Naughty night

— Перестань пялиться на меня, — вместо приветствия прошипел Малфой, едва Гарри стянул с головы капюшон мантии-невидимки. В гостиной сидели какие-то слизеринцы, Малфой шикнул на него у входа, заставляя спрятаться, и подал голос только за закрытым пологом. — Ты о чём? — Гарри неторопливо складывал мантию. Обычно он швырял её куда-то под кровать — было привычным перед сном спорить с Малфоем о каких-то мелочах, Гарри не обращал внимания на торчащие волосы и криво сложенное одеяло. Сейчас он пытался отвлечься, потому что был уверен, что днём Малфой его игнорировал, стало неловко. — Ты постоянно пялишься на меня! — Малфой выглядел сердитым. Он зло вырвал из-под Гарри одеяло, и тот едва не скатился на пол. — Ну, наш совместный сон влияет же не только на меня? — Гарри подвигал бровями, надеясь, что Малфой не заметит, что он смутился. — Я просто пару раз проверил, не свалишься ли ты в Большом зале. А то, ну, знаешь, тогда я тоже перестану спать. — Пару раз? — Малфой зашипел. — Пару раз? Да ты постоянно таращишься! — А может, мне нравится? — Гарри вызывающе усмехнулся. Малфой скривился и принялся нарочито спокойно расправлять одеяло. — Ну, смотреть на тебя. — Тогда делай это незаметно, — отрезал Малфой, — чтобы я не видел. А то кто-нибудь заметит, твои дружки, например. Гарри решил благосклонно промолчать, что Рон уже в курсе. И вроде как разрешил Гарри встречаться с Малфоем. Бр-р. Гарри передёрнуло. Чтобы перестать об этом думать, он решил сменить тему: — Ты какой-то разговорчивый сегодня, выспался? — это подразумевалось, как шутка, но Малфой её не оценил. Он вздёрнул бровь, окинув Гарри презрительным взглядом, и улёгся на бок. — Да ладно, Малфой. Помнишь, ты обещал мне один вопрос в день? Вот, у меня есть вопрос. — И что тебе нужно? — голос Малфоя звучал неразборчиво, он уткнулся ртом в подушку. Видимо, чтобы не перейти на ругательства. — Хочешь узнать, как я отношусь к твоим друзьям? Какое заклинание первым выучил? О, — он ещё сильнее сдвинулся на край кровати, — или тебе интересно, как я хожу в туалет? Давай, Потти, не стесняйся, я весь во внимании. — Вообще-то нет. — Гарри задумчиво прикусил губу. Он подбирал слова, чтобы это не прозвучало обвинительно. Малфой его игнорировал, он громко вздохнул и сделал вид, что захрапел. — Малфой, я знаю, что ты не спишь. — Я сплю. И тебе советую. — Нет, слушай, — Гарри потрогал Малфоя за плечо, привлекая внимание. Тот странно дёрнулся и обернулся, наградив Гарри взглядом, обещающим долгую, болезненную смерть. — Я давно думал об этом, ну, знаешь, — Гарри виновато улыбнулся. — Ты правда собирался убить Дамблдора? — А ты как думаешь? — Малфой сверлил его немигающим взглядом. Его светлая кожа выделялась в темноте, он как будто светился. Гарри видел, что его лицо скривилось. — Я должен был это сделать. Он обещал убить моих родителей. И меня. — И ты правда смог бы убить его? Убить человека? — Гарри хотел это услышать. Он сам в итоге смог это сделать, он убил Волдеморта и мучился воспоминаниями по сей день. Он боялся услышать ответ, что Малфой смог бы это сделать. Лицо Малфоя исказила гримаса, он как будто собирался закричать, но оставался неподвижным. Он дёрнул на себя одеяло, и Гарри вздрогнул от прохладного воздуха, пробежавшего