"Он пляшет, порхает, в глазах у него юность, а на устах праздник;
он пишет стихами и пахнет духами — не то апрелем, не то маем."
Виндзорские насмешницы, Акт 3, Сцена 2, Строки 71
— 4 мая —
Сириус не видел Ремуса пять дней. С того дня как они поцеловались, Блэк не спал допоздна каждую ночь, чтобы застать своего соседа, который незаметно проскальзывал в их общежитие, но Ремус ни разу не показался. Сириус обнаружил себя, уставившегося на книги соседа, надеясь узнать, была ли какая-то из них передвинута, но они оставались на том же месте, собирающие пыль. И Сириус, черт возьми, точно не собирался их трогать. В среду утром подушка была случайно сбита с кровати Ремуса и поспешно перемещена Сириусом по дороге на занятия. Когда он вернулся, подушка была на том же месте, и Сириус с румянцем на щеках и несколькими бормочущими проклятиями понял, что Ремус заходил днем. Он отправил сообщение тем же вечером, спрашивая, вернется ли Ремус в общежитие, но не получил ответа. Он попытался написать снова на следующий вечер. Ничего. Сириус начал серьезно волноваться, когда наступила пятница, а он так и не наблюдал ни одного признака жизни со стороны своего соседа. В этот раз он отправил сообщение длиннее: «Я думаю, ты, возможно, зол на меня, но можешь хотя бы сказать, что ты в порядке?» Единственное, что Сириус получил в ответ, это сообщение с ошибкой. Парень почувствовал, как его сердце сжимается. ОШИБКА 409: АБОНЕНТ, С КОТОРЫМ ВЫ ПЫТАЕТЕСЬ СВЯЗАТЬСЯ, ЗАБЛОКИРОВАЛ ВХОДЯЩИЕ ТЕКСТОВЫЕ СООБЩЕНИЯ С ЭТОГО НОМЕРА. — Джеймс! Мне нужна твоя помощь! — крикнул Сириус. Когда Джеймс выглянул из-за двери, обмотав бедра полотенцем, Сириус кинул извиняющийся взгляд, прежде чем сунуть телефон в его руки и нервно отступить назад. — Что это значит? — требовательно поинтересовался Блэк, когда Джеймс вытер запотевшие очки и поднес телефон поближе к лицу. — Думаю, здесь все очевидно, — ответил Джеймс, слегка подняв глаза, чтобы понаблюдать за реакцией Сириуса. Его друг был взволнован, даже слишком. Сириус расхаживал по комнате, подсознательно хрустя костяшками пальцев и бормоча что-то себе под нос. — Чего я не понимаю, так это почему он злится, — сказал Сириус, садясь на край кровати. — Я просто… — он тщательно подыскивал слова, — я же не сделал ничего неправильного? Я же просто поцеловал его, — брови Джеймса взлетели вверх, когда Сириус продолжил, — и Лили сказала, что я нравлюсь ему, и он целовал меня раньше, поэтому я просто не понимаю, что я сделал не так, — к тому времени как Сириус закончил, он снова встал напротив Джеймса, и драматично плюхнулся в свое рабочее кресло. Джеймс скептически оглядел своего друга. — Дай мне нормально одеться и потом мы поговорим об этом, — сказал Джеймс со вздохом, отдавая телефон Сириусу и разворачиваясь, чтобы уйти. — И не пиши ему, пока я не вернусь, договорились? Сириус молча кивнул и Джеймс вышел, качая головой. Сириус тревожно оглядел комнату, пока ждал. Он правда не понимал, что именно заставило Ремуса уйти. Все факты и доводы указывали на то, что он нравился Ремусу. Они проводили очень много времени вместе, Ремус оставлял много намеков, чтобы ни произошло. Так почему он сбежал? Что Сириус упустил? Джеймс вернулся, его все еще влажные волосы превратились в еще больший беспорядок, когда он рассеянно взъерошил их. — Хорошо, давай все обдумаем. Начни с ночи понедельника. Что произошло? На самом деле ты никогда никому из нас не рассказывал, — Джеймс выжидающе посмотрел на Сириуса, садясь в кресло Ремуса и забрасывая ногу на ногу. Щеки Сириуса стремительно покраснели, и он многозначительно посмотрел на свои руки, когда отвечал. — Ремус вернулся чуть раньше, а я складывал свою одежду. Я сначала не заметил его, играла музыка, и я раскладывал вещи у окна, поэтому я не услышал, как он вошел. Но потом он уронил свою сумку, и я увидел его, я был так взволнован, что он вернулся, но он не… — Сириус замолчал в поиске подходящих слов для объяснения того, как его сосед стоял в дверном проеме той ночью. — Он выглядел по-настоящему испуганным, и сначала я не знал, как реагировать на его поведение. Но в итоге мы смогли поговорить, и он рассказал, что