Ника опускает взгляд на три подарочных пакета на сидении рядом собой и с теплотой улыбается.
Чëрный свитер для Ромы, книга на английском языке для Славы и новые наушники для Русланы — в последнюю минуту брать для неё очередную книгу расхотелось. Вдруг зрение посадит? Да и не слишком ли много чтения? Пусть лучше слушает, так ведь куда удобнее.
Довольная собой, за последние пару дней Ника рассматривала подарки множество раз: всё радовалась, что нашла нечто настолько хорошее для каждого из троих своих друзей.
— Ник, собирайся, уже подъезжаем, — раздаётся спереди голос Елены. Через минуту она припарковывается перед воротами интерната и оборачивается.
— Что? — спрашивает Ника, собирая в кучу пакеты с подарками и шоппер с вещами.
— Да ничего. Просто думаю, как ты всё это до третьего этажа понесëшь…
— Весело и с песней, мам. Я с Ромой и Славой договорилась, что они меня встретят, а на этаж мы потом вместе пойдём.
— А, тогда хорошо… — Елена Сергеевна одобрительно кивает, выходя из машины. Она достаёт чемодан дочери из багажника автомобиля, ставит его на асфальт и катит к калитке. — Всё? Ничего не забыла?
— Ага, это всё. Всё у меня. — Ника на всякий случай смотрит вниз: подарки, чемодан и шоппер — точно всё. — Я буду скучать… — девушка обнимает мать за шею, грустно прикрывая глаза.
— Я тоже. Пиши и звони почаще, хорошо?
— Хорошо, хорошо!
Нейман улыбается Елене и заходит на территорию школы. Она еле тащит вещи к крыльцу, когда наконец выходят Рома и Слава. Воробьёв подхватывает чемодан с пакетами, Журавлëв бежит скорее обнять подругу.
— Какие люди! — радостно восклицает Слава, заключая Нику в тёплые объятья.
— Привет! — Нейман хлопает друга по спине, улыбаясь во все двадцать восемь зубов. Она отходит от Журавлёва и обнимает Рому. — Ты волосы подкрасил? Я заметила.
— Да, а то корни уже отросли. Их Рус красила, кстати.
Воробьёв улыбается, вспоминая попытки Ерофеевой нормально нанести краску на волосы, не окрасив при этом всё вокруг. Ника слегка хлопает его по плечу, задавая вопрос:
— А Рус? Она же спит ещё, да?
— Спит, не волнуйся. Идём лучше, тебе сейчас расписаться надо у Аркадия Ивановича.
Трое заходят в здание и останавливаются у кабинета Смирнова. Нейман стучит кулаком три раза и открывает дверь, столько только услышать «Входите!».
— Здравствуйте, — здоровается Ника, прикрывая дверь. Она подходит к рабочему столу, за которым сидит мужчина, и садится в кресло напротив него.
— Здравствуй, Ника, здравствуй… Рад тебя видеть. Распишись здесь, пожалуйста. — Смирнов протягивает ей ручку и лист со списком.
Нейман быстро пробегается по нему глазами: рядом со всеми фамилиями, за исключением трёх — её самой, Наташи Кольцовой и Миши Павлова из параллели — уже стоят подписи. Ника быстро расписывается и встаёт с кресла.
— Я пойду, — говорит девушка, направляясь к двери. — До свидания!
— До свидания, Ник. На уроки-то сегодня идëшь?
— Пф, разумеется.
Ника с улыбкой выходит в коридор и задумывается. Неужели можно просто остаться в комнате, не посещая сегодня занятия, раз Аркадия Иванович об этом уточнил? От пары часов сна Нейман не отказалась бы, вот только момент уже упущен.
Вместе с Ромой и Славой, несущими вещи, Ника поднимается на третий этаж. Троица проходит по коридору и останавливается напротив двери с пятьдесят шестым номером. Нейман хочет открыть дверь, но рука замирает, сердце бешено колотится и, кажется, даже падает в пятки.
— Всё нормально? — спрашивает Журавлëв, замечая волнение Ники, которое у той скрыть никак не получается.
— Да, просто волнуюсь немного. Мы уже долго не виделись. И она ещё спит… Не хочу её разбудить.
— Да ладно, она тебе обрадуется, — уверяет подругу Рома, ободряюще кивая.
— Ну, хорошо… — Ника соглашается. — А, пока не забыла!
