In your shadow I can shine

В покрытым красным бархатом футляре,  стоящем на прикроватной тумбочке, в свете ночника поблескивало камнем аккуратное колечко. Билл укутался в одеяло по самую шею и не сводил с него взгляда. Он получил от пикника то,  чего так сильно желал: мыслей в голове не было. Они выветрились,  испарились, остались где-то глубоко, далеко, в голове царили пустота и тишина. Парню казалось,  что ситуация уже не может стать хуже, однако жизнь умеет удивлять. Он не улыбался,  больше не плакал, просто лежал и бессмысленно пялился на украшение. Возможно, месяц или даже две недели назад он принял бы предложение Артура куда более охотно, а затем начал бы готовиться к свадьбе, радуясь тому,  как наладилась его судьба. А сейчас ему было не до этого. Черт,  да он даже не был уверен в себе самом,  в том,  что именно и к кому испытывал, что уж говорить о других! Дверь в комнату со скрипом отворилась. Артур быстро проскользнул внутрь и прикрыл её за собой, после чего забрался в постель,  накрываясь их уютным одеялом и ложась рядом с Биллом,  обнимая его за талию. Билл повернулся к нему, одарив его натянутой улыбкой. Осознавая, каким будет продолжение вечера,  он мысленно настроился на быстрый секс, надеясь сослаться на головную боль,  хандру или усталость. Однако у Артура, вероятно, были иные планы. Притянув возлюбленного к себе ещё ближе,  он вовлек его в долгий,  неторопливый поцелуй. Руки стали жить отдельной жизнью, лаская худое чуть подрагивающее тело. Билл слегка расслабился и позволил жениху делать все,  что ему вздумается, сам не принимая в прелюдиях особенного участия. Мысли его снова стали блуждать вокруг того, что произошло пару часов назад, и он закусил губу,  чувствуя,  как от воспоминаний заныло в груди и неприятно защипало в носу. Звук быстро удаляющейся машины, поцелуй на берегу, признание Тома, опасная его близость и головокружительный аромат родного парфюма. Артур, рассудивший жест партнёра как удовольствие, был очень удивлён,  когда  тот вдруг зашмыгал носом. По щекам текли слезы. Парень застыл,  не понимая, что сделал не так. Позвал осторожно: - Билл. Брюнет не ответил, продолжая беззвучно плакать. Артур перекатился на свою сторону и сел. Возникла странная пауза. - Билл,  почему ты плачешь? Тот не мог что-либо ответить, лишь закрыл лицо руками и заплакал почти в голос. Неуверенность наконец испарилась и Артур наклонился ниже, отнимая руки от лица парня. - Я сделал что-то не то? Тебе больно? Что с тобой, детка? Зацеловывая заплаканные щеки Билла, напуганный таким поведением Арт стал и вовсе невероятно бережно ласкать любимое тело. Постепенно Билл ответил на ласки, пальчики запорхали по спине шатена, по голому подкачанному торсу. Пижама полетела на пол. В комнате становилось жарко. Сливаясь в единое целое, пара металась по постели,  комкая простыни и страстно целуясь. Артур на некоторое время оторвался от припухших губ Билла, чтобы достать из тумбочки лубрикант. Возвращаясь,  он стал покрывать шею почти уже мужа поцелуями,  спускаясь все ниже,  пока не добрался наконец до желанного органа. Брюнет рвано выдохнул, почувствовав горячее дыхание там,  где этого хотелось больше всего. Артур облизнул большой палец и погладил им набухшую головку члена, растирая выступившую капельку смазки. Билл чуть толкнулся бёдрами навстречу. Парень усмехнулся, щедро смазал ладонь и обхватил ею разгоряченную плоть. Брюнет шумно вдохнул воздух сквозь стиснутые зубы, почувствовав,  как прохладные пальчики скользят по возбужденному стволу. Арт облизнулся, видя,  как тело любимого человека жадно реагирует на ласки. Он осторожно взял в рот нежную головку, и Билл громко ахнул, простонав: - Ещё. Шатен продолжил двигать ладонью, посасывая только головку,  специально выводя на уздечке витиеватые узоры языком. Дыхание Билла вдруг участилось, и Артур ускорился, убрав пальцы и плотно обхватив член возлюбленного губами. - Я сейчас