уехал домой на обследования, и что ему предстоит проверяться еще через два года, и что он беспокоится, что рак может вернуться и, — Сириус остановился, чтобы перевести дыхание, снова сцепляя руки. — Поэтому я обнял его, и мы поговорили об этом еще немного и потом, — Сириус сглотнул, — потом мы начали танцевать, потому что я подумал, что это взбодрит его — и это помогло, я знаю, что это так, я видел это — но после того, как первая песня закончилась, началась медленная песня. Ремус все еще выглядел нервным, поэтому я подумал, что могу снова его обнять, но музыка все еще играла, так что в итоге это больше походило на покачивание в такт, — тон Сириуса стал более торопливым, когда он продолжил, и Джеймс остановил его, протянув руку к своему другу. — Не хочу прерывать тебя, но я еще не слышал, ничего такого, что заставило бы Ремуса не возвращаться домой неделю, ты скоро дойдешь до этого момента? — Я приближаюсь к нему, спасибо, — бросил Сириус в ответ, и Джеймс невинно поднял руки. — Я пытаюсь помочь. — Ага, я знаю, — признал Сириус, прежде чем возобновить свой рассказ, запинаясь. — Это просто… я поднял взгляд и увидел, что он наклоняется и подумал «оу, он снова собирается поцеловать меня в макушку», и я… — Подожди, снова? Сириус сильно покраснел. — Он сделал это однажды, когда думал, что я сплю, но я не спал. Честно говоря, я тоже так делал, но… я не знаю. Это всегда было мило и сладко, но… Лили сказала мне, что я нравлюсь ему, и я подумал, что, возможно, пришло время прекратить ходить вокруг да около. Поэтому я поднял голову, когда он наклонился, и мы поцеловались, собственно вот и все. Выражение лица Джеймса, которое оставалось «шокированным» с тех пор, как Сириус снова заговорил, внезапно потемнело до «обеспокоенного и расстроенного», и Сириус заколебался, прежде чем закончить свой рассказ. — Все было в порядке несколько секунд, но потом он сразу же отстранился, начал бормотать что-то вроде «этого не должно было произойти», прежде чем схватить вещи и убежать. И ты знаешь об этом столько же, сколько и я. Потом Ремус начал всех избегать, и я больше его не видел, — Сириус вздохнул, прежде чем поднять нервный взгляд на Джеймса, его правая рука машинально и тревожно крутила кольцо на левой. — Я просто… я не знаю, как это исправить, и я скучаю по нему, и я не знаю, что я сделал не так, и… — Ладно, успокойся. Сперва ты должен дать ему немного времени, ладно? Он явно нуждается в пространстве сейчас, и ты должен уважать это, — Джеймс замолчал. — Во-вторых, и я клянусь, что говорю это в самом вежливом смысле, но… какого черта ты делаешь? Сириус вздрогнул из-за интонации голоса его друга и, запинаясь, ответил. — Что… что ты имеешь в виду? — Сириус, мы все знаем, что он только недавно вышел из, что называется, абьюзивных отношений. Судя по твоему собственному описанию, ты не объяснился и не подал никаких намеков — ему наверняка будет немного неловко из-за того, что кто-то просто так целует его. — Я… не подумал об этом, — тихо произнес Сириус. — Именно, — подтвердил Джеймс, и Сириус хмуро взглянул на него, прежде чем снова покраснеть. — Я просто… я хотел поцеловать его. Я не думал, что это такая ужасная идея. — Но ты спрашивал его, хочет ли он этого? — …Нет. Джеймс закатил глаза и в отчаянии всплеснул руками. — Честно говоря, Сириус, тебе следует кое-что из этого обдумать. Ремус не такой импульсивный, как ты. Он осторожен и осмотрителен насчет всего и ты просто перекрыл ему весь кислород. Ты, возможно, до чертиков напугал его, — сказал он, сверкнув глазами. — Либо он думает, что ты играешь с его чувствами. Когда Джеймс договорил, Сириус обхватил свое бледнеющее лицро руками. — О боже. О боже. Джеймс. О боже. — Ты что-то говоришь, но слова, которые ты произносишь, мне ни о чем не говорят. — Я был… Ремус не… Он… Я… — Когда ты будешь готов. Сириус даже не потрудился пристально посмотреть на своего друга за сарказм, вместо этого глядя на него широко раскрытыми глазами, по-видимому, в ужасе от того, что он только что понял. — Джеймс, он никогда раньше не целовался. — Что? — Мы говорили об этом перед тем, как он и Мэтт расстались, это была одна из