* *
Миюки удовлетворенно наблюдает за шоком на лице Нарумии. Он усмехается про себя. Теперь он не такой гордый, да? Тренер ждет, пока Тэцу вернется в дагаут. Их капитан снимает шлем, улыбаясь комплиментам, которые сыплются в его адрес. – Что думаешь? — спрашивает его Катаока. Тэцу кивает. – Это хлопотно. Не совсем рвущая демонстрация уверенности в себе. Тэцу не из тех, кто утверждает, что может что-то отбить, если не уверен, даже чтобы поднять настроение на скамейке запасных. Тем не менее, один тот факт, что он смог коснуться этого мяча, повлиял на их противника, Казуя уверен. – Будьте точнее, лидер! — Эйджун волнуется. — Как это было по сравнению с моим? Медленнее? Быстрее? Как перерыв?! Миюки умиленно качает головой и спешит к кругу на поле. Как только он ступает на место, Маско отбивает слайдер. – Третий аут! Смена сторон! Мэй старается не смотреть на Казую, когда он сходит с горки, задрав нос. Кэтчер делает разворот с хорошим настроением. Савамура приветствует его, глядя на него и размахивая частью его снаряжения, как бы поторапливая его. – Ненавижу, когда такое случается! — провозглашает он, опускаясь на колени с защитой голени Миюки. — Ты бесполезен, когда отбиваешь в первом иннинге! Казуя хихикает. – Твоя вера в меня согревает мое холодное, мертвое сердце. – Как будто!* *
Эйджун неспокоен. Он ничего не может с этим поделать. Это не тот матч, за которым он хочет наблюдать со скамейки запасных. Он даже не может снять напряжение в буллпене; тренер велел, чтобы пока разминался только Танба. Поэтому Савамура облокотился на перила, попеременно подбадривая других и грызя губы. По крайней мере, Фуруя находится в отличной форме, несмотря на дневную жару. Он без труда выбивает первых трех бэттеров Инаширо. Его игра приветствуется щедрыми аплодисментами. Нарумия, похоже, воспринимает это как вызов. Когда начинается второй иннинг, ему не требуется много времени, чтобы отправить Казую в аут. Эйджун подходит к своей второй половинке, пока тот спускается по ступенькам в дагаут. – Это опять был чейндж-ап?! – Ммм... Это, конечно, неприятно. Но я не думаю, что он работает так хорошо, как он надеялся. Миюки смотрит на поле. Нарумия смотрит в их сторону. Он выглядит раздраженным, когда поворачивается обратно к Фуруе, расположившемуся в боксе для отбивания. – В чем его проблема? — пробормотал Эйджун. Казуя ухмыляется. – Не думаю, что ему нравится, что мне удалось... Его прерывает звонкий лязг. Это один из тех резких звуков, которые на бейсбольном стадионе заставляют всех одновременно перестать дышать. Мяч, по которому ударил Фуруя, летит в левую часть поля, врезается в, к счастью, не занятый буллпен Инаширо и отскакивает вверх, чтобы столкнуться с ограждением. – Фол! – Уф! — говорит Савамура. — Куда ты бьешь, Фуруя?! – Похоже, тот забег все еще в голове у Мэя, — говорит Миюки, не обращая внимания на Эйджуна. — Будем надеяться, что мы сможем воспользоваться этим, пока он не вошел в нужный ритм. Несмотря на его слова, проходит второй, затем третий иннинг, и игра замирает. Фуруя делает хорошую работу, сдерживая бэттеров Инаширо, но они не сдаются без боя. Он обливается потом каждый раз, когда возвращается на скамейку запасных. Эйджун суетится вокруг него, предлагая воду и полотенца, когда не возится с оборудованием Казуи. Миюки не смеется над ним. Все его внимание сосредоточено на поле. Савамура смотрит на его профиль, пока Казуя наблюдает за тем, как их следующий бэттер подходит к тарелке. Его глаза проницательны, за ними скрывается миллион неизвестных расчетов. Дагаут находится в тени, но свет на поле за ним яркий. Контраст прорисовывает черты его лица с лазерной точностью: длинный нос, неулыбчивые губы, острый подбородок. Он вспоминает день их встречи, почти год назад. Вспоминает, как выглядел Миюки в тот момент, когда осмелился предложить Эйджуну либо присоединиться к нему, либо забыть о нем. Савамура улыбается про себя. Он не может поверить, что вообще колебался.* *
Юуки Тэцу - невероятный игрок. Для того, чтобы быть клинапом в такой команде, как Сейдо, не требуется ничего другого. И все же, если честно, Казуя едва заметил его в прошлом году. Когда он только пришел в Сейдо, в команде доминировало поколение Азумы. Тэцу был одним из немногих второгодок, допущенных в первый состав. Он был хорош, настолько хорош, что тренер не раз использовал его во время летнего турнира, но он не был постоянным игроком. Миюки не обращал на него особого внимания. Но все изменилось, когда Инаширо положил конец их лету. Когда все третьегодки внезапно ушли, Сейдо стал неузнаваем. Осеннюю команду пришлось собирать из первогодок и второгодок, у которых, по большей части, не было опыта