Нейман отдаёт пакеты с подарками друзьям. Воробьёв достаёт свитер и уголки его губ стремительно ползут вверх. Слава же видит в пакете крупную книгу в красивом оформлении.
— Она на английском, — предупреждает Ника, потирая ладонью шею с задней стороны.
— И это отлично, я давно хотел что-нибудь на другом языке прочитать. Спасибо, Ник!
— Спасибо, — вторит Рома, тут же надевая чёрный свитер. Двое благодарно обнимают Нейман и уходят, желая ей удачи.
Ника делает глубокий вдох, медленно открывает дверь и входит в комнату, вкатывая вперёд себя чемодан с последним подарком и сумкой на нём.
Девушка на носочках проходит к кровати Русланы, на котором та крепко спит, накрывшись одеялом с головой. Ника опускается на колени и смотрит на лицо Ерофеевой. Ореховые глаза закрыты, губы и ресницы нечасто подрагивают во сне, а голубая прядь волос аккуратно спадает на лицо.
Голубая…
«Голубая?!»
Нейман удивлённо вскидывает брови, замечая, как сильно цвет волос изменил лицо Рус в целом. Кожа, губы, наверное, даже цвет глаз теперь кажутся иными.
Ника продолжает смотреть, сохраняя на лице полуулыбку, когда Лана наконец просыпается со звонком будильника, показывающим ровно семь утра.
Ерофеева смотрит перед собой, спросонья не сразу понимает, что в комнате именно Ника, а после, как только информация доходит до неё, быстро приподнимается на руках и падает с кровати в объятья подруги.
— Ты приехала… — шепчет Рус, сидя на полу рядом с Нейман. — Дурочка… знаешь, как я скучала?
— Знаю… Я тоже, Рус. Надеялась, что приеду чуть-чуть раньше, а уже среда. Ты в курсе, что тебе очень идёт? — отмечает Ника, намекая на новый цвет волос.
— Спасибо. Это Рома предложил. Я в воскресенье ему волосы красила, он предложил мне тоже что-нибудь с ними сделать. И вот… — Рус не договаривает, молча указывает на голову. Большая часть волос всё ещё блондинистая, только передние пряди выкрашены в голубой.
— Чаще его слушай, — говорит Ника, проводя по волос кончиками пальцев.
— Ты это про волосы?
— Да. Выглядит очень красиво… — Нейман замирает, будто мыслями пропадает где-то далеко, глядя на переливающиеся в свете солнца блондинистые волосы с голубыми прядями. Но она быстро отмирает, как только вспоминает про подарок. — У меня для тебя кое-что есть. Закрой глаза.
Лана послушно закрывает глаза и отворачивается к окну. Ника копошится позади, выбирая правильный пакет из трёх, после подходит к подруге и протягивает ей чёрный матовый пакет с маленьким изображением белого анатомического сердца в центре. Девушка неосознанно задерживает дыхания, наблюдая за реакцией Русланы.
— Открывай, — произносит Ника, улыбаясь во все двадцать восемь зубов. Она нетерпеливо складывает пальцы в замок и садится напротив Рус в позу лотоса.
Ерофеева вслепую засовывает руку в пакет и достаёт из него коробку с беспроводными наушниками. Девушка всё ещё не открывает глаза, пытается угадать содержимое.
— Так… это… тарелка?
— Тарелка? Зачем бы я стала дарить её? Ещё и в такой коробке.
— Я имею в виду тарелку с изображением чего-нибудь. Тарелка с Берлином?
— Не-а. Это вообще и не посуда, и не сувенир. Ты этим каждый день пользуешься. Наверное…
— Электроника? — угадывает Лана и открывает глаза, не дожидаясь ответа Ники.
Догадка оказывается верной: в её руках коробка с чёрными беспроводными наушниками прямиком из Германии. Рус приоткрывает рот от приятного удивления, поднимает взгляд на Нейман, снова опускает его на подарок и налетает на Нику с объятьями.
— Боже мой! Ты серьёзно?!
— Ага. Тут, кстати, спасибо нужно Луке сказать.
— Лука… — шепчет Рус, пытаясь вспомнить человека, чьë имя она уже слышала не один раз. — А-а-а! Твой брат!
— Он самый. Я хотела купить тебе какую-нибудь книгу, но там только на немецком и английском были. Потом подумала, что ты так скоро зрение посадишь, так что решила поискать наушники, чтобы ты не читала, а слушала. Так же удобнее… Лука помогал с выбором. Давай, надень их. В них даже без музыки ничего не слышно.