по коже. — Ты не понимаешь, — Малфой замотал головой, быстро, не отдавая себе отчёта в том, что делал. — У меня не было выбора, он бы убил их, он сказал, что убьёт моих родителей. Я должен был это сделать. — Ну, Снейп вроде как помог тебе, — Гарри криво усмехнулся. Он надеялся, что Малфой оценит — он пытался подбодрить его? Вышло слабо. — Он помог только себе. — Малфой слабо улыбнулся. Он покачал головой и вытянулся на кровати, бездумно пялясь в потолок. Молчание стало неуютным. Гарри вдруг вспомнил воспоминания, которые видел в Омуте памяти. Как Снейп плакал, когда увидел его мать мёртвой, как он ругался с Дамблдором, когда тот просил убить его, чтобы спасти душу Малфоя. Снейп всё равно сделал это, убил Дамблдора, но вряд ли этим он помог себе. Гарри пожалел, что у него не было времени, чтобы сказать Снейпу спасибо — он его защищал. — Я провалился. Он всё равно наказал родителей. Отца после Азкабана держали в одиночной камере в подвале мэнора, а мама… Он тяжело сглотнул. — Неважно. Я всё равно не смог это сделать. Я обычный трус. Он продолжал сверлить взглядом потолок, его голос звучал надломлено. Гарри только сейчас подумал о том, как тяжело было Малфою. Он не просто жил с Волдемортом — он видел его каждый день, смотрел, как он пытает людей, как убивает, мучает их. Гарри представлял, что значит жить в постоянном страхе — он всю жизнь боялся, за друзей, за членов Ордена, за других людей. А Малфой боялся за родителей. Люциус когда-то был правой рукой Волдеморта, но провалился; наверняка Малфой видел, как Волдеморт наказывал его. Это было бы невыносимым для любого. — Я не считаю тебя трусом. — Гарри постарался ободряюще улыбнуться, но это было бесполезно. Малфой на него не смотрел, а его голос постоянно сбивался. — Не нужно меня жалеть. — Малфой всё ещё не шевелился. Он произнёс это сухо, без единой эмоции; он не разозлился, и Гарри почувствовал себя странно — он хотел, чтобы Малфой вышел из себя, накричал на него и перестал тупо пялиться в потолок без движения. — Нет, я правда так считаю. — Может, что-то изменилось в его голосе, или Малфой, наконец, ему поверил — он повернулся на бок, уставившись на Гарри пустым взглядом. Гарри повторил его позу, они лежали друг напротив друга, на расстоянии кисти руки. Гарри слышал дыхание Малфоя, в тишине оно казалось невозможно громким. — Слушай, — он быстро зашептал. — Ты жил с Волдемортом в одном доме, это могло любого свести с ума, да? И ты соврал, когда твоя егеря притащили меня в мэнор. Гермиона, конечно, хорошо колдует, но заклинание могло упасть в любой момент, меня бы узнали. Ты соврал Беллатрисе, не думаю, что она за это поблагодарила тебя. Может, тебя бы даже убили. Малфой всё ещё молчал. Его взгляд оставался пустым, только пальцы медленно сжимались. — Вы с Нарциссой чем-то похожи, да? — Гарри вяло улыбнулся. Малфой никак не реагировал. — И ты всё равно вернулся в Хогвартс, хотя знал, как к тебе будут тут относиться. — Это было моё наказание. — Малфой почему-то шептал. Гарри следил, как двигаются его губы, и как от этого по его руке — которая лежала совсем рядом — бегут едва заметные мурашки. — Ты же был на суде. — Это было летом, — Гарри мотнул головой. Он тоже перешёл на шёпот, почему-то казалось, что так будет правильно; он