кончу, - прошептал Билл,  сжимая пальцами простыню. -  Я... Я сейчас... Он громко и очень сексуально застонал, тело его содрогнулось,  ноги напряглись, и Артур почувствовал,  как пульсирует крепкая головка, выстреливая тёплые струйки прямо в его горло. Ощутив во рту  горьковатый вкус, он прекратил двигать головой,  но не выпустил разгоряченный орган. Билл тяжело дышал, глядя в потолок. Щеки раскраснелись, на лбу выступили капельки пота. Когда Артур выпустил член и сглотнул, проведя в последний раз губами и облизав все до капельки, брюнет чуть передернулся, прикрываясь из-за излишней чувствительности. -  Ну что,  мне удалось развеселить своего будущего мужа? -  игриво спросил Артур,  перебравшись поближе к лицу Билла и обводя пальчиком витиеватые буквы большой татуировки, набитой на боку лежащего перед ним нагого тела. -  Прости,  что сегодня не могу дать тебе большего. Артур притянул Билла к себе. - Ты не должен извиняться,  если чувствуешь себя неважно. Просто ляжем спать и продолжим,  когда тебе этого захочется. День был тяжёлым. Он заботливо укрыл тёплым одеялом зевающего Билла. Тот приподнялся на локтях, благодарно чмокнул парня в губы и улёгся поудобнее. Не прошло и пары минут,  как с его стороны уже слышалось сопение. Артур не мог уснуть. Его беспокоило странное поведение возлюбленного. Прокрутив в голове все,  что произошло за день,  он не мог понять, когда именно все изменилось, только пришёл к выводу,  что уже около недели Билл ведёт себя иначе. Перед глазами вновь возник образ зареванного молодого человека, в глазах которого плескалась бесконечная тоска. Раньше он не видел слез парня, и эта мысль ещё больше РАСТ Нет,  это вовсе не похоже на слезы счастья. Это также не выглядит как физическая усталось. Скорее растерянность, обреченность,  эмоциональное выгорание. Шатен тихонько поднялся с кровати,  спрятал ступни в мягкие тапки и вышел из комнаты, притворив за собой дверь. Спустившись вниз,  он завернул на кухню. Щёлкнул выключатель,  и помещение залилось ярким, слепящим глаза светом. Он быстро нашёл что искал: небольшой блокнот с заказами лежал на столе, как обычно обложка была загнута, открывая первый же исписанный листок. Артур прошептал "любопытно", когда понял,  что последний заказ был датирован четырьмя днями ранее,  следующий же только тот,  который подкинул Биллу он сам -  день рождения Тома. Теперь парень чётко осознавал,  что дело не в физической усталости от огромного количества заказов. Что-то беспокоило Билла,  грызло изнутри, поедало душу, причиняя боль. Вот только почему он так и не решился объясниться или попросить помощи у своего без пяти минут мужа, оставалось загадкой. Артур открыл верхний шкафчик,  расположенный над духовым шкафом, достал оттуда бокал и красное вино. Уже после того,  как он сделал глоток и глубоко задумался, его вдруг осенило: перемена в поведении и состоянии бойфренда произошла ещё в тот день,  когда  они с Томом Каулитцем переступили порог этого дома. Билл стал мямлить,  путаться в словах, волноваться и переживать,  не понимая даже, куда себя деть. Либо что-то произошло ещё до их визита, либо... Парень поперхнулся. Вино встало где-то в горле, не желая быть проглоченным. Артур зашелся кашлем и спустя несколько секунд в груди неприятно зажгло, а в горле, прямо у основания глотки ещё оставался кисловатый привкус. Арт бросился к столу, схватил ручку, дрожащими руками перевернул блокнот и на новой, девственно чистой странице стал быстро и размашисто что-то писать. Закончив,  он пробежался глазами по тексту: "Заказ торта на д.