Руслана распаковывает наушники и надевает их — ничего не слышно. Ника говорит что-то, и только по её губам Рус разбирает «Как тебе?».
— Отлично! — отвечает Лана, показывая большой палец. — Надо будет зарядить! — добавляет Ерофеева и наконец снимает наушники.
— А они уже заряжены. По крайней мере, так в магазине сказали. Попробуй к телефону подключить.
Рус активирует наушники и включает в телефон, который сразу же предлагает ей подключить гарнитуру.
— Да, уже заряжены. — Лана надевает наушники и включает одну из любимых песен.
Качество звука приятно удивляет её, девушка вскидывает тёмные брови вверх и снимает наушники, предлагая послушать Нике. Ерофеева надевает гарнитуру на голову подруги и с интересом наблюдает за реакцией.
— Звук прекрасный! — отвечает Ника. — Надо было себе такие же взять!
Рус соглашается, в очередной раз хвалит качество и резко задумывается. Во сколько они обошлись девушке? Только хочет спросить, но останавливается. Отец всегда говорил, что подарки лучше просто принять и поблагодарить за них, не смущая лишний раз дарителя вопросом о цене.
Нейман снимает наушники, кладёт их на кровать и смотрит на Рус.
Нике очень хотелось бы снова обнять, поцеловать её и наконец сказать всё, что она думает. Но останавливает мысли, понимая, что сама Руслана такому, вероятно, несильно обрадуется. Но кто знает?.. Если бы только можно было прочитать её мысли…
Лана опускает взгляд с глаз Ники на её губы и тут же встаёт с пола, не забывая подать Нейман руку помощи.
— Я пойду в ванную.
— Да, хорошо, — отвечает Ника и отходит к чемодану. — Я пока вещи тогда разберу.
Ерофеева закрывает за собой дверь и подходит к раковине, незаинтересованно доставая из шкафчика зубную пасту и щётку. Она начинает чистить зубы, когда задумывается.
Так много мыслей, картин, предположений всплывают в голове, как только она задумывается о Нике. Пока что это возможно…
Возможно мириться с мыслями и фантазиями о невозможном; возможно жить вместе в одной комнате, засыпая и просыпаясь с одной только мыслью; возможно держать себя в руках и не срываться.
Но что потом? Нет гарантии, что всё это в конце концов не выльется в нечто непоправимое. Только… что думает на этот же счёт Ника?
***
На улице ещё темно, а оттого атмосфера внутри интерната кажется ещё более уютной. На этаже нет ни одного включённого основного источника света. Только подсветка на стенах, лампы рядом с креслами и прочие светильники. Тëплый свет от них заставляет почувствовать себя как дома, в те самые зимние выходные дни, когда проснуться удавалось рано, ещё в кромешную темноту.
Ника и Руслана спускаются вниз по лестнице и сворачивают в сторону кухни. Никого в помещении нет и, замечая это, Лана спокойно выдыхает. Именно сейчас ей как никогда не хочется с кем-нибудь столкнуться здесь — просто настроение не то. Она подходит к холодильнику, достаёт из него две бутылки воды и одну кидает Нейман.
— Спасибо, — благодарит Ника, ловит воду и тонкими пальцами откручивает крышку. — Что-нибудь происходило, пока меня тут не было? — она делает неторопливый глоток и холодная капля скатывается вниз по подбородку и шее…
— Да ничего особенного. — Рус отвлекается, переводя взгляд на окно. — К сегодняшнему дню все более-менее собрались, поэтому уроки начинаются.
— А в понедельник и вторник? Их не было разве?
— Не-а. Очень мало учеников с каникул вернулось, так что Дарья Дмитриева разрешила начать проводить уроки со среды.
— Ясно… И что вы тут делали?
— Мы с Ромой всё это время фильмы в гостиной смотрели, потом, когда Слава приехал, взяли штук шесть шаурм, я не знаю, как я это пережила. Но, кстати, штука эта очень вкусная, напомни угостить тебя, если ты ещё не пробовала. Я раньше её из принципа не ела, а теперь втянулась как-то.
— Понимаю… — задумчиво отвечает Ника, глядя в окно. За ним нет ничего необычного, потому и неясно, почему Лана так долго в него смотрит. — Кто-нибудь ещё остался?
— Да нет, наверное… Из нашего класса, по крайней мере, все уже есть. Или… Да! Маша Мельникова ещё осталась. Вроде у неё там дома что-то случилось, поэтому она приедет завтра.