тех вещей, из-за которых Мэтт злился на него. — Так, сейчас я уточню, правильно ли я все понял. Ты не только подарил Ремусу его первый поцелуй, так еще и не спросил его, хочет ли он этого, и не рассказал ему, что на самом деле чувствуешь к нему? Сириус кивнул, сразу же почувствовав тошноту. — Неудивительно, что он сбежал. Господи, я проебался, Джеймс, — прошептал он с разбитым выражением лица. Джеймс нахмурился, затем встал и подошел к другу, сжимая его плечи. — Немного. Но Ремус много значит для тебя, и мы все знаем, что ты дорог для него так же сильно, — Сириус с надеждой взглянул на лицо друга, — поэтому я думаю, ты должен, наконец, со всем разобраться. Сириус тихо застонал, и Джеймс опустил на него сочувствующий взгляд. — Все образумится, чувак. Просто удели этому немного времени. Сириус откинулся на спинку стула, когда Джеймс направился к двери. Он помедлил, прежде чем уйти, и повернулся лицом к Сириусу. — Завтра все в силе? Сириус медленно кивнул, его лицо все еще было искажено от отчаяния. — Это пойдет тебе на пользу, проветришься. Я буду рад, если ты придешь. — Да-да, нет нужды меня подбадривать. Иди давай и готовься к своему свиданию с Эванс, ладно? Передай ей мою любовь и все такое, — сказал Сириус, махнув Джеймсу, и опустил голову на руки. Как он должен разобраться с этим?***
Лили закатила глаза, когда Ремус вздохнул, должно быть, в десятый раз, пока она садилась за стол, чтобы поправить свой макияж. — Как я вернусь в общежитие? — жаловался он на ее кровати, закрывая лицо от смущения. — Я не знаю, — сухо ответила Лили, — может… стоит поговорить со своим соседом? — Но я не могу этого сделать! — «Не могу» и «не хочу» — это разные вещи, Ремус, — слегка возразила девушка, нанося тушь на ресницы и несколько раз моргнув. — Это несправедливо! Он играет с моими чувствами, а ты заставляешь меня просто вернуться и жить с ним в одной комнате как ни в чем не бывало? Лили полностью развернулась на сидении, чтобы посмотреть на друга. — Во-первых, я говорила тебе как минимум пять раз, что вообще не верю, что он играет с твоими чувствами, — проницательно сказала она, прежде чем смягчить свой взгляд, когда он наклонил голову в ее направлении. — Во-вторых, тебе все равно нужно будет вернуться. Я люблю тебя и все такое, но ты не можешь оставаться здесь вечно. Болезненное выражение появилось на лице Ремуса, и он вздохнул, прежде чем драматично упасть на кровать Лили. Лили оглянулась на друга, который спал на матрасе в ее комнате последние четыре дня, и смягчилась с тихим вздохом. — Ладно, хорошо. Почему ты думаешь, что он играет с твоими чувствами? Ремус поднял голову, одаривая ее оценивающим взглядом, прежде чем заговорить. — Потому, что когда я встречался с Мэттом, он улучал приятный момент и превращал его во что-то ужасное. Лили сочувственно посмотрела на парня. — Но это был Мэтт, а не Сириус. Несправедливо ожидать от каждого, что они будут вести себя так же, как Мэтт, — мягко ответила Лили. Ремус покраснел и затем мрачно продолжил. — Дело не только в этом, понимаешь? — Лили вопросительно приподняла бровь, и он продолжил. — Сириус знал обо всем, чего я боялся, когда дело доходило до других отношений. Мы говорили об этом, я плакал перед ним. Он знал, в чем заключалась вся моя осторожность по этому поводу, и просто… переступил через нее. — Не заставляй себя раскрываться мне, но… — Лили остановилась, когда Ремус скептично взглянул на нее, и отвернулась к своему зеркалу, закатывая глаза. — Ой, ну честно, Рем, ты знаешь, я бы не заставила тебя делиться этим, если бы ты не хотел. Но он действительно пренебрег всем или он просто застал тебя врасплох? Ремус открыл рот, но сразу же закрыл, задумавшись. Они просидели в тишине около минуты. — Я не ожидал этого, — заявил он, прежде чем понизить голос до шепота. — Я никогда раньше не целовался. Лили удивленно посмотрела, прежде чем изменить выражение лица и повернуться лицом к Ремусу. Его глаза были закрыты, и Лили видела, что его рука скользила по его волосам, массируя голову. Ее сердце немного сжалось, когда она поняла, насколько это взаимодействие выбило его из колеи, поэтому она заговорила