боялся разрушить этот хрупкий момент. Малфой открывался ему? Вёл себя естественно, показывал эмоции. Гарри хотелось ещё. — Тебя не заставляли учиться здесь ещё один год. Ты мог сбежать, как все остальные, но ты остался. Хотя даже слизеринцы тебя игнорируют. — Мне не сказали ни слова с начала семестра. — В шёпоте Малфоя Гарри послышалась горечь. Он силой удержал себя на месте, рука Малфоя лежала рядом, он хотел коснуться её. Подбодрить. Почувствовать её тепло. — Я изгой. Сказали бы мне об этом на пару лет раньше, да? Гарри продолжал смотреть ему в глаза. Они были серыми, без вкраплений. Раньше Гарри думал, что у Малфоя глаза холодные, как лёд, но они оказались обычными — большими, выразительными, Гарри видел в них своё отражение. Он тихо улыбался. Молчание перестало казаться пугающим. Малфой ничего не говорил, его пальцы всё так же напряжённо сжимались, но он не отводил взгляда. Гарри старался говорить открыто, искренне — он правда так считал и хотел, чтобы Малфой поверил ему. Малфой обожал внимание, он лебезил перед профессорами, из-за него чуть не казнили Клювокрыла, который едва зацепил его когтями. Гарри всегда считал его трусом, но с удивлением заметил, что это не так. Малфой был сильным, Гарри мог бы им восхищаться. Он не был уверен, что смог бы пережить подобное и остаться в здравом рассудке. — А меня ты смог бы убить? — Гарри широко улыбнулся, Малфой доверчиво смотрел в его сторону. Гарри не знал, как закончить этот разговор, и пытался найти что-то, что заставило бы его перестать пялиться на Малфоя. — Ну, знаешь, по приказу? — По-прежнему считаешь, что мир вертится вокруг тебя? — Малфой ответил неожиданно зло. Гарри удивлённо распахнул глаза, он не придал этой фразе особого значения, она звучала как шутка. Он сам всё испортил, Малфой тяжело повернулся; Гарри оставалось только пялиться в его напряжённую спину. — Вообще-то ты сам сказал об этом несколько недель назад, помнишь? — прозвучало с упрёком. Малфой ничего не ответил, Гарри чувствовал, что злится. Он никогда не сможет понять Малфоя. ему казалось, что вот, между ними нечто вроде перемирия и они вполне ладят. Малфой отвечал на его вопросы и делал это, вроде бы, честно. Но это касалось только тех вопросов, на которые он сам хотел отвечать. — Если бы ты слушал всё, что я тебе говорю, давно бы понял, чего я хочу. Чтобы ты заткнулся. — Да запросто! — выпалил Гарри и отвернулся. Он буравил злым взглядом полог, но тот не загорелся. Ткань едва заметно шевелилась от его дыхания, Гарри лежал к ней совсем близко и громко дышал. Он надеялся, что Малфой не выставит его за порог, он легко мог сделать это, но почему-то не двигался, всё так же лежал, отвернувшись в свою сторону, и не издавал ни звука. Гарри прислушался — он не был уверен, что Малфой хотя бы дышал. — Я никого не убивал. — Гарри вздрогнул, он думал, что ослышался, потому что со стороны Малфоя не доносилось ни звука кроме едва различимого шёпота. — Я не думаю, что смог бы кого-то убить. Даже тебя. Гарри быстро кивнул. Он знал, что Малфой это не увидит, но наверняка почувствует. Он продолжал буравить полог хмурым взглядом до тех пор, пока со стороны Малфоя не раздалось тихое шипение. Гарри выдохнул и начал засыпать, когда убедился, что Малфой и правда дышит.