р. Каулитца -  нервничал, был сам не свой. Фортепиано -  пару дней провел за ним,  но не играл, нервничал. Стал играть на инструменте - стал другим. Откуда  взялось фортепиано?" Ниже фраза была небрежно дважды подчеркнута: "Не сказал  "да". Артур достал из кармана халата телефон и быстро напечатал сообщение: "Не спишь?". Выбрал получателя "Грэг"  и нажал "Отправить". Руки его дрожали и он отпил терпкий напиток прямо из бутылки. Возможно,  все это время он был глупым слепым идиотом. Смартфон завибрировал, на экране высветилось: "Ещё нет. Что случилось?". С характерным щелчком буквы появлялись,  складываясь в очередное сообщение: "Где именно вы с Полин покупали фортепиано для Билла?" Артур отправил сообщение и стал ждать. Нет,  он не мог поверить,  что его идеальная жизнь может быть разрушена,  что Билл мог что-либо от него скрывать. Ответ на экране телефона говорил сам за себя: "Впервые слышу об этом, Полин тоже. Что происходит? " " Что происходит". Этот вопрос он задавал себе уже почти неделю,  каждый раз, когда Билл вел себя странно. Однако теперь вскрылся обман. И кто знает,  сколько раз это повторялось. Под глубоким впечатлением от этого открытия шатен вдруг подумал о том,  сколько же раз такое могло повторяться. Лгал ли Билл ему и раньше? Вознамерившись во что бы то ни стало докопаться до истины,  Артур вдруг со всей злостью ударил раскрытой ладонью по холодной поверхности стола. **** Билл открыл глаза. Ему только что снилось, будто он сбегает с собственной свадьбы в невероятно длинном свадебном платье. Подол путается,  сплетая ноги, он неуклюже падает и слышит,  как над ним хохочут, показывая пальцем, присутствующие на церемонии гости. Он пытается встать, когда перед ним появляется Артур. Его разочарованное лицо говорит само за себя,  и Биллу хочется провалиться сквозь землю, когда он вдруг осознает,  что на самом деле лежит на земле абсолютно голый. Брюнет заглянул под одеяло и обнаружил,  что в самом деле лежит голый. В голове всплыл вчерашний вечер и его окончание в постели. Щеки запылали, и он закрыл лицо руками. Снова думать обо всем,  что крутилось в его голове в последнюю неделю и что навалилось вчера, у него больше не было сил. Укутавшись в мягкое одеяло как в халат, Билл поднялся с постели и неуклюже потопал вниз. Дом был пуст. Парень оглядел в поисках признаков жизни каждый его уголок, однако не нашёл ничего, кроме записки: "Уехал в срочную командировкух. Не хотел тебя будить. Вернусь завтра. С любовью, Артур". Уже через минуту ничего не понимающий Билл слушал гудки в телефоне, но его парень так и не поднял трубку.  Часы на кухне показывали ровно половину двенадцатого. Растерянный брюнет смотрел на экран телефона,  не особенно понимая нарастающего в груди чувства. Что теперь будет? Они поженятся как можно скорее или будут тянуть с этим,  планируя и продумывая каждую мелочь? Заметил ли Артур его пугающую реакцию и будут ли они это обсуждать? Однако на каждый такой мысленный вопрос,  который Билл задал себе самому,  сердце не отдавалось трепетным гулом,  и парень понимал,  что именно его волнует. Удастся ли поговорить с Томом? Перед глазами возник волнующий силуэт, в нос будто бы ударил знакомый аромат парфюма, в ушах зазвучало: "Я никогда не перестану любить тебя". В носу снова защипало. В уголках глаз появились слезы. Билл крепко-крепко зажмурился,  пытаясь справиться с наваждением.  Вот и все. Скоро они с Артуром поженятся и пути назад не будет. Странно,  как все это время он не задумывался,  что этот самый путь назад очень радовал его своим негласным существованием. Разумеется, он был зол на Тома, если не сказать жёстче. В порыве этой злости ему казалось, что мелькает в сердце среди сильных чувств даже сама ненависть. Однако за целый день наедине с собой он смог понять то, что скрывать, тем более от самого себя, было глупо: Том был важен и нужен ему. А как же Артур? От бесконечного скитания по собственным мыслям,  когда вдруг обнаруживаешь,  что ходишь по кругу и эту мысль явно уже проходил не единожды,  у него закружилась голова. Билл хотел было переодеться и выйти на улицу, подышать свежим воздухом,  однако как на зло по окну забарабанил косыми струями дождь. Капли стучали по крыше, только не успокаивая, как обычно,  а действуя на