снова, стараясь использовать логику, чтобы немного ослабить его беспокойство. — Хорошо, я согласна, что это было несправедливо по отношению к тебе, но ты правда думаешь, что он сделал это намеренно? Ремус вздохнул. — Не то, чтобы намеренно, это… я не… он не… — Ремус сглотнул и начал снова. — Он не чувствует того же, что и я, я уверен в этом. Лили закатила глаза. — Но я уже сказала тебе, что он чувствует! Ремус тихо простонал. — Я не хочу подвергать сомнению твое доверие в этом вопросе, Лили, но… прости, но я не верю тебе. — Почему нет? Ремус оторвал голову от одеяла, чтобы посмотреть на Лили с растерянным выражением лица. — Извини? — Почему ты не веришь мне? Я бы хотела услышать объяснения, если ты не против. Румянец появился на щеках Ремуса, когда он приподнялся на локтях, чтобы посмотреть в направлении Лили, избегая зрительного контакта. — Потому что он не из тех парней, которым я мог бы понравиться. Сириус классный и собранный, и бунтовщик, а я просто… Ремус Люпин, Человеческая Катастрофа и Генетический Дефект, понимаешь? Что-то пролетело мимо уха Ремуса, и он поднял взгляд на Лили, которая в шоке уставилась на него, ее повязка теперь валялась где-то за его плечом. — Даже не смей так говорить о себе. Никогда. Мне плевать, насколько дерьмово ты чувствуешь себя, но ты не какой-то дефект, Ремус, ты наш друг. Ремус смущенно опустил голову. — Я знаю, просто… я не совсем неправ, не так ли? Я болен или на терапии, или в ремиссии большую часть своей жизни, это просто часть моей личности. В смысле, я едва знаю, что действительно значит «нормальный», понимаешь? Почему бы Сириус захотел кого-то, вроде меня, — он негромко кашлянул, чтобы скрыть вырвавшееся слово, — вроде этого, когда у него может быть любой? — Сириусу плевать, Ремус. Разве ты не понимаешь этого? Он переживал, когда ты болел в марте, конечно. Но он не видит в тебе какой-то хрупкий фарфоровый сервиз, с которым он боится взаимодействовать, опасаясь сломать тебя. Ты «Ремус Люпин, который гораздо храбрее, чем многие люди, которых он знает» для него, а не «Тот самый ребенок, у который болеет раком». То, через что ты прошел… — она прервалась, — это дерьмово, никто из нас не отрицает этого. Но это не определяет тебя и не делает тебя менее достойным быть любимым кем-то. Мы все это знаем, особенно Сириус. Ты нравишься ему, потому что ты хороший человек, и ты добрый, и ты любишь его. Вот и все. Лицо Ремуса приобрело милый оттенок розового, когда Лили заговорила, и она пересела к нему на кровать, кладя руку на его колено и слегка сжимая. — А что касается «классного» парня… Ничего, что ты вернулся и увидел, как Сириус танцует в вашей спальне, как сумасшедший?.. Я думаю, тут у вас все в порядке. Ремус слегка хихикнул от воспоминания. — Эй, это было довольно мило, окей? Лили закатила глаза и потрепала Ремусу волосы, прежде чем встать с кровати и наконец-то закончить собираться. — Просто… подумай об этом, ладно? Я действительно не думаю, что он имел в виду что-то такое же ужасное, как ты воспринял это, — она быстро обернулась. — Это не значит, что я думаю, что ты слишком остро реагируешь, — заверила она его, — просто я не думаю, что у него был какой-то злой умысел. Ремус вздохнул и поднес руку к волосам, которые растрепала Лили, прежде чем поменять тему. — Итак. Джеймс Поттер, а? Лицо Лили покраснело от смущения. — О, заткнись, придурок, — ответила она с небольшой улыбкой. — Это наше третье свидание, а не предложение руки и сердца. Ремус усмехнулся. — Я уверен, Джеймс был бы рад это поменять, — пробормотал он на выдохе, но расплылся в радостной улыбке, когда Лили бросила на него подозрительный взгляд. — Ты отлично выглядишь, ему понравится. Хотя, если быть честным, я полностью уверен, что даже если бы ты оделась в мешок из-под картошки, он бы сказал, что ты соперничаешь с Венерой или что-нибудь столь же тошнотворное, — Ремус притворно закрыл рот, и Лили хихикнула. — Говоря о наряде, — произнесла она, обводя губы карандашом, — что ты в итоге прихватил из комнаты на завтра? Ремус простонал. — Ты все еще надеешься, что я буду сопровождать тебя? Даже если Джеймс придет сюда, и вы просто… пойдете