***

Малфой вызвался отвечать, сам, впервые с начала семестра. Гарри был уверен, что это так — он старался максимально его игнорировать и заметил бы любое движение со стороны его парты. Или услышал бы ненавистный голос. Профессор МакГонагалл, кажется, удивилась не меньше, даже Гермиона кинула назад странный взгляд. Малфой быстро ответил на вопрос, получил заслуженные десять баллов и тихо опустился на место. Гарри не обернулся к нему, он прислушивался к голосу — Малфой говорил сухо, без эмоций, очень сжато, но не противно. Его голос не казался Гарри мерзким или надменным, это был обычный голос, обычного Малфоя. Гарри почему-то улыбнулся. Он продолжал следить за ним в Большом зале, только делал это незаметно, притворяясь, что потянулся за соком или выискивал кого-то из гриффиндорцев. Малфой начал улыбаться. Он о чём-то разговаривал с Забини, сидя всё так же на краю стола, но выглядел расслабленным, смирившимся. Он ни разу не повернул голову в сторону Гарри или остальных слизеринцев, Забини сидел рядом с ним и о чём-то рассказывал. Малфой ему улыбнулся и медленно ел, в конце трапезы он отодвинул тарелку и всё так же внимательно слушал Забини. Гарри хотелось подойти поближе, чтобы услышать их разговор. Его мало интересовало, о чём они говорили, но… Малфой улыбался? Гарри что-то укололо, он покосился на вилку, но его руки касалась только медная ручка, гладкая, без единой трещины. Малфой никогда ему не улыбался — кривил губы, усмехался. Следующим утром Гарри едва не свалился с кровати, когда Малфой попытался перелезть через него, чтобы сдвинуть полог. Он вжался в простыню, стараясь не шевелиться, тонкий шлейф одеколона Малфоя завис у него перед носом. Когда Малфой вернулся на место, как ни в чём ни бывало, Гарри начал собираться с неожиданной прытью, его руки мелко тряслись, и он запутался в одеяле. Гарри глупо хлопал глазами, пытаясь дотянуться до палочки или хотя бы освободить руки. Он был похож на куколку бабочки, которая только что вылупилась — завёрнутый в белое, с торчащей чёрной головой; он выглядел нелепо. Малфой весело фыркнул, и Гарри наградил его гневным взглядом — он даже не пытался ему помочь и забавлялся! И тут же расплылся в идиотской улыбке, когда Малфой ему улыбнулся — почти так же, как день назад улыбался Забини. С этого момента Гарри вёл себя странно. Он дёргался чаще обычного, фальшиво громко смеялся, когда Рон нёс какой-то бред, и начал ходить с Гермионой в библиотеку, почти каждый день, на что получил несколько удивлённых вопросов, в порядке ли он. Гарри был в порядке, но он знал, что Малфой тоже там будет — готовиться к занятиям, в компании Забини. Гарри наблюдал за ним, едва он появлялся в поле зрения. Малфой стал лучше выглядеть. К нему вернулась былая небрежность, он снова разгуливал по Хогвартсу с видом, как будто он здесь король, но всё так же избегал разговаривать с кем-то кроме Гойла и Забини. Гарри осторожно улыбался себе под нос, когда Малфой получал сухую похвалу профессоров или он уверенно отвечал, когда его спрашивали. Гарри нравилось наблюдать за Малфоем. Подмечать, что днём, когда Гарри не было рядом, он вёл себя точно так же, как ночью, за пологом кровати. Нравилось смотреть в его сторону, исподлобья, так, чтобы Малфой — или кто-нибудь другой — не заметил. Гарри, наверное, хотел бы общаться с ним после Хогвартса. Видеться пару раз в месяц, вместе играть в квиддич или шататься по Косому переулку. Гарри хотел видеть его чаще, чем пару раз в месяц. Например, каждый день.

