THE PATAKIS

«Хельга, Я знаю, что глупо писать тебе письма спустя столько времени. Знаю, что глупо поступил тогда. Знаю, что тебе было больно. Знаю, что у тебя есть полное право ненавидеть и злиться на меня. Но… Сейчас, вспоминая тот год и нашу ссору, я пришёл к выводу, что каждый из нас вынес какой-то урок. Каждый из нас согласится, что на тот момент мы были ещё… Детьми. Как бы странно это не звучало (а это звучит странно), но это так. За этот год многое изменилось. Очень многое. И… Когда я узнал, что мы с семьёй возвращаемся домой, я сильно обрадовался. Очень сильно. Мне нравится Сан-Лоренсо, но он никогда не заменит мне мой родной город Хиллвуд. Люди здесь никогда не заменят мне вас, моих дорогих друзей. Всё это время я скучал по вам. По тебе, Хельга. Родители говорят, что я изменился, но не говорят в какую сторону. Когда я спрашивал об этом, они лишь молча переглядывались и меняли тему разговора. Что ж, возможно мои изменения их не сильно радуют. Что поделать? Я ничего не могу сделать… На самом деле это не первое письмо, которое я написал тебе. Но это первое письмо, которое я сохраню. Ведь предыдущие письма горели в огне из-за моего чувства вины и стыда перед тобой. Я в огромном предвкушении. Я очень хочу домой. Странно, когда человек что-то теряет, он только потом осознает, на сколько это ценно. Да, в случае с тобой также. Я очень надеюсь встретить тебя в Хиллвуде. Посмею написать, что ни по кому не скучаю также сильно, как по тебе, Хельга. Арнольд. » Арнольд проснулся рано. На часах было 6:56 когда светловолосый парень открыл глаза. Но встал с кровати он в 10:03 потому что не мог насмотреться на свой старый прозрачный потолок, который показывал красоту неба и величие звёздной ночи. Только вместо «красоты неба» играли тёмные краски серых туч. Было ясно, что в этот день пойдёт дождь. Но это не остановило парня. Он улыбался, когда выходил из комнаты. Улыбался, когда спускался по лестнице. Улыбался, когда слышал голоса недовольных постояльцев и счастливого дедушки, который радовался возвращению внука. — Привет, дедушка. — и без того глупая улыбка стала шире. — О, а вот и мой внучек. — он обнял его за плечи. — Арнольд, мы так рады снова видеть тебя здесь! Ты возмужал! Зелёные джунгли подействовали, не так ли? — Оскар, который ничуть не изменился, подмигнул парню. — Да, именно так. — Арнольд застенчиво улыбнулся и облокотился на стул — А где бабушка? — Я здесь, Кимбо! Завтрак готов! Не хочешь заморить червячка? — Нет, бабушка, я не голоден. Как ты? — Мне лучше, Кимбо, ведь теперь ты с нами. — она искренне улыбнулась. Арнольд посмотрел ей в глаза и тоже счастливо улыбнулся. — Я тоже рад быть здесь. — он осмотрел кухню. — Это мой дом и… И я очень рад. Наступила умиротворяющая тишина. Ностальгия уносила голову парня, пока неожиданный звук не напугал семью. Дедушка взял в руки новый телефон Арнольда, который родители подарили ему вчера. » — Это тебе, Арнольд, пользуйся. — Стелла улыбнулась. — О, — Арнольд, который в этот момент пытался найти свои документы, которые нужно будет отдать директору, улыбнулся. — Вау, спасибо. А как же вы? — Мы тоже купим себе в магазине мистера Патаки. Сказанные слова заставили парня оставить свою первоначальную задачу и сфокусироваться на родителях. — В магазине Мистера Патаки? — Мы тоже были удивлены, Арнольд. Бизнес Боба сейчас процветает. — светловолосый нахмурился. — И Хельга работает там. Это же она и доставила нам его. — Хельга?! — выкрикнул он, но, смутившись, исправил — Хельга? Она… Она приходила сюда? Когда? — Вчера вечером. Арнольд, всё хорошо? — А? Д-да… » — Да что ты будешь делать! Вот же гаджеты пошли, не выключишь! — возмущение