вместе? Лили ухмыльнулась ему. — Конечно, я должна дать парню знать, что меня не так-то легко завоевать. Ремус закатил глаза. — Ты отказывала ему в свидании на протяжении восьми месяцев, Лили. Думаю, он уже это знает. — Девушка никогда не будет до конца уверена, — осторожно ответила она, нанося помаду. — И в любом случае, я бы хотела, чтобы ты пошел со мной, ты же один из моих лучших друзей. — Если я имею статус твоего лучшего друга, это не значит, что я должен сопровождать тебя, — язвительно ответил Ремус, и Лили озорно взглянула на него. — Нет. Но это значит, что я могу выпнуть тебя из своего общежития и отправить обратно в твое, поэтому… Ремус внезапно вскочил, делая отчаянные движения руками. — Неважно, неважно. Статус лучшего друга надежно закреплен. Лили откинула голову из-за смеха, когда Ремус вернулся на ее кровать. — Так что насчет одежды? — Ну, ты сказала, что я не могу надеть джинсы, поэтому у меня есть это, — Ремус спрыгнул с кровати, чтобы вытащить из сумки пару брюк с манжетами. — Они немного жмут, но я планировал выглядеть как студент философского, чтобы носить с ними оверсайз свитера. Лили закатила глаза. — Я говорила о повседневном стиле, и ты предлагаешь мне «образ студента философского»? Да ладно, Рем, у тебя определенно есть что-то лучше этого. — Ну, еще у меня есть блейзер, но я не взял его и… — Что насчет этого? — Лили достала любимый свитер Ремуса, тот, который он сохранил для рождественских снимков и семейных портретов. — Тебе же он нравится, не так ли? — Ремус кивнул. — Но он не совсем повседневный. — Эх, надень под него рубашку, и будет отлично, — предложила Лили, собирая волосы в конский хвост. Ремус простонал, и Лили сузила глаза в его сторону. — Это на один вечер, ты справишься. Это не значит, что я прошу надеть тебя костюм или еще что. Хотя, может, в следующий раз… — она замолчала с дразнящей улыбкой на лице, когда Ремус отчаянно замотал головой. — Да ладно, успокойся. И даже не думай бросить меня завтра, иначе я правда выпну тебя из общежития. Ремус вздохнул. — Я бы никогда не бросил тебя, Лили, мне просто не нравятся вечеринки. Лили с благодарностью посмотрела на него и подошла, чтобы сжать его плечо. — Я знаю это. Вот поэтому я и взволнована, что ты согласился пойти со мной. Это многое значит, — ответила она с улыбкой, прежде чем оставить поцелуй на его щеке и выйти за дверь. — Не жди меня! — произнесла она, подмигивая, и Ремус закатил глаза. — Предохраняйтесь, голубки! — крикнул он в ответ и ухмыльнулся, когда получил в ответ средний палец и свирепый взгляд от подруги. Теперь все, из-за чего он беспокоился, это завтрашняя вечеринка. Как он должен справиться с этим?***
Лили нервно поправила свою юбку, когда садилась напротив Джеймса. Его лицо выражало благоговение, как будто он был шокирован тем, что вообще смог уговорить ее пойти с ним на свидание, и щеки Лили вспыхнули при мысли, что она была причиной такой реакции. Она с минуту оглядывала пиццерию, прежде чем снова повернуться к Джеймсу и выбрать тему для разговора. — Как там Сириус? Лицо Джеймса тут же вытянулось, и Лили начала было извиниться, но Джеймс покачал головой. — Ты ничего не можешь сделать с этим, он просто… разбит. Я не видел его таким уже год. В последний раз, когда он был полностью опустошен — в том числе и со мной — его брат умер. — Это звучит… ужасно. Джеймс тяжело вздохнул. — Так и есть. Ты же знаешь, Сириус должен быть… — Джеймс неопределенно повел рукой в воздухе, — живым, и веселым, и бунтарем. Вот куда должны направляться тяжелые эмоции, а не на расхаживание туда-сюда и одержимые разборы каждого аспекта их взаимодействия с понедельника. Лили простонала. — Поверь мне, он не мог быть хуже, чем Ремус, из-за той дурацкой танцевальной сессии, — сказала Лили, раздраженно закатив глаза, — Он тоже начал как-то издалека. Вот почему это так расстраивает. «Лили, как ты думаешь, я нравлюсь Сириусу?» Я сказала: «Да, конечно». Лили многозначительно посмотрела на Джеймса, который кивнул. — И тогда мы сразу возвращаемся к «Почему он полюбил кого-то вроде меня?» и… — она взмахнула руками, — что я должна была сделать, кроме как заверить