***

— Привет, Малфой, спокойной ночи, — бессвязно пробормотал Гарри, едва скинув мантию-невидимку. Он быстро скользнул под одеяло, отвернувшись в сторону полога, и закрыл глаза. Малфой не шевелился, наверное, от удивления, что Гарри добровольно заткнулся, он захлебнулся своим ядом или просто потерял дар речи. — Я сошёл с ума? — Малфой хмыкнул. Гарри притворялся спящим, пытаясь унять бешено стучащее сердце. Наблюдать за Малфоем в тихую стало его хобби, он не знал, что делать, если Малфой посмотрит ему прямо в глаза. — Ты молчишь? — Да, — Гарри зевнул и плотнее завернулся в одеяло. — Устал. Сдвоенные зелья, трансфигурация, я весь день мечтал попасть к тебе в постель. Малфой тихо смеялся. Гарри облажался, сморозив глупость, но даже это не заставило его повернуться. — Нет, Поттер, так не пойдёт. — Сильная рука настойчиво перевернула его на спину, потянув за плечо. Гарри едва не закричал — прикосновение Малфоя показалось слишком горячим даже через футболку. Он остался лежать на спине, сверля Малфоя упрямым взглядом. Тот почти навис сверху, и Гарри мысленно вздохнул. Близко, Малфой слишком близко. — Ты не давал мне спать, раздражал своими вопросами. Теперь моя очередь. — Это нечестно! — Гарри запротестовал. Он резко поднялся и едва не стукнулся об Малфоя лбом. Пришлось лечь обратно. — Ты сам придумал эти правила, вопросы могу задавать только я. — Один вопрос, Потти, и делай, что хочешь. Гарри кивнул. Он примерно догадывался, что могло интересовать Малфоя — слишком уж внимательным сделался его взгляд. — Почему ты отверг мою дружбу? Тогда, на первом курсе. — И что, не будешь юлить, врать, что не мечтал об этом с детства? И что специально задевал меня, не специально, чтобы отомстить? — Малфой сухо мотнул головой. Гарри засмеялся. — Малфой, ты заболел? Всё ещё посмеиваясь, Гарри вытянул руку и приложил её ко лбу Малфоя. Он был холодным, как будто Малфой недавно вышел из душа; Малфой больно стукнул его по запястью. — Ты узнал про меня слишком много. Будет справедливо ответить на один мой вопрос. — Ладно. — Гарри поправил подушку и присел. Малфой уселся напротив, скомкав в руках одеяло. — Что ты хочешь услышать? — Правду. — Малфой пожал плечами. — Если ты правда узнал о магии в одиннадцать лет, ты не мог ничего знать про мою семью. Гарри кивнул. — Когда мы встретились в поезде, у тебя был такой взгляд… Как будто я убил твою собаку. Вряд ли за это время твой Уизли успел рассказать тебе о том, кто я. Так почему? — Ты не помнишь? — Гарри искренне удивился. — Мы виделись раньше. — Малфой перевёл на него недоумевающий взгляд. — В магазине мадам Малкин, ты примерял мантии. Ты спрашивал меня, играю ли я в квиддич и на какой факультет хочу попасть. — Не помню такого, — Малфой смешно задрал нос. — Ты врёшь. — Не вру, — Гарри хмыкнул. — Я тогда впервые был в Косом переулке, я и о магии узнал несколько недель назад, так что я всё хорошо запомнил. Ты был такой напыщенный, расфуфыренный, как… ну, ты сам знаешь, ты ходил так весь первый курс. Ты тогда оскорбил Хагрида, назвал его огромной тушей. Хагрид рассказал мне о магии, он был моим первым другом, и ты его оскорбил. — Значит, всё-таки из-за собаки, — Малфой хмыкнул, и Гарри едва удержался, чтобы не врезать ему. — Это всё, можешь дальше делать вид, что хочешь спать. Малфой невозмутимо поправил пижаму — длинные штаны и рубашку из какого-то скользящего материала, чёрные — и отвернулся. Гарри продолжал буравить его напряжённым взглядом. Малфой ничуть не изменился — с их первой встречи и до сих пор, он оставался всё таким же напыщенным мерзавцем. Но в какой-то мере Гарри был рад, что тогда не принял его дружбу — после всего, что пережил каждый из них, Гарри смог узнать его настоящего, а не ту маску, которую он всем