**
Это похоже на прорыв плотины. Эйджун аплодирует, и все полевые игроки аплодируют вместе с ним. Это было настолько волнующе, насколько он мог надеяться на свой первый страйк-аут, сражение, затянувшееся до конца. Танба некоторое время смотрит на него, бита болтается рядом. Он отходит от ложи отбивающего, что-то шепча парню, который подходит, чтобы занять его место. Эйджун поднимает руку, указательный палец и мизинец вверх. — Два аута! — сияет он. Полевые игроки отвечают на этот жест неуверенными улыбками. Вот! На такие лица лучше смотреть. На этом поле не должно быть уныния. В конце концов, они играют в бейсбол! Он поворачивается к своему следующему противнику. Он не знает этого спортсмена, но он тоже выглядит пугающе. Парень смеется про себя, пряча рот за перчаткой. Сейдо - это нечто. Эйджун подает. Бьющий отшатывается, когда мяч отклоняется к нему от тарелки, но он... действительно в зоне! – Ха! — кричит Эйджун. Он уже начал расстраиваться из-за отсутствия контроля, но, возможно, он все еще был слишком напряжен. – Хороший бросок, — говорит Кариба, посылая мяч обратно, и Эйджун радуется. Он бросает взгляд в сторону. Казуя сидит на том же месте, что и раньше, ссутулившись, положив локоть на колено. На его лице ленивая улыбка, но его глаза прикованы к Эйджуну. От этого внимания по нему пробегает горячий ток. Он отводит взгляд и медленно выдыхает. Бэттер замахивается на следующую подачу. Она отбивается, но мяч улетает в небо. – Левый филд! — кричит Эйджун. Мяч попадает в перчатку. Вся команда разражается криками.**
Похоже, там вечеринка, думает Казуя, пока все в буллпене первогодок пытаются переговорить друг с другом. Это первый раз, когда они сделали два аута подряд в этом матче. В самом центре группы Эйджун сияет, как звезда, его лицо розовое от напряжения и восторга. Танба смотрит на Казую с другой скамейки, словно приглашая его встать и подойти к нему. Казуя демонстрирует свою лучшую ухмылку, но не двигается с места. Соревнования - это хорошо, но встать на чью-то сторону - это худшее, что он мог сделать сегодня. Начинается третий иннинг. Первогодкам не удается сделать ни одного хита против Танбы, но это, похоже, не умерило их вновь обретенный энтузиазм. Казуя смотрит на тренера. Тот под своими очками не упускает ни секунды из виду. Эйджун снова выходит на поле. Его движущиеся мячи выглядят более острыми и менее дикими, что очень удачно, потому что Кариба начинает их путать. Казуя знает, что управление ими, когда они повсюду, требует большой концентрации и рефлексов, а у Карибы пока не хватает выносливости. К счастью, старшеклассники так заняты, пытаясь понять Савамуру, что не обращают особого внимания на ловца. Они восприняли эти первые ауты как прямой вызов. В конце концов, это тот же самый парень, которого они видели спотыкающимся о собственные ноги на тренировке последние две недели. Итак, они бьют и это фол, или флайбол, или граундер. Им удается вывести раннера на первую базу, но это только из-за ошибки третьего бейсмена, и очевидно, что они знают. Катаока выбирает этот момент, чтобы сменить нескольких игроков, заменив всю команду первогодок, чтобы сохранить их бэттери. – Я так и знал! Расслабляешься, чтобы посмотреть игру своего парня, да? Казуя оглядывается через плечо. Курамочи приближается, его ухмылка остра. Джун, Тэцу и Рёске следуют за ним. – Хм? Разве это не то же самое, что делаете и вы, ребята? – Что за черт? — кричит Джун, взглянув на табло. — Всего двадцать очков против первогодок? Эти ребята спят что ли? – О, он на поле, — замечает Рёске. — Ты взволнован, Тэцу? Горящий взгляд Тэцу - достаточный ответ. – Как