— А, понятно… Надеюсь, ничего серьёзного.
Руслана солидарно кивает. Всё ещё хочется сказать Маше «спасибо» за те слова за день до отъезда домой, хоть Лана так ни разу им и не последовала.
— Ладно, пойдём. Который час? — уточняет Ерофеева, поправляя колье из бисера на шее.
— Восемь часов и пятнадцать минут… Правда, пойдём. Ольга Олеговна всё равно опять раньше начнёт.
***
Сказать, что Руслана не любит информатику, значит ничего не сказать. Во всём классе в принципе немного людей, которым нравилось бы писать тексты и коды. Разве что, только Журавлик.
Для Ланы было необычно замечать это. В предыдущей школе чуть ли не весь её класс выбрал сдавать информатику кроме неё — Рус выбрала английский.
Андрей Иванович «великодушно» решил дать задание полегче — работу с таблицами вместо написания кодов. Эта новость сначала обрадовала девушку, но стоило только увидеть само задание и Рус быстро поняла, что любит коды куда больше.
Сидящая рядом Ника быстро печатает на телефоне, пытаясь найти ответы и пути решения предложенных заданий. И вот, уже два часа дня, до конца урока двадцать минут, а на экране компьютера ничего кроме чистой таблицы с данными нет.
— Уф… Устала, — говорит Ника, откидываясь на спинку компьютерного кресла. — Может, Славу попросим помочь?
— Помнится мне, что мы говорили ему, что больше не будем ничего такого просить.
— Ты думаешь, он серьёзно бросит нас, своих товарищей? — шутливо спрашивает Нейман, поворачиваясь на кресле с Славе.
— Ладно… валяй, товарищ.
Нейман хлопает друга по спине и обращается к нему с просьбой о помощи с самостоятельной работой. Тот не отказывается, а сразу же скидывает готовую таблицу Нике на почту. Девушка открывает её на компьютере, не сохраняя пароль и логин для входа, открывает файл и радостно хлопает.
— Спасибо, Слав!
— Да пожалуйста. Задание очень простое, вы сами его легко выполнили бы, — без задней мысли говорит Журавлёв.
— Издевается… — тихо произносит Рус, на что Ника негромко посмеивается.
Мимо как назло проходит Анисимов и заглядывает в экран компьютера.
— Так, я смотрю, вы всё уже сделали, да? Дайте-ка я проверю…
Андрей Иванович водит мышкой по рабочему столу, проверяя на использование команды для подсчёта и сортировки данных. Он улыбается, оставляя компьютерную мышь.
— Сами делали? — спрашивает мужчина, доставая телефон.
— Пф… конечно, — отвечает Нейман, в шутку закатывая глаза.
Анисимов смотрит на Журавлёва, который лишь разводит руками, показывая, что сам не при делах.
— Ну, хорошо. Выключайте компьютер и можете идти. Рома, Слава, вы тоже.
— Спаси-ибо, — протягивает Ника, нажимая на «завершение работы». — Идём, Рус.
Четверо встают со своих мест, выходят из кабинета в коридор и спускаются на первый этаж.
— Мы пойдём прогуляемся, вы с нами? — предлагает Журавлёв и кивает головой в сторону входных дверей здания.
— Не-а, что-то настроения нет, — отказывается Рус. — А ты? — обращается к Нике, наклоняя голову в сторону.
— Да я тоже, наверное, останусь. Хочу отдохнуть немного.
Рома и Слава согласно кивают, прощаются и уходят. Девушки направляются на кухню.
Ника садится на стул у острова и выдыхает, глядя в окно. На улице идёт снег. Не сильный, но и не слабый. Вполне в меру. Может, как-нибудь в снежки сыграть?..
Нейман отвлекается, видя, как Рус что-то достаёт из кухонных шкафов и ставит на столешницу.
— Что ты делаешь? — интересуется девушка, с неподдельным интересом смотрит на Ерофееву, подпирая голову ладонью.
— Хочу что-нибудь приготовить. Будешь блинчики?
— Блинчики? — в последний раз Ника пробовала их давно, ещё когда бабушка готовила. Каждый раз Нейман умудрялась съесть шесть, а то и десять штук за раз. — А давай. Я даже помогу приготовить. Ты же не против?
— Да нет, иди сюда. — Руслана с улыбкой кивает подруге, подзывая к себе.
— Так, что нужно?