показывал. Сон, как назло, не шёл. Малфой тихо сопел, иногда переходя на свист. Гарри задумался, а знал ли кто-нибудь из слизеринцев, как смешно Малфой спал или он научился накладывать заглушающие чары раньше, чем пошёл? Он поудобнее лёг, закинул руку под голову, но вместо красочных образов, помогающих заснуть, в голову лезло только это мерзкое сопение. Он повернулся к Малфою, он пялился в его затылок, где заканчивалась линия волос и начинался ворот рубашки. У Гарри никогда не было подобной пижамы — он обычно спал в старых футболках, те, что были получше, он надевал под мантию. Было сложно представить Малфоя в чём-то другом, его кожа была слишком тонкой, от грубой ткани на ней могли появиться синяки. Гарри помотал головой. Бред, в голову лез сплошной бред. Малфой, зараза, наверное, уже сладко спал и не знал, что Гарри завидует его пижаме. Гарри плавно провёл рукой по одеялу — просто так, Малфой лежал на спине, сложив руки сверху. Гарри хотел дотронуться до него — интересно, от его касания на коже Малфоя тоже проступят синяки? Сердце глухо забилось, как будто он делал что-то опасное. Гарри мысленно шикнул, боясь, что звук окажется слишком громким, и Малфой проснётся. Он лежал на спине, для верности зажмурив глаза, и ещё немного сдвинул руку. На пару сантиметров, плавно, беззвучно скользя по одеялу. Гарри чувствовал лёгкое покалывание и исходившее от Малфоя тепло. Ещё немного, и… Его рука уткнулась во что-то мягкое. Запястье. Он осторожно надавил, продавливая кожу. Ничего не случилось; Малфой громче засопел, и Гарри сдвинул пальцы. Всё это время он почти не дышал, боясь сделать это громко. Он дотронулся до края рубашки. Ткань оказалась чем-то вроде шёлка, она буквально скользила под пальцами. Касаться её было приятно; почти так же приятно, как голой кожи. Гарри был уверен, что на руке Малфоя не останется синяков. Он двигался очень медленно, плавно проводя скользя пальцами вверх. Остановился на предплечье, здесь находилась чёрная метка. Гарри видел её мельком, когда Малфой высоко поднял руку и задрал рукав, она стала бледнее, почти серой, но на светлой коже выделялась всё равно отчётливо. Малфой стеснялся или боялся её, Гарри ни разу не видел его с коротким рукавом. Он вернулся к запястью, попробовав кожу на ощупь. Правда обычная, не фарфоровая, не хрустальная, просто тёплая кожа. Гарри рассеянно водил по ней пальцами, отгоняя навязчивую мысль, что просто гладит руку Малфоя. — В чём дело? — Малфой перестал сопеть. Он сжался, и Гарри напряжённо замер, как будто его поймали с поличным. — Я, м-м, — он пытался что-то придумать, чтобы отмазка прозвучала достойной, но в голову, как назло, ничего не приходило. Гарри смог только одёрнуть руку и сделать вид, что ничего не было. — Извини. — Что ты делаешь? — Малфой повернулся на бок. Гарри спрятал орудие преступления — свою руку — за спину. — Я, хм, — Гарри прокашлялся. — Я не могу уснуть. Пытаюсь понять, почему это происходит. — Происходит что? — Гарри приподнялся на локтях, встречая прищуренный взгляд серых глаз. — Ну, знаешь, всё это. — Гарри взмахнул рукой, слишком резко, едва не заехав Малфою в глаз. — Я не понимаю, что происходит. Почему я могу спать только с тобой. — Брось, Поттер, — Малфой устало вздохнул. Он закрыл глаза. — Думать — это не твоё. Дай поспать. — Нет, послушай, — упрямо возразил Гарри. — Это же когда-нибудь закончится. Ты думал, что мы будем делать после Хогвартса? Я же не могу мотаться к тебе каждый день, чтобы просто поспать. — Поттер, — Малфой ответил неожиданно жёстко. — Мне плевать, что будешь делать ты. Я свалю куда-нибудь подальше, мне хватит мозгов справиться с этим. — Да ладно? — Гарри ухмыльнулся. — Я заметил, как ты справлялся всё это время. Стоило нам поругаться, ты ходил весь