он? — спросил Курамочи, ударив Казую по плечу. — Он уже разрыдался? Казуя смотрит на поле, где Эйджун практически прыгает от восторга, когда Канэмару и младший Коминато выходят на поле. – Угу, — протягивает он. – Похоже, мы пришли в интересное время, — говорит Рёске. — Следующим отбивает Маско. Действительно, бывший пятый отбивающий основы выходит из круга на поле. Сердце Казуи бьется сильнее. Маско явно воспринял этот матч как возможность реабилитироваться в глазах тренера: до сих пор он был лучшим бомбардиром матча. Судя по выражению его лица, когда он смотрит на питчера-соперника сверху вниз, он не намерен щадить своего соседа по комнате. Эйджун, очевидно, понял это. Так что, конечно, ответ маленького сопляка - излучать свет. Он поворачивается на ногах и поднимает обе руки к небу. – Слушайте! С этого момента меня будут часто отбивать, так что рассчитываю на вас! — радостно кричит он. – Хяха, что это? Курамочи смеется, но видно, что полевые игроки завелись. Маско не замахивается на первой подаче. Раннер на базе, однако, идет на кражу. Он добирается до второй базы до того, как Кариба может попытаться забить. Эйджун еще не научился правильно действовать в таких ситуациях, о чем его противники прекрасно осведомлены. Он краснеет и сердито смотрит, взволнованный. Впервые в игре его концентрация колеблется. Более того, Маско, оценив его своеобразные подачи, укоротил захват биты. Он готовится нанести удар пораньше, до того, как они сломают домашнюю тарелку. – Похоже, они в затруднительном положении, — говорит Рёске. Казуя хмыкает в знак согласия. – Ну, ну, Кариба. Как ты собираешься с этим справиться? Он бросает взгляд на кэтчера. К его удивлению, Кариба смотрит в его сторону. Он кажется неуверенным. Он меняет позу и ударяет кулаком по перчатке, давая себе время подумать. Наконец, он подает сигнал. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, что произойдет. – Ха-ха! Оно приближается, — хрипит Казуя, невольно продвигаясь вперед. — Он, наконец, дал сигнал на это! Его старшие издали вопросительные звуки, но глаза Казуи устремились на Эйджуна. Его лицо озарилось. Он поднимает перчатку над головой, начинает заводить. Возможно, он не знает, как и когда подавать с горки, но это неважно, потому что он совсем забыл о бегуне, который, воодушевившись, идет на очередную кражу. Коротышка открывает рот, чтобы крикнуть предупреждение, но Коминато отрицательно качает головой. Эйджун, не теряя сосредоточенности, подает. Мяч мчится к 'дому', внезапно замедляется, падает в сторону от Маско. Бита проносится над ним. Мяч отскакивает на землю. Кариба едва успевает поймать его. – Страйк! Наступает момент отстраненной недоверчивости. В дагауте начинается суматоха. – Чейндж-ап? — Курамочи кричит. — Миюки, придурок, чейндж-ап?! При звуке его голоса Эйджун оглядывается. Их взгляды встречаются. Казуя не успевает скрыть свою реакцию. Он знает, что это написано на его лице, в его хищной ухмылке и огне в глазах. На щеках Эйджуна появляется румянец. Он усмехается в ответ, самодовольно вздергивая подбородок. Солнечный свет проникает под кепку и освещает его глаза. Сердце Казуи сжалось. У него могут быть неприятности. Его это никогда не волновало.**