участия в крупных играх. Возможности получить постоянное место были огромны, но давление, связанное с необходимостью подняться до уровня своих предшественников, было еще больше. И в самый разгар этого полного переворота капитаном стал Юуки Тэцу. Парень, который был почти незаметен в тени, отбрасываемой старшими, в одночасье стал лидером шестидесяти чрезмерно конкурентоспособных, перегруженных, неуверенных в себе подростков. Казуя и по сей день не знает, как ему это удалось. Но это Тэцу для вас. Тихий, но никогда не кроткий. Спокойный, но никогда не смиряется. Он не согнулся под тяжестью. Он взял на себя все и повел их к вершинам, которых многие из них считали неспособными достичь. Не говоря ни слова, он подавал им пример. И поскольку его воля сияла так ярко, они последовали за ним. Уважительное молчание, которое сопровождает Тэцу к месту для бэттера, было завоевано с большим трудом. Но Миюки ему не завидует. Каково это - знать, что половина стадиона ждет от него чуда? Это самый важный матч команды за весь год, и все затаили дыхание, надеясь, что этот парень, который только год назад получил номер на майке, выбьет хит Нарумии Мэй, гениальному питчеру, который в пятнадцать лет ступил на землю Кошиена. Даже он, признает Казуя, кривя губы, питает большие надежды. В конце концов, Мэй, похоже, еще не успокоился. Во время второй попытки Рёске и Джуну удалось применить свои биты к его подачам, но они были отправлены в аут, так и не сумев попасть на базу. Если кто и может что-то сделать в этой ситуации, так это Тэцу. Даже Миюки должен так думать. И все же... – Страйк! Бэттер аут!! Он падает на дагаут Сейдо, как свинцовый груз. Все они с замиранием сердца смотрят на питчера, отворачивающегося от своего поверженного противника. Юуки остался в стороне. Он тоже смотрит на Мэй, его глаза напряжены. – Ч-что случилось с лидером? — шепчет Эйджун. — Он в плохом состоянии? Казуя сглатывает. Он не знает, как ответить на это. Он не знает, как выразить словами то, что они все только что поняли. – Этот ублюдок... — рычит Исашики, дрожа от ярости и разочарования. Так вот как Мэй умудряется проводить на поле целые матчи, редко нуждаясь в помощи питчера. Он бережет себя. Все это время, что Миюки считал признаком слабости, было тщательно спланировано. Мэй допускает контакт с подачами и доверяет своим филдерам, чтобы те делали ауты за него. Это позволяет ему делать меньше подач, чем если бы он выбивал их. Он смотрит на них так свысока, что бережет свои силы для второй половины матча. И что еще хуже: они бы не заметили, если бы он только что не выложился на полную против Тэцу. – Вот ублюдок! — кричит Джун и бьет по перилам так сильно, что они вибрируют. — Я собираюсь, блядь, вбить его в землю!* *
Савамура не понимает, что произошло, но настроение на скамейке вдруг становится тяжелым. Он ловит взгляд Фуруи, видит отраженное в нем замешательство. Но времени спрашивать нет. Заканчивается четвертый иннинг, и их филдеры выбегают на поле для защиты. Эйджун не знает, повлиял ли на него Фуруя или что, но в итоге он провожает первого бэттера Инаширо. – Не повезло, — комментирует Крис, услышав разочарованный стон Савамуры. — Последняя подача легко могла быть страйком. – Этот темнокожий парень очень раздражает, как только попадает на базу, — признается Эйджун Харуичи. — Подавай уверенно, Фуруя! — кричит он. — Сделай один аут, один аут!! Но второй бэттер Инаширо делает бант (неудачно, Савамура усмехается, неудивительно, что он был отмечен в ауте), и теперь назойливый раннер оказывается в положении забивающего. Следующему бэттеру удается сделать бант, но Маско ныряет и отлично ловит мяч. Эйджун ликует вместе со всеми. – Два аута! Заканчивай, Фуруя! В одном углу дагаута тихо. Катаока стоит рядом с регистрационным столом Криса. Только когда Савамура поворачивается, чтобы приготовить немного воды для Фуруи, он слышит их. – Как и ожидалось, — негромко говорит Крис, — Инаширо стремятся вывести раннера на базу, чтобы Фуруя стал чаще подавать и потерял силы. Катаока без слов кивает. Он замечает, что Эйджун наблюдает за ними. Их взгляды встречаются. Савамура поворачивается обратно к полю. Он скрипит зубами. Он возвращается к перилам. – Еще один аут! Не сдавайся, Фуруя! — кричит он. Клинап-бэттер Инаширо замахивается на вилку. – Да! — кричит Эйджун. Следуют две внутренние подачи. Они не попадают в зону страйка, но цель очевидна - подразнить бьющего. Несмотря на себя, он хихикает. Это такой типичный идиотский ход со стороны Казуи. И все же следующий форкбол отбивают. Мяч обходит вытянутую перчатку Фуруи и вылетает в аутфилд. Раннер добегает до дома. Савамура вздрагивает вместе со всеми. Но пока они все