Taxidermy

Кабуки — идеальное место, чтобы залечь на дно. Тугой клубок переулков, где всегда людно и грязно. Переплетения проводов электростанций, как чёрные жилы, опутывали неопытных путешественников, случайно заглянувших на огоньки света. И из темноты узкого переулка, изредка освещаемого неоновыми тонкими вывесками, выходил Он. Сворачивал тело бедолаги в тугой липкий кокон, приправленный соусом терияки, заедал склеенным рисом, выпивал всю кровь. Ви поморщилась — почувствовав удар кроссовка между ребер, застонала. В ушах — непрекращающийся азиатский галдеж: когти. Ви попыталась открыть глаза, но тут же отключилась от удара в лицо. Последнее, что она запомнила — грязная подошва кроссовка, песок во рту, шум моря и этот раздражающий запах: словно что-то сгорело прямо у нее под носом.

***

Ви сидела на скамейке неподалеку от пирса в Пасифике. Тёмное сливовое небо поблёскивало беззвучными вспышками молний, которые словно бы рентгеном подсвечивали причудливые переплетения облаков: артерии, вены, скелет. Где-то вдалеке были слышны звуки перестрелки, но куда слышнее — шум моря. Волны набрасывались на берег с такой яростью, что вода, казалось, шипела. Чуть в отдалении от неё сидели Мисти и Джек. Ви наблюдала за ними: за тем, как ластилась Мисти, как Джеки гладил ее шею и щеки, иногда запуская руку ей в волосы и ещё больше взъерошивая их. Мисти улыбалась. Уэллс что-то рассказывал ей, смеялся сам, много шутил. В последнее время он часто стал использовать в своей речи испано-мексиканские словечки, что порой пробирало Ви до дрожи, но это, видимо, забавляло всех вокруг. И очень веселило Мисти. За спиной зашуршали шаги, и через секунду Вик сел рядом, молча протягивая ей уже открытую бутылку пива. Они стукнулись и отпили по глотку. Лёгкий ветер трепал ее непослушные волосы. Этот же порыв ветра сорвал с его кожи запах и впечатал в ее легкие, вытеснив весь воздух. Казалось, что она могла бы сидеть вот так с ним вечно. Дышать его запахом, прижать голову к его плечу, не думая ни о чем. Ви украдкой посмотрела на него, но он тут же повернул к ней лицо: уставшее, но умиротворённое. Еще один порыв ветра словно сорвал с его губ чуть заметную улыбку и приложил к ее губам. Это было так интимно: представить, какие его губы на ощупь, вкус. Представить, как она целует их. Целует его. Она отвернулась и бессмысленно уставилась куда-то сквозь Мисти и Джека. Казалось, что из сливового неба засочился сок. Сморгнула. Нет, это из ее глаз брызнули слёзы. Как только она начала регулярно видеться со своим лечащим врачом Тесс и принимать препараты, назначенные ей ее коллегами из макс-така, она стала как будто на 90% состоять из воды. Плакала так часто и, казалось, по совершенно дурацким поводам. Да по любым. Тесс что-то говорила ей, что это так выходят годами копившиеся чувства и эмоции, которые Ви всегда старательно подавляла. Ладно, пусть так. Но сейчас — почему? Ей же ведь было хорошо. — Ты в порядке? — тихий голос рипера прервал ее размышления. Он, чуть нахмурившись, посмотрел на ее влажную щеку. Ви кивнула: — Да, — голос бесцветный, высушенный. Вик отследил ее взгляд и, вздохнув, спросил: — Это из-за Джеки? Она даже не сразу поняла. При чём тут Джеки? Не заметила, что сказала это вслух. — Мне казалось, что между вами было что-то. — Рипер отпил пива. — Вы ведь почти с малолетства знаете друг друга. Она, не отводя взгляда от огромной спины Уэллса, нахмурилась. Она ни разу не думала о них в таком ключе. Через несколько секунд тряхнула головой, сморгнув. — Нет, — она приобняла себя за плечи, уперев локти на колени задранных на скамейку ног, — я люблю Джека, всегда любила, но не так. Не в этом смысле. — Почему ты тогда плачешь? Она усмехнулась: — А ты думал, я плачу от неразделенной любви к Уэллсу? Она сказала это просто, не вкладывая в слова смысла иного, чем подразумевала изначально. Но Вик пристально посмотрел на неё: если не к Уэллсу — то к кому? Когда до неё дошло, док уже допил своё пиво и пошёл за добавкой. Идиотка. Слово из семи букв выдалбливало отверстие в ее обоих висках одновременно. Через минуту Вик снова протянул ей бутылку. Она сделала сразу несколько глотков. — Ты знаешь, — тихо начала Ви, всматриваясь куда-то вперед, — я рассказала Тесс про тебя и про тот случай тогда, ну, когда я… — Она замялась. — Ну, ты понял, когда обняла тебя, — ее интонация повисла в воздухе, ожидая его реакции. Вик только допил большими глотками свое пиво. Ви, не дождавшись ответа, неуверенно продолжила: — Она сказала, что ты молодец. Рипер только усмехнулся. Похвала от психотерапевта — это, конечно, сильно. Она укоризненно посмотрела на него: — Че ты ржешь? — она насмешливо ткнула его в плечо. Он поддался ее движению и улыбнулся: — Прости, это просто забавно. Ви, набрав воздуха, продолжила: — Еще она сказала, что мне нужно учиться проговаривать, что я чувствую, и… — Она покусала щеку. — Проблема в том, что такого со мной еще не было. Вик закрыл глаза, подставляя свое лицо ветру. — …И еще она сказала, что это естественно, ну, что я в тебя влюбилась, — Ви отставила бутылку и обняла колени