В итоге Эйджун дважды подряд выбивает и глушит весь состав старшеклассников. Несколько игроков попадают на базу, но его единственное очко было пропущено во время второго удара Маско. Вместо того, чтобы почувствовать давление, он, а вместе с ним и его команда, еще больше разгораются. В седьмом иннинге тренер, наконец, приказывает ему покинуть горку. Эйджун тупо стоит на месте. Он был так глубоко в зоне, что ему понадобилось время, чтобы слова дошли до него. Когда они доходят, он сжимает кулаки и кусает губы. Ему хочется кричать от разочарования. Впервые с тех пор, как он попал в Сейдо, он скучает по Акаги. Его немного успокаивает то, что все на поле выглядят такими же разочарованными, даже его противники. Но он обещал Казуе. Он обещал. Когда Фуруя подходит к нему, ему удается искренне улыбнуться своему товарищу по команде. – Извини! Я застоялся на горке, да? Покажи им, из чего мы сделаны, Фуруя! Он вдавливает мяч в предложенную перчатку. Он заставляет себя спуститься с площадки. Он натягивает кепку на лицо, его челюсть напряжена. Он не замечает, как Фуруя смотрит на его удаляющуюся спину. Фуруя, на самом деле, смотрел на него последние пять иннингов.**
Для сравнения, Фуруя Сатору в этом матче сделал всего одну подачу. Тем не менее, именно его тренер выбирает в первый состав.**
Эйджун в оцепенении собирает свои вещи. Атмосфера в дагауте мрачная. Если бы не шорох одежды и шуршание пластиковых бутылок, можно было бы услышать, как падает булавка. – Это так низко, какого черта! — взорвался Канэмару, сердито запихивая полотенце в сумку. — Почему Фуруя? Эйджун поднимает взгляд от своей сумки. Он моргает, его взгляд немного проясняется. – У тренера должны быть свои причины. Фуруя похож на монстра. Это друг Такацу Ока, сказал это, но его голос звучит вяло. – Ну и что? — кричит Канэмару. — Какой смысл заставлять нас играть весь матч, если мы выбираем того, кто подал один раз? – Остынь, Канэмару, — ворчит Такацу. — Никто с тобой не спорит. Это чушь собачья, как ни посмотри. – Это должен был быть ты, Савамура, — говорит Канеда. Все кивают. Они смотрят на Эйджуна, выражения лиц хмурые и сердитые. Весь этот дагаут, который два часа назад кричал ему, чтобы он убирался прочь. – Ребята... — вздыхает Эйджун, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Харуичи похлопывает его по спине, молча поддерживая. Эйджун яростно вытирает лицо рукавом. Ему удается изобразить широкую улыбку. – Это то, что есть! Ока прав, тренер знает, что делает. Кроме того, я не ожидал, что попаду в первый состав. Он сказал, что я могу сидеть на нем до тех пор, пока не смогу играть. Напряжение немного спало. Первогодки начинают выходить из дагаута, но они ждут друг друга, образуя единый фронт, направляясь к бане. – А разве Фуруя не дерьмово играет на поле? — говорит кто-то. – Да, но зато он хорош в отбивании. – Намного лучше, чем ты, Савамура! Что это за отбивание? Люди смеются, а Савамура уворачивается от многочисленных рук, пытающихся взъерошить его волосы и толкнуть в плечо, скуля, что он не так уж плох, на самом деле. Хлопки и свист заставляют их поднять глаза. Зрители все еще там, смотрят на них с ограждения. – Хорошее зрелище, первогодки! – Отличная подача, Савамура! – Продолжай в том же духе, Савамура! Мы будем ждать, когда ты станешь первым номером! Эйджун покраснел. – Большое спасибо! — восклицает он. Он отдает несколько поклонов, пока Канэмару не схватил его за воротник и не потащил вместе с группой взволнованных новичков. – Блин, — вздыхает Канэмару. — Похоже, за тренировками будет наблюдать все больше и больше людей. – Этого следовало ожидать, ведь Миюки-семпай и Савамура учатся в одной школе, — соглашается Тоджо. Эйджун не понимает, что они имеют в виду, но прежде чем он успевает спросить, он замечает, что люди перед ними замедлили шаг и остановились. Фуруя стоит посреди тропинки в одиночестве. Его глаза находят глаза Эйджуна в толпе. – Савамура. – Э... Да? — говорит он, проталкиваясь вперед, пока они не оказываются лицом к лицу. Фуруя смотрит на свои ноги. – Я... не очень