его, что Сириус действительно любит его? — она оперлась подбородком на ладонь и драматично вздохнула. — Мне нравится Сириус, но судя по описаниям того, что ему, вероятно, нравится в Ремусе, это все быстро превращается в плохо составленный список комплиментов, который явно не помогает, — произнесла она, смотря на свой напиток, и губы Джеймса искривились в улыбке, когда он посмотрел на нее. — В любом случае, Сириус только вчера узнал, что Ремусу могло быть некомфортно целоваться с тем, кто не спросил его разрешения, поэтому… похоже, они оба ведут себя по-идиотски. Лили с шумом села на стул и опустили голову в ладони. — О, не говори мне о поцелуе. Ремус даже не злился из-за этого, просто… смутился? — она села прямо и посмотрела на Джеймса, довольная ухмылка появилась на ее лице. — Лично я, — начала она, — и я клянусь, если ты хоть слово об этом скажешь Ремусу, я прикончу тебя — я думаю, Ремусу понравилось, — Джеймс приподнял брови. — Или, в конце концов, он, возможно, тоже хотел поцеловать Сириуса. Рем просто всегда слишком стесняется из-за всех этих штук. — Понимаю. Хотя все еще не думаю, что Сириусу следовало делать это. Он должен был подумать лучше, прежде чем делать что-то, не получив согласия. Лили кинула на него радостный взгляд, прежде чем кивнуть, соглашаясь. — Честно говоря, все, что им нужно, это поговорить друг с другом. Но Сириус — это сплошное действие, никакой предусмотрительности… — начала она. — И Ремус весь в предусмотрительности, никакого действия, — закончил Джеймс со смешком. — Ты не думаешь о том, что мы можем просто заставить их поговорить? Будет ли это выходить за рамки дружбы? Когда Лили раздумывала над ответом, принесли пиццу, и они прервали разговор на несколько минут. Когда каждый из них съел достаточно еды, чтобы их желудки перестали урчать, Лили прикусила губу и снова обдумала вопрос. — Если кто-то из них разозлится, — задумчиво начала она, — я бы сразу же отступила. Но проблема в том, что… я не знаю как Сириус, но я не думаю, что Ремус согласится. Он… — она замолчала, подбирая правильные слова, — сбит с толку мыслью о том, что вообще может кому-то нравиться, не говоря уже о том, что этим кем-то может быть Сириус. Но я знаю, что он скучает по Сириусу, даже если пытается показать, что это не так. Джеймс усмехнулся. — Похоже на нашего Ремуса, правда, — он тяжело вздохнул, — Сириус ужасно печален, но он точно не разозлится. Я имею в виду, он взбесился, когда понял, что натворил, поцеловав Ремуса без разрешения, поэтому, я думаю, он больше беспокоится о том, что больше никогда не сможет дружить с Ремусом, — Джеймс мгновенно замолчал, поднимая слегка обеспокоенный взгляд на девушку. — Ты знаешь, что Ремус заблокировал его номер? Лили сузила глаза. — Он говорил, что не сделает этого, вот уродец! Джеймс вскинул брови на ее вспышку. — Я так понимаю это «нет»? — Он говорил, что Сириус писал ему каждую ночь, и это заставляло его паниковать, поэтому я сказала ему, что у него есть три варианта: отключить на него звук, игнорировать их, либо ответить. И он сказал… Боже, как же он выразился? «Я же могу просто заблокировать его, не так ли? Это ведь сработало бы?» — Лили сделала в воздухе кавычки. — Разумеется, я сказала, что это ужасная идея, но, видимо, он не послушал меня, — она нахмурилась. Джеймс не сдержал смех на ее очевидное разочарование. — Упрямый парень, да? — Даже не представляешь, насколько. Пришлось шантажировать его, сказав, что он не сможет продолжать оставаться у меня, чтобы заставить его согласиться прийти завтра на вечеринку, — она тихо хихикнула. Джеймс присоединился к ее смеху, прежде чем резко прекратить и сесть прямо. — Подожди, ты позвала Ремуса? И ты просто говоришь мне, что берешь своего друга в качестве пары на вечер? — спросил Джеймс, любопытство отразилось на его лице. Лили не была полностью уверена, беспокоился ли парень напротив нее или был просто раздражен, поэтому она мягко улыбнулась, отвечая: — Джеймс, ты ревнуешь? — Нет-нет, это не так. Мы должны были записать имена наших пар еще давно, я не беспокоюсь о том, что ты пригласила Ремуса. Вернее… беспокоюсь, но… просто, — он слегка покраснел и