нервы. Вскоре за окном уже невозможно было что-либо разглядеть: плотная пелена дождя застилала целый двор. Парень слонялся по дому,  все больше удивляясь тому,  как мог не замечать раньше, насколько тот огромный и холодный. В дверь неожиданно постучали. Кто-то барабанил,  не переставая, и Билл испуганно огляделся,  словно в поисках оружия, которым мог бы защититься в случае нападения. Стараясь унять дрожь в коленях,  он подошёл к входной двери и осторожно заглянул в глазок. На пороге стоял насквозь промокший Том. Брюнет ахнул и наскоро отпер замок,  распахивая дверь. Сердце его заколотилось, готовое выпрыгнуть из груди. - Том, что ты...,  -  начал было он,  но неожиданный гость его перебил: - Ты не должен выходить за него. Билл оглядел парня с ног до головы. Кажется, каждый сантиметр его одежды был мокрым. Волосы свисали безжизненными сосульками, липли к лицу, по которому струями стекла вода. Он тяжело дышал. Только спустя несколько секунд до Билла дошел смысл сказаных им слов. - Билл, -  с мольбой в голосе позвал Том. Его грудь все ещё вздымалась, словно он только что пробежал без остановки несколько километров. Небо, словно сердитое на безрассудность Томаса, разразилось ливнем. Дождь хлестал по крышам и заборам, стучал по окнам домов, заливал лужайку. - Том, я не понимаю, что ты... Однако договорить Биллу не позволили. Том уверенно шагнул вперёд, взял его ладони в свои и заглянул в глаза. - Мы можем поговорить прямо сейчас? Билл испуганно кивнул. Они по-прежнему стояли в опасной близости друг от друга. Вдруг все,  что произошло вчера, что было ночью между ним и Артуром, показалось брюнету искусственным и неуместным, фальшивым, как школьные декорации в бродвейской постановке. Они вошли в освещенный холл. Дверь со стуком захлопнулась. Парни молча смотрели друг на друга.  Первым молчание нарушил Билл: - Я принесу тебе полотенце. И только он освободил ладони, развернулся, чтобы подняться по лестнице, как сильная рука схватила его за запястье и потянула. От неожиданности он повиновался этому рывку и угодил прямо в мокрые, холодные объятия. - Билл,  пожалуйста, выслушай меня, -  зашептал Том, прижимая к себе хрупкое тело. -  Это все,  что мне сейчас нужно. - Том, - предупреждающе протянул парень, уперевшись  рукой в крепкую грудь, обтянутую насквозь промокшей тканью футболки. После,  чуть смягчив тон: - Томми, ты весь мокрый. Позволь принести тебе полотенце. Осознав неожиданно вылетевшее, будто бы давно забытое ласковое обращение,  Билл изумленно застыл. Том же прерывисто выдохнул и закрыл глаза, ласково накрывая упершуюся в грудь ладонь своей и чуть сжимая её. Брюнет почти не дыша следил за тем,  как парень,  не выпускающий его из объятий, осторожно подносит его ладонь к своим губам, как едва касаясь, оставляет на ней нежнейший поцелуй, как пронзителен взгляд карих, цвета молочного шоколада глаз. - Томми, -  повторил еле слышно Билл, однако тот перебил его: - Я знаю. Я все знаю и понимаю, -  страстно зашептал Томас. Некоторые слова он произносил с таким жаром,  что окончания их исчезли как проглоченные. -  Понимаю, что не имею никакого права указывать,  как тебе поступать, и тем более не имею права просить. Я ублюдок, я подонок, я предал тебя, предал нас, не открыв правды. Но если у тебя есть хоть малейшее сомнение в собственном решении, пожалуйста, не выходи за него. Билл открыл было рот, но не зная, что ответить, так и не произнес ни слова. Сомнения, безусловно,  были. Он мог сколько угодно врать самому себе и другим, мог бы и сейчас обмануть того, кто рвал его душу на части, но отпираться не было смысла: поцелуй в кофейне, поцелуй на пляже, стук сердца, такой сильный, громкий, такой предательский, когда рядом Том. Не проходило и дня,  чтобы он не думал о бывшем возлюбленном, чтобы не вспоминал его запах, взгляд, звук его голоса. Билл осознавал собственную слабость и злился. Ещё бы, ведь ему понадобилось целых шесть лет