In your shadow I can shine

Улыбка так и застыла на губах Билла, когда он встретился со взглядом глаз цвета крепкого черного чая. По телу пробежал табун мурашек, кончики пальцев закололо. Перед ним прямо по правую сторону от Артура стоял Том. Все те же правильные черты лица. Только на нижней губе больше не блестело стальное колечко, а на голове вместо таких любимых когда-то французских косичек теперь спускалась почти до плеч растрепанная русая шевелюра. Он возмужал, повзрослел, белая майка открывала взору подкачанные руки, частично покрытые татуировками. Билл блуждал взглядом по парню, по-прежнему отказываясь верить своим глазам. «Это не он. Это просто не может быть он», - стучало в висках. Ни одной мысли не осталось в голове. Билл понимал, что нужно поздороваться, объясниться, накричать или улыбнуться, пригласить в дом или просто убежать – иными словами, сделать что-нибудь, чтобы обрести хотя бы минимальный контроль над ситуацией или своим собственным телом. Однако разум отказывался служить ему. Артур что-то говорил, сопровождая активные жесты радушной улыбкой, но Билл не понимал ни единого слова. Что сказать? Что делать? Словно в замедленной съемке он наблюдал, как оба парня шагнули в дом, в оцепенении отступил в сторону, пропуская. Когда Том невинно улыбнулся и проследовал в гостиную за Артуром, Билл уловил древесно-свежий шлейф парфюма Savage от Диор и прерывисто выдохнул, дрожа всем телом и обнимая себя за плечи. Когда он буквально убегал из города, чтобы начать все заново, то даже не задумывался, что судьба может строить свои планы на его жизнь. И стоя сейчас в фойе дома, который вот уже полтора года дарил ему спасительное ощущение безопасности и уюта, Билл вдруг осознал, что на самом деле всегда чувствовал, что рано или поздно это закончится и ему придется снова взглянуть в глаза своей боли, чтобы наконец разрешить себе быть настоящим, чтобы отпустить. Брюнет глубоко вдохнул, а затем выдохнул весь воздух, что был в его легких, чтобы успокоиться. В ушах звенело, грудь сдавил ненавистный ком. Спустя пару секунд дошло: дышать не дает его собственное сердце, чей болезненный трепет отдается в горле, сдавливая, не позволяя расслабиться и обрести над собой контроль. И вовремя: как раз в этот момент в арке в гостиную показалось встревоженное лицо Артура. Билл ответил робкой улыбкой, как бы говоря «все хорошо, я уже иду», хотя и показалось, что вышло натянуто и неестественно, и двинулся вперед. Ноги не слушались. Ему необходимо войти в комнату, где находится человек, которого он так пытался вычеркнуть из памяти, тот, чье имя сейчас так старательно и болезненно выстукивает сердце, тот, которого он мечтал увидеть и мечтал не встречать больше никогда – эта мысль вдруг настолько ослабила юношу, что внезапно волнение словно по щелчку пальцев сменилось дикой усталостью. Не хотелось говорить, улыбаться, надевать маску хладнокровия и дружелюбия. Все, о чем он мечтал – иметь возможность не заходить в гостиную. Ступая медленно, шаг за шагом, парень всерьез подумывал развернуться и сбежать, однако собрал наконец оставшиеся силы в свой ослабевший кулак, опустил руки висеть вдоль туловища, чтобы выглядеть непринужденно насколько это возможно, и шагнул в просторное помещение гостиной. Панорамные окна комнаты говорили о том, что свету и теплу августовского солнца здесь всегда рады. Солнечные лучи, отражаясь от стеклянного кофейного столика, уже нашли себе пристанище на софе цвета бирюзы, где сидел гость. Билл в последний раз взглянул прямо перед собой, собираясь с мыслями, а затем повернулся и направился в кресло, стоявшее прямо напротив дивана. Артур рассказывал что-то сидевшему рядом боссу, тот, казалось, заинтересованно слушал, задавая уточняющие вопросы. Все казалось таким неправильным, неестественным, что у Билла вновь возникло сильное желание убежать восвояси. - И когда он уже подошел…, - продолжал шатен, но взглянув в лицо возлюбленного, осекся и встревожился. – Все в порядке? Билл кивнул и прилагая массу усилий улыбнулся. Вышло криво. Разумеется, этого было недостаточно. - Ты уверен, что не… - начал было Артур, когда Билл нетерпеливо перебил его, произнеся чуть громче, чем обычно: - Артур, я сказал, я в порядке. Повисла неловкая пауза. Билл смотрел на свои руки, не поднимая глаз и чувствуя как никогда сильное желание провалиться сквозь землю под тяжестью страха, а теперь еще и чувства вины. Какое-то время все трое молчали, пока радушный хозяин дома, все еще не понимающий, в чем причина такого странного поведения возлюбленного, не предпринял