рассеянно пробежался по волосам рукой, прежде чем нервно усмехнуться, — я пригласил Сириуса в качестве своей пары, так что… они оба будут там. Думаешь, они знают? Лили покачала головой. — Если бы Ремус знал, что придет Сириус, то он бы никогда не согласился приходить. Джеймс, парень живет в моем общежитии, чтобы избегать Сириуса, — игривая улыбка появилась на ее лице, когда она подумала о последствиях того, что соседи по комнате снова окажутся в одной комнате. — Но насколько ты серьезен по отношению нашего плана заставить их поговорить? Потому что я думаю, у меня есть идея, которую мы можем воплотить, если ты согласишься с ней. — Зависит от последствий этой идеи, — ответил Джеймс, нахмурив брови и заинтригованно наблюдая за происходящим. — Ну, для начала, это включает в себя то, что ты отвезешь меня домой, потому что ты беспокоишься о том, что я доберусь домой в целости и сохранности, а затем без труда остаться на ночь, так что… — она с ухмылкой замолчала, наблюдая за краснеющим Джеймсом. — Можешь делать с этой информацией все, что вздумается. Джеймс сглотнул и его лицо вернулось к нормальному цвету. — Это… я так просто получил приглашение? — Это ты мне ответь, — ответила Лили, подмигнув, и Джеймс теперь был уверен, что любит ее еще больше, чем раннее — даже если его голос издал писк, как во времена пубертата, когда он отвечал. — Тогда ладно, расскажи подробности.***
Лили была пьяна, и Ремус этому нисколько не удивился. Когда он оказался в ее квартире за полтора часа до начала вечеринки, он ожидал, что его попросят помочь подготовиться или еще что-то. Вместо этого он был судьей для Лили и ее соседок, когда они и их пары прошли через множество игр с выпивкой, чтобы подготовиться к событию. Он вздохнул и согласился, все это время гадая, откуда взялась эта сторона Лили, но был слишком вежливым, чтобы это прокомментировать. Поэтому он просто наблюдал за ее весельем с друзьями, делая паузу, чтобы поднять свой бокал игристого сидра, когда его просили, и время от времени спрашивая Лили, как она себя чувствует — в конце концов, он не хотел быть безответственным другом, просто немного отстраненным от выпивки, криков и танцев. Но потом они приехали на вечеринку, и Ремус вспомнил, почему именно не любит такие мероприятия. Для начала, он выглядел так, словно планирует быть единственным трезвым человеком, что никогда не было хорошей отправной точкой для приятного вечера. Но потом появился этот шум и слишком яркие огни во время музыки, и толпа людей, которые, казалось, либо целовались, либо собирались это сделать, по крайней мере, насколько Ремус мог судить по их танцам. Не совсем так он планировал провести ночь, но из-за данного обещания он прошел за дверь вслед за Лили. Ремус теребил манжеты рубашки под свитером, пока они шли. «Сопровождать Лили… терпимо», — подумал он, но он хотел бы надеть что-то более комфортное. Когда они пришли, Ремус подумал о том, как будет носить все свои кардиганы и мягкие кофты, какие бы только не захотел, всю следующую неделю, прежде чем глубоко вздохнуть и последовать за Лили. На динамиках играла какая-то танцевальная музыка, и Ремус слегка поморщился, когда громкость увеличилась. Лили схватила его за запястье и провела сквозь толпу. — Куда мы идем? — прошептал Ремус на ухо Лили, когда путь им преградила пара, целующаяся в дверях соседней комнаты. Эванс развернулась и хихикнула, Ремус на минуту мельком увидел «сердцеедку Лили» и мягко улыбнулся. — Здесь есть кое-кто, с кем я хочу встретиться, глупый! — сказала она, смеясь, и весело покачала головой. — Тебе лучше не напиваться, если ты привела меня, чтобы я встретился со своими соседями, Лили, — обвинительно ответил Ремус, но улыбка играла на его губах, когда Лили только подвигала своими бровями и провела его ко второй комнате. Спустя несколько минут он стоял напротив девушки, которая выглядела слишком знакомой. Он не мог точно вспомнить ее, но он чувствовал, что они встречались раньше, и ошеломленное выражение появилось на его лице, когда она заговорила. — Ах, привет. Ремус, верно? Я Алиса — мы ходили вместе на астрономию в прошлом семестре, — слегка нервно произнесла