деда вывели парня из воспоминаний. — Коротышка, выключи его. — Конечно. — взяв в руки телефон, он остановился. — Это Джеральд звонил. Я скоро. — Какой же он тебе коротышка? — услышал он голос Хьюна и ухмыльнулся. — Да, Джеральд? — Как дела, мужик? Твоя бабушка ещё не свела тебя с ума с непривычки? — Хаха, очень смешно. Мы вместе сегодня идём? — О, насчёт этого… Мужик, ты же знаешь, что всё, что я хотел бы сегодня — это вместе с тобой пройтись по старым кварталам Хиллвуда, но у Фиби сегодня… — Я понял, можешь не продолжать. Наступило молчание, в котором Джеральд не решался произнести следующие слова. — Я очень соскучился по тебе, Арнольд. И я рад, что ты вернулся. Арнольд мягко улыбнулся. — Я тоже скучал по тебе, Джеральд. — Ну что ж, — вдох — в любом случае, ты же ненадолго в школу? — Да… Сегодня только так. Мне просто нужно будет отдать документы. — А завтра? — А завтра полноценный день. — в трубке послышался мягкий голос Фиби — Ладно Джеральд, ещё созвонимся. — Конечно, мужик. В любое время. После того как Арнольд выключил телефон, он направился в комнату за документами, необходимыми ему для школы, после чего вернулся к таким родным ему людям на кухне. — О, Арнольд, ты выспался? — голос мамы заставил Арнольда вздохнуть. — Конечно, мам. Это ведь мой дом. — Ты прав. Почти ничего не изменилось с нашего отъезда… — Майлз оглянулся на своего отца Фила. Тот лишь повёл бровями. — Поверь мне, сынок, этот дом не поменяется и в сотом поколении… Только если трубы не откажут. Кстати, а что там с трубами? Арнольд! — Да, дедушка? — Не хочешь вечером помочь мне с этими старыми трубами? — Конечно. Дед встал. — Что ж, тогда я вас оставляю, мне нужно в кабинет. Арнольд улыбнулся. — Хорошо, дедушка. После того, как Фил покинул комнату, Арнольд перевёл взгляд на родителей. — Где вы были? — Мы заходили в супермаркет и удивились ценам… — Да… — выдохнул Майлз. — Когда собираешься отдать документы? — Сегодня на первых уроках моего класса я зайду к директору. — А завтра? — А завтра он уже идёт на занятия, дорогой. — Стелла улыбнулась. — Я узнала у мистера Симмонса, что он так и остался вашим классным руководителем, но он ведёт не все уроки. — Понятно… — Арнольд взглянул на часы — Что ж, скоро собираться. — Давай… — Я надеюсь ты счастлив, Арнольд. — Стелла улыбнулась сыну, но тот нахмурился. — Счастлив. — это последнее, что он произнёс, уходя в свою комнату. День Хельги начался так же, как и закончился. Паршиво. Нет ничего хуже, когда тебя будят после долгой ночи слез и чувства вины, да ещё и холодной водой. А будила ее любимая сестра Ольга. Нет, она не была против профилактики, или как они это там называют. Просто по её опухшим глазам и уставшему, покрасневшему лицу, можно было бы понять, что она НУ НИКАК не сможет присутствовать в школе. Но нет. Ольга всё знает. Она знает, что ребёнок обязан находиться в школе. Знает, что он обязан получать знания для будущей жизни и так далее. Ох, как жаль, что она не знает о таких словах как «болеть», «мучиться», и конечно же, она не знает такого понятия как «не ХОТЕТЬ на занятия.» Просто не хотеть. Она всю жизнь с ОГРОМНЫМ желанием ходила в школу, учила уроки и отвечала у доски на A+. Как прекрасно звучит. — Ольга, ты с ума сошла?! — это было первое, что выкрикнула пострадавшая. — Прости, сестрёнка, но ты не можешь пропустить занятия. Сегодня у тебя тест, ты забыла? — А ты конечно же всё помнишь! — закричала та в ответ и вскочила. — Как по-твоему я должна идти?! Да ещё и с мокрой головой?! — Хельга, не кричи, ты разбудишь маму. А голову можно высушить. Хельга минуту смотрела на сестру как на самую странную вещь в мире, после чего