мучительной и непрерывной работы над собой, чтобы как получается склеить то,  что осталось от рассыпавшейся на осколки души,  а теперь хватило шести дней, чтобы уничтожить все это одним махом. Парень словно онемел: ни единого слова, даже шепота или  вздоха не вырвалось из его рта, однако глаза не умели молчать. Они без остановки трепали самые сокровенные тайны. Том нежно улыбнулся, будто раскрыл каждую и наконец понял это. С волос его по-прежнему капала вода прямо на чистый пол холла. - Ты хочешь уйти со мной? Не разрывая зрительного контакта, парни стояли, казалось, целую вечность. Только шум дождя нещадно врывался в этот по-настоящему интимный момент. Билл рыскал в своём сознании, в своей памяти, искал хоть какую-то веточку воспоминаний, ощущений, которые могли бы помочь ему, дать сил поступить здраво, однако разум будто дремал. В голове -  пустота. И только сердце,  сменяя бешеный стук на слабое трепетание, умоляло принять желанное решение. - Том,  я не... -  попытался нарушить молчание Билл,  однако в горле пересохло, из-за чего голос его сделался хриплым, слабым. Переждав секунду и сглотнув, он продолжил: -  Могу я принести тебе полотенце? Том ещё пару секунд смотрел ему в глаза, пытаясь отыскать намёк на истинный ответ,  который прежде мелькал, но затем ослабил хватку и сделал шаг назад, позволяя брюнету обрести необходимую свободу. Потупив взор, он непроизвольно сжимал ладони в кулаки. Билл, слегка пошатываясь, поднялся на второй этаж, в спальне достал из комода чистое махровое полотенце. Как  могло случиться, что он спешил, сбегал, путал следы, рвал все нити, жег мосты, а в итоге стоит теперь в нескольких метрах от самого нужного в мире человека? Как случилось, что он оказался на острие ножа, с которого может либо свалиться в пропасть,  связанный брачными узами и навеки потерянный для того, кого по-настоящему любил, либо оказаться с тем,  с кем велит сердце, но растоптать жизнь любящего его парня? Билл не мог ответить на эти вопросы. Он не сумел даже найти слов, которые подходили бы сейчас, которые могли бы убедить его принять решение, подходящее всем и не ранящее никого. Ящик плавно скользнул обратно внутрь комода. Брюнет помедлил. Сердце, казалось,  и не думало прекращать бешеные пляски, явно давая понять, какой ответ является единственно верным. Прикрыв на пару секунд глаза, он глубоко вдохнул, выдохнул и вышел из комнаты. Тома в холле не было. Билл нашёл его в кухне. Прислонившись к столу-островку, тот казался совсем спокойным. Неловко улыбнувшись, он произнес: - Начал переживать, вдруг ты вылез в окно и сбежал. Хозяин дома с серьёзным выражением лица подошел к гостю. Тот протянул руку за полотенцем.  Взгляды в очередной раз столкнулись и обоих поразило уже знакомым электрическим разрядом, вызывающие мурашки и трепет. - Тебе лучше... - Я могу сам...,  -  начали они оба одновременно и так же оба замолчали, позволяя говорить другому. Напряжение между ними только росло.  Слабо улыбнувшись, Билл мягко, но чуть настойчиво проговорил: - Ты простудишься,  если не снимешь футболку. Том не стал противиться. Взялся за мокрую ткань у затылка и стянул футболку через голову. По аккуратной шее, груди, по животу с очерченным рельефом,  по оголенным сильным рукам кое-где ещё стекали капли, оставляя за собой едва заметные дорожки. Зрелище захватило внимание Билла. В памяти замелькали те жаркие ночи, когда он мог прижиматься к такому любимому, желанному телу, обрисовывать пальчиком каждую вену и чертить невидимые линии на груди. Смело шагнув вперёд и оказавшись вновь в опасной близости от рокового решения, Билл накинул на плечи и спину Тома мягкую ткань полотенца. Расправляя, плотнее укутывая в него стоявшего напротив парня, он старался не замечать пристального взгляда и мысленно умолял самого себя  снова обрести над собой контроль. Но подняв голову и осознав, что снова попал в ловушку этих карих глаз, брюнет