девушка, и Ремус сразу вспомнил стильную девушку, сидевшую через несколько рядов от него и ярко улыбавшуюся. — Прости, у меня плохо с именами, — робко ответил он. — Рад с тобой познакомиться, Алиса. Лили включилась в разговор. — Алиса состоит в писательском кружке, Рем, думаю, ты тоже должен вступить, — нетерпеливо сказала она, покачивая головой вверх-вниз в восторге от этой идеи. Ремус стремительно покраснел и начал заикаться. — Лили, ты не можешь просто… это немного не так работает, — начал он, стыдливо посмотрев на Алису, которая наблюдала за ними со смешинками в глазах. — Ты должна нормально попросить разрешение присоединиться, а не просто ворваться и объявить себя участником. Лили закатила глаза. — Ой, неважно, Ремус, ты действительно будешь Лучшим Американским Писателем, они будут счастливчиками, если ты вступишь в кружок, — сказала она, слегка надув губы, и Ремус покачал головой. Алиса, которая, очевидно, решила не утруждать себя попытками скрыть свою реакцию, теперь слегка тряслась от смеха, а Ремус пробормотал несколько ругательств себе под нос. — Мне очень жаль, Алиса, думаю, она слишком пьяна, — неловко извинился Ремус, румянец очевидно полностью покрыл его щеки. Лили теперь тяжело опиралась на его бок, и Ремус начал думать, что она солгала о том, насколько высока ее терпимость к алкоголю. — Я вижу это, — с ухмылкой ответила Алиса. — Здесь где-то есть столы, на случай, если вы хотите сесть, — она указала в дальний угол, и Ремус благодарно улыбнулся. — Должно быть, это хороший план, спасибо. Прости за то, что познакомились вот так. Возможно, я увижу тебя в следующем семестре… не в клубе? Алиса легко засмеялась. — Не беспокойся, у каждого первокурсника есть хотя бы одна ночь в пьяном угаре… Это обычное дело, если честно, — она нежно улыбнулась. — Но как бы то ни было, Лили прислала мне кое-что из твоих работ, — начала она, и Ремус снова покраснел от мысли, что кто-то читал его рукописи без его согласия. — Они потрясающие. Мы бы с радостью приняли тебя в следующем семестре, если ты заинтересован. Ремус застыл. — Ты… прости, что? Алис усмехнулась. — Просто подумай об этом, хорошо? Никакого давления. Но твои работы были чертовски хороши, с нашей стороны было бы преступлением не предложить тебе место. — Я, ах… вау, я… спасибо? — Ремусу удалось оправиться, его лицо покраснело еще сильнее. Он почувствовал, как кто-то резко дернул его за рукав, и обнаружил, что Лили решила попытаться привлечь его внимание, чтобы они могли пойти посидеть. — Мне нужно принести ей воды, но… я подумаю об этом, ладно? Алиса кивнула, прежде чем попрощаться и уйти к группе своих друзей. — Хорошо, давай, Лили, пошли, — нежно произнес он подруге, которая лениво выводила узоры на его предплечье, а затем хихикал над ним. Помогая ей сесть за стол, он увидел Джеймса и махнул ему на место рядом с Лили. — Вижу, моя девушка отлично проводит ночь, — Джеймс слегка ухмыльнулся. — Где тот, кто наливал ей, или… — он замолчал, когда Ремус поднял руки, сдаваясь. — Прости, но я не имею к этому никакого отношения, — Ремус указал на Лили, которая опустила руки на стол и положила голову сверху. — Я не пью, помнишь? — Мм, извинения приняты, — ответил Джеймс, улыбнувшись, когда сел рядом с Лили и начал нежно гладить ее по голове. — Принесешь стакан воды? Я останусь здесь и прослежу за Лили, если хочешь. Ремус кивнул и развернулся в сторону бара. Место проведения было не особо просторным, но по какой-то причине он не мог найти уголок, где подавали напитки. Он направился в комнату, в которую впервые вошел, когда приехал, и заметил бармена, отмахивающегося от явно нетрезвой девушки в углу. Пробираясь сквозь толпу танцующих и разговаривающих людей, Ремус подошел к стойке и попросил три порции воды. Бармен ухмыльнулся, довольный, что его отвлекли от девушки, которая дулась на другом конце стойки. Мгновение спустя, подмигнув, перед ним поставили три бокала, и Ремус отвернулся, покраснев. Он отошел от бара на десять шагов, когда кто-то резко налетел на него, отчего напитки с грохотом упали на пол, а вода пролилась на него. — Боже, мне очень жаль, я не смотрел, куда… — Сириус?