еще приходят в себя после этого удара, Нарумия выходит на биту и тоже отбивает. Мяч врезается во внешнее ограждение. Бегун на первой базе, несмотря на свою массу, оказывается достаточно быстрым, чтобы добраться до дома. Вот так счет становится - 1:2. В довершение ко всему Нарумия пытается перебежать на третью базу. Но мяч перелетает из рук Джуна к старшему брату Рёске, а от Рёске к Маско. От испуга Нарумия поскальзывается, а затем падает на землю, как надутая морская звезда. – Он выбыл! — кричит комментатор. — Потрясающие броски от филдера! Это уже три аута. Но в конце четвертого иннинга Инаширо перехватывает инициативу! – Савамура, — говорит Катаока, перебивая Эйджуна, высунувшего язык в сторону удаляющейся фигуры питчера Инаширо. – Д-да, босс! – Каваками, — продолжает Катаока. — Вы двое идите разминаться. Скажите Танбе, что он выходит в следующем иннинге. Савамура вскакивает и кричит утвердительно, заглушая ответ Каваками. Они оба выходят из дагаута. Они направляются к буллпену как раз в тот момент, когда возвращаются филдеры. В глазах Миюки мелькает вспышка, она появилась и исчезла. Один уголок его губ приподнимается. Эйджун усмехается в ответ.* *
Металлический звон эхом разносится по стадиону. – О, — удивленно произносит Рури. — Он отбил. – Этот парень-питчер неплохо владеет битой, — ворчит дедушка. — Фуруя, верно? Это же тот мальчик, с которым дружит Эйджун? Кодзи соглашается. Рури смотрит на парня в форме Сейдо. Он остановился на второй базе. Она наклоняется к Вакане. – Значит, теперь они могут забивать? — шепчет она. – Если кто-то другой ударит, чтобы он продвинулся вперед, то да. – О, очень хорошо. Вакана улыбается. Она милая девушка. Рури рада, что сегодня она пришла с ними. Она очень помогает разобраться в правилах этого вида спорта. Бейсбол - это так сложно! Если честно, Рури никогда не понимала, как Эйджун попал в такой сложный вид спорта. Она любит своего сына всем сердцем, но он никогда не был самым умным. Она считает, что это совсем другое дело, когда ты чем-то увлечен. – Там Эйджун! — говорит она. – Где? — восклицает Кодзи, приближая свое лицо к ее. Он провожает ее взгляд до площадки вдоль забора, где Эйджун и еще два парня отрабатывают броски. – Хм, — говорит дедушка. — Разогревается? Этому мальчишке лучше не обманывать себя. Как будто он будет играть в таком важном матче. – Нет, он мог бы, — говорит Вакана. — Он играл в последнем матче. Эйджун добился большого прогресса с прошлого года! – Не имеешь ли ты в виду, что Казуя-кун вытащил его наверх? Вот это хороший игрок. Эйджун должен кое-чему у него научиться. Рури настраивается на дедушкино ворчание с легкостью давней привычки. Только вчера он злился, что пятнадцать лет - это слишком рано для свиданий, и что Казуе, как старшему, следовало бы иметь здравый смысл подождать, пока они оба не станут взрослыми. У дедушки доброе сердце, но он всегда найдет, на что пожаловаться. Парень по имени Фуруя продвинулся на третью базу. Раздается еще один лязг. – О! — говорит Рури. Бэттер, который только что отбил мяч, начинает бежать. Фуруя мчится к "дому" и замедляет бег за кэтчером. – Значит, они забили? — весело спрашивает Рури. Вакана хмыкает, напряженно наблюдая за мальчиком, бегущим к первой базе. Первый базовый Инаширо, ловит мяч своей перчаткой. Судья взмахивает руками. – Аут! Вакана расслабляется с разочарованной улыбкой. – Нет. Раннера засекли до того, как он успел попасть на базу, и это был последний аут в иннинге. Это значит, что пробежка не засчитывается. – О нет! Это так несправедливо. Вакана кивает, соглашаясь. Зрители вокруг них стонут. На поле внизу игроки двигаются, меняя позиции. – Школа Сейдо объявляет о смене игрока, — раздается из громкоговорителя. Несмотря на свои предыдущие слова, дедушка оживляется. – Может, это он? Эйджун?? Но подросток, который покидает группу Эйджуна, намного выше его. На его спине красуется цифра 1. – Вместо Фуруи-куна выходит питчер Танба-кун, — сообщает система громкой связи. – Видишь? — ворчит дедушка. — Как я и говорил! – Тише, дедушка, — ругается Рури. — А вот и Казуя-кун снова. Похлопайте как следует. Она хлопает в ладоши, глядя на маленькую фигурку, бегущую рядом с Танбой.* *