что было сил, — сказала, что ты отнесся ко мне хорошо и поэтому так произошло, но я с этим не согласна, — она выдохнула. Он сидел молча, почти не шевелясь, только поднималась и опускалась грудь, полная разреженного воздуха. Ветер обдувал его, но кислорода не хватало категорически. Непроговариваемое, невыразимое — стало теперь реальным. Ви, стараясь не обращать внимания на его молчание, продолжила: — Еще до того, как ты узнал про меня, когда я в тот самый день следила за тобой, я что-то почувствовала, я поняла, что не смогу тебя убить, что я этого не сделаю, понимаешь? — Ви чуть всхлипнула. — И когда я увидела того наемника, я так испугалась. И потом, после того раза, когда ты мне поставил смартлинк, я стала ходить за тобой каждый вечер и утро, до твоего дома и потом до работы. Я хотела быть уверенной в том, что тебе никто не причинит вреда, — она выдохлась и уткнула лицо в сложенные на коленях руки. Вик открыл глаза и медленно посмотрел на нее. Внутри всё клокотало. — Ты следила за мной каждое утро и вечер? — спросил он хрипло. Ви пробормотала, не поднимая лица: — Да, я понимаю, что я не должна была, прости меня, Вик… Рипер придвинулся к ней, приобнял, положил ее голову себе на плечо. Провел ладонью по волосам, огладил большим пальцем ее щеку. Ее дыхание на его шее приятно щекотало кожу. Она придвинулась чуть ближе и коснулась его кончиком носа. Еще сантиметр — и она коснется его шеи губами. Вик судорожно сглотнул. «Если ты это сделаешь — мне конец». Он скользнул ладонью к ее шее, отчетливо ощущая ее быстрый пульс. Напряжение в ее теле возрастало, и он чувствовал, как ее потряхивает. Она затихла, сжалась, пытаясь сдержать дрожь, пульс увеличился — и он уже понял, на что она хотела решиться. Еще секунда — и он отодвинулся, открывая ее разгоряченное тело прохладным порывам ветра. Ви выдохнула. Спустя какое-то время тихо произнесла: — Еще Тесс сказала, что мне не надо торопиться… — Ее голос снова прозрачный. — Ты, видимо, тоже так считаешь. — Она резко посмотрела на него. — Ты делал это всё, помогал, почему? Или ты просто такой добрый, и мне все это показалось? Я себе все придумала? Вик безучастно смотрел перед собой. Вот же он, шанс. Скажи ей. Расскажи, какой ты добряк. — Я помогал, потому что ты спасла мне жизнь. И еще потому, что мне не все равно. Я… — Он замолчал, пытаясь подобрать нужные слова, но, не почувствовав в себе сил продолжить, вытолкнул оставшийся воздух. Она кивнула, не глядя на него: — М, просто добрый, значит. Ви, растерев по лицу слезы, снова засмотрелась на Джека и Мисти. Для них как будто никого и ничего не существовало — они не обращали внимания ни на друзей, ни на усиливающийся гул и ветер. Они были полностью, безраздельно поглощены друг другом. Касались, целовали, растворялись. Вспышки молний почти над их головами ослепляли, и Ви машинально моргала. Она отвела от них глаза, всматриваясь в уже неразличимую полосу горизонта, отчего казалось, что темное море переливалось, смешивалось с таким же темным небом. И причудливые облака — обычные волны, заползающие на противоположный берег. Сквозь нарастающий шум моря она слышала еле различимый голос Джека, который словно бы струился, уносясь высоко наверх, и Ви почти видела эту дрожащую серебристую нить света на мрачном фоне чернеющего неба. «Ты знаешь, я всегда считал, что Валентино — это не пустой звук. Что это большая семья, у которой в почёте честь, принципы, братство. Но посмотри, что они сделали с ней. С той, которая никогда не принадлежала банде и никогда в ней официально не состояла. И это всё под молчаливым покровительством того, кто приютил ее, священника, черт возьми! Каждый раз, когда я думаю об этом, я теряю веру в этих людей, в этот город. Да, ты возможно скажешь, что не все в Валентино такие, и это один конкретный старик, сошедший с ума, но как же все те, кто делал это с ней, как же все те, кто видел и молчал? Если бы я только знал с самого начала, если бы я только знал, как долго она жила в этом аду, считая этих ублюдков своей семьей… mierda! Я бы убил их раньше. Если бы я не отворачивался, не отдалялся от нее. Если бы я сам не закрывал глаза, а ведь смотреть надо было». От услышанного ее тело содрогнулось. Она медленно перевела взгляд на Вика, но на скамейка его не было. Ви испуганно позвала его, но никто ей не ответил. Она снова посмотрела перед собой — пирс и причал пусты. Облака ширились, краснели, опускались на нее тяжелыми прохладными хлопьями. Ви замерла и вжалась спиной в скамейку. Хотелось слиться, исчезнуть. Хотелось закричать. Боковым зрением она увидела что-то темное, еще чернее, чем мгла вокруг. Резко стало очень холодно. Рядом с ухом что-то шептало. «Ви, это был я, слышишь? — голос Джека сипел. — Ты не виновата. Их убил я. Это не твоя вина». Ви кричала, но больше не слышала — ни шума моря, ни шепота, ни звука собственного голоса. Она смотрела вверх, чтобы не видеть, как чернота подступает к горлу. Облака сгущались, багровели, почти касались ее лица. Тёмное сливовое небо превратилось в красное вино. Улица так просто не отпускает то, что посчитала своим.