки — волкодав беззвучно скалился, но поджатый хвост выдавал его с головой, как бы хорошо натренирован он ни был: пес был в ужасе о того, что чуял в Аяксе. Таких волкодавов натаскивали выискивать магию по запаху в Аббатстве Обывателей в Каэнрии. Аббатство и Орден Оракулов, предсказавший гибель Богов и смену миропорядка, вскоре после основания были объявлены вне закона, но это не мешало смотрителям втайне еще пару веков фанатично выслеживать как практикующих магию Бездны, так и владельцев Глаз Бога — и без жалости убивать и тех, и других. Впервые Аякс познакомился с волкодавом, когда Царица пригласила его на личную аудиенцию вскоре после принятия в Фатуи. Пьеро стоял по правую руку от ее трона, а волкодав у его ноги так же беззвучно скалился, как сегодня, — хорошо дрессированные звери не выдавали себя рыком во время охоты на ведьм или колдунов. Пьеро тоже был хорошо дрессирован: лежавшая на предплечье изящная ручка Царицы держала его на прочном поводке. Он не перебивал, пока Аякс рассказывал Царице полную историю падения Каэнрии — со своей, всевидящей, точки зрения. Молчал, пока слушал о Балансе мира, об убийстве Первого Бога Бездны, о Сердцах Бога, которые были инструментом Селестии в навязывании Порядка через Архонтов… Слушал, пока Царица задавала уточняющие вопросы. …Мог ли Аякс сам убить Богиню? Нет, если он нарушит закон, Баланс сместится, уже в пользу Бездны. …Зачем выпускать Хаос через Ирминсуль? Иначе эрозия, порожденная избытком Порядка, так и будет накапливаться в мире, ее здесь уже слишком много и Бездна не пересилит ее без помощи. Селестия — такое же измерение, как Бездна, и их энергии должны смешиваться в Тейвате в равных пропорциях, в равновесии. …Но разве это не нарушит Баланс в обратную сторону после смерти Богини — нет, если, найти новую, как Бездна нашла Чужого. Бездна шептала ему на ухо, что сейчас впервые не время для иносказаний и загадок. Царица задумчиво внимала. А Пьеро в конце концов разжал стиснутые кулаки и с вызовом во взгляде тоже задал вопрос. Не столько Аяксу, сколько Царице. …Выходит, мы не исправим порядок вещей, а просто заменим одного Бога на другого. Почему бы не убить Богиню и Чужого одновременно? Бездна взвихрилась, волкодав у ноги Пьеро надрывно, жалобно заскулил, а глаза Аякса затянулись чернотой. Голос его стал холодным — холоднее вечных льдов Снежной — когда он ответил: отсутствие и Хаоса, и Порядка порождает Пустоты. Места где искажены время, пространство, материя. Кластеры Пустот до сих можно найти на Драконьем Хребте, в месте, где появился на свет Чужой. Не думаю, что после их изучения идея оставить мир без Баланса сохранит свою привлекательность, господин Верховный Смотритель. Обращение по всеми забытому титулу заставило Пьеро вздрогнуть, и после этого разговора он, как правило, был подчеркнуто вежлив с Аяксом. Но тот точно знал, что на Драконий Хребет уже несколько раз отправлялись исследовательские экспедиции. Судя по тому, что недавно туда вызвали и Дотторе, Пьеро наконец что-то нашел. — Что ж, Сердце Бога вы успели добыть, — Пьеро решительно захлопнул папку с бумагами, припечатал ее раскрытой ладонью и нахмурился. — Но у тебя не было права принимать такое решение. — Я понимаю, что обычно только вам позволено жертвовать пешками, — Аякс доверительно улыбнулся, будто признавая за Пьеро право на такой выбор. Люди, считающие себя стоящими выше любых правил, его все еще забавляли. — Но в Фонтейне мне пришлось выбирать, какую из двух оставить на шахматной доске. — И ты пожертвовал своей Отмеченной потому что?.. — Пьеро сделал паузу. Аякс наверное мог бы придумать что-то достаточно правдоподобное, но этот разговор как-то резко его утомил. Хотелось найти Дотторе — как минимум Первый и Второй сейчас были в Заполярной — и разобраться с собой и с ним, что значил тот поцелуй. Поэтому он оперся ладонями о край стола Пьеро, наклоняясь вперед и негромко, веско ответил: — Потому что моя Отмеченная окончательно спятила и несла угрозу для окружающих. Окружающими на тот момент были сам Аякс и Дотторе, но опять же — к чему это уточнять? — Забавно, спятившая Рейндоттир Голд пятьсот лет назад тебя не смущала, — с прорвавшимся в голос ядом заметил Пьеро, похоже считая, что Аякса уязвит оскорбление его прежних Отмеченных. Вместо этого он лишь продемонстрировал то, что так тщательно скрывал раньше от Аякса: не только Селестию он винил в Катаклизме, ох, не только. И оставался смотрителем до мозга костей. К Пьеро стоило впредь относиться с повышенным вниманием, Аякс слишком рано уверовал в его здравомыслие. Оставался шанс, что исследование Пустот изменит его мнение — но рассчитывать на это всерьез, похоже, не стоило. Неприятно было бы получить удар в спину в самом конце — пусть убить его у Пьеро и не было шанса: Нож с двумя лезвиями, источник его силы и его смерти, веками был похоронен в твердыне культа Безглазых Сал Виндагнира, в самом сердце Драконьего Хребта. — Тогда ты тоже сошел с ума? Ведь ты идешь к той же цели, что и она, пусть и шагаешь в обход, — Аякс развел руками, выпрямляясь, и неприятно улыбнулся. — Кстати, на ее пути трупов было меньше. — Зато привел он всех в братскую могилу, которой стало Проклятье, — процедил Пьеро сквозь зубы, окончательно теряя самообладание. Волкодав, чувствуя настроение хозяина, снова оскалился, но от одного беглого взгляда в свою сторону поджал хвост. — Такова цена изменений, — и не подумал спорить Аякс. Выводить Пьеро из себя было слишком весело, он даже отвлекся ненадолго от мыслей о Дотторе. — Как думаешь, а куда, в случае неудачи, приведет твой путь? — Ты уходишь от вопроса, почему ты выбрал убить Коломбину, — Пьеро быстро взял себя в руки, меняя неприятную тему — пусть и сам ее поднял. — До этого ты сам вызвался доставить тело Синьоры, потом настоял сопровождать Капитано на охоте за Скарамуччей. Теперь Коломбина, тоже Отмеченная… У меня почти складывается впечатление, что ты хочешь от них избавиться. Хм, то есть о Куникудзуши ему до сих пор неизвестно? Удачно. — Не стоит приписывать мне свои достижения, первые двое пострадали из-за ваших приказов, — Аякс отошел на шаг от стола, снова возвращая вежливую дистанцию между ними. Пьеро прищурил свой видимый глаз, но Аякс стоял не дрогнув. Убеждать в чем-то фанатика было бессмысленно, а злить его тоже быстро наскучило. — Сандроне нужно сочетание Гидро с ее Крио, чтобы с помощью марионеток добыть Гнозис Мураты из сердца вулкана. Тебе придется поехать с ней, — наконец сказал Пьеро, открывая другую папку со стола, чтобы показать, что беседа окончена. — Но если она тоже не вернется, у Ее Величества будут к тебе вопросы. У Сандроне слишком важная роль в финальном ритуале для открытия портала в Селестию. Аякс прижал руку к груди и четко кивнул, принимая поручение, но про себя поморщился. Что ж, если завтра он уже уедет, разговору с Дотторе придется быть кратким.