направилась в ванну, перед этим взмахнув руками: — Да пошли вы! Идиоты! — Хельга! — но та уже вышла. Зайдя в ванну и включив воду на всю, она медленно сползла вниз по холодной мраморной стене. Всхлипнув, она обхватила руками колени. «Что это… Только что было… Что она… Моя голова…» Прошлая ночь ударила ей в голову, после чего она встала, облакачиваясь на раковину. Всё будет хорошо. Она Хельга Джи Патаки. Самая стойкая девушка. Стойкая девушка, которая сломалась… «Нет. — уверяла она себе. — Я-я всё выдержу. Всё будет хорошо.» — капли воды стекали по её лицу после умывания. Она сможет. Она выдержит. Выйдя из дома, она большими шагами направилась в школу, потому что снова опаздывала. На уговоры Ольги посушить голову, она лишь усмехнулась и, одевшись, ушла. Она не хотела там быть. Она никогда не хотела там быть. На улице было прохладно. Было понятно, что скоро пойдёт дождь, но её это не сильно волновало. Ведь она Хельга Джи Патаки. Она выдержит. Ей было плохо от Ольги, от новости, которую она узнала вчера, от холодного ветра, который дул ей в лицо, от температуры, которая с каждым её шагом поднималась. Она заболеет из-за Ольги, но никто на это не посмотрит. Никто. Идя по коридору и не замечая взглядов, которые были — по её мнению — слишком глупыми, она не заметила директора, который провожал её таким же взглядом. Не постучавшись, Хельга сразу открыла дверь в класс. Наступила тишина. На самом деле это была не первая «мёртвая тишина», ведь это не первое опоздание, но… Что-то было не так. На этот раз толстяк Гарольд не смеялся. На этот раз Сид со Стинки не перешептывались и Ронда не ухмылялась. На этот раз взгляд Фиби был наполнен не жалостью, а удивлением. Чистым удивлением. И по-видимому, одноклассники тоже были удивлены. Только кому? Неужели ей? Не успел Мистер Симмонс сказать слово, как сзади появился директор, который, посмотрев на светловолосую, нахмурился: — Пройдемте ко мне в кабинет, Патаки. Кажется, мытьё доски вам не помогает. Хельга лишь злобно вздохнула. Ну и плевать. Она и это выдержит. В кабинете директора было темно из-за отсутствия солнца на улице и старой лампы, которая плохо освещала помещение. Зайдя и почувствовав запах горького кофе, она устало посмотрела на причину её задержания, который успел сесть за свой стол и сложить руки. — Жизнь вас ничему не учит, верно, Патаки? Хельга подавила злую улыбку. — Это не жизнь, а, скорее, случай. Неужели Вы правда думаете, что я намеренно опаздываю на уроки? На её ответ директор лишь поднял бровь. — К чему Вы клоните? Хельга злобно нахмурилась. — К тому, что на всё есть свои причины. — она взглянула на него — И прежде чем вызывать кого-то, нужно сначала разобраться. — Тогда в чем Ваша проблема, юная мисс? — спросил Вордц, начиная злиться. — Если я скажу, что в этом виновата Ольга, Вы поверите? — мужчина снова поднял бровь, на что та усмехнулась. — Вот именно. Не успел директор ответить, как ему позвонили. — Да? — Он взглянул на Хельгу — Будь здесь, я скоро приду. — уходя, директор немного приоткрыл дверь, давая понять, что разговор не закончен. Ну и пусть. Что будет? Хельга с лёгкостью могла ответить на этот вопрос. Наверняка сейчас он даст ей парочку заданий на неделю, возможно отругает или попытается пристыдить, ОБЯЗАТЕЛЬНО начнёт сравнивать её с Ольгой (как всегда бывало во время таких «серьёзных разговоров с директором школы 118.»). Но Хельге будет всё равно. Почему? Потому что она привыкла. Она давно уже привыкла… Патаки засмотрелась на мрачные тучи за окном. Странно, что дождь ещë не пошёл. Хотя если он пойдёт во время её похода на работу, она всё равно не удивится. Хельга перестала удивляться многим