понимаю, почему тренер поставил в первый состав именно меня, — признается он угрюмо. — Но... Он смотрит вверх. Его лицо не выражает ничего, кроме решимости. – Сейчас я буду подавать Миюки-сенпаю, – он останавливается, затем добавляет, как будто чувствуя, что должен. – Извини. Разговоры прекращаются. Тишину не нарушает даже звук дыхания. Эйджун фыркнул. – Тебе лучше! Его ленивой заднице не помешало бы получить несколько тумаков! — Он ухмыляется. — Если тренер поставит тебя на горку, подавай со всей силы, Фуруя. Ты представляешь всех первогодок! Фуруя моргает. Это был явно не тот ответ, которого он ожидал. Он нерешительно кивает. Этого достаточно для Эйджуна. Он сцепляет их руки вместе и тянет его за собой, продолжая предупреждать его о гнилом характере Казуи и его многочисленных отговорках, чтобы увильнуть от его обязанностей. После секундного недоверия первогодки обмениваются беспомощными улыбками и смыкают ряды вокруг них.* *
Такацу извиняется перед Эйджуном в раздевалке, тихо и не глядя на него. Эйджун хлопает его по спине и забывает обо всем. Обед в тот день проходит оживленно. Несмотря на то, что в последней игре они уступили несколько очков, первогодки в приподнятом настроении. Благодаря хорошей игре Маско и Танбы, их вернули в первый состав, так что старшеклассники тоже довольны. Каким-то образом даже игроки из второй команды потеплели к Эйджуну настолько, что несколько из них присоединились к его обычному столу. – Эй, Савамура, я хотел спросить, — спросил Оно на одном дыхании, ставя поднос на место. Ему явно не терпится. — Каково это - найти свою родственную душу? Звуки, издаваемые палочками для еды, ударяющимися о тарелки, затихают в радиусе семи футов. Эйджун замирает на середине жевания. – А? Старшеклассники садятся и выжидающе смотрят на него. Савамура моргает и смотрит на своих друзей. Харуичи и Тоджо смотрят в ответ. У Тоджо на палочках болтается кусочек рыбы. Он соскальзывает и незаметно для себя падает в миску. Один Фуруя продолжает есть, не обращая внимания. Канэмару поднимает взгляд от своего риса. Он уже слышал все это, когда Эйджун рассказывал об этом их одноклассникам, поэтому может позволить себе выглядеть отстраненным и незаинтересованным, когда говорит: – Не делай такое лицо. Это должно было всплыть. Харуичи смущенно улыбается. – Мы не решались спросить, но... – Я думаю, около девяноста процентов команды задавались этим вопросом, — застенчиво заключает Тоджо. – Правда?! — Эйджун проглотил свой рис. Почему все так увлечены этим? Наверное, им лучше спросить у кого-нибудь, а не верить тому, что написано в сёдзё манге. Истории и персонажи убедительны, но их изображение родственных душ - это уже перебор. – Мы бы спросили Миюки, когда ты появился прошлым летом, — говорит Оно, — но... – Ни у кого нет времени на язвительность этого маленького засранца, — ворчит Маэдзоно. Эйджун сочувственно хлопает его по плечу. – Я абсолютно понимаю, что вы имеете в виду, Маэдзоно-сенпай! - говорит Эйджун. – И что? — Оно усмехается. — Как это... — размышляет Эйджун, запихивая еду в свою тарелку. Несмотря на то, что он уже пытался объяснить это однажды, слова все еще не даются ему легко. Это уникальное ощущение, которое трудно определить. – Я думаю, это похоже... Вы встречаете кого-то в первый раз, и вы знаете, что это первый раз, когда вы когда-либо видели его, но в то же время... это... не так? Что-то не похоже на это. Например, вы не знаете о них ничего конкретного, но они кажутся знакомыми. И иногда, когда ты узнаешь о них что-то новое, внутри тебя что-то щелкает, и это самое странное чувство, потому что ты не знал этого две