С тех пор как Танба вернулся на поле после травмы, его результаты были неравномерными. Его возвращение против Якуши было трудоемким, но против Сенсена он держался уверенно. Сегодня его первые подачи не так уж плохи. Однако настороженность Миюки вскоре оправдывается. Первый бэттер Инаширо отбивает первую же легкую подачу, попавшуюся ему на пути, и отбивает ее на трибуны. Танба, потрясенный, пропускает следующий. И несмотря на то, что Казуя взял тайм-аут, чтобы поговорить с ним, следующий бэттер попадает в мяч. Хоум-ран, раннеры на первой и второй, и все еще нет аутов. Он смотрит на скамейку запасных. Тренер не делает никаких движений, чтобы произвести замену. 'Они все еще рассчитывают на нас...' Миюки смотрит на следующего бэттера. Это девятый. После него они снова будут иметь дело с верхней частью состава. Когда парень устраивается в ложе для бьющих, он занимает позицию для банта. Конечно, Инаширо планирует продвинуть своих бегунов. Казуя встречает взгляд Танбы. Он подает сигнал. 'Пусть бьет. Сделай аут!' Танба кивает. Его рука отводится назад. Мяч мчится к тарелке. В последний момент он падает. Бэттер неловко ныряет за форкболом. Ему удается коснуться его. Но Казуя уже на ногах. В три шага он подхватывает мяч с земли и отправляет его на третью базу. – Раннер выбывает на третьей базе! Отличная игра Миюки-куна! 'То, что мы разрешили тебе бить, не значит, что мы позволим тебе делать все, что захочешь'. Он возвращается к домашней тарелке, подняв один палец к небу. – Один аут. Бери их по одному! — говорит он Танбе. Питчер отвечает улыбкой и жестом. Это облегчение. В последнее время его характер успокоился, и этого могло быть достаточно, чтобы убедить его положиться сегодня на Казую. Чем больше Танба доверяет ему, тем лучше. Ему срочно нужно расслабиться. – Как и ожидалось, ты действительно что-то... Миюки поворачивается в сторону нового голоса. Карлос подходит к нему с битой в руке. Он ухмыляется. – Интересно, знаешь ли ты, что твой питчер пожирает тебя глазами? Его питчер? Он определенно говорит не о Танбе. Казуя сдается и бросает взгляд на буллпен. Золотой взгляд пронзает его насквозь. Савамура не аплодирует. Он просто стоит и смотрит на него. От голода на его лице у Казуи мурашки по коже. Черт. Он не должен был смотреть. Какого черта Эйджун так смотрит на него посреди матча? Казуя издал сухой смешок. Но опять же. Когда еще Эйджун мог так выглядеть? Только бейсбол превратил его в этого дикого зверя. Он отворачивается и садится на корточки в ложе для кэтчера. – У него будут проблемы с Мией-саном, если он будет продолжать в том же духе, — говорит он, надувшись. Карлос хмыкает, не одураченный его беззаботностью. Если он рассчитывает отвлечь Казую таким образом, то его ждет совсем другое. Казуя переводит взгляд на игру. Питчер на поле, бэттер рядом с ним, раннеры, положение филдеров. Он отбрасывает все остальное. Он должен выиграть матч.* *
Первый иннинг у Танбы получился тяжелым. Даже после того, как Казуя совершает этот (дурацкий горячий) аут, бэттеры Инаширо держатся. Савамура наблюдает со стороны, сердце колотится в груди. Мияучи ворчит вслед ему, но делает лишь символические попытки заставить его сосредоточиться на разминке. Его тоже захлестнуло настроение. Наконец, несмотря на то, что Инаширо загружает базы, Танба чисто выбивает третьего бэттера. – Аут! Пятый иннинг заканчивается с одним пропущенным раном Сейдо! Эйджун ликует вместе со всеми. Он обменивается ударом кулака с Мияучи. Игроки собираются вокруг Танбы, чтобы поздравить его. Рёске поднимает его кепку, чтобы они могли погладить его лысую голову. Савамура хихикает. Он внезапно останавливается. Вместо того, чтобы вернуться на скамейку, Казуя бежит сюда. – Казуя? — растерянно говорит Эйджун. Миюки подходит вплотную. Он кладет руку ему на плечо. Пот блестит на его лице под защитной маской. – Эйджун, — шепчет он, — как насчет того, чтобы во время матча не смотреть на меня как в спальне? Прежде чем ты поставишь нас обоих в неловкое положение. – Что... — говорит Савамура. Его лицо заливает жар. — Что? Я не... Что?! Казуя улыбается и щелкает козырьком своей кепки. Он отходит в сторону. Эйджун хочет крикнуть ему вслед, отрицать, что он делал все, в чем его обвиняют, и укорить Казую за бесстыдство, но его горло щелкает, и ему приходится сглотнуть слюну, прежде чем он подавится ею. Он прячет рот за рукой. Мияучи смотрит на него, не впечатляясь. – Разогревайся уже. – Д-да! Давайте разогреемся, Мускул-сенпай!* *