почувствовал, как покидают его последние силы, способные держать Тома на расстоянии, дыхание прерывается, как невольно скользит взгляд по пухлым губам, задерживаясь, как когда-то давно, на маленьком серебристом колечке. Сильные руки уверенно обвились вокруг его талии и прижали к себе. Сомнения окончательно рассеялись. Билл закрыл глаза и позволил себе раствориться в том, о чем, кажется, мечтал всю свою жизнь. Том нежно накрыл родные губы своими, вовлекая податливого Билла в поцелуй. Не прошло и пары секунд, как тот ответил, сминая губы, целуя словно бы в последний раз. Огонь в груди пылал, больно и вместе с тем приятно обжигая само сердце, срываться и падать, нестись с бешеной скоростью вниз. Том резко развернул Билла спиной к столу, подхватил, придерживая за попу и усаживая на мраморную столешницу, не разрывая желанной связи. Бокал, оставленный Артуром ещё с ночи, и пара тарелок полетели на пол. Послышался треск, осколки посуды  разлетелись по сторонам, однако влюблённым было уже плевать. Долгий страстный поцелуй вдруг превратился в прерывистые причмокивания. - Люблю, боже, как же я тебя люблю,  -  беспорядочно шептал Том, отрываясь от нижней губы Билла, покрывая влажными поцелуйчиками щеки и спускаясь к шее. Брюнет с наслаждением запрокинул голову, держа в ладонях лицо Тома. Ему казалось, что все это сбывшийся сон,  что это не может быть правдой, не может произойти с ним.  В глазах стояли слезы, дыхание спирало,  но губы сами собой растянулись в блаженной улыбке. - Я так долго искал тебя, -  словно в бреду продолжал шептать Том. - Когда узнал, что ты теперь живёшь здесь, в Рюгене, каких усилий мне стоило не сорваться и не примчаться сразу... Молния поразила Билла, мгновенно добравшись до сердца и разорвав его на миллиарды атомов. Он широко распахнул глаза, часто моргая, как делает человек, только что очнувшийся от беспамятства, в попытке понять, кто он такой и где находится. Том замер,  осознав собственные слова. Брюнет медленно отодвинул от себя парня, хотя по-прежнему не покидал его объятий. - Ты знал..., -  утвердительно начал он еще хрипловатым от страстного наваждения голосом. Лицо Тома исказилось от понимания нечаянно сказаных им слов как от боли. - Я не то хотел...,  -  открыл он было рот, но звук был так не похож на слова, что он испугался собственного голоса и затих, неотрывно глядя на Билла. - Ты знал, что я здесь,  -  горько продолжал тот, не разрывая зрительного контакта. -  Что я теперь с Артуром и пытаюсь отпустить прошлое. Ты знал,  ты все знал. Объятия вдруг перестали быть желанными, горячими, приятными и превратились в душащие тиски. Вырвавшись из них, Билл спрыгнул на прохладную плитку. Прозрачный стеклянный осколок, оставшийся на столе, полоснул по открытой ладони, оставляя длинный порез, впиваясь в нежную кожу. Брюнет болезненно шикнул, треся рукой. Том рванул было к нему, но тот вдруг вскинул на него голову. - Не подходи ко мне,  -  прошипел он, и парень впервые испугался. Перед глазами возник спрятанный в самые дальние уголки памяти образ хрупкого, но загнанного в капкан молодого человека, напуганного, но решившего стоять за себя до конца. Билл отполз тогда к дивану, его трясло, но он с ненавистью и дикой злостью решительно заявил: "Не подходите ко мне". Их смех все ещё звенел в ушах спустя столько лет, отскакивая эхом, распарывая старые раны и доставая оттуда окровавленное, но ещё такое живое, пульсирующее чувство вины. Том отступил назад, а страшная картина все ещё стояла в его глазах. Боль от воспоминания не давала дышать, сжигала изнутри. - Ты вспоминаешь тот день? - голос Билла, казалось, даже звенел от избытка льда и отвращения. Каулитц поднял на него загнанный взгляд и снова замер. В глазах читалась мольба. - Долгое время я не мог разобраться, как случилось, что именно ты -  тот, кто... - голос слегка дрогнул, но Билл продолжил: - Тот, кто втоптал меня в грязь и превратил мою жизнь в ад. Том открывал рот и тут же закрывал,  не находя, что сказать. Ему хотелось орать,  что все это не так,  что это ошибка, сердце рвалось в груди, но он по-прежнему не издал и звука. - Ты бросил меня там, -  в голосе зазвучала злость вперемешку с обидой и горечью.  -  Ты солгал, что спас, жил со мной, трахал меня и дурил голову сказками о будущем. А затем, -  Билл горько усмехнулся,  -  когда я поднялся так высоко к небесам, ты грубо спихнул меня вниз. Ты подложил ту кассету, чтобы окончательно меня уничтожить. - Это не так,  -  прошептал ошарашенный Том. - Билл, что ты говоришь? Это не так. Я бы не стал,  я бы не смог. Это вышло случайно. - Тебе было важно,  чтобы я увидел её,  чтобы понял, насколько жалок, - парень будто говорил сам с собой. Тому хотелось прижать ладони к ушам, повернуть время вспять, испариться, сгореть заживо, упасть замертво, только бы не слышать этой мерзкой речи. - И вот ты здесь. Томас поднял голову. Билл молча, с грустной усмешкой оглядывал его с ног до головы. Кровь капала со среднего пальца опущенной руки. -  Билл, пожалуйста, умоляю, выслушай меня,  - предпринял было попытку парень,  однако брюнет снова перебил: - Зачем ты приехал, Том? -  в голосе звенели нотки безумия, как у человека, ещё не осознающего подступающую истерику. -  Ты забрал у меня гордость, достоинство, любовь к жизни, а теперь продумал план до мельчайших деталей, сорвал мою помолвку. Я не могу работать, спать, есть, жить, не могу любить того,  кто подарил мне всего себя. Ты вновь рушишь все,  что я получил с таким трудом, просто ради собственной выгоды. -  Билл сжал ладони в кулаки. Кровь закапала энергичнее и около правой его ноги уже образовалась небольшая лужица. Глаза его метали молнии. Ненависть и отчаяние сквозили в каждом слове. Том, казалось, даже перестал дышать. Он не знал, что сказать. Понимал,  что,  возможно, не следовало рассказывать о том,  что он действительно с самого начала знал, что любовь всей его жизни находится на этом острове, что именно по этой причине новый отель был куплен здесь, а старый - благополучно продан, что каждый его шаг в последние несколько лет является только продуманным пунктом в его плане. Плане того,  как вернуть родного ему человека, как вновь добиться любви,  а самое главное - прощения. Он проклинал себя за слабость. Не хотел говорить, признание вылетело случайно: он забылся, потерялся в собственном счастье,  растворился поцелуем на любимых губах. Том ошарашенно смотрел на Билла. Он так давно мечтал о слиянии их душ, об их воссоединении, что вовсе не подумал,  каким образом  откроет правду и как на неё может отреагировать Билл. Реакция превзошла даже возможные ожидания,  и вот самый важный в мире человек стоит на расстоянии двух шагов, уверенный в том, что Том желает ему зла или,  может быть, даже ненавидит. Мурашки пробежали по голой спине. Появилось нестерпимое желание укутаться в любой кусок ткани, лишь бы прикрыться. Он перевёл взгляд на мокрую футболку, та валялась на полу и больше напоминала половую тряпку. Том осознал, что действительно выпалил признание в том,  что их случайная встреча оказалась продуманным планом, но вовсе не объяснил Биллу нюансов. Это следовало сделать немедленно. Взять и стереть эти разрушительные мысли из его головы, рассказав правду. - Билл, -  начал он осторожно. Тот вздрогнул, словно уже и забыл, что с полминуты назад говорил с ним, словно не ожидал ответа. Раненая ладонь сжалась сильнее. Тому захотелось схватить её, целуя каждый поврежденный миллиметр, стирая боль,  успокаивая её. Он вновь поднял взгляд к лицу брюнета и продолжил: - Я был другим, когда мы совершили ту ошибку и заставили тебя пережить кошмар. Голос дрожал. Томас сглотнул,  не смея пошевелиться. Билл слушал, а большего ему не нужно было. - Я был моральным уродом, гомофобным засранцем,  не способным понять кого-то или полюбить. В ту ночь, когда все случилось, мы были под действием