минуты назад, но в то же время ты такой: "Ну и ну!" Эйджун поднимает глаза. – Это имеет смысл? Харуичи улыбается. – Звучит заманчиво. Боевой порыв Казуи, отдающийся эхом в Эйджуне, как поношенное одеяло, - довольно приятное чувство, это правда. Он хмурится и прячет лицо в миску с рисом, чтобы скрыть румянец. – Значит, это что-то вроде дежа вю? — говорит Оно. Эйджун пожимает плечами, соглашаясь. – Мило, — говорит Тоджо. — Надеюсь, когда-нибудь я смогу почувствовать себя так же. – Но не с Миюки, чёрт возьми, Казуей, — говорит Зоно и возвращает Эйджуну сочувственное похлопывание. — Не повезло тебе, Савамура. – Неудивительно, что у меня в ушах звенело! Хочешь что-то сказать мне, Зоно? Казуя подходит к столу, улыбаясь своей улыбкой чеширского кота. Маэдзоно ворчит, но без лишних слов отодвигается, чтобы уступить ему место рядом с Савамурой. Ха, думает Эйджун. Люди уже делали это, не так ли? Он поднимает глаза, но Казуя язвительно приподнимает брови. Он, вероятно, не просил их об этом. Это не мешает ему занять освободившееся место. Разговор возвращается к игре. Фуруя настраивается достаточно, чтобы давать односложные ответы на вопросы о своей средней школе. Колено Казуи прижимается к колену Эйджуна под столом. – Рад видеть, что ты не хандришь из-за выбора тренера, — говорит он вполголоса. Эйджун хмурится и отступает назад. – Ну, я не в восторге от этого. Несмотря на себя, его голос немного дрожит. Он старался держать себя в руках ради всех, но, конечно, он разочарован. Хуже того, он чувствует себя виноватым. Чего в нем было недостаточно, когда тренер, взглянув на Фурую, решил, что он тот, кто им нужен? Правильно ли продолжать тянуть Казую за пятки, когда у него уже есть свои питчеры для игры? Казуя смотрит на него сквозь очки. На этот раз в его глазах горит скрытый огонь, ровный, теплый и мягкий. – Не парься. У тренера есть свои причины. Он не выглядит расстроенным. Эйджун думает об этом; думает о том, что, хотя Казуя и раньше сидел рядом с ним за обедом, впервые он чувствует себя настолько близко, что Эйджун может просто протянуть руку и прикоснуться. Как будто Казуя позволил стене между ними упасть. Напряжение покидает его плечи. – Хорошо, — бормочет он, заедая рис. — Если ты так говоришь. Если Казуя так говорит, значит... значит, все в порядке.**
На следующий день Казуя ждет возле буллпена вместе с Оно и Крисом, пока Рей вызывает Эйджуна и Фурую по громкой связи. Два новичка прибегают, оба запыхавшиеся после утренней пробежки. Любопытные глаза Савамуры блуждают по трем ловцам, стоящим в ряд. – Что это? — спросил он, вытирая пот со лба. – С этого момента вы двое будете получать список упражнений для питчеров, — говорит Рей. — Вы будете получать в два раза больше практики, чем все остальные. Удачи. – Ха! — восторженно восклицает Эйджун. — Да! Наконец-то! Рей бросает на него взгляд за его шумность, но Казуя на это не купился. Ее это явно забавляет. – Фуруя, — продолжает она. — Ты, возможно, примешь участие в турнире Канто на следующей неделе, поэтому будешь работать с Миюки. Она кажется немного напряженной, когда говорит это. Возникает многозначительная пауза, пока все ждут протеста. Честно. Когда же они научатся? Казуя смотрит куда-то вдаль, на его губах играет смутная ухмылка. Эйджун только фыркает от досады и поджимает губы. Должно быть, его гложет мысль, что Фуруя может принять участие в официальном турнире после всего месяца пребывания в Сейдо. Ну что ж, это, конечно, его мотивирует. Рей прочищает горло. – Точно. И Савамура... Ты будешь работать с этими двумя по очереди. — Она ткнула большим пальцем в сторону двух вторых помощников. — Оно