Мэй наблюдает за Сейдо, хмуря брови. Он точно думал, что Танба больше пострадает от своего неудачного старта, но ему каким-то образом удалось ограничить свои потери. Тем не менее, счет 1-3. Сейдо мог бы выглядеть немного более напряженным. Казуя даже отлучился навестить своего любимца в буллпене. Не недооценивают ли они Мэя? – В этом иннинге подавай побольше чейндж-апа. Он оборачивается, пораженный. К нему подходит Масатоши. – Это шестой иннинг, — говорит он. — Мы приближаемся к концу. Давай выжжем эту подачу в их мозгах. Мэй ухмыляется. – Да. Давайте раздавим их. До сих пор он берег себя, но наконец-то наступила вторая половина матча. Пришло время активизироваться. В любом случае, то, что Юуки в первом иннинге отбил чейндж-ап, явно было случайностью. Никто другой не смог коснуться его в те несколько раз, когда Мэй подавал его до сих пор, даже Казуя. Он уверенно выходит на горку. Его первый противник - Курамочи. Сейдо надеется создать несколько возможностей в этом иннинге, учитывая возвращение их клинапов. Поэтому Мэй с большим удовольствием заставляет Курамочи замахнуться на чейндж-ап. Он сам бежит на первую базу, пока Ямаока ищет мяч. Курамочи бросается к базе. Мяч попадает в перчатку к Мэю. – Аут! Трибуны аплодируют. Мэй с улыбкой возвращается на поле. Это лучшие лица, которые он видит в дагауте Сейдо. Он подает еще два чейндж-апа против Коминато. Тот, наконец, отбивает мяч и не успевает вовремя попасть на базу. – Начало шестого иннинга, и уже два аута! — кричит комментатор. — Бэттеры Сейдо не могут попасть на базу! Мэй поднимает два пальца своим товарищам по команде, ухмыляясь. Толпа скандирует его имя. 'Правильно. Хорошо запомните мое имя'. Он не может дождаться, когда снова услышит этот звук на Кошиене. Крикливый третий бэттер Сейдо заходит в бокс. Он смотрит на Нарумию. Мэй с удовольствием подает на него с самого начала. Исашики бьет в пустоту. Он усмехается. 'Заканчивай уже. Обратный отсчет уже начался'. Исашики пропускает следующие две подачи. Немного не дотянул... Мэй заставляет его замахнуться на четвертую. – Фол! — объявляет комментатор. — Счет становится два два. Масатоши подает сигнал. Он добавляет движение, чтобы напомнить ему, что подавать нужно не сильно. Мэй хочет усмехнуться. Он и так знает! Не нужно повторять это каждый раз. Он заводится, взмахивает рукой, выпускает мяч. Исашики бьет. Мэй замирает. Мяч пролетает над полем под возгласы зрителей. – Он отбил чейндж-ап! Мэй пинает грязь у своих ног, распаляясь. Угх, это было слишком высоко! Вот почему эта подача так раздражает. Он был сосредоточен и все такое, а она все равно получилась слишком высокой. В довершение ко всему, Исашики удается попасть на базу. Как эта обезьяна попала в такое удачное место? Мэй подает ему уже второй раз. Он хмурится. Как бы ему ни хотелось, трудно отрицать, что у Сейдо есть хорошие бэттеры. Он переводит свой злобный взгляд на бэттерскую ложу. Трибуны Сейдо поднимают шум. Юуки встает на место, как всегда, с невозмутимой торжественностью. Несмотря на себя, Мэй чувствует сомнение. Он намеревался закончить иннинг, пока дело не дошло до этого. Только в этом иннинге он использовал чейндж-ап пять раз, в то время как за весь остальной матч он подавал его всего четыре раза. Весь смысл в том, чтобы ошеломить их этим приемом, заставить искать его на каждом шагу. Но Юуки уже видел это. Если он ожидает этого, возможно, если это тот парень, он может... Он встряхнулся, разъяренный. Он не может начать сомневаться в себе. Он слишком долго занимался этим после последнего летнего турнира. Та его ошибка, стоившая им третьего раунда Кошиена, преследует его до сих пор. В течение нескольких месяцев он не мог даже держать в руках бейсбольный мяч. Но он поклялся себе, что больше не будет показывать слабость. Этот год - год, когда он избавится от своих прежних недостатков и вернется сильнее, чем когда-либо. Он уже два раза закрывал Юуки. Сейчас он сделает это в третий раз. Его первая подача - вилка. Юуки замахивается и промахивается. Далее следует внутренний фастбол. – Бол! Юуки делает фол на другой вилке. Это два страйка, теперь он загнан в угол. Мэй чувствует лишь злобное оправдание. Масатоши колеблется перед следующим сигналом. Мэй замечает. Он смотрит на своего кэтчера. 'Ни за что. Мы никуда не убежим. Вы хотели больше чейндж-апа, так позвольте мне подавать!' Он выбьет Юуки в страйк своей собственной рукой. Прекратите эти раздражающие аплодисменты на трибунах раз и навсегда. На этот раз он определенно опустится низко. Масатоши часто вздыхает и ворчит рядом с Мэем, но всегда смягчается. Мэю это в нем и нравится: в конце концов, он всегда решит доверять ему. Масатоши просит о чейндж-апе. Внимание Мэя становится тонко отточенным лезвием. Он нацеливается на открытую для него перчатку. Его рука отводится назад. Он отпускает мяч в полет. Это идеальный курс, низкий с резким обрывом. Юуки отбивает. Сердце Мэя подскакивает к горлу. Он ошарашенно наблюдает, как мяч взлетает над полем и приземляется между двумя аутфилдерами. Капля пота скатывается по его щеке. Трибуны Сейдо шумят. – Он делает дабл! — говорит комментатор. — Сейдо теперь имеет раннеров на первой и третьей базе! Масатоши просит тайм-аут. Инфилдеры собираются вокруг Мэя. Он не смотрит на них. Несмотря на себя, он издает сдавленный смешок. – Мэй... — говорит Масатоши. – Какого черта, — говорит