бледный, как моль. А в твои мешки под глазами поместились бы все удобрения Хагрида. Да, Малфой, ты справлялся просто отлично! — И что ты предлагаешь? Прямо сейчас аппарируем в Мунго? Давай, нас упекут в палаты по соседству, ты этого хочешь? — В том-то и дело, что я туда не собираюсь! — Гарри разозлился. Разве Малфоя это устраивает? Что он может спать только рядом со школьным врагом? Они начали общаться, вполне мирно, но это не может продолжаться бесконечно. Когда-нибудь они поссорятся, или Малфою надоест тайно водить его в свою спальню, и всё — спокойной жизни Гарри снова наступит конец. Он должен был найти решение и искренне не понимал, почему Малфой противится. — Давай сходим в библиотеку? По отдельности, если хочешь. Я думаю, Гермиона прочитала уже все книги, которые там нашла, но она не знает… Вернее, она не знает, что мои кошмары не исчезли, и я не вижу их только рядом с тобой. Может, что-нибудь найдём. — О, не сомневаюсь, что Грейнджер перерыла уже всё, включая запретную секцию. Она не такая прилежная ученица, как я всегда думал, правда? — Она волнуется за меня, — холодно ответил Гарри. — И Рон тоже. У меня хотя бы есть друзья, которые за меня переживают. — И? — Малфой вызывающе выгнул бровь. Он казался сердитым, его сонный вид исчез. — Что-то я не вижу их здесь. Где же они? — он демонстративно развёл руками. — Их здесь нет. Это не сработает, Поттер. Ты там ничего не найдёшь, если уж Грейнджер ничего не нашла. А я уверен, будь это так, ты бы уже спокойно спал в своей спальне. — И что ты предлагаешь? — Гарри перешёл на крик. — Оставить всё, как есть? Малфой, ты невыносим, я тебе клянусь, что скоро не выдержу! С тобой невозможно находиться рядом дольше десяти минут, ты раздражаешь! — Я тебя не держу, — Малфой лениво махнул рукой в сторону выхода, но на его лице читалась злость. Он был взбешён. — Ты всегда можешь вернуться к своим гриффиндорским друзьям. — Ты же знаешь, что нет! — Гарри наградил его взглядом, полным ненависти. Малфой умел вывести из себя всего одной фразой, Гарри был уверен, что момент, когда они окончательно разругаются, наступит очень скоро. — Хорошо, — неожиданно жёстко ответил Малфой. — Ты хочешь найти этот грёбаный ответ? — Гарри согласно кивнул. — У меня есть некоторые мысли на этот счёт, но, — он поднял руку, не давая Гарри возразить, — ты отсюда уберёшься, понятно? Дальше будешь справляться как-нибудь сам. А я, не переживай, это как-нибудь переживу. Не дожидаясь ответа, Малфой потянулся к тумбочке. Ему пришлось отодвинуть полог, он старался двигаться тихо, чтобы никого не разбудить. Гарри увидел Омут памяти, похожий на тот, что был в кабинете у Дамблдора, только меньше. — У каждого уважающего себя волшебника должен быть такой, — Малфой смутился, он не сводил с Омута памяти напряжённого взгляда. — Бывает сложно удержать все мысли в голове. Помогает привести их в порядок. Гарри, как заворожённый, уставился на мутную гладь. От Омута шло слабое свечение, оно отдавало голубым и притягивало взгляд. Гарри искоса посмотрел на Малфоя, но тот не обращал на него внимания — приставил палочку к виску, зажмурился, и от его головы потянулась едва заметная, призрачная нить. Малфой переместил воспоминание в Омут. Гарри едва не заскрипел зубами от досады. Малфой давно знал, в чём дело или просто догадывался, но он ни разу не поделился с Гарри своими идеями. Едва получалось сдерживать себя, чтобы не перейти на крик; Гарри злился. Если Малфой знал, в чём дело, почему не рассказал? Омут памяти был небольшим, в нём едва поместится один человек. Малфой молча придвинул Омут в его сторону и отсел подальше, смотря в стену. Гарри устало вздохнул — он сможет приблизиться к правде, а поругаться с Малфоем он ещё успеет — и нырнул в Омут с головой.