будет работать с тобой над контролем. — Оно кивает. Эйджун улыбается ему в ответ. — А Крис будет учить тебя, как управлять ходом игры с горки. Крис протягивает руку для приветствия в западном стиле. Уши Эйджуна навостряются, как у ищейки. — Крис!? Казуя хочет рассмеяться, уже представляя, как в его голове проносятся воспоминания о войне и расписаниях тренировок. Однако вместо вопля ужаса Эйджун отвечает восторгом. — Крис-сенпай - единственный старшеклассник, о котором даже придурок Миюки Казуя не может не говорить с уважением? — Он берет руку Криса в обе свои и восторженно склоняется над ними. — Здравствуйте! Это настоящая честь для меня, Крис-сама! — ... — говорит Крис. Рей безуспешно пытается скрыть ухмылку, сдвинув очки на нос. Оно даже не беспокоится. – О-ой, — протестует Казуя, потея. — Хватит меня смущать, идиот. – Нет ничего постыдного в том, чтобы проявить уважение к своему сенпаю, Миюки Казуя! Ты должен быть более честным в своих чувствах! – Да, Миюки, — говорит Крис. В уголке его рта мелькает тень ухмылки. — Тебе следует быть более честным. У Казуи на языке вертится тысяча реплик, но все они умирают при этом взгляде. Блеск веселья в глазах Криса похож на удар битой по ребрам. Как давно Крис не проявлял столько юмора? Он тщательно скрывает надежду, зарождающуюся в его груди. – Я, честно говоря, не понимаю, о чем ты говоришь, — говорит он, отворачиваясь с недовольным видом. — Пойдем, Фуруя. – Ах... да. Когда они уходят, Казуя осмеливается бросить быстрый взгляд через плечо. Эйджун оживленно болтает, жестикулируя то в одну, то в другую сторону. На лице Криса все еще много теней, но он смотрит на него, как на какую-то загадочную новую форму жизни, которую он не прочь изучить. В глазах Рей отражается то же веселье, которое пытается скрыть Казуя.* *
Начинается турнир Канто. Эйджун сидит на трибунах и кипит внутри, когда после шести иннингов сдерживания соперника, Танба уступает четыре очка в седьмом иннинге. А когда Фуруя поднимается на горку и поражает весь стадион своими мощными быстрыми ударами, он только и может, что удерживать содержимое своего бурлящего желудка. Он клянется себе, что это последний раз, когда он надевает эту дурацкую синюю футболку с приклеенной к пластиковому креслу задницей. На самом деле, он сожжет эту футболку в тот день, когда войдет в первый состав. – Разочарован? Голос доносится справа от Эйджуна. Крис стоит там, в середине прохода. Эйджун не отвечает. Его руки сжимают рожок, которым он не пользовался. – Хорошо. Держись за это чувство. Как будто он может его забыть! Эйджун сжимает челюсти, чтобы не прорычать что-нибудь сердитое. Крис оказался совсем не таким, как он ожидал. Он вообще не знает, что о нем думать. Он представлял себе какого-то супер-Казую, гения более коварного, чем сам Сатана. Но Крис тихий и мрачный, с голосом, похожим на заунывную песнь. Конечно, он фонтан знаний о бейсболе, но в нем как будто нет страсти. Странно осознавать, что он ассоциировал Казую со страстью. Но это так. Он не может представить себе, чтобы он выказывал столько почтения кому-то настолько безжизненному. Должно быть, ему чего-то не хватает. — А ты нет? — он смотрит на Криса краем глаза. — Разочарован. Не так ли? Казуя младше тебя. Разве не ты должен быть на месте кэтчера? Харуичи пихает его локтем, укоряя за отсутствие такта. Эйджун слишком занят, наблюдая за реакцией Криса. Внимание старшего сосредоточено на поле. Толпа восклицает, когда Фуруя выбивает очередного игрока. – Я так разочарован, что готов был закричать. Что? Прежде чем Савамура успевает отреагировать, Крис отворачивается и уходит с трибун. – Эй-эй! Эйджун