алкоголя. Это не оправдание, да я и не пытаюсь оправдаться, -  поспешно добавил он. - Важно лишь то,  что моя жизнь тоже изменилась со следующего дня. Это действительно я позвонил в полицию и скорую, осознав, в каких зверей мы превратились. И этот чёртов диск! Я ненавидел то, что называл когда-то этого человека своим другом. Ту запись он сделал специально, чтобы ни один из нас не попытался выкрутиться и сдать остальных,  только для этого. -  Том плотно стиснул зубы от злости,  так что желваки заходили ходуном. -  Мне нужно было сломать его, уничтожить, сжечь. Вот только поначалу мне не хватало духу пойти проведать тебя. Я долго решался, мне очень помогла Хайди. Билл вопросительно на него посмотрел. Том поспешно прибавил: - Нет-нет, она ничего не знала, клянусь тебе. - Видно было, как брюнет расслабился при этих словах. - Важно то, что увидев тебя, сидящего на больничной постели в бинтах и ссадинах,  я вдруг понял,  что ты и есть моё счастье. Мне стало так легко и тепло от мысли,  что ты жив. -  Том рассмеялся, закусив губу, потом запрокинул голову, чтобы подавить предательские слезы, и шумно выдохнул. - Я думал, это чувство вины играет со мной. Но не успел оглянуться,  как уже смеюсь с тобой, как радуюсь возможности увидеться, поговорить, как прошибает током от прикосновения к тебе. Недели летели, а ты не выходил из моей головы. Ты уже был почти здоров, а мне все хотелось оберегать тебя, заботиться. Лишь нестерпимое желание поцеловать открыло мне шокирующую правду: я был влюблен в тебя. Том сделал шаг вперёд. Билл слегка вздрогнул, когда ледяные пальцы прикоснулись к запястью кровоточащей руки, осторожно перевернули её, открывая порез, но с места не сдвинулся и руки не убрал. - Я приехал,  потому что не могу смириться с мыслью,  что причинил тебе боль, что мы не обсудили то,  что произошло, а просто разбежались в разные стороны. - Он поднёс покрытую местами уже запекшейся кровью ладонь к губами и осторожно, невесомо, почти не касаясь, поцеловал. - Если ты хочешь, чтобы я ушёл, я сделаю это не колеблясь. Если хочешь, чтобы остался - только дай мне знак,  и я жизнь положу на то,  чтобы делать тебя счастливым каждый день и час. -  Мне страшно, - прошептал Билл,  всхлипнув. Порыв прошёл, огонёк ярости в бездонных карих глазах окончательно погас. Теперь брюнет походил на совсем измученного маленького котёнка. У Тома сжалось сердце. Взяв и вторую его ладонь в свою, он подошёл ещё ближе. - Я понимаю тебя, бояться - это нормально, тем более если учесть, что пережил ты, -  прошептал он прямо в горячие губы. - Я буду ждать. Даже если тебе потребуется вечность, чтобы принять решение, я буду искать возможность победить смерть и продолжать ждать, пока ты не будешь готов ответить.   Билл слегка подался вперёд и прижался телом к голому крепкому торсу. Том чувствовал слабость в этом худом измученном создании. Подавляя желание обнять, зацеловать, выкрасть его и сбежать, он стоял, боясь даже вздохнуть. Наконец брюнет отстранился. - Томми,  -  еле слышно позвал он. -  Пожалуйста, уходи. Мир вдруг снова рухнул и погрёб под собой жизнь Тома, его слабые надежды и смелые мечты. Сидя на широких ступенях небольшого крыльца под нещадно лившим дождём, парень больше не думал ни о чем. Крупные капли хлестали его по щекам и голым плачам. Он скомкал в руках мокрую футболку, так и не решившись бросить её на аккуратно постриженный газон. А по другой стороне двери сползал, содрогаясь в беззвучных рыданиях и обнимая себя за плечи, худощавый брюнет с израненным, едва живым сердцем. **** Телефон завибрировал, чуть проезжая по гладкой поверхности стола. На экране высветился неизвестный номер. Том отбросил полотенце на постель, помедлил с пару секунд, а затем взял в руки телефон и провел зелёный кружок вправо. - Том,  -  раздался вдруг знакомый голос. Сердце моментально ухнуло и рвануло вниз. В горле  пересохло. -  Это Георг. Нам срочно нужно поговорить.