вещам. Но с ним она такой не была… » — Хельга, смотри! — Что? — Хельга огляделась в поисках того, что привлекло его внимание. — Пошёл снег! —Арнольд радостно улыбнулся такому обыденному для всех явлению. — Вау, правда?! Ничего себе, как такое возможно? — даже после полугода отношений она так и не смогла избавиться от своего сарказма. Хотя с другой стороны, это было частью её самой, поэтому врятли она вообще когда-нибудь от него откажется. — Хельга! — привыкший к такой реакции, он продолжал улыбаться и, поймав одну снежинку, подошёл к ней. — Смотри, — продолжал светловолосый, показывая её ей — Снежинок очень много. Но эта одна, больше ты такой не увидишь. Их тысячи и не одна не повторяется и больше никогда не повторится, понимаешь? Поэтому советую замечать каждую и сохранять в памяти. — он взглянул на Хельгу и заметил покраснение на её щеках. Может быть от холода, а может быть от того, что он стоял слишком близко. Он не знал точно. Но он знал, что прямо сейчас она выглядела очень мило. Её глаза немного блестели, а рот приоткрылся, поэтому он не смог не сказать то, что пришло ему в голову в тот момент. — И-и… Знаешь, Я-я… — он отвёл взгляд, не отходя от неё и подбирая нужные слова. — Я очень рад, что могу наблюдать за падающим снегом с тобой. — одной рукой он схватил её руку, а другой нервно почесал затылок. — Наверное красота даже не в моменте, а в том, с кем ты его проводишь. Я рад, что я с тобой, Хельга. — взглянув на неё, он заметил… Слезы? — Хельга? Ты плачешь? Проснувшись от грёз, она замотала головой. — Ч-что? Нет! П-просто холодно, вот и всё. Ты думал, что своими речами сможешь заставить Хельгу Патаки плакать? Ха! Арнольд улыбнулся и шагнул вперёд, не отрывая их союз. — Как скажешь, Хельга. — Вот именно. — спустя несколько шагов девочка остановилась. — Арнольд… — Да? — Я-я тоже рада быть с тобой сейчас. — она сильно покраснела и опустила глаза, ожидая ответа репоголового. Глупая улыбка и полуприкрытый взгляд вернулись к нему, когда он сильнее сжал её холодную ладонь. — Значит, ты всё-таки плакала, Хельга. — Ч-что? — она занервничала, но попыталась взять себя в руки. — Мечтай! — Да ладно, здесь нет ничего плохого, ты можешь мне признаться. Мои речи на тебя действуют, не так ли? — он взглянул на свою покрасневшую подружку. — Ха, ничего подобного! Похоже, у кого-то мания величия, а, Репоголовый? Шортмен засмеялся. — Нет, Хельга, просто кто-то боится признаться. — А вот и нет. — А вот и да. Пара двух подростков так и продолжала спорить, идя по парку и наблюдая за падавшим снегом.» Падавший снег. Казалось бы, ничего необычного. Вода, которая в конечном итоге окажется на земле, чтобы потом подняться снова. Из года в год Хельга наблюдала за снежинками, и если в детстве это что-то и пробуждало, то в подростковом возрасте всё изменилось. Но… Именно в тот момент она почувствовала что-то превосходное в этих маленьких снежинках. Конечно, она знала, что их узоры не повторяются и так далее, но… То, как говорил об этом Арнольд, то как горели его глаза и как сильно это подействовало на неё — это её удивило. Да, Хельгу многое не удивляло, но моменты с ним — это новые открытия, новый взгляд на казалось бы такие обыденные вещи. Арнольд умел замечать прекрасное даже в самом незначительном и помогал увидеть это другим. Это было удивительно. Помнится, в ту ночь Хельга ещё долго лежала на кровати и писала стихи. Какое светлое время… Вернувшись в реальность, она закрыла глаза. Снова. Эта слабость. «Забудь, хватит, просто не вспоминай его… » — говорила она себе, поворачиваясь в сторону двери, как вдруг та самая дверь открылась. И на этот раз на неё смотрел Арнольд Филипп Шортмен…