очередную попытку наладить диалог, чувствуя, как шансы на сотрудничество Билла с Томом Каулитцем сходят на «нет». К счастью, Томас не выглядел расстроенным или напуганным такой нетипичной ситуацией, а потому охотно поддерживал беседу. Пока парни обсуждали дом, город, отель, Билл крутил в голове всё произошедшее, будто хотел отыскать возможность повернуть время вспять и зацепиться за нее, избежав этого ужасного недоразумения. Иначе он не мог назвать эту встречу. В груди неприятно ныло, воспоминания всплывали, поднимались из самой бездны подсознания, схлестывались друг с другом, отдаваясь болезненным эхом. Больница и жуткое, гнетущее чувство одиночества, невыносимая физическая боль и Том – единственный луч света в этой непроглядной тьме. Время, окрасившее его жизнь яркими красками, отношения, трепет, прикосновения и двое наедине, одни во всем мире. А затем снова мрак, только еще более невыносимый. Ощущение бесконечного счастья, подобно звезде, взорвалось и схлопнулось, образуя безразмерную черную дыру, поглотившую прекрасное, утягивая в свою пучину все живое, что когда-то было. - Билл. От неожиданно громкого знакомого голоса парень вздрогнул и поднял широко распахнутые глаза. Том тепло улыбнулся и продолжил: - Я хотел бы попросить вас помочь с выбором торта, поскольку, признаться честно, я такой себе знаток по части сладостей. Речь звучала так непринужденно, так свободно и естественно, что Биллу на секунду показалось, будто и не было между ними никакой трагедии. Желание отказать и выставить за дверь неожиданного гостя тесно переплелось в крепких объятиях с потребностью в нем. Говорить с Томом было странно. Выглядело предательством – отречься от своих слов и поступков, которыми он показал, что хочет все закончить, а теперь спокойно поддерживать разговор, сотрудничать. В то же время было какое-то невозможное, противоестественное удовольствие в том, чтобы слышать его голос, видеть перед собой того, кто был когда-то так важен и нужен. «И кто нанес тебе самый мощный, самый разрушительный удар», - ехидно подсказал внутренний голос благоразумия. Так или иначе следовало решить: отказаться от крупного заказа, который послужит отличной монеткой в копилке профессионализма, или взяться за работу, которая, возможно, принесет свои плоды и для Артура. Вспомнив, с какими горящими глазами рассказывал парень про переезд и новую должность, про свою карьеру и мечты, цели и планы, Билл осознал, что просто не имеет права перечеркивать все старания бойфренда. Он согласится, поскольку прошло уже достаточно времени, он сможет взять себя в руки и сделать работу качественно, несмотря на личную историю. Справившись с волнением, он сглотнул и улыбнулся. Их взгляды переплелись, и каждого нервного окончания коснулась на миг пробежавшая маленькая искорка. - Разумеется, - ответил Билл, заметив, как напряжение на лице Артура сменяется надеждой, что еще не все потеряно, и облегчением. - Я сделаю все, что в моих силах. Это… это моя работа. Через десять минут Билл с Артуром пригласили Тома в кухню, где на столе терпеливо дожидались своего часа аппетитные бисквитно-кремовые половинки. - Это начинки, которые заказывают чаще всего. – Билл со знанием дела рассказал о каждом торте вкратце. Том внимательно слушал. – План такой: пробуете каждый, выбираете то, что наиболее подходит. Затем мы обговариваем размер, декор и условия доставки, я вечером предоставлю чертеж, чтобы вы понимали, как торт будет выглядеть в итоге. Томас улыбнулся и кивнул. Вооружившись десертной ложкой, он принялся за дело. Когда час спустя машина гостя отъезжала от дома, исчезая из поля зрения, Артур отошел от окна. - Не хочешь поговорить о том, что произошло? Билл, перетаскивающий посуду в раковину, в ужасе замер. «Он заметил, все понял», - мелькнуло в голове. Стараясь унять сбившееся дыхание, он повернулся к парню и вопросительно на него посмотрел. - Я имею в виду, ты себя нормально чувствуешь сейчас? Мне казалось, ты вот-вот потеряешь сознание или что-нибудь хуже, когда ты открыл дверь. Что-то случилось, пока меня не было? Поскольку Артур выглядел обеспокоенным, Билл осознал, что он просто волнуется. Однако сказать правду парень не мог, как бы ни хотел, да и самому ему еще нужно было время, чтобы осознать произошедшее. Поэтому бросив расправляться с посудой и вытерев руки о висевшее на плече полотенце, он подошел к своему бойфренду и крепко его обнял. - Просто устал, наверно, недосып сказался, - пробормотал Билл, чувствуя, как сильные руки обвивают его в ответ. Он еще не готов с этим разбираться.