— Достань сахар из шкафа и молоко из холодильника. Сахар я в послений раз в крайнем левом шкафчике видела он должен быть на третьей полке, муку я нашла, молоко в холодильнике. Вроде бы всё… — неуверенно добавляет Лана.
Ника кивает. Она становится на носочки, открывает шкаф и видит: сахар в белом стеклянном контейнере на средней полке. Как до него достать?
Нейман осматривается в поисках решения. Хочет взять стул, чтобы встать на него, но, видя, насколько стулья высокое, бросает эту идею.
Девушка тянется к сахару, пытаясь достать до него рукой, но после пары неудачных попыток сдаётся и растерянно смотрит на Рус.
Она немногим выше, может, у неё получится?
— Что, не достаёшь? — с улыбкой спрашивает Ерофеева. Ника досадно кивает. Лана подходит поближе, встаёт на носочки и кончиками пальцев подталкивает контейнер к себе. После она хватает его ладонью и опускает вниз, встречаясь взглядами с Никой, всё это время стоявшей прямо перед ней, прижавшись поясницей к краю столешницы.
Кажется, будто время останавливается на секунду, минуту, может, даже час. Впервые за долгое время она видит Нейман так близко и впервые за всё время Ника находится практически в её руках.
Хочется заправить за ухо эту тёмную выбившуюся прядь, коснуться мягкой кожи на щеке и шее, поцеловать тёплые губы.
Если бы только было можно…
— Всё в порядке? — беспокоится девушка, взволнованно глядя на Руслану. Ерофеева устало выдыхает и кивает.
— Всё в порядке, — заметно погрустнев, отвечает Лана и отходит.
Рус подходит к холодильнику и намеренно дольше стоит у него, делая вид, что не видит молоко. На самом же деле просто борется сама с собой. Со своими мыслями, в частности.
За последнее время от этих чувств девушка начала уставать ещё больше. Она ничего не может сделать с ними, хотя они есть и просто так не пройдут. Хочет сделать шаг навстречу, но постоянно останавливается: то страх, то неуверенность, то всё сразу.
Страшно становится от одной мысли, что Ника может отвергнуть, сделать или сказать что-то, что навсегда всё разрушит.
Лана прикидывает варианты, доставая бутылку молока из холодильника. Либо потерять дружбу, либо начать отношения.
Либо ждать, пока проблема решится сама собой, либо наконец-то решить её самостоятельно и перестать прятаться от неё по углам.
Только подумать и сказать всегда проще, чем взять и сделать. Если бы только хватало смелости…
***
Ника ложится спать поздно — смена часовых поясов даёт о себе знать. Руслана давно уже закончила делать домашнее задание, собрала сумку на завтра и легла спать.
Как обычно, Лана заснула на боку из страха испытать сонный паралич, лёжа на спине, но по мере того, как сон становится крепче, всё равно переворачивает на спину, раскидывая руки и ноги по кровати.
Нейман сидит на подоконнике у приоткрытого окна и наблюдает за падающими хлопьями снега. Это занятие надоедает ей через пару минут, и Ника молча смотрит на лицо Русланы. Она выглядела так напряжённо сегодня, хорошо, что хоть во сне может расслабиться.
Девушка делает глоток прохладной воды и запрокидывает голову. Вспоминает взгляд Ланы тогда на кухне, как близко она была, её отрывистое дыхание…
Хотелось прижаться к ней всем телом и наконец-то «вскрыть карты», потому что с каждым разом всё яснее становится, что чем дальше — тем хуже.
Особенно, если всё держать в себе.
Ника тихо спускается с подоконника и подходит к Руслане. Она наклоняется, заправляя прядь волос за ухо, и, переставая контролировать себя, целует девушку в губы. Совсем неощутимо, невесомо. Так, что Рус совсем этого не почувствует.
Губы Русланы мягкие и тёплые, чуть обветренные от дыхания, но целовать их безумно приятно. Она снова и снова накрывает губы подруги своими, но всё так же старается не разбудить её.
Нейман прекрасно понимает, что делает что-то неправильное, о чём утром, вероятно, очень пожалеет, и что у неё будут огромные проблемы, если Лана всё-таки проснëтся, но прямо сейчас хочется забыть обо всём и просто наслаждаться моментом, пока это возможно.
Девушка отстраняется через пару секунд и с мыслью «Что я только что сделала?» выходит из комнаты.
Похоже, на ближайший час намечается незапланированная прогулка по коридорам интерната.