Мэй. – Он целился на него, — замечает Ширакава. – Я знаю! Но даже так! Как, черт возьми, он попал по нему со второй попытки? Он ловит себя. Он делает глубокий вдох. – Уф, — говорит он, глядя на Юуки сбоку с кривой улыбкой. — Неважно. Думаю, когда бэттер настолько хорош, нужно просто дать ему это сделать. – Мэй... – Неважно! Давайте просто остановим их здесь. Мы ведь пока отменяем чейндж-ап? Его инфилдеры уходят, успокоенные. Масатоши бросает на него последний испытывающий взгляд, прежде чем последовать за ними. Ему не нужно так волноваться. Мэй не развалится на части из-за одного удачного хита. Неважно, насколько это было неприятно. Маско подходит к бите. Мэй задумчиво вертит в пальцах мешочек с канифолью. Этот хорош в фастболах. Они сосредоточатся на вилках и слайдерах. Он не развалится от этого. Он слишком далеко зашел.* *
Маско мужественно держится, но, несмотря на то, что счет увеличивается, в конце концов, он выбывает из игры неожиданным внешним фастболом. Иннинг заканчивается, и Сейдо больше нечем похвастаться. Зрители стонут. Миюки вздыхает. Он встает со скамейки и похлопывает Маско по плечу. Казуя не показывает этого, но, конечно, он разочарован. Кэтчер уверен, что удар Тэцу потряс питчера соперников. Он действительно думал, что у них есть шанс... Но Мэй не позволит так просто свергнуть себя с трона. Несмотря на это, течение игры начало меняться. Все так долго складывалось в пользу Инаширо, что победа была бы идеальным вариантом. Но уже тот факт, что два игрока подряд попали на базу на самой опасной подаче Мэя, оказал на них огромное психологическое воздействие. Они переходят к обороне. И хотя Танба все еще борется, вся команда воспряла духом после случившегося. Когда восьмому бэттеру Инаширо удается отбить мяч в аутфилд, раннер на второй базе пытается добежать до дома. В этот момент с левого аутфилда возвращается пушечное ядро. Он попадает прямо в перчатку Казуи без всякой эстафеты. Ему приходится улыбнуться. На стадионе воцаряется недолгая тишина, все смотрят на Фурую, внезапно вспомнив, что он все еще в игре. Раннер робко приседает около третьей базы. – Ты ублюдок! — кричит Джун, сам себе удивляясь. — Бросай обратно с одного удара! Зрители аплодируют первогодке. Фуруя немо смотрит на Танбу, покачивая плечом в знак напоминания, что он может вернуться на площадку в любой момент. Танба улыбается. Шестой иннинг заканчивается без нового рана Инаширо. Миюки спешит обратно в дагаут, чтобы снова переодеться. Эйджун ворчит, когда Казуя бьет первым, но его это тоже раздражает хотя бы потому, что ему приходится в спешке переодеваться в защитное снаряжение между иннингами. Это происходит уже в третий раз за матч. Можно подумать, что Мэй делает это специально. Он не торопится идти к боксу для бэттера. Он делает последние шаги, переключая свое мышление на атаку. Его руки сгибаются на бите, привыкая к ее весу. Мэй смотрит на него с горки, затем отталкивает его. Первая подача, когда она прилетает, оказывается за пределами зоны страйка. Следующая тоже. Казуя переставляет ноги. Он медленно выдыхает. Третья подача... Казуя замахивается. – Фол! Это был слайдер. До сих пор нет чейндж-апа. Неужели Мэй отказался от его использования? Если бы Миюки был его партнером, он бы точно отложил его до более поздней стадии матча, когда он сможет лучше удивить их этим ударом. Однако Казуя хотел бы получить еще один шанс нанести удар. Его губы приподнимаются. Тэцу может быть монстром в отбивании, но гордость Миюки не хочет сдаваться. Он пропускает следующую подачу. – Бол! Три бола. Теперь он уверен: Мэй напряжен. Он не вышел невредимым из последнего иннинга. Вот счастливая мысль! – А вот и пятая подача... — говорит комментатор. Мяч проносится мимо. Казуя сосредотачивается. Его бита движется. Удар отдается эхом в его костях. Он отбрасывает биту в сторону и бежит. Мяч отскакивает вне досягаемости вытянутой перчатки второго бейсмена. – Он проходит насквозь! Правый полевой игрок Фуджикава бежит за ним! Кадота жестикулирует с места тренера первой базы. Миюки ступает на базу и послушно останавливается. Мяч попадает в перчатку первого бейсмена. – Раннер Сейдо получил базу! Кадота ухмыляется, когда подходит к нему, чтобы забрать защиту локтя Казуи. – Отличный удар, Миюки. Даже без раннера на базе. – Эй, заткнись. Теперь очередь Фуруи. Казуя берет разумное преимущество и опускает свое тело, готовый к бегу. 