вскакивает на ноги. Харуичи пытается позвать его обратно, но тот уже бежит за ним. Матч еще не закончился, поэтому в коридорах не так много людей. Легко найти высокий силуэт Криса, когда он уходит. Эйджун подбегает к нему. – Крис-сенпай. – Я не могу отделаться от ощущения, что должен извиниться перед тобой, Савамура. Ошеломленный второй раз за столько минут, Эйджун запнулся. – Э... что? – Когда закончится турнир Канто, даже если ты будешь во втором звене, тренер мог бы подумать о том, чтобы переключить тебя и позволить тебе тренироваться с Миюки. Но я не могу ловить для Фуруи, а у Оно пока нет сил. Придется тебе довольствоваться нами. Эйджун смотрит на его профиль, пока они идут вместе. Он не совсем понимает. Конечно, подача Фуруя сложна для ловли, но... Если подумать, Крис тоже не ловит для него. Оно заставляет его подавать и подавать, пытаясь превратить его фастбол во что-то стабильное, но Крис подошел к ложе кэтчера только один раз, чтобы проверить его стойку. — Почему ты не можешь ловить для Фуруи? Крис тяжело вздыхает. Проходит долгий момент, и Эйджун думает, что он не собирается отвечать. Затем: – Я... восстанавливаюсь после травмы. – Ох. Эйджун моргает. Ему самому никогда не приходилось иметь дело с травмой, но все журналы говорят, что это отстой. Он представил, как ему придется прекратить игру на время, необходимое для восстановления. Какой кошмар. Неудивительно, что Крис всегда выглядит таким подавленным! — Ну, все хорошо, правда? — говорит он, придавая своему голосу бодрости. — Скоро ты снова будешь здоров! Тогда ты сможешь играть в бейсбол столько, сколько захочешь! Крис ничего не говорит. Эйджун задается вопросом, не привиделось ли ему, что температура в коридоре упала на несколько градусов. – У нас будет много тренировочных матчей перед летним турниром, верно? — боязливо спрашивает он. — Как ты думаешь, ты будешь в порядке для них? Я не могу дождаться, когда мы станем бэттери! Крис перестает идти. – Ты... не можешь? – Конечно! Ну, я, конечно, тоже хочу поиграть с Оно. На самом деле нет лучшего способа узнать кого-то, чем сыграть с ним в бейсбол, не так ли? Если он сыграет матч с Крисом, то обязательно посмотрит, что делает Казуя. – Тогда... ты не против? – Против чего? – Не играть с Миюки. Савамура раздраженно нахмурился. Казуя то, Казуя се... Ну, конечно, Эйджун просто думал о нем. Но Казуя - его родственная душа. Неужели другие люди должны так часто вспоминать о нем? – Конечно, я хочу играть с Казуей. Но пока этого не произойдет, так почему мы об этом говорим? Я прекрасно тренируюсь с Оно и с тобой. Вы меня многому научили! Крис хмыкает. – Матч - это совсем другое дело. Эйджун приходит в замешательство. – Да? Матчи всегда самые лучшие. В конце концов, мы все здесь, чтобы играть в бейсбол. И ты тоже, Крис-сенпай. Ты ведь любишь эту игру, не так ли? Ты так много знаешь об этом! И старшеклассники так уважают тебя, ты должен быть действительно хорош! – Они... уважают меня? — шепчет Крис. – Эй, когда твоя травма поправится, ты обязательно покажешь Казуе, верно? Хаха! Не могу дождаться! — Эйджун ворчит. — Он действительно иногда слишком самодоволен, не находишь? Крис-сенпай! Давай сыграем матч вместе и заставим его выглядеть плохо! Нет, давайте сыграем много матчей! Хорошо? Далекие аплодисменты прерывают его. – О... Похоже, игра закончилась. Как вы думаете, мы вернулись к счету? Он убегает, не дожидаясь ответа. Крис остается один в коридоре. Он не двигается, его лицо безучастно. Затем он фыркает. На его губах появляется смутная улыбка. – Наверное, нет, — шепчет он, и даже он не уверен, на какой вопрос отвечает.