'Я рассчитываю на тебя, монстр-новичок'. Фуруя - один из редких бэттеров, которому удалось чисто попасть по подаче Нарумии. У них есть реальный шанс. Если они смогут получить еще один ран и ослабить давление на Танбу... Раздается звон. Мяч летит. Казуя бежит. – Он летит в аутфилд! А, подождите... Кусуноки размахивает руками рядом с третьей базой. Миюки переходит в скольжение. Вторая база прямо здесь, так близко. Трибуны кричат. Его нога касается чего-то твердого. Раздается звук приземления мяча в перчатку. – Сейф! Ширакава стоит прямо над Казуей. Он смотрит на него сверху вниз. Миюки нагло ухмыляется в ответ. Рука Ширакавы делает молниеносное движение. Мяч пересекает ромб. – Аут! На первой базе Фуруя делает спокойный разворот и трусцой возвращается в дагаут. – Раннер выходит вперед. Это один аут в седьмом иннинге, и Сейдо теперь имеет раннера в положении для забивания! Казуя вытирает пыль. Танба делает шаг к бите. Казуя пробирается к третьей базе, настороженно глядя на Мэя. Он надеется, что Танба не будет слишком напрягаться.* *
Руки Ёичи сжимают перила. Несмотря на все его усилия, только половина его внимания находится на поле. Он осмеливается взглянуть рядом с собой. Рёске болеет за Танбу. Его вес приходится на левую ногу. Другая нога согнута в колене, ступня небрежно откинута назад на носок. Курамочи отворачивается, пока его не поймали за этим взглядом. У Рёске травма. Это небольшая травма, по крайней мере, он так говорит. Но партнер у Ёичи гордый. Курамочи не может сказать, насколько сильно его беспокоит лодыжка. В прошлом иннинге он споткнулся, когда бежал на первую базу, и сразу после этого мяч, который он не успел вовремя поймать... Ёичи прикрыл его, поймал мяч и отбил его. Но случилось бы это, если бы Рёске был на все сто процентов? И имеет ли это значение? Рёске сказал Ёичи, что рассчитывает на то, что тот предупредит тренера, если Курамочи посчитает, что он замедляет команду. Но как такое может случиться? Рёске - лучший партнер, который у него когда-либо был. Даже если он ранен, его присутствие на поле в тысячу раз лучше любой альтернативы. Его брат, может быть, и хорошо бьет, но он неопытен. Часть Ёичи все еще хочет открыть рот, чтобы остановить это. Если Рёске будет продолжать в том же духе, он может усугубить свою травму. Даже если она не станет серьезной, это может привести к тому, что он останется на скамейке запасных до конца сезона. В Кошиен принимают только восемнадцать человек в команду. Это означает, что даже если они пройдут этот матч, два игрока должны будут покинуть первый состав, чтобы пройти дальше. Травмированный игрок - очевидный выбор для досрочной отставки. Но Рёске знает это. Он знает, и все равно выкладывается по полной. Даже если он сам не ступит на землю Кошиена, он все равно готов помочь перенести их туда. И как, черт возьми он должен отказать ему в этом? Танба выбивает мяч. Курамочи стискивает зубы и надевает на голову шлем. Он берет биту и поднимается по лестнице к кругу на поле. Он чувствует на себе взгляд Рёске, но не оглядывается. Он зол. Злится, что дело дошло до этого, злится, что он так мало может сделать, чтобы помочь парню, которого уважает больше всех на свете. Он сидит на корточках в круге, наблюдая за Ширасу в бэттерском боксе. Миюки все еще на второй базе. Ширасу заставляет Нарумию тренироваться. Он держится за фолы, не дает питчеру ни минуты передышки. Хороший парень. Ёичи болеет за него вместе с остальными. У них два аута, но иннинг не прекратится до третьего аута. У них есть бегун на базе, и Нарумия выглядит так, будто начинает терять бдительность. Если они смогут... Судья называет четвертый мяч болом. – Да! — кричит Курамочи, сжимая кулак в знак победы. Ширасу отбрасывает биту в сторону и бежит к первой базе. Ёичи приветствует его. Он подходит к дому. Устраивается в ложе для бьющих. Его сердце бьется в груди тяжелым стаккато. Это то, на что он надеялся. Он жаждет этого удара, шанса сделать что-то, хоть что-то. Счет 1-3 в седьмом иннинге, и Рёске ставит себя на кон ради них. Курамочи не может, он не позволит, чтобы все закончилось именно так. Тренер подает ему сигнал, напоминая, чтобы он внимательно следил за каждой подачей. Ёичи медленно выдыхает и кивает. Он не может забегать вперед. Перед ним все еще Нарумия. Он поправляет свою позицию и хватку биты. Первая подача бросается на него. Его бита оживает, словно кто-то щелкнул выключателем. Это не столько мысль, сколько чистая мышечная память. Его ноги двигаются даже тогда, когда мяч ударяется о землю на полпути через пластину. Позже он проанализирует это. Подача была слишком легкой, курс - слишком слабым. База на мячах, которую Нарумия дал Ширасу, возможно, на мгновение потрясла его. Но каждый из игроков Инаширо - монстр в своем роде. Слишком быстро, - Кадота срочно жестикулирует с первой базы. Шорт-стоп делает последний рывок, все, что у него есть, гоня мяч на обратном пути. Он ныряет. Его рука ударяется о пластину. Шлепок заглушается звуком мяча, встретившегося с перчаткой над его головой. Курамочии задерживает дыхание. Его сердце бьется в горле. – Сейф! — кричит судья. Ёичи рычит.* *
– Сейдо загружает базы! — говорит комментатор под одобрительные возгласы трибун. — Невероятный спринт первого бэттера Курамочи! Миюки вздыхает с облегчением. Если бы этот удар был чуть короче... Но теперь начинается самое трудное. Казуя может быть на третьей базе, но с двумя аутами их стратегии ограничены. Рёске неторопливо идет к бэттеру. Миюки должен будет положиться на него, чтобы создать возможность побежать в "дом". Несмотря на себя, он бросает взгляд на буллпен. Эйджун наблюдает за ними с восторженным вниманием. Казуя старается не улыбаться. Рёске пропускает первую подачу. – Бол! Мэй выглядит напряженным? Миюки знает, что он очень устойчив к стрессу, но у каждого есть свой предел. Он молится, чтобы сегодня им удалось вывести Мея. Следующая подача - форкбол. Он проскальзывает под замахнувшейся битой Рёске. – Страйк! Казуя знает Курамочи достаточно давно, чтобы понять, что он нервничает на первой базе. Неужели он настолько расстроен, что не может даже угрожать украсть базу? Ему следует успокоиться. Присутствие трех раннеров само по себе является угрозой для Нарумии. Это ситуация с высокими ставками для обеих команд. С громоподобным звуком мяч встречается с битой. Миюки взлетает как выстрел. Если сейчас мяч попадет в перчатку, то они окажутся на волоске, независимо от того, будет ли Казуя отбит. – Он приземляется за спиной второго бейсмена! — говорит комментатор. Волнение бурлит в желудке Казуи, как первый глоток прохладной газировки в жаркий день. Он с широкой ухмылкой ступает на домашнюю тарелку. С трибун раздаются крики. Но их тон сбивает его с толку. Он оглядывается по сторонам, сбиваясь со спринтерского бега. Рёске рухнул на первую базу. Он не двигается. Кровь Миюки стынет в жилах. Он бросается к своему товарищу по команде. Курамочи оказывается рядом с ним в мгновение ока, бросаясь на колени рядом с Кадотой. Тренер наступает Казуе на пятки. Матч зашел в тупик. Рёске поднимает усталую руку в ответ на неистовые вопросы Курамочи. Миюки вздохнул немного легче. Он даже не был уверен, что находится в сознании. – Что это? — говорит судья первой базы, присаживаясь на корточки, чтобы поговорить с ним. — Где ты ранен? Рёске снимает шлем и медленно перекатывается на бок. – Моя лодыжка. Кажется, я ее растянул. Все в напряженном молчании смотрят, как судья ощупывает сустав. Челюсть Рёске сжимается. – Не похоже, что это перелом, — говорит судья, что, по крайней мере, уже что-то. Он встает и машет рукой, чтобы принесли носилки. – Рё-сан... — говорит Курамочи. Его выражение лица поражает Миюки. Он выглядит несчастным. Рёске с улыбкой качает головой. – Это моя вина. Я думал о том, чтобы уйти, но я не знал, что выйду на биту в этом иннинге. Я думал, что смогу продержаться еще немного. Неприятное чувство скопилось в легких Казуи, как дым. Знал ли Рёске, что его лодыжка сегодня слаба? Была ли у него травма раньше? Вдруг он вспомнил, как в предыдущем матче Рёске попал в жестокий захват, когда забил гол. Миюки наблюдал за этим из круга на поле. Было ли это, когда это произошло? Почему он ничего не видел? – Извините, тренер, — говорит Рёске. Катаока качает головой. – Просто отдохни. Мы отвезем тебя к Хигучи-сэнсэю, как только закончится матч. – Да. — несмотря на боль, которую он, должно быть, испытывает, улыбка Рёске расширяется. — Я не волнуюсь. Этот матч... Я могу оставить его в ваших руках, не так ли? Его глаза охватывают Казую, Ширасу, Курамочи. Миюки чувствует это, как электричество на своей коже. Рёске смотрит на дагаут, где его брат обеими руками держится за перила, потом на буллпен, где застыли Савамура и Каваками. – Эта команда... у нас теперь много надежных игроков младшеклассников. Это все, что он успевает сказать, прежде чем его уносят на носилках. Казуя обменивается взглядом с Ширасу. Тихий парень кивает. Он возвращается на третью базу, не говоря ни слова. Курамочи все еще стоит на коленях. – ... Вставай, — говорит ему Миюки. Курамочи делает глубокий вдох. С придушенным ругательством он поднимается на ноги и идет ко второй базе. Казуя следует за тренером за пределы поля. Эйджун немедленно подбегает к нему. – Казуя? Миюки оглядывается через плечо. Носилки исчезают на стадионе. Они только что отыгрались. Но цена кажется слишком высокой. Казуя проводит рукой по шее Савамуры. Ощущение гладкой, потной кожи под пальцами успокаивает его. – Разогрейся как следует, хорошо? Скоро ты мне понадобишься. Не "команде". Ему. Эйджун протрезвел, золотистые глаза налились чистотой. – Тогда я буду с тобой.